Не вставая со стула, он извлек пудреницу из выдвижного ящика на другой стороне комнаты и аккуратно посыпал телесного цвета порошок на маленький острый подбородок, который, проснувшись, он так тщательно сформировал. Поведя, как и раньше, головой из стороны в сторону, Квезаль нахмурился, потом улыбнулся, одновременно изучая эффект на отражении в чайнике. Хорошо, хорошо!
Дождь хлестал по окнам с такой силой, что струйки ледяной воды пробивались через мельчайшие трещины в оконном переплете; на подоконниках из молочного камня призывно собирались лужицы, водопадом падавшие на ковер. И это тоже было хорошо. В три он будет председательствовать на частном жертвоприношении всем богам двадцати одной пятнистой лошади — ставшее посмертным подношение советника Лемура — по лошади за каждую неделю, в которую дождь, более существенный, чем простой душ, благословит поля Вайрона. Его можно превратить в благодарственное жертвоприношение, и он превратит.
Надо ли сообщить конгрегации о смерти Лемура?
Квезаль обдумал целесообразность этого, если они еще не знают. Вопрос довольно сложный, требующий раздумий; и для того, чтобы на время освободиться от него, он позволил себе откинуть свои подвижные клыки из их уютных канавок в нёбе, с удовольствием защелкнул каждый зуб в лунке и радостно оскалился искаженному отражению.
Щелчок задвижки почти утонул в очередном раскате грома, но он не спускал с нее глаз. Ровно через секунду послышался более громкий щелчок, с другой стороны двери, где Прилипала сражался с неудобной железной ручкой, которая, закончив упрямый поворот, с силой поднимала со своего места громоздкий засов.
Квезаль почти машинально коснулся салфеткой рта; когда он вернул ее на колени, клыки уже исчезли.
— Да, патера? — ворчливо спросил он. — Что сейчас? Уже время?
— Ваш бульон, Ваше Святейшество. — Прилипала поставил на стол маленький поднос. — Должен ли я… э… наполнить вашу чашку? Для этого я… хм… раздобыл чистую.
— Сделай это, патера. Пожалуйста. — Квезаль улыбнулся. — Пока тебя не было, я размышлял о природе юмора. Ты когда-нибудь думал об этом?
Прилипала опять уселся на свое место.
— Боюсь, что нет, Ваше Святейшество.
— А что случилось с молодым Наковальней? Ты же не ожидал, что он уедет так надолго?
— Да, Ваше Святейшество, не ожидал. Я отправил его в Лимну. — Прилипала налил посоленный бульон в чистую чашку и добавил воды из маленького медного чайничка, который принес с собой; в воздух поднялась тонкая струйка пара. — Я… э… слегка обеспокоен. Небольшие… хм… гражданские волнения прошлой ночью, а? — Он энергично помешал бульон. — Этот… э… юнец Шелк. Патера Шелк, увы. Я знаю его.
— Мой протонотарий сказал мне. — Квезаль взял дымящуюся чашку, еле заметно кивнув. — Я думал, что в Лимне будет безопаснее.
— Как и я, Ваше Святейшество. Как и я.
Осторожный глоток. Квезаль подержал горячую соленую жидкость во рту, с наслаждением втягивая ее через сложенные клыки.
— Я послал его на поиски… э, хм… некоей личности, Ваше Святейшество. Знакомой этого… э… патеры Шелка. Гражданская гвардия тоже ищет патеру, а? Как и… э… некоторые другие. Другие… э… группы. Так мне сказали. Сегодня утром, Ваше Святейшество, я отправил еще несколько людей на поиски юного Наковальни. Этот дождь, однако… э… такой нужный, мешает им всем, а?
— Ты плаваешь, патера?
— Я, Ваше Святейшество? В… э… озере, вы имеете в виду? Нет. Много лет, по меньшей мере.
— И я.
Прилипала стал на ощупь подбираться к мысли, которую еще предстояло найти.
— Полезное для здоровья упражнение, однако. Для тех, кто достиг… э… преклонных лет, а? Горячая ванна перед жертвоприношением, Ваше Святейшество? Или — я могу устроить! — источники. Укрепляющие… э… источники в Урбсе. Целительные источники, очень полезные. Возможно, пока дела здесь такие… э… неопределенные, а?
Квезаль встряхнулся. Обычно он трясся, как толстый человек, хотя в тех немногих случаях, когда Прилипале приходилось поднимать его с кровати, его тело было легким и гибким.
— Боги… — Он улыбнулся.
— …будут обслужены, будьте уверены, Ваше Святейшество. Я останусь на посту и… э… присмотрю, чтобы интересы Капитула ни в коем случае не пострадали, а? — Прилипала откинул с глаз прямые черные волосы. — Каждый ритуал будет выполнен с… хм…
— Ты должен помнить эту историю, патера. — Квезаль качнулся из стороны в сторону, возможно неслышно смеясь. — А-дам и Е-ва как кролики в саду. Одна… как ты называешь их? — Он вытянул тонкую, обвитую венами руку, изобразив ладонью ковшик.
