Так вот — меня всегда (и более всего) интересовала жизнь как таковая. Пресловутая экзистенция, которая может быть как никчёмным существованием, так и полноценным бытием (в ранней моей системе этот аспект жизни получил простое название: счастливость). И которая также может, но уже обернуться натужным выживанием или беспроблемной жизнью (этот аспект у меня стал называться эффективность).
И как-то так — почти само собою — получилось, что всплыл (или вскрылся) совершенно другой ракурс проблемы эксзистенции. Витальности как обобщённой способности осуществлять оную. Двух планов или пластов жизни: выживания (оно же адаптация, идеализация, существование и т. п.) и собственно жизни (она же самореализация, самоактуализация, бытие и т. п.). И четырёх этапов жизнедеятельности, в каковых всё это и осуществляется.
Так вот, всё, что я здесь нарыл и открыл (или, но крайней мере, основное) и изложено в этом разделе моей книги, гордо именуемом «мета-психологией».
На всякий случай поясню, что термин мета-психология я почерпнул из книги Е. В. Змановской «Современный психоанализ» [12]. Где оно было использовано для обозначения вклада, сделанного 3. Фрейдом «сотоварищи» в психологическую науку. Однако смысл, который я лично вкладываю в номинализацию «мета-психология», немного другой. И, как мне кажется, более точный. Если вспомнить, что «мета» буквально означает «над», то речь в данном случае идёт о некоторой надстройке. На не очень (ну совсем не очень) стройном здании современной психологии. Этаком чердаке, в котором запросто можно обустроить пентхаус…
Если же говорить более серьезно и конкретно, то в данном разделе я попытался, по возможности, не дублируя ни НЛП, ни NLPt, показать некоторые психологические концепции, структуры и модели, которые возникли в процессе создания сначала ВВП, а потом и экзистенциально нейропрограммирования. Которые, в принципе, имеют (все без исключения!) статус не истины в последней — теоретической — инстанции, но удобного средства отображения материала, с которым мы работаем. Так и только так. И потому претензии к нижеизложенному прошу не предъявлять, а сказанное не оспаривать. Но не потому, что эти «идеи всесильны, потому что верны» (вольная цитата из работ некоего Ульянова/Ленина). А оттого что они работают, а других пока нет. А одним из неявных, но очень важных принципов экзистенциального нейропрограммирования как раз и является следующий: «Если что-что работает, не надо его разбирать (нет гарантий, что потом соберёте)».
Глава 1. Содержание и динамика экзистенции
Жизнь не в том, чтобы жить, а в том чтобы чувствовать, что живёшь…
Некий ученик спросил своего учителя: что делать, если в жизни ты переживёшь падение?
— Вставай и иди дальше, — ответил учитель.
— А если ты снова падёшь?
— Снова вставай и иди!
— И долго мне так: падать и подниматься? — с грустью осведомился ученик.
— До самой что ни есть до смерти, — словно цитируя кого-то, ответил учитель — Потому что падают и не поднимаются только те, кто уже мёртв. И даже не важно как — телом или душою…
1.1. Совсем немного о витальности
В этом мире нет гарантий, есть только возможности.
Как я уже упоминал выше и ранее, первой любопытной идеей (или же предпосылкой) экзистенционального нейропрограммирования является концепция витальности. Под которой в наиболее общем смысле следует понимать некую сверхспособность, обусловливающую (в зависимости от её уровня) качество жизни человека в данной реальности (а далее — и в других).
Принято говорить, что идеи витают в воздухе. В ситуации с витальностью всё обстоит именно так. Потому как уже давно серьезные исследователи задумывались о некоем психологическом эмпфеномене, непосредственно обеспечивающем эффективность и счастливость жизнедеятельности людей (в общем-то, как вы поймёте далее, сначала эффективность, а потом уже счастливость), поверхностным анализом которого буквально забит интернет.
Однако есть нынче и более серьезные подходы причём и в русле нейропрограммирования. Например, в прекрасной книге С. Гилигана и Р. Дилтса [11] (с коими я, увы, вынужден полемизировать, но что уж тут поделаешь: «Платон мне друг, но истина дороже») приводится цитата из Марты Грэм, в коей она пишет о витальности как о некоторой жизненной силе, которая воплощается в действии, и которую никак не надо блокировать. В связи с этим вышеупомянутые авторы, соотнесясь с последним утверждением из раскавыченной мною цитаты — «твое дело держать канал открытым», утверждают, что «…в этом и заключается сущность путешествия героя: сохранение своего канала открытым. Ключевая часть этого путешествия — идентифицировать и отпустить всё то, что перекрывает ваш канал и заставляет терять витальность и жизненную силу. То есть мы будем стараться найти и преобразовать тёмные силы, которые блокируют вас от проявления вашей уникальной энергии в этом мире» [11, с. 18].
К сожалению, в данной трактовке витальность предстаёт только лишь энергией: очередной репрезентацией великой Ци (далее по тексту книги это становится ну просто самоочевидным). Однако в этом случае второй важнейший аспект жизни человека — информационный — как бы куда-то исчезает. В связи с чем мы использовали иной подход к витальности, разработанный отечественным автором, создателем так называемой биоэнергоинформатики, В. Волченко [5].
В оригинале формула витальности у данного автора выглядит так
V=1∕Е
где 1 — информативность системы (удельная информация), а
Е — энергетичность системы (удельная энергия).
Поскольку в подобном изложении всё это выглядит маловразумительно, в своей концепции витальности я немного уточнил данную формулу.
V=1∕Е
где V — собственно витальность
1 — информация, используемая системой
Е — энергия, необходимая для поддержания её (системы) жизнедеятельности.
Что, кстати, можно было представить и так
V=качество и количество применяемых карт ∕ оптимальность используемых программ
Мудрость данной формулы буквально самоочевидна. Чтобы повысить витальность, любой системе нужно (и можно), во-первых, овладеть достаточным для сего количеством информации (и не останавливаться в означенном овладении, поскольку мир непрерывно усложняется). Во-вторых же, можно (или нужно) снизить количество энергии, необходимой для поддержания системы в, так сказать, работоспособном состоянии. Для примера, увы и ах, но столь часто поминаемый ныне всуе Советский Союз, именно по своей витальности вчистую проиграл Соединенным Штатам Америки. Поскольку, в отличие от них, буквально закостенел в единственно освоенной информационной модели зрелого («развитого») социализма. Да при том, что ещё и тратил безумное количество энергии на содержание до нельзя неэффективной социально-экономической системы и раздутого «партийно-хозяйственного актива». Правда, здесь хуже другое. То, что и нынешняя Россия всё менее витальна в этом мире. Поскольку, несмотря на декларируемые лозунги, продолжает работать в устаревших информационных моделях, осуществляемых коррумпированной и тратящей безумное количество энергии на своё поддержание и воспроизводство бюрократически-олигархической элиты…
Но оставим пусть и резонный, но пессимизм и вспомним небезызвестную максиму: «Везде, где можно жить, можно жить хорошо». А так. как. в нашей стране всё ещё можно жить, подумаем о том, как лично вам (мне не надо — я этого уже достиг) жить в ней хорошо.
В принципе, основное здесь и так понятно. То, что знание действительно есть сила (знание, а не бестолковая и уже почти не поддающаяся осознанию информация, которой буквально забит Интернет), а значит, дабы повышать свою витальность, надо расти в информированности и осознанности. Как и то, что разумные потребности — те, которые описываются формулой «Надо иметь не столько, сколько хочется, а ровно столько, сколько надо», оказываются ну очень важны. Не скромности ради, но выживания для. Поскольку столь популярные в «продвинутой» (скорей уж, задвинутой) среде «четыре Т» — «тачки», «тряпки», «тёлки» и «тусовки» — требуют массы энергии для своего осуществления и поддержания и, в общем, очень утомительны (никакого здоровья не хватит…).
Однако не менее важной здесь является и идея изменения витальности в виде квантового скачка (это когда вы даже не заметили, что «скакнули»), приводящая к качественному изменению жизнедеятельности. Например (по-большому) — от выживания к жизни. Но из вышеприведённой формулы следует, что первичной в витальности является всё-таки информация, а не энергия. И те, которые, не развиваясь, стараются обеспечить свое выживание накоплением только лишь денежных знаков (наивно полагая при этом, что они — суть энергия), действительно обречены только лишь на выживание. Потому что переход к жизни требует такого же квантового скачка в информации. В осознанности. Осмысления жизни и её законов и даже просто — в характере мышления. Обо всем этом мы подробно поговорим далее.
Говоря более «теоретически», можно сказать, что главная функция витальности (ну не функция, так роль или значение) как раз и заключается в
— энергоинформационном обеспечении адаптации к определённому уровню и характеристикам жизнедеятельности
— создания условий для квантового скачка на следующий уровень.
