Мма Рамотсве отнюдь не разделяла его уверенности.
— В таких вопросах нужно быть предельно осторожным, — заметила она. — Людям не нравится, когда им говорят, что они ничего не понимают. Особенно таким, как мма Макутси, одной из лучших выпускниц Ботсванского колледжа делопроизводства. Нельзя просто так подойти к человеку и сказать, что он ничего не смыслит в таком обыкновенном деле, как поиски мужа.
— С успеваемостью это никак не связано, — возразил мистер Дж. Л. Б. Матекони. — Можно получить блестящие оценки и не уметь разговаривать с мужчинами. Выйти замуж — это одно, а научиться печатать на машинке — совсем другое.
Во время разговора о замужестве у мма Рамотсве мелькнула мысль: «Когда же мы наконец поженимся?» Она хотела спросить об этом мистера Дж. Л. Б. Матекони, но передумала. Доктор Моффат объяснил ей, что мистера Дж. Л. Б. Матекони следует оберегать от стрессов, хотя депрессия осталась позади. Наверняка он испытает стресс, если она начнет его расспрашивать о дате бракосочетания, поэтому она ничего не спросила и даже согласилась — во избежание стресса — в ближайшем будущем очень деликатно поговорить с мма Макутси о замужестве.
Во время болезни мистера Дж. Л. Б. Матекони «Женское детективное агентство № 1» переехало в контору «Быстрых моторов Тлокуэнг-роуд». Маневр оказался весьма удачным: за гаражом было легко присматривать из офиса, в котором имелся отдельный вход для клиентов детективного агентства. При этом все оказались в выигрыше. Те, кто приезжал отремонтировать машину, нередко обнаруживали, что у них есть проблемы, которые легче решить детективу, — например, неверный муж или исчезнувший родственник. А те, кто приезжал уладить личные дела, мог в то же время провести техосмотр или проверить тормоза.
Мма Рамотсве и мма Макутси поставили свои столы таким образом, чтобы не смотреть весь день друг на друга, но при желании иметь возможность переговариваться.
И вот, когда дневная почта, состоявшая из четырех писем, была прочтена и подшита, мма Рамотсве предложила своей помощнице выпить чаю редбуш. Это произошло немногим раньше обычного, но день выдался жаркий, и мма Рамотсве всегда считала, что лучшее средство от жары — это чай с сухариками «Уома», которые сначала надо было размочить в чашке, чтобы не сломать зубы.
— Мма Макутси, — начала мма Рамотсве, когда ее помощница поставила свежезаваренный чай ей на стол, — вы счастливы?
Мма Макутси, направившаяся было к своему столу, остановилась как вкопанная.
— Почему вы спрашиваете меня об этом, мма? — спросила она. — Почему вы спрашиваете, счастлива ли я?
Сердце у мма Макутси замерло. Она боялась потерять работу и вообразила, что за этим вопросом последует предложение подыскать себе другое место. Но другого места не было, во всяком случае, такого, как здесь. Здесь она была помощником детектива и временно управляла гаражом. А если ей придется уйти, она в лучшем случае станет младшим клерком или младшей секретаршей у кого-то на побегушках. И ей никогда не будут так хорошо платить, особенно если учесть доплату за работу в гараже.
— Почему бы вам не присесть, мма? — продолжала мма Рамотсве. — Мы с вами выпили бы чаю, и вы ответили бы на вопрос о счастье.
Мма Макутси вернулась к своему столу. Взяла чашку. Но руки у нее дрожали, и ей пришлось поставить ее на место. Почему жизнь так несправедлива? Почему все лучшие места достались красивым девушкам, пусть даже они закончили Ботсванский колледж делопроизводства с грехом пополам, в то время как она, со своими блестящими оценками, с трудом нашла себе работу? На этот вопрос не было четкого ответа. Похоже, несправедливость неотъемлемая часть жизни — во всяком случае, если ты мма Макутси из Бобононга в Северной Ботсване, дочь человека, у которого всегда был тощий скот. Похоже, несправедливость царит повсюду.
— Я очень счастлива, — жалобно проговорила мма Макутси. — Счастлива, что я здесь работаю. Я не хочу работать где-нибудь еще.
— Ах, работа… — мма Рамотсве рассмеялась. — Конечно, вы счастливы. Мы это знаем. А мы счастливы с вами. Мистер Дж. Л. Б. Матекони и я, мы очень счастливы. Вы наша правая рука. Это всем известно.
Мма Макутси понадобилось несколько секунд, чтобы осознать смысл комплимента. Испытав огромное облегчение, она взяла чашку, на этот раз твердой рукой, и сделала большой глоток красной горячей жидкости.
— На самом деле я хотела спросить, — продолжала мма Рамотсве, — счастливы ли вы… сами по себе. Вы получаете от жизни то, чего хотите?
Мма Макутси на секунду задумалась.
— Я не знаю, чего хотеть от жизни, — призналась она наконец. — Раньше я хотела быть богатой, но теперь, столкнувшись с богачами, больше не хочу.
— Богачи такие же люди, как все, — сказала мма Рамотсве. — Все богачи, которых я знала, ничем не отличались от других людей. Счастье никак не связано с богатством.
Мма Макутси кивнула.
— По-моему, счастье связано с чем-то другим. С тем, что находится внутри.
— Внутри?
