Существование в социуме для ребенка начинается очень рано. Среди многого, что ему приходится осваивать, выделим некоторые способы общения с людьми, которые можно назвать моральными обычаями и которым родители стараются обучить ребенка.
Важные слова
«Здравствуйте», «до свидания», «спасибо», «извините», «пожалуйста»… К этим словам мы начинаем приучать ребенка чуть ли не с пеленок. И не зря: овладение ими – первые шаги в правилах общения с окружающими.
У годовалого малыша появление нового человека вызывает настороженность, иногда испуг. Но, сидя на руках у матери, он слышит фразу: «Скажи тете „здравствуй“», при этом мама улыбается и ее голос звучит доброжелательно. Он узнает, что чужая тетя – это безопасно. А повторяя слова и интонации матери, учится приветствовать другого человека.
Заметим, что в этом ритуале приветствия заложено внимание и уважение к другому человеку. Возможно, ребенок еще не знает, что такое уважение, но он уже снабжен средством – простым словом, которое поможет ему такое чувство позже осознать и передать.
То же можно сказать о слове «до свидания». Смысл фразы передает готовность или надежду снова встретиться, т. е. опять доброжелательное отношение к тому, с кем ты расстаешься. Заметим, что при замене этого слова на модное «пока-пока» такой смысл исчезает.
Слова «извините», «пожалуйста», «спасибо» также имеют важные этические смыслы: вежливость, смягчение просьбы, переживание за причиненное неудобство, благодарность – в общем, в них те же признание и уважение другого. Все сказанное понимают или чувствуют родители, поэтому терпеливо приучают своих детей говорить эти слова.
Первые моральные ограничения
Наряду с вежливыми словами ребенок узнает слово «нельзя».
Бывает, ребенок кусает маму. Маме приходится отстранить его и сказать: «Это нельзя!» Тон и отодвигание значат для ребенка больше, чем слова, но для взрослого слова, тон и намерение остановить соединены вместе, и это прямой запрет.
Вполне возможно действие будет повторяться, и запрет тоже придется повторять наряду с попытками отвлечь малыша. Мама дает погрызть то, что можно, или произносит «Нельзя!» чуть с опережением. Через некоторое время ребенок неминуемо смирится с тем, что любящая и готовая удовлетворять желания мама сопротивляется, и он прекратит попытки кусать ее – усвоит запрет.
Может случиться другое: малыш шлепает маму ладошкой по лицу, а то и ударяет ее кубиком. Он должен узнать: это нельзя! Мама отводит лицо, опускает ребенка с рук, и он теряет ее доброе расположение. А колотить ладошкой или кубиком по столу разрешено. Почему так? С мамой совсем запрещено, а тут бей сколько угодно! Постепенно малыш выучивает такое же «нельзя!» и в отношении бабушки, и брата, и другого человека, и даже кошки с собакой. Это важное ограничение и освоить его по силам ребенку в год-полтора.
Иными словами, при воспитании ребенка возникают такие моменты, которые нельзя пропускать. Это случаи, когда он делает что-то неприятное, мешает или наносит вред другому. Он может еще не понимать этого, но мы, взрослые, должны быть особенно внимательны к таким моментам, когда возникает необходимость моральных ограничений.
Давай попросим
Маленький ребенок от природы эгоцентрик. Вселенная вращается вокруг него, и он принимает это как данное, как само собой разумеющееся. Да, в определенном смысле так и есть: поначалу мать все двадцать четыре часа около него и для него. Но мир, а главное другие люди, другие дети, тоже существуют. У них своя жизнь и собственные заботы, которые к нему не имеют отношения. И малыш должен об этом узнать!
Первоначально моральные нормы общения со сверстниками доносятся простыми словами: «Мальчик тоже хочет играть», «Ему обидно», «Это ведерко другой девочки», «Мама не только твоя, но и братика тоже». Это пока только информация, передача сведений, обращение внимания. Ребенок постепенно знакомится со словами, и их смысл проясняется самой ситуацией.