То есть, выражаясь весьма и весьма обще, для того, чтобы адаптироваться к некоей системе (например, новой работе), вы должны обладать достаточным для данной системы уровнем витальности. Каковое можете достичь либо (лучше) за счёт более чем достаточной информации (например, квалификацией и опытом прежней работы). Либо (хуже) посредством уменьшения энергозатрат системы по поддержанию вашей жизнедеятельности: например, согласившись на ну очень маленький оклад (нынче как раз так и поступают: берут малоквалифицированных тупарей, но за мизерную оплату)…
Тут, однако, перед вами встанет другая задача: а как в этом случае выжить (адаптироваться) в более широкой системе? В том же самом социуме, где за всё надо платить, а лично вам почти ничего не платят? Получается, что витальность в малой системе может прийти в противоречие с витальностью в системе большой. И тогда вам придётся даже не накапливать, а буквально создавать витальность для квантового скачка. Например, резко (и целенаправленно) увеличить свой информационной уровень. Дабы качественно возросшая за этот счёт ваша витальность получила адекватную компенсацию. В виде возрастания энергозатрат системы, обычно (для случая работы) находящих своё выражение в более жирном контексте и уже не совсем хилой зарплате. При этом естественно, ваша витальность упадет, но, поскольку в норме квалификация всегда растет быстрее, чем зарплата, всё ж таки будет повышаться.
Учтите, однако, что это я о некой норме, а не сумасшествии, именуемом кадровой работой, каковая сейчас царит на Полях Чудес нашей с вами Страны Дураков. Где ну точно как сорок лет назад, ещё до всяких ускорений и перестроек (а после и вовсе демократического «трындеца»), на хлебных местах, согласно бессмертному анекдоту находились только четыре категории людей: ДОРЫ (дочери ответственных работников). ЛОРЫ (их любовницы). ЖОРЫ (жены ответственных работников — правда, сейчас они предпочитают уже не работать, а только лишь иметь нажитое неправедными трудами их супругов имущество). И СУКИ (случайно уцелевшие квалифицированные инженеры — сиречь, специалисты)…
Хотите, пусть и в таком, «сучьем» статусе, взобраться на какое-то относительно приличное служебное положение? Тогда поднимите уровень витальности до неслыханных высот! Овладейте уникальной квалификацией, согласитесь на умеренную зарплату. Возьмут, да ещё как, и даже, скрипя зубами, терпеть будут — надо же хоть кому-то работать, а не красоваться и отсиживаться! Однако в том-то и заключается беда нашей страны, что чем дальше, тем больше, кроме как в МЧС, работать уже не надо. Как-то даже не принято это. И даже вызывает у других нездоровое удивление…
А если не повезёт? Если по каким-то причинам вы не сможете набрать или поддержать (в связи с постоянным ростом требований) необходимый уровень витальности? Что ж, тогда дауншифтиг и слоулинг (сознательное понижение уровня жизни и её такое же сознательное замедление) — это для вас и про вас. Вот только подойдёт ли вам добродетельная сельская жизнь или иное, но пасторальное, не знаю. Единственно, прошу: если уж иначе никак, уходите от жизни сознательно. Дабы не повторить судьбу бомжей, у которых это осуществилось на чисто бессознательном уровне…
А теперь не в порядке скромной саморекламы, но исходя из желания хоть как-то помочь людям в этой стране, поясню, почему занятия хорошей (только хорошей — а, значит, в основном у нас в Центре практической психотерапии и ещё кое-где — но это 5 % качественного продукта на фоне 95 % недоброкачественных услуг) неизбежно и безусловно повышает витальность человека. Нет, не только за счёт большего и лучшего осознания реальности себя, других, мира и Бога (на бессознательном уровне, так что обычная психология тут мало чем поможет). Просто наши, порой многочисленные, как блохи на бездомном псе, неврозы требуют от нас колоссальных энергетических затрат. Во-первых, на их поддержание (демоны, живущие в вашей душе, тоже хотят кушать). А во-вторых, на их удержание — в этаком скрытом, не слишком часто выплёскиваемом наружу состоянии. Отчего результатом нормальной психотерапии всегда и везде было, есть и будет повышение витальности за счёт уменьшения энергозатрат — но это, опять-таки, только «во-первых». «Во-вторых» же, позитивные эффекты здесь связаны с тем, что все эти «чудовища из глубин» начисто забивали и, как толпа в автобусе, плотно заполняли ваше несчастное Сознание (куда, кстати, вы изо всех сил пытались их не пускать). В результате ни о каком повышающем витальность информационном осознании, как говорится, просто не могло быть и речи. Ибо вы, как в крепости, запирались в узком мирке своей комфортной зоны осознания (узкой, как предмет исследований проктолога). Даже не желая ничего знать о страшном (а на самом деле — прекрасном и полном возможностей) лесе за пределами истоптанной и затоптанной полянки привычной зоны комфорта…
1.2. К вопросу о двух жизнях
Жизнь — это искусство делать значительные выводы из незначительных событий.
Вторая из вышеупомянутых концепций экзистенциального нейропрограммирования касается вопроса о двух жизнях человека. Ещё раз подчеркну: именно о двух последовательных жизнях человека (этапах его жизни), а вовсе не о двух типах жизнедеятельности. Потому что в самой идее о двух, скажем так, вариантах жизни человека и, соответственно, отношения к оной, нет ничего нового. Например, небезызвестная и достославная В. Сэтир в своих докладах и учебных мероприятиях постоянно сравнивала два противоположных взгляда на мир: иерархическую модель наказания/награды и модель роста (По: [4, с. 127]).
Модель наказания и награды (в нашей парадигме соответствующая первому этапу человеческой жизни — 0≈42 года) исходит, как из базового постулата, из предположения, что человек по своей природе плох (хуже некуда!). А это значит, что для того, чтобы он смог стать полноценным и полезным членом общества, его надо обязательно контролировать и направлять — разумеется, извне. За счёт поощрения позитивного, с точки зрения общества или его подсистем поведения, и, соответственно, наказания (пресечения) поведения негативного. Отношения в обществе основываются на иерархии статуса и власти, а также системы ролей, устанавливающих нормы и стандарты взаимоотношений и действий. Индивидуальность во всех её проявлениях нивелируется, поскольку угрожает общественному порядку и стабильности социальных систем.
Модель личностного роста, на которой, собственно, и основывается вся так называемая гуманистическая психология, наоборот, считает, что человек, выросший и живущий в благоприятных условиях, в принципе, добр, жизнелюбив, талантлив и сердечен, а ещё и ориентирован на рост и изменение как суть и сущность самой жизни.
Сие — не единственное упоминание о двух типах жизни и отношения к ней. Потому что идея подобной дихотомии красной нитью проходила через все науки, так или иначе связанные с человеком. Например, в теории менеджмента она нашла своё выражение в теории X и Y X. Мак-Грегора. В коей своеобразные «верования» (а, на самом деле, пресуппозиции — базовые принципы и предпочтения) обеих теорий выглядели так (По: [16]).
ТЕОРИЯ X
1. Люди изначально не любят трудиться и при любой возможности избегают работы.
2. У людей нет честолюбия, и они стремятся избавиться от ответственности, предпочитая, чтобы ими руководили.
3. Больше всего люди хотят защищённости.
4. Чтобы заставить людей трудиться, необходимо использовать принуждение, контроль и угрозу наказания.
ТЕОРИЯ Y
1. Труд — процесс естественный. Если условия благоприятны, люди не только примут на себя ответственность, но и будут стремиться к ней.
2. Если люди приобщены к организационным целям, они будут использовать самоуправление и самоконтроль.
3. Приобщение является функцией вознаграждения, связанного с достижением цели.
4. Способность к творческому решению проблем встречается часто, а потенциал среднего человека используется лишь частично.
Я оставляю читателю самому решить, какая такая теория — X или Y и, соответственно, какая модель — наказания/награды или роста — стала основополагающей в нашей стране. А, продолжая тему, с удовольствием отмечу, что ближе всех к пониманию двойственности процессов жизнедеятельности подошли Р. Дилтс и Дж. Делазье [9]. Которые прямо противопоставили стратегию выживания стратегии эволюции и генеративных изменений. При этом, под первой они понимали некую адаптацию к настоящему как сохранение достигнутого (и достижение того, что надо сохранить. — С. К.). Каковая, как стратегия, активизируется всякий раз, когда что-что угрожает нашему выживанию. А вот под второй (вторыми) подразумевали адаптацию к будущему через развитие и формирование способности к генеративным изменениям (т. е. изменениям, в результате чего создается что-что новое).
Более того, данные авторы очень точно смоделировали различия в состояниях, которые определяют ту или иную стратегию. А именно те, что при выживании мы обычно находимся в состоянии CRASH — напряжении, реактивности, склонности к бесплодному анализу, отсутствии контакта (с собой, другими и миром), а также банальной боли — душевной, психической и физической. А вот при генеративных изменениях — способности к ним — мы живём (всё-таки только здесь и живём. — С. К.) в состоянии COACH. Заключающемся в центрированности, открытости, осознанном присутствии, связи и удерживании. Р. Дилтс и Дж. Делазье предложили даже специальные упражнения по освоению и использованию состояния CRASH и COACH, которые вы найдёте в конце главы.