Мма Макутси поправила большие очки. Она много читала и обожала серьезные беседы, вроде этой, где она могла бы применить сведения, почерпнутые из старых номеров «Нэшнл Джиогрэфик» и «Мейл энд Гардиан».
— Счастье находится в голове, — продолжила она, оживляясь. — Если в голове есть счастье, то человек совершенно счастлив. Это очевидно.
— А сердце? — отважилась спросить мма Рамотсве. — Сердце в этом не участвует?
Наступила тишина. Мма Макутси потупилась и принялась чертить пальцем узоры на пыльном уголке стола.
— В сердце живет любовь, — тихо произнесла она.
Мма Рамотсве глубоко вздохнула.
— Вы не хотели бы выйти замуж, мма Макутси? — мягко спросила она. — Вы стали бы счастливее, если бы о вас заботился муж? — И добавила, немного помолчав: — Мне просто хотелось знать.
Мма Макутси посмотрела на нее. Потом сняла очки и стала протирать стекла уголком носового платка. Это был ее любимый платок, с кружевом по краям, но от долгого употребления он протерся и пришел в негодность. Но она по-прежнему любила его и собиралась купить себе точно такой же, когда будет при деньгах.
— Мне бы хотелось выйти замуж, — сказала она. — Но вокруг много красивых девушек. Все мужья достаются им. Мне ничего не осталось.
— У вас приятная внешность, — решительно заявила мма Рамотсве. — Со мной наверняка согласятся многие мужчины.
Мма Макутси покачала головой.
— Я так не думаю, мма. Хотя спасибо за добрые слова.
— Может, вам надо что-то предпринять, если мужчины не приходят сами? — спросила мма Рамотсве. — Постараться самой их найти.
— Где? — спросила мма Макутси. — Где те мужчины, о которых вы говорите?
— Где-то там, — сказала мма Рамотсве, неопределенно помахав рукой в воздухе. Потом указала на дверь и на Африку за ней. — Мужчины где-то там. Вы должны их встретить.
— Где именно?
— В центре города, — сказала мма Рамотсве. — Во время обеденного перерыва их там полным-полно. Мужчин.
— И все женаты, — сказала мма Макутси.
— Или в барах, — продолжала мма Рамотсве, чувствуя, что беседа принимает нежелательный оборот.
— Но вы же знаете, какие мужчины в барах, — сказала мма Макутси. — В барах мужчины ищут дурных женщин.
Мма Рамотсве пришлось согласиться. В барах полно мужчин вроде Ноте Мокоти и его друзей, но она не пожелала бы такого мужа мма Макутси. Лучше остаться одной, чем выйти замуж за человека, который сделает тебя несчастной.
— Спасибо за заботу, — сказала мма Макутси через некоторое время. — Но вам с мистером Дж. Л. Б. Матекони не стоит обо мне беспокоиться. Я вполне счастлива, и если мне суждено кого-то встретить, это обязательно случится. И тогда все изменится.
Мма Рамотсве ухватилась за возможность кончить разговор.
— Вы абсолютно правы, — сказала она.
— Вполне возможно, — ответила мма Макутси.
Мма Рамотсве стала разбирать стопку бумаг у себя на столе. Ее огорчил пораженческий дух, который, казалось, витал над ее помощницей, как только разговор касался ее самой. У мма Макутси не было для этого веских оснований. Допустим, до сих пор в ее жизни были сложности — нельзя недооценивать тот факт, что мма Макутси родилась и выросла в Бобононге, засушливом и отдаленном месте, — но множество людей из подобных мест добились успеха в жизни. Если ты идешь по жизни с мыслью: «Я просто девушка из захолустья», — зачем прилагать усилия? Мы все где-то родились, и большинство из нас — в местах не слишком впечатляющих. Даже если ты родился в Габороне, это означает, что ты родился в определенном месте, на маленьком клочке земли, который ничем не отличается от любого другого.
«Мма Макутси следует быть о себе более высокого мнения, — размышляла мма Рамотсве. — Она не должна забывать, кто она такая. Гражданка Ботсваны, лучшей страны в Африке, и к тому же одна из лучших выпускниц Ботсванского колледжа делопроизводства. И тем и другим можно по праву гордиться. Гордиться, что ты тсвана, потому что твоя страна никогда не совершила ничего постыдного. Никогда не теряла единства, даже когда ей приходилось противостоять соседям, ввергнутым в гражданскую войну. Она всегда вела себя честно, в ней никогда не было губительной коррупции, разъевшей многие страны Африки и уничтожившей богатство целого континента. Народ Ботсваны не пал так низко, потому что сэр Серетсе Кхама, великий человек, который однажды в Мочуди пожал руку ее отцу, ясно дал всем понять, что брать и давать взятки или запускать руку в казну страны недопустимо. И все подчинились его приказу, потому что признали за ним величие вождя, которым всегда обладали его предки из рода Кхама. Эти качества приобретаются не в одночасье, они вырабатываются поколениями (что бы там люди ни болтали). Вот почему Елизавета II при встрече с Кхамой сразу поняла, что он за человек. Потому что они были людьми одного сорта. Воспитанными для служения». Мма Рамотсве прекрасно это понимала, но иногда думала: понимают ли молодые люди, вроде мма Макутси, каким великим человеком был первый президент Ботсваны, которого уважала сама королева? Имеет ли это для них значение?