Вот малышу 2,5 года, он играет в песочнице, тянется к чужой игрушке и ее выхватывает. Бывает, родителю хочется оправдаться: мал еще, не понимает. Но пора помочь ему понимать. «Это Петина машинка, – говорит мама, – чужое брать нельзя!» И предлагает выход из положения: «Давай Петю попросим! Скажи Пете: „Можно мне поиграть в твою машинку?“». Не факт, что Петя тут же согласится. Впрочем, это не столь важно, существенно, что ребенок получил маленький урок достойного обращения с чужими вещами и общения с другим маленьким человеком. Мама надеется, что мало-помалу сын его усвоит.
Спасибо ребенку
Взрослый тоже может говорить спасибо ребенку, это понятно. Здесь мы хотим отметить, что благодарить можно заранее, чтобы с помощью этого волшебного слова показать и свое уважение к ребенку и желание того, чтобы он пошел вам навстречу.
«Садись на стульчик, спасибо», «Давай положим куколку на место, спасибо» – так, по рассказам одной мамы, разговаривали в детском садике с ее 2-летней дочкой. И к удивлению, девочка стала говорить дома: «Мама, я хочу есть, спасибо».
Что еще симпатичного в просьбе или предложении что-то сделать с окончанием «спасибо»? Определенно в такой фразе звучит вера в то, что ребенок это выполнит, и поэтому мы скорее получим его добровольное согласие. Конечно, поначалу он может не сразу откликнуться, и тогда мать снова повторит тем же тоном, с тем же «спасибо». Она не сомневается в том, что результат будет, хоть и не с первого раза, и продолжает спокойно и благожелательно говорить: «Давай так сделаем, спасибо!» При этом мама невольно улыбается: удачная внешняя форма влияет не только на ребенка, но и на обращающегося к нему взрослого.
Подведем итоги
• Приучение ребенка с раннего возраста к вежливому и внимательному поведению по отношению к другому – начало его нравственного развития.
• Очень важно, чтобы такое обучение проходило в мягком доброжелательном тоне. Тогда малыш получает бесценный эмоциональный опыт, который в будущем станет основой его понимания и переживания истинной нравственности.
4. Детские непослушания
Дошкольное детство наполнено мелкими непослушаниями ребенка. За день их наберется немало: наелся конфет, хотя совсем нельзя сладкого; сказал неправду; не выполнил обещание; скрыл, нагрубил, не поделился… Все это вызывает недовольство, раздражение родителя. Включается «воспитательский инстинкт», хочется его тут же исправить и научить. Доброжелательность, царившая в период младенчества, исчезает, в голосе появляются строгие ноты назидания и осуждения.
Что это значит для ребенка? Чувствует ли он, что родитель прав и его надо ругать?
Признаемся, далеко не всегда. Обратимся к случаям из жизни. Начнем с самых маленьких.
Непослушание Жаклин
Вернемся на время к труду Пиаже, где он описывает один яркий случай со своей маленькой дочкой Жаклин. С ребенком здесь не проводится никакого эксперимента, девочка просто живет в своем доме с родителями. Как внимательный наблюдатель, ученый подмечает интересные детали ее поведения, мимо которых прошли бы многие из нас. Ниже рассказ Пиаже.
Однажды вечером, когда Жаклин было 2 года 8 месяцев, я застал ее в кроватке, занятую тем, что она портила белье, вытаскивая одну за другой переплетенные нитки. Мама ей уже не раз говорила, что этого нельзя делать, что она делает большие дыры и их нельзя зачинить и т. д.
Тогда я сказал Жаклин: «O-о! Но мама будет огорчена!» Жаклин мне ответила со спокойствием и даже плохо скрытой улыбкой: «Да. Будут дыры. Их нельзя зачинить…» и т. д. Я продолжал рассуждать, но она этого совершенно не приняла всерьез.