Однако лишь немногие из авторитетов «людоведения» поняли и/или признали главное. То, что это не две модели, два типа или стратегии жизни, а два её главных этапа. Выживания и собственно жизни. Адаптации как аккомодации (приспособления) и адаптации как ассимиляции (усвоения, присоединения). Социализации и самоактуализации — прогибания под мир и его прогибания под себя (А. Макаревич). И, как говорится, и т. д., и т. п.
К числу этих немногих относился, например, один из основоположников экзистенциализма М. Хайдеггер. Который в 1926 году постулировал существование двух уровней экзистенции (описываю их по И. Ялому [30]).
• состояние забвения бытия и
• состояние сознавания бытия.
Забвение бытия — это как раз и есть способ существования большинства из нас. В нём мы как бы бежим от жизни. И живём в мире вещей, погруженные в жизненную рутину. Человек в этом модусе существования «снижен». Поглощён «пустой болтовнёй». Затерялся в «они» (орфография И. Ялома). Он в буквальном смысле этого слова капитулировал перед повседневностью, в коей более всего озабочен тем, каковы — хорошие или плохие, правильные или неправильные, полезные или вредные и т. д. и т. п. — вещи, события, обстоятельства, да и сама жизнь.
Забвение бытия — это, по М. Хайдеггеру и И. Ялому, повседневный способ существования. В котором мы не осознаем себя творцами собственной жизни и мира. Спасаемся от них бегством (то и дело попадая в ловушки). И избегаем выбора, будучи «унесенными в успокаивающую «никтовость» («я — никто, а с никто и взятки гладки» — в общем, «моя хата с краю…»).
Сознавание бытия — это уже нечто совсем иное (и качественно иное). Пребывая на этом модусе существования, человек сосредоточен не на «как», а на «что»: не на свойствах и оценках вещей, а на том, что они просто есть. Так, например, когда мы действительно любим кого-то, то любим его не за то, что он умный, добрый, храбрый и красивый (ибо в этом случае должны немедленно «разлюбливать» этого другого, как только он таковым перестанет быть), а просто за то, что есть. И тогда неважно, что с течением времени все эти его прекрасные качества как-то стерлись, поблекли и потускнели — он просто есть, и этого достаточно…
Существовать в данном модусе — это значит действительно непрерывно сознавать своё бытие и свою ответственность за него. Именно на модусе сознавания бытия мы являемся полностью самосознающими. Живущими «здесь и сейчас». А также приемлющими мир и самого себя — со всеми своими как возможностями, так и ограничениями. Принимающими жизнь такой, какова она есть, а не такой, какой она должна быть в соответствии с не слишком удачными представлениями…
Переход на более высокий модус осознавания бытия часто происходит в силу трагического в своей сути столкновения с реальностью конечности жизни и неизбежной смерти. Так, И. Ялом [30], исследуя больных раком, обнаружил, что многие из них использовали кризисную интуицию и нависшую над ними угрозу как стимул к изменению. И у них произошли поразительные сдвиги, внутренние перемены, которые нельзя охарактеризовать иначе, как личностный рост. У этих людей буквально возникло следующее, что иначе как подлинной жизнью не назовёшь (и это — у смерти на краю!).
• изменение жизненных приоритетов и уменьшение значения жизненных тривиальностей;
• чувство освобождённости: появление способности сознательно не делать то, что не хочешь;
• обострённое переживание жизни в настоящем вместо откладывания её до пенсии или до какой-нибудь ещё точки будущего;
• переживание природных явлений: смены времён года, перемены погоды, опадания листьев и т. п. как высокозначимых событий;
• более глубокий, чем до кризиса, контакт с близкими;
• уменьшение страхов, связанных с межличностным общением и озабоченностью отвержением; большая, чем до кризиса, готовность к риску.
Собственное описание наиболее существенных различий между двумя стадиями жизни я мог бы выполнить с точки зрения самых различных измерений и ипостасей психического. Однако довольно удобным (и достаточно полным) представляется мне то, которое выполнено с точки зрения так называемых нейрологических уровней (подробное описание которых будет дано далее).
Так, на этапе выживания окружение рассматривается как потенциально враждебное, тогда как этап жизни как бы и полагает, и предполагает его вероятностно благоприятным. Поведение в выживании реактивно (вызывается воздействиями извне), а в жизни проактивно (инициируется активностью самого субъекта). Способности на этапе выживания основываются на логике и «рецептах» (готовых стратегиях и схемах), тогда как стадия жизни базируется на интуиции и поиске неизвестных альтернатив.
Намерения при выживании исходят из категории необходимости, а при жизни — из категории возможностей. Ценности на этапе выживания всегда суть ценности От (избегания), тогда как на этапе жизни они предстают в основном ценностями К (приближения). Убеждения выживания всегда ограничивающие и разъединяющие (препятствующие), а жизни, наоборот, расширяющие и связывающие (соединяющие).
Идентичность на этапе выживания связана с эго и набором ролей, тогда как на этапе жизни она основывается на признании собственной индивидуальности и познании Сущности. Миссия выживания суть выживание же любой ценой, тогда как для жизни характерно совсем другое принятие человеческого предназначения: жизнь для и ради жизни. Наконец, смыслом «большой системы», в которой и осуществляется жизнедеятельность, в случае выживания является существование во враждебной среде и мире с целью максимизации наград и минимизации наказаний, а вот жизнь как таковая позволяет осмыслять этот мир как прекрасное место для личностного роста и развития, а также получения удовольствия oт всего, что тебя окружает…
Всё вышесказанное можно представить в виде следующей таблицы.
Однако это ещё не всё — и, может быть, даже жаль, что не всё. Потому что выживание и жизнь в чисто психоаналитическом плане соответствуют двум основным влечениям человека, сушествование которых постулировал ещё 3. Фрейд (правда, отчасти с подачи Л. Саломэ). Мортидо (влечение к смерти). И Либидо (влечение к жизни). Но тогда первая стадия жизни — выживания — может рассматриваться как уход От Мортидо, а вторая — как приход К Либидо.
Можно добавить и ещё одно — тесно проецируемое на сегодняшнюю действительность. Первая стадия жизни суть территория агрессивного эгоизма, тогда как вторая — креативного альтруизма. Но как же жаль, что за более чем четверть века нелепых социально-экономических экспериментов мы буквально деградировали, перейдя от жизни к выживанию. Во всяком слyчае об этом наглядно свидетельствуют чудовищные по своим выводам результаты исследования динамики психологических характеристик российского общества, наглядно продемонстрировавшие, что из общества креативного альтруизма мы деградировали в сообщество агрессивного эгоизма [29].
1.3. Четыре четверти пути
То, что людьми принято называть судьбою, является, в сущности, лишь совокупностью учинённых ими глупостей.
Если не вдаваться в излишние подробности, то первой серьёзной моделью уровней жизни явилась для меня общепринятое в психологии, деление всей жизнедеятельности человека как бы на три этапа. Досоциальный (он же доконвенциальный — у представителей этого уровня некие соглашения с обществом только предусматриваются — и довербальный — а изъясняются они едва ли не жестами и с применением весьма скудной и часто ненормативной лексики). Социальный (он же конвенциальный — это когда некие соглашения с обществом и приняты, и «подписаны»: на принципе «Ты мне — я тебе», — и вербальный — а слова и членораздельная речь становятся таки главным способом общения). И постсоциальный (он же постконвенциальный — на этом уровне человек слишком уж хорошо осознает условность общественных соглашений и норм —, и поствербальный — а слова больше уже не рассматриваются в качестве основного средства общения, ибо воистину «тот, кто не поймёт вашего молчания, тот не поймёт и ваших слов» (Р. Хаббард).
Деление сие мне очень нравилось, и некоторое время я весьма увлеченно занимался тем, что весьма подробно описывал и расписывал все эти этапы (см., например «Нейропрограммирование успешной судьбы»). Однако спустя некоторое время обнаружилось, что в этой трёхэтапной схеме явственно не хватает некоего четвёртого этапа… Началось с малого. Сюда (в три этапа) никак не вписывалось столь нравившееся мне тогда индийское (и древнее) подразделение задач жизни на четыре важнейшие. Артху (обретение материального благополучия). Каму (получение чувственных удовольствий). Дхарму (самореализацию и даже самоактуализацию — в общем, занятие делом, которому ты служишь Ю. Герман). И Мокшу (если коротко, то обретение Космического Сознания). Но это было только своеобразной «затравкой». Потому что на более серьезном уровне я уже знал, что именно число четыре, (ещё пифагорийцами рассматривалось как как бы «главное космическое», лежащее в основе его мироздания. Так, вся геометрия основывалась на чётырех фигурах: точке, линии, поверхности и твердом теле. А Вселенная существует в четырёх измерениях (длина, ширина, высота и линейное время), реализуясь в четырёх стихиях: Земле, Воздухе, Воде и Огне. В собственно психологии эта идея был последовательно реализована в постулированной К. Юнгом концепция четырёх единиц как архетипов (неких первообразов и первоначал).
