Формирование корпусов в реальности было закончено только “на бумаге”. На самом деле даже формальный численный состав подразделений по факту отличался от номинального за счёт “мертвых душ”. С началом операции эта разница резко и одномоментно увеличилась за счет “пересиживавших”, отказавшихся воевать и дезертировавших практически сразу по получении боевых приказов.
Второй волной “дезертирства” подразделения Народной Милиции накрыло после первых крупных боестолкновений с противником, в которых многие руководившие ими российские советники проявили себя не лучше, а местами даже хуже “атаманов-махновцев” образца лета 2014-го года. Даже вполне обученные и мотивированные бойцы отказывались идти в бой и покидали ряды Народной Милиции перед лицом того, как методично раз за разом российские советники посылают их на убой без всякого смысла и результата.
Фраза “Идите, там никого нет!” предваряла множество типовых расстрелов противником как наступающих боевых порядков, так и выдвигающихся колонн, посланных в разведку боем, но не уведомленных об этом (типовой случай - “выдвижение” колонны 4-й омсбр НМ ЛНР, отправленной российским советником полковником К.В.Степанищевым, позывной “Алмаз”, прямиком на взводный опорный пункт ВСУ “Лёха”). Апогеем такого подхода стала СМС-ка(!!!), присланная одним из российских советников подчиненному “местному” комбату НМ ДНР - “Идите, там никого нет! Сейчас арта отработает и идите!”
В настоящий момент, вышеупомянутый К.В.Степанищев уже Герой России, имеет звание генерал-майора и учится в Академии Генерального Штаба ВС РФ. Авторы доклада искренне желают читателям не оказываться под его командованием.
Результатом подобного подхода к боевому применению войск стало не только массовое дезертирство несознательных бойцов, но и последовавшая за ним, сопутствовавшая ему, массовая гибель сознательных, мотивированных, знающих, умелых бойцов и командиров, пытавшихся всё-таки выполнить поставленные им нереальные “боевые задачи”. Так, например, типовым применением разведывательных подразделений корпусов НМ стало их использование для штурма неразведанных вражеских укрепленных позиций.
Растеряв немотивированных и плохо подготовленных “местных” и бездарно угробив о вражескую оборону множество мотивированных и хоть как-то подготовленных, российские советники вынуждены были обратиться к помощи “Северного ветра” и набору в войска кого попало, в буквальном смысле “по объявлениям”. На завершающем этапе Дебальцевской операции некоторые “контрактники” оказывались на передовой на второй-третий день после прихода в военкомат. Удивительно, но и среди них обнаруживались мотивированные люди, некоторые - даже с опытом службы в армии. Однако и эти кадры, получившие бесценный боевой опыт, также в основном покинули ряды Народной Милиции на следующем этапе её развития.
Третий период. “Бумажная могила” 2015-2016 гг. Завершение формирования корпусов Народной Милиции.
По окончании Дебальцевского наступления корпусов Народной милиции, российскими советниками, заканчивавшими интеграцию вооруженных подразделений “ополчения” в корпусные структуры, были сформированы базовые механизмы, определяющие техническое и кадровое состояние войск.
Российскими армейскими мафиями была выстроена разветвленная вертикально интегрированная система воровства ГСМ, запчастей для техники и так далее по пути из РФ в Республики. Значимая часть поставляемых из РФ предметов снабжения даже не попадала в подразделения, а то, что попадало, в значимой части разворовывалось и доходы от сбыта “налево” делились между ступенями/ветвями системы.
В результате этого в войсках искусственно создавался дефицит топлива и ГСМ вообще, чудовищная нехватка исправных аккумуляторов на бронетехнику, покрышек для армейского автотранспорта, полевого кабеля связи и других предметов снабжения. В сочетании с тем, что наиболее важными для российских советников представлялись и представляются оборудование полигонов и показные мероприятия на них, ресурсов на обеспечение реальной постоянной эффективной боевой работы войск на переднем крае и их непрерывного обучения, выделяемых “сверху”, не оставалось и не остаётся, что приводит к вынужденной компенсации этого ресурсами “снизу”, из кармана солдат и младшего комсостава.
С весны 2015-го года реальная боевая подготовка во многих подразделениях зачастую подменялась бумагомарательством, составлением липовых “графиков”, сама необходимость ведения постоянной боевой работы замалчивалась, а потери списывались на “неосторожное обращение” и “бытовые травмы”. Погибшие на передовой бойцы увольнялись “задним числом”, раз за разом озвучиваемые социальные гарантии раненым и семьям погибших на практике игнорировались.
Характерным проявлением невероятного милосердия и долготерпения русского человека следует считать один из случаев гибели личного состава на передовой в ДНР, когда приехавший к месту гибели двух бойцов российский советник устроил разнос на тему “Почему двухсотые во “флоре”(старом российском камуфляже), а не в “пикселе”(новом камуфляже, утвержденном как основная полевая форма)?” Удивительно, но “советник” не был немедленно забит насмерть прикладами и даже сколько-нибудь серьёзно избит, что свидетельствует о необычайном добросердечии “местных”, солдат и младших командиров.