Не в силах скрыть улыбки она вдруг бросила мне: «Смейся!» – с такой комической интонацией, что я принялся говорить о другом, чтобы не потерять самообладания. Жаклин, которая очень хорошо понимала возможности своего очарования, заявила мне тогда: «Мой милый папочка», и история на этом закончилась.
Это не препятствовало тому, что следующим утром в понедельник Жаклин проснулась очень взволнованная. Ее первые слова относятся к случившемуся накануне: она думает о белье, просит мать не огорчаться и т. д. Несмотря на первую реакцию очаровательного неуважения, мои рассуждения, таким образом, дошли до ее сознания и вызвали обычные последствия.
Вечером того же дня Жаклин вновь начинает вытаскивать нитки из белья (выделено нами. – Ю. Г., А. Р.). Ее мать опять повторяет, что этого нельзя делать. Жаклин, кажется, внимательно слушает и ничего не отвечает. Мгновение спустя она зовет нас и начинает плакать, пока мы не приходим: она просто хочет вновь увидеть своих родителей и убедиться, что мы на нее не сердимся.
В этой истории много примечательного! Девочка, казалось бы, понимает пожелания родителей – понимает, но не принимает во внимание. Наутро она раскаивается, взволнованно просит маму не огорчаться, однако вечером того же дня снова выдергивает нитки и замечание мамы пропускает мимо ушей!
Как все это объяснить? Значит ли это, что ребенок стал совсем непослушным, перестал уважать родителей? Правильное отношение к событиям отличается от «обыденного», настаивает Пиаже, и с ним вполне согласны современные детские психологи. Приходящие в голову обычному взрослому суждения неверны по ряду пунктов.
Во-первых, слово понимает нужно брать в кавычки. Детское понимание не таково, как мы привыкли считать. Это, как мы видели выше, показано в исследованиях самого Пиаже, а также многих других психологов. С возрастом понимание детьми смысла слов обогащается и уточняется. Только постепенно оно приближается ко «взрослому». Во-вторых, мы имеем дело с таким возрастом, когда свои словесные знания ребенок еще не способен претворять в действия.
Наконец, малыш живет в мире эмоций. Попадая в «поле» очень интересного предмета, он оказывается настолько им поглощен, что слово «нельзя» вытесняется из его сознания. Оно способно вернуться потом вместе с воспоминанием о запрете мамы и вызвать чувство вины.
Можно ли, зная об этом, сердиться на ребенка, считать, что он «не уважает», «делает назло»? Нет, малыш находится в таком возрасте, когда нравственные категории: неуважение, злой умысел – к нему вообще неприменимы! Ребенок подчинен потребности и задаче осваивать окружающий мир. Девочка ставит, по выражению Пиаже, физический опыт: изучает переплетенные нитки, как они держатся друг за друга, как вынимаются и какие получаются дыры – это все очень важно и интересно! А то, почему дыры – это плохо, и зачем их зашивать, ей, по существу, непонятно и в тот момент не удерживается в сознании. Голова еще маленькая, сразу много в нее не поместишь.
Практически девочка «играет в опыт», а игра, как известно, главное русло развития ребенка в течение всего дошкольного возраста. Она даже приглашает папочку поиграть вместе – он же ее друг! Огорчение мамы отдельно, оно почему-то связано с этой игрой, хотя и неизвестно почему. А потом ребенок страдает, и не потому, что получаются дыры, а потому, что вдруг мама на нее рассердится!
Как же реагировать на подобные случаи псевдонепослушания?
Посмотрим, что делают родители Жаклин, к тому времени уже думающие психологи.
Молодой папа – Пиаже – не собирается обижаться или возмущаться. Он не призывает девочку к ответу, не наказывает ее, лишь напоминает о недовольстве мамы. Мама огорчается, но не сердится. Оба родителя учитывают возраст девочки, проявляют понимание и терпение. Они высказывают свое мнение: «не стоит этого делать», «делать это нехорошо» и «может быть мама огорчится», но сохраняют доброжелательный тон.