Без упоминания этого великого психолога — отца глубинной психологии — здесь никак не обойтись. Потому что, несмотря на порой просто потрясающую многозначность (и оттого невразумительность) гениальных идей великого Карла Густава, современная психология должна быть ему благодарна, что называется, по гроб жизни. И, в частности, именно за принцип четвертичности, который пришёл на смену доселе довлеющему принципу триады (идущему, как говорится испокон веков). И, например, в христианстве, обретшему форму Бога-отца, Бога-сына и Святого духа (говорят, что К. Юнг в качестве этакого четвёртого элемента всерьёз собирался включить сюда Богоматерь…).
Согласно этому принципу, кватерность или четвертина суть четырёхсторонний (или четырёхкратный) образ симметричной структуры, репрезентирующий идею целостности. Одновременно сие надо понимать как некий архетип — универсальный и образующий логическую схему любого целостного суждения. Так, например, в психологическом плане, чтобы сориентироваться в чём угодно, мы, во-первых, должны обладать функцией, которая утверждает, что нечто есть или присутствует (ощущения). Во-вторых, функцией, которая устанавливает, что это такое (мышление). В-третьих, функцией, которая как бы определяет, подходит ли это нам и желанно ли оно (чувства). И, наконец, в-четвёртых, функцией, которая выясняет, откуда всё это пришло (интуиция).
При этом вся данная четвертина устроена по принципу 3+1, где, кстати, именно эта «единица» (которая, вопреки Маяковскому, не вздор и не ноль) не только дополняет три ей предшествующие, но и, собственно, создает «квартерную» целостность (в психологическом контексте в качестве таковой, безусловно, выступает интуиция).
Хотелось бы соврать, что именно в связи с этим я и обратил свой взор на модель четырёх стадий человеческой жизни. Однако, увы, всё было куда как проще. Потому что вначале это была просто идея, но не о трёх, а все-таки о четырёх уровнях жизни. Досоциальном. Социальном. Постсоциальном. И надсоциальном. Проистекающая из вполне резонной мысли о том, что на длинной жизненной дороге мы действительно должны как бы пройти некие вполне определённые стадии. Каждая из которых совершенно отлична от других, но при том имеет чёткую привязку к так называемой социализации: вхождению в систему общественных связей и отношений с одновременным занятием некой вполне определённой статусно-ролевой ниши.
На первом уровне — досоциальном — человек только лишь начинает означенный процесс искомой социализации (не особо подчиняясь общественным нормам и всячески (охотно) отлынивая от выполнения социальных обязанностей и обязательств). На втором — собственно социальном — человекообразная «заготовка» (болванка, «сырец») превращается (если превращается) в уже законченное «изделие» полноценного (хотя и не всегда полноправного) гражданина своей страны. Занимающего в системе её общественных отношений определённую «клеточку» (ту самую, вышеупомянутую, статусно-ролевую нишу), а в идеале, ещё и растущий по лестнице общественного признания (с эквивалентным увеличением статуса и доходов). Однако растущий строго до определённого уровня — статуса в общественной иерархии, — а после обязательно останавливающийся и даже как бы прекращающий двигаться (по моим расчётам, это обычно происходило в возрасте 42 ± 2 года — в общем, «лиц старше 45 лет просим не обращаться…»).
Для большинства это становилось трагедией. Застоем, началом конца, от которого рукой подать до постпенсионного «возраста дожития» (спасибо Минздравсоцразвитию за удивительно оптимистичное определение!). Для многих, но не для всех, потому как во все века и времена находились люди, которые с отстранённой ясностью понимали: именно сейчас и началась настоящая жизнь. Постсоциального уровня — в том плане, что, если ты удался, тебе не надо уже так рьяно, как раньше, соответствовать (прежде всего общественным требованиям). И, более того, похоже, что именно на этом уровне происходила (или могла произойти) удивительная вещь: смена вектора жизнедеятельности. С выживания — на жизнь. Или, если хотите, с существования для других на бытие для себя. А отношения с обществом менялись с аккомодационных (социализация как приспособление к обществу) на ассимиляционные (приспособление общества к себе). Т. е. вы действительно прекращали «прогибаться под изменчивый мир» (А. Макаревич), и он потихоньку-полегоньку начинал прогибаться под вас.
Но прогибался все-таки не до конца, так как окончательное решение проблемы обустройства мироустройства лежало в иной, более высокой плоскости, а точнее — на следующем уровне вашей жизни и развития. Надсоциальном, когда, натешившись и даже как бы наигравшись в столь поощряемые обществом игры в чувственные удовольствия, деньги, статус и власть, а после открыв для себя чувства и ценности, вы внезапно обострённо понимали, что обладание всем этим не дарит счастья, а, чаще всего, даёт лишь сиюминутное удовольствие. И открывались для чего-то большего, лежащего за пределами обыденной жизни, но только и позволяющего понять её истинный смысл и глубочайшее значение. Познание и созидание этого мира ради последующего перехода на иные, более высокие планы бытия, а в перспективе — осознание себя не в качестве ограниченного во времени жизни представителя биологического вида «Homo sapiens», но бессмертного Космического существа, возможностями равного Богу и Богом, по сути, являющимся. Для которого реальность обыденной жизни со всеми её общественными нормами и правилами становится не более чем компьютерной игрой. Которой легко управлять и с которой легко можно управиться…
Итоговая таблица или, иначе, схема уровней жизни выглядела так.
Кстати, поскольку данная таблица является так сказать основной, но вмещающей самый разный материал, я для краткости использую аббревиатуры номинаций этих уровней.
Тут, однако, подоспела другая важная информация. Как психотерапевт сначала Европейского, а после Всемирного регистров, я свято и истово поверил (да и сейчас верю) в так называемую Страсбургскую конвенцию. Согласно которой любой симптом — неважно, соматический (телесный) или психологический — всегда является глупым и уродливым (а также чреватым далеко идущими последствиями) способом адаптации к реальности — сиречь, к тому самому социуму, который нас социализирует. Да так, что, ежели эта социализация где-то не удалась, для того, чтобы вы всё-таки как-то приспособились к обществу, вам даётся костыль в виде соматоза (телесной болезни), невроза или психоза.
То есть, например, алкоголик смог приспособиться к обществу исключительно с помощью бутылки, невротик — невроза, а диабетик — диабета. В том, что дело обстояло в точности наоборот и болезнь являлась невыученным уроком или невыполненной контрольной работой, я тогда ещё до конца не догадывался (хотя уже вполне смело писал о психологических корнях телесных проблем — типа гипертонии от напряжения и давления в жизни, а диабета — от отсутствия в ней сладости). Меня заинтересовало другое: а одинаковы ли способы адаптации на различных уровнях жизни, раз уж вся наша жизнь суть сплошная адаптация?
На помощь пришёл курс биологии, выученный на первом курсе психфака. В котором устами академика Северцева излагалось, что существует четыре типа адаптации: деградация, интенсификация, специализация и развитие. Догадка мелькнула молнии подобна: так вот оно — то самое для уровней жизни. Ведь получается, что те, кто застревает на досоциальном уровне, адаптируются к жизни путём деградации (ухода от реальной жизни в её «заместители» — суррогаты). Те, кто поднялся до уровня социального, но не пошёл дальше, адаптируются посредством интенсификации (чтобы всё успеть и смочь, а значит, быть обласканным начальством — словом, «работай, негр, работай, солнце ещё высоко, а бобовая похлёбка будет не скоро…»). Немногие, кто поднялись до постсоциального уровня, адаптируются посредством специализации (как бы всецело отдавая себя чему-то одному, и в этом одном добиваясь успеха). И, наконец, единицы, достигшие надсоциального уровня, адаптируются с помощью развития — но уже не к социуму, а к Миру во всё расширяющихся границах сфер и плоскостей бытия.
Далее настало время включить в свою концепцию типологии стилей жизни — разработанных, увы, не мною, а А. Кроником и Р. Ахмеровым [17].
Создали они её в рамках весьма любопытного метода анализа жизненного пути: так называемой каузометрии. Однако для меня было крайне важно и интересно то, что все без исключения составляющие этого стиля вполне даже вписываются в модель четырёх уровней жизни. Более того, только в рамках этой концепции они наконец-то обретают подлинную логику развития.
Начнём с того, что так называемые эвдемические установки (предрасположенности человека в плане принимаемой им модели счастья) совершенно чётко подразделяются по уровням жизни.
Наличие подобных установок, собственно, и реализуется в стилях жизни. Которые опять-таки «раскладываются» вполне даже логичным (и аналогичным нашей модели) образом.
В качестве принципов саморегуляции (того, как человек регулирует и осуществляет достижение счастья) здесь выступают опять-таки весьма адекватные четырём уровням жизни.
Естественно, что и пути к счастью выглядят здесь совсем по-разному.