Несмотря на наличие среди присылаемых “советников” значимого числа опытных и знающих командиров, облик “советников” в глазах уже служащих и потенциальных “контрактников” из числа местного населения, с весны 2015 года формировался именно массовыми отрицательными проявлениями наиболее профнепригодных “советников” в полном соответствии с принципом “Дурак всегда заметнее”. Благодаря воровству, пьянству, тотальному несоблюдению требований устава в сочетании с постоянными требованиями его соблюдения от подчиненных со стороны большого количества “советников“, у личного состава сформировалось и закрепилось представление о кадровом отборе “советников” звучащее примерно как: “Сюда всякую шваль присылают свои служебные косяки исправлять”. Российские офицеры получили массу обидных прозвищ - “оккупанты”, “помогайки”, “нерастаможенные”, “кукушата”, “подкидыши”.
По мнению личного состава, начиная с весны 2015 года до 80% присылаемых советников демонстрируют несоответствие занимаемым должностям настолько серьёзное, что “приносят вреда больше, чем пользы”.
Типовым представителем не просто “подкидыша”, “пересиживавшего” на Донбассе “опалу” в армейской системе РФ, а человека, серьезно приложившего руку к снижению военного потенциала Республик, является полковник армии РФ И.Г. Каплий, переведенный на Донбасс в 2015-м году. Каплий, в прошлом - начальник 242-го учебного центра ВДВ в Омске в период начала ремонта казарм, одна из которых обрушилась 12 июля 2015 года, убив 24 человека, как раз летом 2015 года и оказался на Донбассе. Пока в РФ выясняли, что казармы в принципе было нельзя ремонтировать - только сносить, что ремонтируемые казармы месяцами стояли под дождями с разобранной крышей, что на ремонте воровали настолько масштабно, что украли даже деньги на проектные работы, вследствие чего ремонт осуществлялся без надлежащей документации, полковник Каплий командовал 5-й отдельной “тяжелой” мотострелковой бригадой НМ ДНР, умудряясь выделяться даже на общем печальном фоне своим скотским отношением к личному составу.
В период его командования бригада, призванная стать главной ударной силой 1-го армейского корпуса НМ ДНР (2 танковых батальона в “тяжелом” штате, “62 танка в кулаке”), чудовищно деградировала, растеряв весь дееспособный личный состав, уволившийся или разбежавшийся по другим подразделениям.
Так, например, в ноябре 2015 года, при перебазировании 2-го танкового батальона бригады из Моспино в Макеевку личный состав батальона, только что на свои средства отремонтировавший здание школы, в котором размещался личный состав, вынужден был на свои же средства начать ремонт цехов на заводе в Макеевке, в которых личному составу командованием бригады был отведен новый ППД. При этом первоначально рассматривавшееся в качестве ППД сухое и теплое помещение было отведено под склад боекомплекта, а личный состав в ноябре месяце был размещен в сыром цеху с плесенью на разрушающихся стенах, для отопления которого бойцы приспособили самодельные буржуйки. При этом командование бригады находило средства на изготовление и развешивание по расположению бригады баннеров-транспарантов с цитатами из генерала Маргелова, прославляющими ВДВ.
“Местный” командир танкового батальона, воспротивившийся такому скотскому отношению к личному составу, был уволен, приказ на присвоение ему звания подполковника, подписанный осенью 2014-го, был “потерян”. Удивительно, но по итогам своей более чем годичной “командировки” на Донбасс, итогам широко известным всему командованию 1-го АК НМ ДНР, полковник Каплий получил не выговор, а повышение и переведен на должность командира 76-й гвардейской десантно-штурмовой дивизией ВДВ ВС РФ. И в феврале 2019-го года его, с новым повышением, вернули на Донбасс уже на должность начальника штаба 1 АК НМ ДНР.
Попытки не воровать жестко пресекались и пресекаются выстроенной мафиозной системой, так как не ворующие командиры не платят “наверх”. Ничего не украдено - нечем и делиться. В то же время, например, к концу 2016 года в одном из артиллерийских подразделений 1-го АК НМ ДНР сложилась ситуация, когда в гаубичных батареях “по бумагам” существует войсковой запас топлива и им на 100% заполнены все баки автомашин и цистерны, а в реальности баки и цистерны пусты, войсковой запас полностью расхищен. И никакой реакции со стороны руководства 1 АК на эту ситуацию не следовало.
Сложившаяся за годы “позиционной войны” система тотального воровства выталкивала неудобных “советников” и местных командиров, заботящихся о личном составе, разлагала руководящий аппарат корпусов, чьи экономические интересы, сраставшиеся с интересами коррумпированных местных командиров, стали распространяться и на “сбор металла”, и на контрабанду через линию фронта. Одновременно эта же система требовала от “местных” командиров, стоящих в стороне от неё, неизбежной “экономии” ГСМ на бытовые нужды, покупку украденных кем-то запчастей на технику, оборудование полигонов, ППД/ПВД и передовых позиций, ставила перед необходимостью также “собирать металл” (разбирать на металл поврежденные здания и коммуникации в зоне боевых действий), привлекая к этим мероприятиям личный состав, который должен был отдыхать, нести службу или полноценно обучаться своим воинским специальностям.