Конечно, родителям Жаклин можно было бы сделать некоторый упрек: зачем ставить ребенка перед искушением? Если так дорого одеяло, то не лучше бы просто незаметно его убрать от девочки? Но мы воздержимся от этого упрека, драгоценное наблюдение, которое подарил нам Пиаже, без сомнения, стоит небольших дырок в одеяле!
Нарушенное обещание
Чтобы описанный выше случай с Жаклин не показался уникальным, расскажем сходную историю. Она основана на событиях, которые нам удалось непосредственно наблюдать. Если в предыдущей истории речь шла о девочке чуть старше 2,5 лет, то теперь наша героиня – 4-летняя Лена.
Все происходило на даче перед Новым годом. Среди своих новогодних подарков под елкой Лена обнаружила замечательный сундучок. Он был слегка прозрачный, с розовой окантовкой по углам, а внутри него лежали шоколадные медальки в темно-малиновой обертке! Сундучок легко открывался, если нажать на замочек, и прищелкивал, когда его закрывали.
Лена очень любила шоколад, но мама, заботясь о ее здоровье, следила, чтобы дочка много сладкого не ела. После первых восторгов девочки по поводу красоты сундучка и его содержимого, мама позволила ей развернуть и съесть одну медальку, одновременно предложив угостить всех присутствующих. Медалек было много, наверное штук тридцать. Лена охотно раздала всем по медальке, и в сундучке их оставалось еще немало. Мама и дочка договорились, что с сундучком малышка может играть – это ее сундучок, но съедать за день разрешается только две медальки, не больше!
Девочка слушала и утвердительно кивала головой.
Однако на следующий день перед нами развернулся интересный «жизненный эксперимент».
Другим новогодним подарком Лене оказались четыре слоника из редкого темного дерева. Они были разного размера: большой, поменьше и двое маленьких. «Это семья», – сказала девочка и стала их расставлять, комментируя: папа, мама, детишки, кто главный, кто кого слушается, кто с кем дружит.
Лена много и с удовольствием играла со слониками. Они жили на большом обеденном столе рядом с сундучком. Папа-слоник уходил на работу, остальные его провожали… «Слоновье семейство» ходило в магазин, укладывалось спать… Иногда сундучок открывался, и один из слоников совал туда хобот. Это слонику нужно было подкрепиться. Лена приговаривала, что слоны очень любят шоколад, иногда добавляя, что они вообще питаются одним шоколадом. Возможно, в какие-то моменты девочка представляла себя слоником, еще одним ребенком в их семье, они вместе шли на прогулку, а потом обедали.
На третий день в начале общего завтрака Лена достала себе медальку. Мама это заметила и строго сказала, что медальку можно будет съесть только после каши. Заодно она заглянула в сундучок и ахнула: медалек в нем уменьшилось по крайней мере наполовину! Мама удивленно посмотрела на дочку, однако весь вид девочки показывал, что она тут ни при чем.
Мы, конечно, знали, что шоколадки «съели слоники», но тоже промолчали, потому что тоже были «ни при чем»!
Маме стало ясно, что договоренность о двух медальках в день не работает и нужно принять меры. Нарушив тесное соседство слоников с шоколадными запасами, она взяла сундучок и отставила его далеко на самую середину стола. Леночка заплакала и стала требовать его назад. Кто-то из взрослых заметил, что вид сундучка создает слишком явный соблазн, хорошо бы убрать его с глаз долой. Мама так и сделала. Взрослые занялись завтраком, и девочка постепенно успокоилась.