На мой взгляд, всё в этой схеме настолько ясно и даже как бы прозрачно, что остаётся не более чем подытожить. Итак, досоциальный уровень предполагает аскетизм, предопределяющий самоограничение потребностей (как тут не вспомнить весь начальный опыт построения социализма в отдельно взятой стране, которая ограничивала своих граждан везде и во всём — и всё во имя будущего счастья). Этап социальный предполагает уже деятельность, логично требующую самосовершенствования и максимизации способностей (то, что до недавнего времени и совершалось в нормальных странах еврозоны и, прежде всего, в её «локомотивах» — ФРГ и Франции). И всё это всё равно остаётся только лишь выживанием. Потому что пользование миром начинается тогда и только тогда, когда на постсоциальной стадии он и всё остальное рассматривается с точки зрения полезности, а ведущим становится гедонизм (увы — опыт Греции показывает, что, не пройдя две первые стадии, вот так сразу, безо всяких предварительных самоограничений с последующим самосовершенствованием перейти (скакнуть!) невозможно, и именно прохождения этих пропущенных стадий и добивался от греков Евросоюз). И только после закономерного, как выясняется, гедонизма, пройдя его искус и даже осознав, что это ловушка («мышеловка на меху») и остановка на пути, можно войти в надсоциальную стадию. Созерцания мира и его познания при обязательной — подчеркну: обязательной! — минимизации его сложности. Когда ты наконец-то совершенно по-другому понимаешь мудрость слов великого комбинатора Остапа Бендера о том, что жизнь, эта сложная штука, открывается просто, как ящик. Надо только знать, как её открывать…
Сами по себе идеи А. Кроника и К0 помогли мне понять довольно многое. Например, психологию экономического поведения населения этого мира на каждом из четырёх уровней жизни, причуды которого меня иногда просто поражали. Потому что всё оказалось не просто, а очень просто.
Для людей досоциального уровня в ситуации кризиса единственно разумной (на их, разумеется, взгляд) является стратегия минимизации расходов («меньше будем тратить — дольше протянем»). Для людей уровня социального — максимизации доходов («больше будем зарабатывать — легче всё это переживём»).
А вот для людей постсоциального уровня (и только начиная с него) стратегией уже не выживания по жизни — и в кризис и без оного — становится максимизация полезности (поиск тех 20 % видов работ и услуг, которые по закону Парето обеспечивают 80 % доходов и прибыли). Что же касается «надсоциалов» то, поскольку всё, так сказать, материальное их интересует уже куда как меньше, чем остальных, но деньги на жизнь находятся как бы сами собой, то стратегией (и стилем) экономического поведения для них становится минимизация усилий («всё то, что у меня есть, это и есть всё то, что мне надо, а лишнее ни к чему, и не стоит усилий, которые лучше потратить на познание и созерцание…»).
Здесь весьма кстати возникла идея о различиях в мотивации на каждом из выделенных уровней жизни. Во-первых, стало ясно, что мы имеем дело со своеобразной сменой, переходом, переключением: с внешней мотивацией для уровня выживания (т. е. связанной с неким внешним объектом) на внутреннюю для уровня жизни (т. е. исходящей из или от самого субъекта).
А во-вторых, довольно легко обнаружилось, что ведущая мотивация человека, основные интенции (они же побудители) его жизни принципиально различны для четырёх её уровней и, по-видимому, выглядят так
Более «научно» (в данном случае — с точки зрения теории трёх мотивационных факторов Д. Маккелланда, дополненной четвёртым их объединяющим), ведущие потребности человека в контексте (или в свете) четырёх уровней его жизни выглядят так
На следующем уровне своего анализа четырёх уровней жизни я (если не вру) вернулся к К. Юнгу. И понял, насколько же он на самом деле был прав! В частности — в гениальной идее четвертичности как «прохода» по цепочке ощущение ⇒ мышление ⇒ чувства ⇒ интуиция. Потому что тогда ну очень логично получалось, что на досоциальной стадии человек только лишь ощущает эту самую пресловутую социальность. На социальной — осмысливает её на постсоциальном — наконец-то разбирается с вопросом, как и насколько эта социальность ему нужна. А на надсоциальной — понимает, откуда чего растет в этой довольно таки глупой сказке, явно придуманной идиотом…
Аналогично и с экзистенцией: её сначала ощущаешь, потом обдумываешь, далее избирательно желаешь или отвергаешь, а после — в конце — как-то озарёно осознаёшь. Как драгоценную безделицу, уценённое сокровище и одновременно единственное, что чего-то стоило и главное в твоей жизнедеятельности.
А дальше меня, так сказать, понесло, и потому с последующими наработками уже более кратко.
Во-первых, получилось что своеобразная эволюция «фокуса внимания» (точнее «сборки» или даже «локуса контроля») — т. е. того, что более всего интересует человека на каждом из уровней жизни, идёт по вполне логичной схеме: Я ⇒ Другие ⇒ Мир ⇒ Бог.
Что, в общем то, соответствует так называемым четырём перцептивным позициям, открытым в нейролингвистческом программировании.
И безусловно, связано с ещё одной и уже более серьезной теорией современного психоанализа.
Как известно, представитель неофрейдизма К. Хорни предложила классификацию психологических типов личности по так называемому базовому отношению к другим людям [26]. Каковое бывает трёх (опять трёх, а не четырёх!) типов. Против людей (индивид безо всяких доказательств принимает враждебность окружающих и выбирает для себя борьбу с ними). От людей (субъект не желает ни принадлежать, ни соперничать, а выбирает некую диссоциированную отстраненность). И к людям (здесь человек просто принимает свою беспомощность и полностью полагается на других). Что, по сути, является выражением агрессивности, отчуждённости и стремления к принадлежности. Но тогда, если, конечно, отбросить аспект патологичности и лежащих в основе оного компонентов базальной тревоги (как чувство собственной слабости, незащищённости и беспомощности перед жутким и злым (жутко злым!) миром по К. Хорни), мы на самом деле опять сталкиваемся с конкретным выражением трёх из четырёх уровней жизни, каковые, пожалуй, должны быть дополнены объединяющим четвёртым. Который на мой, неискушённый изысками неофрейдизма взгляд, должен парадоксальным образом объединить три предшествующих. И тогда иного названия, кроме «среди людей» (близость) я подобрать не могу. Хотя и предупреждаю, что в этом случае речь идёт не о некой патологической социофильности, но о способности быть подлинно близким с теми, кто этого заслуживает…
На этом месте я позволю себе остановиться. Но не потому, что это всё, что я открыл по вопросу четырёх уровней человеческой жизнедеятельности. А оттого, что последующие мои открытия были связаны с другими теоретическими моделями, о которых я расскажу далее.
1.4. Реальности, которые мы выбираем
Для любой волнующей человека проблемы всегда можно найти решение — простое, достижимое и ошибочное.
Итак, к этому моменту я уже твёрдо уверовал в то, что жизнь человека можно (и нужно!) разбить на четыре уровня. Однако во всей моей теоретической модели (куда более сложной, нежели вышеописанная), не хватало главного: объяснения того, как и почему эти уровни определяют и знаменуют скачки в витальности человека? Ответ я нашёл — и даже ну очень скоро. В концепции четырёх реальностей Мак-Винни, с глубоким энтузиазмом изложенной П. Янгом [31].
Так вот, упомянутый Мак-Винни, анализируя проблему ментальностей человека (экзистенциальных реальностей, в каковых оный проживает), пришёл к выводу, что наилучшим для их — ментальностей — подразделения выступают две оси, условно поделённые пополам. Первая — единичность или множественность в части принимаемых истин (либо она одна, либо их ну очень много). И вторая — строгого детерминизма или же свободы воли (т. е. либо я жёстко определён в своих, либо обладаю свободой воли). Что в результате порождает четыре реальности (ментальности), подозрительно смахивающие на юнговскую «четвертицу».
Для не слишком сведущих поясню, что изначально концепция четырёх ментальностей создавалась именно как способ описания основных параметров субъективного бытия человека в данном более или менее объективном мире. Основополагающими в этой концепции явились ориентации человека либо на правила/истины (унитарная реальность в терминологии авторов), либо на факты и доказательства (реальность сенсорная), либо на чувства и ценности (социальная реальность), либо на идеи и творчество (реальность мифическая или, у нас, мистическая).
Вышеприведённая схема может, кстати, служить и своеобразным тестом для выявления того, в какой именно реальности живёт конкретный индивидуум. Для этого иногда достаточно просто спросить его, какие понятия из приведённых в клетках таблицы — правила/истины; факты/доказательства; чувства/ценности или идеи/творчество, так сказать, наиболее близки ему по духу. И не поверить и перепроверить, просто прислушиваясь к речи и наблюдая за манерой поведения. Ибо для представителей унитарной реальности, например, характерны такие высказывания, как «Мы должны следовать правилам», «Только так и никак иначе мы не можем добиться цели» или даже «Кто не с нами, тот против нас, и ему здесь не место». «Жители» сенсорной реальности куда как более сдержанны в выражениях и предпочитают сентенции типа «Этому должно быть логическое объяснение», «Всегда можно найти несколько способов» и «Так будет логичней». «Последователи» социальной реальности просто обожают говорить о том, что «Мы должны принимать во внимание другие (чужие) мнения; «Что об этом скажут или будут думать люди», а также «Главное — общее благо» («Счастье всем, и чтоб никто не ушел обиженным»). Ну а обитатели мифической реальности предпочитают «словоблудничать», говоря «Давайтека посмотрим, что с этим можно сделать», «Было бы здорово, если бы…» и «Это напоминает мне одну историю…».
