— У всех свой путь, — философски заметил Сергей Сергеевич и взял бутерброд с бужениной.
— А Воронеж никому не достался, что ли? — с надеждой спросил я.
— Не с вашим счастьем. — Сталкер быстро прожевал бутерброд, запил соком и снова заговорил: — Глыба договорился с достаточно большим количеством крупных кланов, входящих в первую двадцатку, и Воронеж достался сразу четырём из них. Если сложить их суммарную мощь, то они где-то будут на уровне «Монолита».
— Это сколько в бойцах? — уточнил я.
— Если брать всех, плюс их более мелких союзников, около трёх тысяч.
— Ну, это не так страшно, — улыбнулся я.
— Так и думал, что вы так скажете. Но самое главное, что в течение нескольких дней, я думаю, они сюда приедут.
— «Сюда» — это куда?
— Да все они наверняка слышали про Савино, поэтому, думаю, прямо сюда.
— На танках?
— Да нет, я имею в виду поговорить. Про вашу инновационную схему в Лос-Сантосе тоже все наслышаны, и, скорее всего, они сначала попробуют мирно вписаться и, только если не сумеют договориться, будут действовать иначе. Кстати, имейте в виду, что, например, я бы на их месте, если бы захотел устроить войну с Лос-Сантосом, попробовал договориться с кем-нибудь, кто уже представлен в городе, или подослал бы туда свои более мелкие кланы. Причём сделал бы это заранее.
— Спасибо за предупреждение. — Я закинул в рот пару вишен. — Кстати, ваше посольство там останется?
— Ну, если вы не возражаете, то да, — пожал плечами сталкер. — Хотелось бы получать информацию, так сказать, из центра событий. А я убеждён, что событий у вас там в ближайшее время будет много.
— Ага, люди Сергея Ярого уже приходили.
— Уже? — Достойный потомок глубоко вздохнул. — Но, впрочем, чего удивляться. Об этом, кстати, я тоже хотел предупредить, но, похоже, опоздал. Сейчас князья потянут свои руки, и да, Сергей Ярый ближайший из них к Лос-Сантосу. Но, извините, с ним вам придётся разбираться самостоятельно.
— Да я вообще всё привык решать самостоятельно, — рассмеялся я.
— Хорошо, тогда у меня последнее. — Глава «Достойных потомков» посмотрел в окно. — Уверен, что после того, как Липецкая область объявила о своей независимости, сюда потянутся многие аристократы, которые в той или иной степени поддерживают Пермскую империю, ну, или просто хотят падения нынешней власти, а может, не горят желанием посылать свои войска в армию. Думаю, кто-то из них доберётся и до Усмани и окрестностей.
— И что они будут здесь делать? — уточнил я.
— Скорее всего, захватывать деревни.
— Прям захватывать?
— Ну, тут я уж точно не знаю, но сомневаюсь, что все они будут строить поселения с нуля, особенно если у них нет здесь заранее подготовленной базы. Я слышал, что вы активно коммуницируете с соседними деревнями, так вот, вам стоит предупредить их об этом и самим быть готовыми ко всяким неожиданностям. При этом, даже если кто-то из нижегородской аристократии про вас слышал, то уже забыл. Они считают, что здесь у нас, точнее, у вас дикий уголок с необразованной деревенщиной, которой достаточно показать автомат и прикладом этого автомата дать в зубы, чтобы она сделала всё, что хочет барин из Нижнего. Вряд ли они, конечно, обладают супербольшими армиями, но зато они точно славятся большим гонором и, может быть, заручатся поддержкой князя Снегова. К слову, если вы слушаете липецкое радио, то оно целыми днями призывает к тому, чтобы люди с той стороны Оки переезжали сюда и заселяли «девственный плодоносный регион». Конец цитаты.
— Хорошо, спасибо вам ещё раз, — от души произнёс я. — Никаких претензий по поводу разрыва договора я не имею, более того, если вам вдруг понадобится помощь, можете в любой момент обращаться.
— Это взаимно и приятно, Дмитрий Николаевич. — Достойный потомок встал, протянул было мне руку, но тут же её убрал. — О, забыл спросить самое главное. Вы-то на чьей стороне?
— А сами-то как думаете? — прищурился я.
— На своей? — поднял бровь Сергей Сергеевич.
— И только на ней, — кивнул я.
Мы обменялись крепкими рукопожатиями, и сталкер вышел из кабинета.
Что ж, общие расклады понятны. По большому счету, чтобы прояснить кое-какие нюансы, мне осталось поговорить с графом Волковым.
А то, что сюда кто-то едет, так это ж только здорово. Если это друзья, то они присоединятся к нам или с ними можно будет наладить торговлю, а впоследствии поглотить. А если враги, то они везут нам оружие, броню, деньги и другую добычу, которую мы у них отнимем.
Глава 5
После встречи с Сергеем Сергеевичем я быстренько перекусил, попутно выслушав рассказ Кати о визите Кости, а затем снова пошёл в больницу.
— Не могу ничего сделать! — Чуть ли не в панике Мила заламывала руки. — Только если постоянно вливать в него энергию, намечается улучшение, но доходит до определённой стадии и останавливается. Лекарства тоже не помогают, а стоит прекратить манипуляции, как ему снова становится хуже. Мы отправили образец яда в Липецк, но я думаю, что они ничего о нём не знают.