Позже, когда мама ненадолго отлучилась, девочка стала обследовать все кругом в поисках сундучка. По возвращении мамы Лена ей призналась, что занималась поисками. «Ты хотела получить шоколадки? – спросила мама. «Нет, я просто хотела узнать, куда ты его спрятала», – ответила дочка. Тогда мама принесла сундучок и просто поставила его на место к слоникам, где он и был изначально. Девочка снова стала играть, но что-то поменялось: никаких «эксцессов» с медальками в этот день больше не было.
Эта история запомнилась тем, что мы были свидетелями настоящей игры ребенка-дошкольника со всеми характерными чертами: развивающимся сюжетом, ролями «героев» и их сложным взаимодействием. Было также полное погружение девочки в игру с отвлечением от реального мира, его условий и запретов.
С Леной случилось то же, что и с Жаклин: во время игры ребенок жил в другом, своем измерении, не имеющем отношения к нашей действительности. Кстати, вот что пишет по аналогичному поводу Пиаже: «Игра – это действительность, в которую ребенок склонен верить, когда он остается наедине с собой, а реальная действительность – это для него игра, в которую ему хочется поиграть со взрослым и вообще с любым, кто в нее верит… Наша „подлинная“ реальность для ребенка „подлинна“ в гораздо меньшей степени, чем для нас».
К сказанному добавим, что в душе Лены присутствовал дополнительный повод для ухода в игру: друг с другом столкнулись два противоречивых впечатления – волнующая притягательность медалек и договор с мамой. Заметим, то же было и у Жаклин: очень интересующие ее нитки и предполагаемое недовольство мамы.
Это были ситуации встречи с соблазном – ситуации возбуждения эмоций и душевного напряжения, которые трудны для человека любого возраста. Уход в мир фантазии – это один из известных выходов: для взрослого не самый лучший, но для ребенка 4–6 лет самый доступный и характерный.
А теперь нам важно обратить внимание на поведение мамы.
Заметим, что мама довольно спокойно повела себя, когда обнаружила пропажу медалек. Она не требовала от Лены суровым тоном объяснить, куда делись шоколадки, не стала «следователем», стремящимся во что бы то ни стало добиться признания. Не стала Лену стыдить или строго наказывать, только убрала от нее предмет искушения.
Маме удалось не поддаться отрицательным эмоциям, она не стала тут же «воспитывать» ребенка, чтобы немедленно его «исправить». Точно так же без обсуждений и условий она доброжелательно вернула сундучок. Великодушный жест мамы означал доверие к девочке, надежду на то, что Лена будет соблюдать их договор. И правда, весь этот день шоколадки не убавлялись.
Позволим себе представить или, скорее, догадаться, что происходило в душе Лены, когда мама выполнила ее просьбу. Получив снова сундучок, девочка была обрадована тем, что ее не ругали. Желание сохранить хорошие отношения с мамой пересилило притягательность шоколадок, позволило девочке поступить так, как хотели взрослые.
Умение держать слово, выполнять договоренности или предписания требует самоконтроля – важной способности, которая начинает формироваться только к школьному возрасту. До 6–7 лет дети еще не умеют длительно сохранять в голове свои обещания.
Родителям нужно, с одной стороны, заранее учитывать, что́ именно может детей соблазнить или привлечь, и по возможности заранее устранять эти факторы; с другой – с пониманием относиться к неизбежным отступлениям и нарушениям. Наконец, очень важно проявлять доверие к ребенку, ставить посильные для него задачи, постепенно их усложняя.
Итоги и выводы
• К началу дошкольного возраста ребенок уже знает из слов взрослых, что хорошо и что плохо, хочет «правильно» себя вести, однако не способен применять эти знания к собственным действиям.
• Мир сказок, воображения и фантазий для ребенка бо́льшая реальность, чем «действительный» мир взрослых. Погружаясь в него, ребенок подчиняется «логике» непосредственных желаний и чувств.
• Родителям нужно с пониманием относиться к особенностям психики и возможностям ребенка; не завышать своих ожиданий; заранее предвидеть неизбежные отступления и непослушания; сохранять общий дружелюбный тон общения.