При этом «унитарщики» не терпят инакомыслия, добиваются своего во что бы то ни стало и предпочитают стиль давления и запугивания. «Сенсорики» предпочитают отстраненность и невовлечённость в ситуацию и стараются не руководствоваться ничем, кроме логики. «Социалы» постоянно «читают» (в энэлперском смысле) чужие мысли, строя предположения, касающиеся отношений, взаимоотношений и реакций других (и с другими), но при том, иногда почти сладострастно предвкушая очередное унижение, обвинение или угрозу. Ну а «мистики», проявляя экспансивность, оригинальность и порой ненужный сарказм, относятся ко всему как к игре и вообще могут легко увлечься второстепенным, «растекшись мыслью по древу».
В стрессе и конфликте представители унитарной реальности обычно занимают позицию Обвинителя, сенсорной — Компьютера, социальной — Жертвы, а унитарной — Уравновешивателя или Флюгера. Ну а в рамках организаций (организационной культуры) «унитарщики» являются ярыми представителями так называемой культуры Зевса (каковой, по образному выражению, «мечет молнии, когда гневается, и сыплет золотом, когда соблазняет»), точками сборки которой выступают власть и кнут, а ресурсами — информация и харизма. «Сенсорики» относятся к культуре Аполлона, в которой главной является роль, а принципами — позиции и процедуры. «Социалы» обычно строят культуру Дионисия, «собираемую» вокруг экзистенциализма и личности по весьма спорному принципу, согласно которому организация существует лишь для того, чтобы служить и помогать людям внутри неё. Ну а «мистики» являются приверженцами культуры Афины, где обобщённой точкой сборки выступает задача, а базовыми ресурсами и принципами — опыт, талант и креативность.
Во избежание кривотолков, сразу же сообщу: я, безусловно и безоговорочно, согласен с Мак-Винни и Янгом, так сказать, в целом. Однако в частности меня серьезно смутили противоречия, которыми изобилует их концепция четырёх ментальностей. Например, я никак не мог взять в толк (да и сейчас не могу), почему унитарная реальность тождественна у этих авторов мыслительному типу по Юнгу, а сенсорная — ощущающему. Мало того, что это противоречит последовательности «квартеричности» великого Карла Густава (ощущающий, мыслительный, чувствующий, интуитивный), данные авторы (в лице П. Янга) противоречат сами себе! Например, когда утверждают, что в унитарной реальности лидер настаивает «если ты не с нами, ты против нас, и тебе здесь нет места», а в сенсорной реальности учёный (учёный!) думает «так будет логично» (т. е. описывают нечто противоположное тому, что говорили ранее, но уже в куда большем соответствии с Юнгом).
Поэтому правильнее было бы называть эти ментальности сенсорной, логической, эмоциональной и интуитивной. Но, как говорится, «кто первым встал, того и тапки» и потому далее я буду использовать именно классические номинализации Мак-Винни и Янга — но в своей, несколько иной, чем у этих авторов интерпретации.
Естественно, что всё, что мне оставалось после этого — так это просто сложить два и два и получить вполне логичные выводы. Во-первых, о довольно точном совпадении реальностей высокоуважаемого У. Мак-Винни и уровней жизни некоего С. Ковалёва. При котором, однако, эти самые реальности рассматриваются не как однопорядковые, но именно в плане последовательного продвижения по ним от этапа к этапу.
А во-вторых, о том, что досоциальный этап жизни и развития человека суть существование (жизнью это трудно назвать) в удивительно гнусном (и даже просто унылом) мире, в котором главенствует одна истина или, точнее, доктрина — не важно, ортодоксального коммунизма, исламского фундаментализма или монополярного мира (да-да, я именно об этом: о том, что многие так называемые свободные и где-то даже развитые страны на самом деле застряли — как Россия — или опустились — как Америка — на досоциальный в сути своей уровень). И в котором при этом всё строго детерминировано — где моральным кодексом строителя коммунизма, где шариатом, а где и декларациями о правах человека, почему-то предполагающими полное бесправие…
Конечно, некоторые скажут, что я чуть-чуть погорячился, намекая на досоциальность той же Америки. В общем-то, да: пока (пока!) она живёт на социальном уровне, где детерминизм всё-таки предполагает множественность мнений и истин. А та же Европа даже как бы пошла далее — к некоему постсоциальному общественному устройству, в котором действительно есть и множественность истин, и свобода воли. Правда, в результате она пришла к полной неразберихе в вопросе с теми же «инородцами», но это потому, что подлинная демократия требует признания Единого. И полной свободы воли в рамках немногочисленных Божьих Заповедей, главной из которых была, есть и будет простейшая и вневременная: не делай другому того, чего не хотел бы себе. А полная и подлинная свобода — ну что ж, она из другого принципа-следствия: ты можешь делать всё, что хочешь, пока не мешаешь другим.
В-третьих, получилось (впрочем, получилось оно до этого, а здесь просто досложилось), что выживанию по модели Мак-Винни соответствует существование в двух ментальностях: унитарной и сенсорной. В первой из них оно осуществляется преимущественно за счёт борьбы (нападения) и/или бегства (избегания), тогда как во второй — замирания (паралича) и сдачи (подчинения). Как тут не вспомнить, с какой скоростью красноармейские атаки в гражданскую войну сменялись паническим бегством наскоро сколоченных воинских подразделений — да так, что пришлось вводить заградотряды (пулемётами строчащие по бегущим от фронта) и децимацию (расстрел каждого десятого в покинувших позицию подразделениях). Или нашу славную интеллигенцию («говно класса» — В. И. Ленин), способную уцелеть при любом режиме за счёт спасительного паралича перед властью или всегда успевающую вовремя сдаться на милость победителю или просто подчиниться его воле…
А вот жизнь как таковая возможна только в следующих двух ментальностях: социальной и мистической. В каковых она осуществляется за счёт действительно генеративных изменений: по принципам «люби и цени» в ментальности социальной (да-да, именно так: люби и цени всё, в т. ч. и плохое — и оно преобразуется) и «принимай и используй» в мистической ментальности.
Кстати, надеюсь, вы обратили внимание, что примитивная бинарная логика выживания «или — или» обязательно сменяется многомерной «и — и» жизни. Но это только если произойдёт соответствующее включение неких интеллектуальных структур.
Вот здесь-то — в области, так сказать, интеллекта — и нашёлся ответ на вопрос о «скачках витальности» от уровня к уровню. Потому что обнаружилось, что этакий «интеллектуальный» аспект стадий/уровней человеческой жизни (она же динамика смены реальностей) нашёл своё выражение в концепции уровней научения Г, Бэйтсона. Не вдаваясь в излишние подробности (я всё-таки пишу научно-популярную книгу заведомо ограниченного объёма, а не монографию в тысячу и более страниц!), сообщу, что данный автор выделял, по сути, пять уровней научения: 0, Ⅰ, Ⅱ, Ⅲ, Ⅳ. Каковые несколько (или настолько!) по-разному описывают такие безусловные авторитеты, как Р. Дилтс совместно с Дж. Делазье [9] и П. Янг [31]. Например, согласно Р. Дилтсу, научение уровня IV суть революционные изменения, предполагающие пробуждение к чему-то полностью новому, уникальному и преобразующему — но как бы вполне даже реальному, В то время как П. Янг пишет, что Г. Бэйтсон действительно выделял этот уровень, но при этом заявлял, что ни с одним взрослым человеком никогда не происходило ничего подобного, и эта концепция (уровень) выходит за пределы человеческого понимания. При этом уже уровень научения III, согласно тому же П. Янгу, связан с полной реорганизацией личности уровня просветления (!), глобален, не подвластен логике и не укладывается в структуру. Это тот уровень, о котором сам Г. Бейтсон говорил следующее: «Это трудно и это редкость для людей. Этот процесс также довольно трудно представить себе и описать, потому что он выходит за пределы слов, которые могли бы описать его» (По: [31]). Но утверждал, что что-то подобное происходит в терапии, религиозных опытах и в других ситуациях, когда происходит кардинальная реорганизация характера.
Лично мне куда как ближе точка зрения П. Янга. Потому что воззрения Р. Дилтса кажутся уже слишком «притянутыми за уши» к его же структуре нейрологических уровней (на мой взгляд — неполный и недостаточно логичный). Тогда предположим (и положим в основу), что, например, для человека, недовольного своей работой или её оплатой, существует четыре варианта научения/решения этой проблемы. Нулевой (уровень 0), когда он, сохраняясь в той же организации, усердием или лестью пытается изменить сложившийся статус-кво, ничего по сути не меняя. Уровня Ⅰ, когда он уходит в другую организацию, но на ту же работу (специальность). Уровня Ⅱ, когда он кардинально и резко меняет свою профессиональную область, переходя, например, из инженеров в психотерапевты. И уровня Ⅲ, когда он просто бросает любую работу и начинает заниматься, например, духовными поисками и личностным ростом.