Мы стояли у специально сделанной для Макса огромной постели, а он лежал, улыбался и хлопал глазами.
— Всё будет хорошо, — детским голосом проговорил гигант. — На мне всё как на собаке заживает.
Похоже, не в этот раз, приятель.
— Я покопалась у тебя в голове, — переживая не меньше Милы, сообщила сидящая в ногах Макса Акаи. — Там ничего нет о подобных случаях.
«Да, тут явно дело в нём самом, а точнее, в тех мутациях, которым его подвергли».
Я снова перевёл взгляд на красную рану, наличие которой не соответствовало известным мне законам. На неё не получалось воздействовать даже магией изменения — травмированная область ей сопротивлялась. Собственно, лечение, от которого раненому становилось лучше, не заживляло саму рану, а просто подстёгивало регенерацию пациента или какие-то другие процессы в его организме, но этого не хватало. Оставалось только одно.
— Надо ждать, — сказал я Миле.
— Я пробовала ждать. Через полчаса у него вся грудь и живот стали такими же.
— Но видишь, ты же смогла потом локализировать все только до раны. Значит, сможешь ещё раз. Другого выхода нет. Раз всё это происходит из-за его внутреннего строения, нужно, чтобы он победил всё это самостоятельно.
— Я боюсь! А вдруг это примет необратимый характер?
— Милая. — Я взял девушку за руку и вывел её в коридор. — Не надо пугать его ещё больше. Он сильный, он справится.
Говорил я твёрдым, уверенным тоном, хотя внутри ничего подобного и близко не ощущал. Случай был науке не известен. По крайней мере, мне в прошлом мире, как подсказала хранительница, ничего подобного не попадалось.
— Тогда я, может быть, не приду сегодня ночевать, — тихо проговорила Мила.
— Смотри по обстоятельствам, — кивнул я. — В любом случае пока ещё есть время, и я пойду ломать кристаллы.
— Хорошо.
Девушка снова зашла в комнату к Максу, а я вышел из больницы.
Тянуло меня на ту сторону реки по двум причинам. Первую я объяснить не мог, просто хотелось. А вторая — это, разумеется, происходящие вокруг события.
Князь диких земель Сергей Ярый дал нам четыре дня, но после того, как я уничтожил минимум треть его отряда, а также убил его посланника, он может что-то предпринять и раньше.
Нападёт или нет, вопрос открытый, но готовиться к этому нужно. Плюс к тому беспокоила полученная от Сергей Сергеевича информация о четырёх претендующих на Воронеж крупных кланах, визита представителей которых стоит ждать совсем скоро.
Ну и, разумеется, нельзя было сбрасывать со счетов независимость Липецка. Как поведут себя нынешние власти и какие порядки устроят, тоже непонятно. В общем, прохлаждаться некогда, нужно как можно скорее соединить Савино и Лос-Сантос.
Я сел в ждущую меня у крыльца больницы телегу и помчался к пирсу.
Граф Никита Андреевич Морозов был вассалом князя Тимирязева семь лет. И всё это время он докладывал о всех действиях своего сюзерена лично императору. И если сначала графу это казалось чем-то постыдным, то чем дольше сын великого князя отца просаживал полученное в наследство состояние, позорил титул и скатывался в бездну алкоголизма и грязи, тем легче ему становилось.
Да, Никита Андреевич отдавал себе отчёт в том, что он, скорее всего, просто ищет оправдание своим не самым красивым поступкам. Но какая разница?
А ещё граф Морозов владел очень необычным типом магии. Его долго изучали в секретной лаборатории его императорского величества, но так и не поняли, с чем имеют дело. Как, впрочем, это зачастую и случалось с интуитами.
Ещё в детстве Никита, прячась от своего сурового отца в шкафу, долго плакал и разговаривал сам с собой. И в один прекрасный момент с ним заговорила сидящая напротив маленькая мышка.
Он попробовал показать мышку своей сестре, но та её не увидела, как и все остальные. А вот его начали считать ещё и сумасшедшим, и, может быть, дошло бы до лишения наследства, но, на счастье юноши, ему повстречался тогда ещё достаточно молодой Ярослав Евгеньевич Орлов. Будущий император почему-то сразу поверил в мышку, а после направил своего юного протеже в лабораторию для изучения творящихся с ним необычных вещей.
В общем, мышка та оказалась не плодом его больного воображения, а призраком или чем-то в этом роде. Правда, как выяснилось, Никита Андреевич всё же разговаривал всё это время сам с собой, просто посредством этого странного существа, но самое главное было не в этом. Помимо речи, молодой человек мог управлять призрачным созданием, смотреть его глазами, слышать его ушами, при этом отправляя на расстояние до трёхсот метров от себя.
Вернее, сначала это расстояние было значительно меньше, но путём тренировок граф добился большого прогресса. Вот тогда взошедший на трон Ярослав Евгеньевич и решил пристроить его к делу, а именно, к слежке за одним из своих могущественных вассалов.
К сожалению, Никита Андреевич был не самым приближенным к князю человеком и многого выведать не мог, но старался изо всех сил, и император был доволен. А совсем недавно с графом Морозовым снова связались люди Ярослава Евгеньевича и сделали предложение, от которого он не смог отказаться. Что и привело его в стан предавших Нижегородскую империю людей.