Думаю, что вышесказанного (мною) достаточно, чтобы понять, что изменения уровня 0 суть основа существования в унитарной реальности. Изменения уровня Ⅰ характерны для реальности сенсорной. Изменения уровня Ⅱ становятся возможным только по достижении социальной реальности бытия. А изменения уровня Ⅲ возможны исключительно для индивидов мистической реальности…
Интеллектуальный аспект динамики реальностей заставил меня призадуматься об аспекте эмоциональном (поведенческий аспект я описал выше — см. обобщённые паттерны «бей или беги», «подчиняйся или замирай»), «люби и цени», «принимай и применяй»), И тогда выяснилось, что известная ещё по НЛП модель сущностных состояний — подлинных и глубинных чувств человека, в сумме и составляющих счастье— так же чётко раскладывается на четыре уровня реальностей. Так, своеобразной эмоциональной целью досоциальной стадии (унитарная реальность) выступает обретение спокойствия. Социальной (сенсорная реальность) — о’кейности («все о’кей», что в современном мире, увы, чаще презентируется как «всё схвачено»…). Постсоциальной (социальная реальность) — бытийственности (как неизбывной радости существования как такового: кайфа от бытия). И надсоциальной (мистическая реальность) — необусловленной любви: к себе, другим, миру и Богу. Приводящей впоследствии к возникновению «пятого элемента» сущностных состояний: трансцедентального чувства связи с Высшим (предтеча Космического Сознания).
Можно было бы ещё многое говорить о концепции четырёх реальностей в — и вне контекста четырёх уровней жизни. Однако всех желающих разобраться в ней более подробно, я лучше пошлю (простите — отошлю) к соответствующей литературе (см. в конце книги). Потому что нам настала пора разобраться с вопросом о, так сказать, нейрофизиологическом субстрате четырёх уровней жизни…
1.5. Четыре мозга и четыре ума
Есть вещи, которые надо прежде видеть, чем в них верить; и есть другие, в которые надо прежде верить чтобы их видеть.
Само по себе название этого раздела звучит несколько эпатажно. Поскольку ещё со школьной скамьи всем и каждому известно, что мозг у человек один, а пребывает он в голове — и нигде более. Тем не менее, существование нескольких центров сознания в настоящее время является если и не общепринятым, то вполне научным. Например, Р. Дилтс и Дж. Делозье [9] постулировали существование трёх видов интеллектов или разумов.
1. Когнитивного разума, расположенного в мозгу.
2. Соматического разума, расположенного в теле.
3. «Полевого» разума, возникающего в результате нашей связи и взаимодействия с более обширными системами, существующими вокруг нас.
Чем, по сути, повторили — на другом уровне репрезентации — известную идею Блаженного Августина о существовании ока тела, ока ума и ока души.
Однако даже при беглом знакомстве с описаниями и аргументацией этих двух «авторитетов» нейролингвистического программирования (а также создателей НЛП третьего поколения) лично у меня (даже без ссылки на «четвертину» Юнга) возник закономерный вопрос: почему телесный разум связывается у них сразу с двумя центрами (мозгами): энтерическим (кишечник) и кардиологическим (сердце). Особенно, если вспомнить, что наш великий физиолог Иван Павлов — единственный в мире дважды лауреат Нобелевской премии — уже при советской власти в своей лаборатории в Колтушах, презрев царивший тогда материалистический идиотизм, утверждал о том, что не мозг, а сердце является более важным органом человеческого разума.
Вывод, к которому я пришёл, прост и однозначен: у человека существуют не три, а четыре мозга, соответствующие четырём отдельным, но взаимодействующим видам разума:
• телесному
• когнитивному
• эмоциональному
• полевому.
Четырём уровням жизни:
• досоциальному
• социальному
• постсоциальному и
• надсоциальному.
И четырём ментальностям — реальностям жизни — по Мак-Винни и К0
• унитарной
• сенсорной
• социальной и
• мистической.
Более того, оказалось, что выделенные К. Юнгом четыре же психологические типа, которые, как известно, были выделены по признаку четырёх же функций
• ощущения
• мышления
• чувства и
• интуиции
В сути своей как бы выражают преобладающую опору и ориентацию на соответствующие виды разума!
Попробуем описать то, что получилось в результате. Итак, первичная адаптация человека досоциального уровня, по-видимому, осуществляется преимущественно энтерическим мозгом (умом) или энтерической нервной системой. Как, увы, показывает опыт революции и гражданской войны в России, точнее, тех, кто их и сотворил: малообразованных, а часто и откровенно неумных (см. «Собачье сердце» М. Булгакова), одного этого телесного разума оказалось вполне достаточно для того, чтобы если не преуспеть, то адаптироваться в унитарной реальности: затверженных и единственно верных правил и принципов, ощущаемых буквально «нутром» («Нутром чую — вражина!»).
Однако освоение социального уровня, основывающегося на логике, фактах, доказательствах и… выгоде (то бишь собственно социального уровня) требует «включения» и развития уже другого мозга: классического «головного», осуществляющего функцию когнитивного разума. А вот эмоциональный ум — подлинная сердечность — здесь не только не нужен, но даже как бы неуместен, т. к. мешает. Осуществлению холодных расчётов учёных и умелых обсчётов бизнесменов и политиков (интересный факт: кичащиеся своей приверженностью к демократии Соединенные Штаты Америки нарушили практически ВСЕ свои договоры с коренными жителями Нового Света — индейцами: числом более 300!). Однако того, чего вполне хватает для выживания, оказывается явно недостаточно для жизни, которая невозможна без освоения постсоциального уровня Чувств и Ценностей, настоятельно требующих включения кардиомозга и связанного с ним разума сердца.
Любопытно, что эта довольно загадочная нервная система обладает очень большой властью над поведением и деятельностью человека и уж совершенно точно, памятью, позволяющей сохранять и переносить если не всю, то существенную часть индивидуальности человека. Множество подтверждений данного тезиса было обнаружено в кардиотрансплантологии (пересадках сердца), где обнаружилось, что пациенты проявляют черты личности, знания и воспоминания их доноров. Например, эти люди (с чужими сердцами) начинали любить пищу, которая им ранее совершенно не нравилась; ездить в места, ранее их не интересовавшие; играть в неприемлемом для них ранее музыкальном стиле; и даже чувствовать себя существом другого пола — разумеется, всё в соответствии со своими уже умершими донорами. А чего стоит история, согласно которой восьмилетней пациентке пересадили сердце убитой десятилетней девочки, и она «сдала» полиции убийцу своего донора, сообщив время, орудие преступления, место и одежду преступника, а также слова и поведение жертвы (По: [9])! Но если сейчас, когда мир переживает самый серьезный за всю свою историю глобальный и тотальный кризис, утопающие в проблемах выживания люди почти разучились «думать сердцем», что же тогда говорить о полевом разуме, являющемся буквально «входным» билетом в надсоциальный уровень? Каковой, увы, чаще встречается у представителей мудрого Востока, чем суетливого Запада. Тех стран и наций, которые не утратили своих подлинно мистических духовных традиций.
Однако и здесь я в одном совершенно не согласен с Р. Дилтсом и Дж. Делазье: в смешивании «полевого» разума с подключениями к полю. Дело в том, что нечто единое — и да, можно сказать, «эгрегориальное» — может, как результат взаимодействия, возникать на любом из первых трёх уровней интеллекта. Так, разум воинственно настроенной толпы преимущественно соматичен. Совместное умонастроение (или всё-таки умопомешательство) участников «цветных» революций носит отчётливый когнитивный характер. А коллективное самопожертвование во имя высших ценностей требует уже развитого эмоционального интеллекта. Но «полевой» разум (око души, по Блаженному Августину) суть не способность включаться в связи и взаимодействия с более обширными системами, существующими вокруг нас, но результат квантового скачка в развитии человеческого Сознания. Позволяющего субъекту осознанно подключаться к Единому Полю Вселенной — тому самому Святому Духу, который суть одна из трёх ипостасей Бога. Впрочем, об этом весьма подробно (и даже очень интересно) написано в прекрасной книге Линн Мак-Таггарт [20]).
Подытожим всё вышесказанное — в силу его ну очень большой важности, в некотором сомато-психотерапевтическом аспекте и с точки зрения уже концепции четырёх реальностей.
Итак, адаптация в унитарной реальности осуществляется в основном за счёт энтерического мозга, позволяющего человеку без серьезного и/или критического осмысления усваивать правила и принципы, обеспечивающие его выживание и вхождение в социум. Освоение сенсорной реальности буквально заставляет человека включать когнитивный мозг, поскольку изучение логики рациональных действий, основанных на фактах/доказательствах и предусматривающих получение выгод и прибыли) в мире тотально победившего капитализма невозможно на уровне «кишечного» интеллекта. Именно поэтому большинство клиентов, имеющих сложности в адаптации к унитарной реальности, в качестве места локализации неприятных ощущений указывают живот, а «не попавшие в струю» сенсорной реальности страдают от неприятных ощущений в голове (различной этиологии).
Однако всё это касается только реальностей выживания, и вот здесь-то кроется причина, по которой подавляющее большинство клиентов психотерапии переживают неприятные — крайне неприятные! — ощущения в области груди: зоне репрезентации эмоционально-чувственного мозга. Дело в том, что переход от выживания к жизни, связанный с освоением, во-первых, социальной реальности, требует включения именно этого вида разума (ставшего нынче большой редкостью). По сути, речь идёт о качественном (квантовом) скачке в мышлении человека и осмыслении им реальности бытия. Когда на смену как примитивным принципам, так и изощрённой прагматической логике приходит совершенно иная система смыслов. Основанная на чувствах и ценностях. Если хотите — некое Сознание Христа, при наличии которого только и возможно подставить правую щеку, если тебя ударили по левой; простить обидчика; протянуть руку дружбы поверженному врагу; и проявить терпение, кротость и смирение перед всесильными обстоятельствами, сохраняя при этом веру в себя, других, мир и Бога… Кстати, бесконечное терпение бесконечно же прощающих нас любимых женщин связано именно с тем, что большинство представителей слабого пола изначально тяготеют к социальной реальности, где, напомню, чувства и ценности играют куда большую роль, нежели какие-то жалкие принципы или никчёмная мужская логика, подкрепляемая никому не нужными фактами и доказательствами… В общем, всё в соответствии с известной поговоркой: «Любовь зла, а козлы этим пользуются»…
Однако освоение социальной реальности соответствует только лишь постсоциальной стадии или этапу человеческой жизни. На которой ранее и принято было останавливаться, не желая вводить «объективную» психологию в «субъективный» мир квантово-полевых феноменов (да какая она, к чёрту, объективная, эта самая классическая психология, если её объекта — психики — никто никогда не видел…). Но время пришло, и после открытия феномена трансперсональности замалчивать факт существования полевого разума и ориентированной на его развитие и раскрытие надсоциальной стадии развития человека стало просто уже невозможно. В модели четырёх реальностей этому этапу развития человека соответствует мистическая или, иначе, мифическая стадия. Предполагающая, во-первых, отказ от плюрализма (множественности в описаниях мира) и возврат к Единственной Причине — Богу; а, во-вторых, полную свободу воли в воплощении Божественного замысла. А поскольку одной из наиболее близких физической природе человека репрезентаций божественного является именно Поле, дабы действительно познать Высшее, «понять замысел бога» (А. Эйнштейн) и осуществить Божий промысел, совершенно необходимым является переход к полевому интеллекту, позволяющему отдельному индивиду включиться в Гиперсеть вселенского Разума…
Всё вышеизложенное можно выразить следующей схемой
В заключении главы (кстати, или просто — к слову) можно упомянуть, что в части уровней сознания весьма авторитетный в эзотерических знаниях Ю. Иванов также постулировал существование четырёх уровней сознания (здесь и далее по [14]). Первый, низший — физическое или животное сознание. На котором человек не испытывает потребности к самопознанию, да и просто к нему не способен. Второй — ментальное сознание или интеллектуальный уровень. Здесь человек уже способен познавать себя и Вселенную, но, увы, ценой душевных страданий. Третий — первый шаг к космическому сознанию. Осознание «Я» и причастности оного к Абсолюту. И четвёртый — собственно космическое сознание. Осознание единства всего живого и единой жизни, наполняющей собой Вселенную.
Помимо этого, такой весьма авторитетный йог как Рамачарака, задолго до открытия энтерического, когнитивного, эмоционального и полевого интеллектов выделял также четыре уровня. Физического ума, сменяющегося интеллектуальным, каковой вытесняется духовным умом, в свою очередь, ведущим к Космическому сознанию.
И наконец, совсем даже аналогично Ш. Ауробиндо различает четыре основные уровня — состояния сознания — обычный разум, просветлённый разум, интуитивный разум и сверхразум. Обычный разум связан со стереотипами и блуждает от одного объекта к другому. Просветлённый разум даёт возможность увидеть себя со стороны и понять суть явлений. Интуитивный разум позволяет выйти к получению отдельных информационных потоков от Другой Стороны Бытия. А сверхразум просто к ней подключается на, так сказать, постоянной основе, даря овладевшему им человеку подлинную гениальность…
Упражнение 1.
С учётом того, что содержание и структура витальности представляет собой нечто запредельно сложное, попробуйте просто — хотя бы в первом приближении — определить
• какая новая информация должна быть вами осознана для повышения уровня витальности?
• какая старая информация — переработана и, возможно, отброшена?
• какие виды деятельности, взаимоотношения и состояния отнимают у вас наибольшее количество энергии и сил?
• какие новые способы деятельности, формы взаимоотношений и позитивные состояния вам стоит освоить в связи с тем, что обнаружилось, и просто — опять-таки ради увеличения вашей витальности (делайте это как в целом — так сказать по-жизни, так и для следующих областей: Я, другие, мир, Бог, здоровье, взаимоотношения, любовь/секс, работа, деньги (материальное обеспечение).
Упражнение 2.
Попробуйте ощутить и осознать, что значит быть живым, а не выживающим с помощью следующего упражнения.
1. Сядьте в расслабленной, но не расхлябанной, а, наоборот, хорошо сбалансированной позе.
2. Сосредоточьте своё внимание на ногах и нижней части живота и, осознавая эту область, повторяйте про себя: «Я здесь. Я присутствую. Я центрирован» — до тех пор, пока не ощутите всё это.
3. Подключите к осознанию своего тела грудную его часть (включая плечи) и повторяйте про себя: «Я открываюсь. Я открыт» — до появления соответствующего ощущения.
4. Расширьте осознание до шеи, горла, лица, головы и мозга, говоря про себя: «Я пробуждён. Я бодрствую. У меня ясное и открытое сознание» — спокойно дождитесь соответствующих ощущений.
5. Начните осознавать пространство над собой, под собой и вокруг себя и, повторяя про себя: «Я в контакте с собой, с ресурсами внутри меня и полем вокруг» — ощутите состояние расширенности и включения.
6. Объедините всё в единое состояние, скажите себе: «Я готов принять всё, что появится» — и заякорите ваш COACH, например, сложив обе руки на груди (о техниках якорения см. в любой книге по НЛП).
7. Выйдите из этого состояния (только, пожалуйста, без спешки), заново «включите» его якорем и войдя в COACH целиком и полностью, начните не спеша изучать свою жизнь с точки зрения всего в ней не очень приятного, обязательно нужного и почему-то должного. И не удивляйтесь тому, что произойдёт — даже если произойдёт серьезное переосмысление собственной экзистенции.
Упражнение 3.
Возьмите три листа бумаги, озаглавьте их тремя нижеприведёнными вопросами и, естественно, последовательно ответьте на каждый из них, ничего не анализируя и, уж тем более, не «категоризируя»:
1. Причины, по которым я всё ещё не живу так, как я хочу, это: __________
2. Причины, по которым я всё ещё не имею всё то, что я хочу, это: __________
3. Причины, по которым я всё ещё не избавился от всего того, что мне мешает, это: __________
Проанализируйте все три списка на предмет совпадений — главных причин вашего «застревания» в жизни. Объективные (внешние) попробуйте как-то изменить, ну а субъективные (внутренние) — сохранить до времени чтения раздела «Психотерапия».
Упражнение 4.
Попробуйте, опять-таки взявши за основу как жизнь в целом, так и отдельные её ипостаси (здоровье, взаимоотношения, любовь/секс, работа, деньги или другие) ответить на следующие вопросы
1. От каких чересчур догматических принципов и правил мне стоит отказаться?
2. Какими новыми фактами, системами логик (просто знаний) следует овладеть?
3. Какие позитивные чувства и ценности открыть (а каким просто открыться)?
4. Каким идеям и возможностям позволить войти в свою жизнь?
Упражнение 5.
1. Положите ладони на область живота и попробуйте не просто ощутить, но даже как-то увидеть ваш энтерический разум: его размеры, форму, цвет, консистенцию и т. п. Если что-то не очень нравится, спокойно внесите необходимые изменения.
2. Сделайте это же для кардиоразума (руки положите себе на грудь) и разума когнитивного (здесь руки возложите на лоб).
3. Поднимите обе руки вверх, поверните ладонями (над головой!) друг к другу и, может быть, впервые обнаружьте, что и полевой ваш разум как бы на месте и, в общем-то, присутствует (не забудьте внести необходимые изменения).
4. Если сможете, побеседуйте с каждым из этих умов на предмет повышения вашей витальности, а также (даже если вам не ответили) любым образом наладьте связи и взаимодействия между ними.