— Кобра, Ваше Святейшество?
— Кобра убедила Е-ву съесть фрукт с дерева, чудесный фрукт, чей вкус дарует мудрость.
Прилипала кивнул, спрашивая себя, не может ли он вернуться к источникам.
— Я помню эту… хм… аллегорию.
Квезаль кивнул более энергично — мудрый учитель похвалил маленького мальчика:
— Все это есть в Писаниях. Или почти все. Бог по имени Ал-лах запретил Е-ве и ее мужу вход в сад. — Он замолчал, по-видимому странствуя среди мыслей. — Кстати, мы потеряли из виду Ал-лаха. Я не могу вспомнить ни одной жертвы ему. Никто никогда не спрашивает, почему кобра хотела, чтобы Е-ва съела этот фрукт.
— Из-за настоящей… э… злобности, Ваше Святейшество? Так я всегда предполагал.
Квезаль сделал серьезное лицо и закачался быстрее:
— Для того, чтобы она могла взобраться на это дерево, патера. И мужчина, тоже. Эта история не закончена, потому что они не спустились. Вот почему я спросил, не думал ли ты о природе юмора. Патера Наковальня хорошо плавает?
— Откровенно говоря, я… э… не имею понятия, Ваше Святейшество.
— Потому что ты думаешь, будто знаешь, почему женщина, за которой ты послал его следить, поехала на озеро с нашим проказником Шелком, чье имя я вижу на стенах.
— Но… а… Ваше Святейшество, как всегда, сразу… э… проник в суть дела. — Прилипала заерзал.
— Вчера я его видел намалеванным на всех пяти этажах одного дома, — продолжал Квезаль, как будто ничего не слышал, — и широко раскрыл глаза.
— Позор, Ваше Святейшество!
— Уважение к нашей одежде, патера. Я сам плаваю хорошо. Не так хорошо, как рыба, но немногим хуже. Или плавал.
— Рад слышать это, Ваше Святейшество.
— Слишком долго рассказывать эти шутки о богах. Вот почему ты должен каждый гиераксдень внимательно читать все записи о прошлом, патера. Сегодня гиераксдень. И ты научишься думать по-новому, лучше. Спасибо тебе за бульон. Теперь иди.
Прилипала встал и поклонился:
— Как желает Ваше Святейшество.
Его Святейшество уставился мимо него, погрузившись в размышления.
Собрав все свое мужество, Прилипала рискнул:
— Я часто замечал, что вы думаете… э… иначе, значительно более… гм… изысканно, чем большинство людей.
Ответа не последовало. Прилипала сделал шаг назад.
— О любой… э… теме Ваше Святейшество имеет… гм… изумительные познания.
— Погоди. — Квезаль принял решение. — Бунты. Аламбрера пала?
— Что? Аламбрера? Причем здесь… нет. Насколько я знаю, Ваше Святейшество, нет.
— Сегодня вечером. — Квезаль потянулся за бульоном. — Садись, патера. Ты всегда суетишься. И заставляешь меня нервничать. Это не идет тебе на пользу. Лемур мертв. Ты знаешь об этом?
Рот Прилипалы раскрылся, потом с треском захлопнулся. Он сел.
— Не знаешь. Но ты обязан знать такие вещи.
Прилипала признал свою обязанность робким кивком.
— Могу ли я поинтересоваться, Ваше Святейшество?..
— Откуда я знаю? Таким же образом, как я знаю, что женщина, за которой ты послал Наковальню, отправилась на озеро Лимна вместе с патерой-кальде Шелком.
— Ваше Святейшество!
Квезаль опять удостоил Прилипалу безгубой улыбки:
— Ты боишься, что меня арестуют, патера? Бросят в ямы? Тогда ты, по-видимому, станешь Пролокьютором. Я не боюсь ям. — Голова Квезаля, лысая, с длинным черепом, наклонилась над чашкой. — Только не в моем возрасте. Не боюсь.
— Тем не менее, я умоляю Ваше Святейшество быть более… э… осмотрительным.
— Почему город не горит, патера?
Прилипала, захваченный врасплох, посмотрел в ближайшее окно.
— Стены из глиняных кирпичей и коркамня. Балки поддерживают верхние этажи. Крыша, крытая соломой или дранкой. Прошлой ночью сгорели пять кварталов с лавками. Почему сегодня не горит весь город?
— Дождь, Ваше Святейшество, — сказал Прилипала, собрав всю смелость. — Сильнейший дождь льет… э… с раннего утра.
— В точности. Патера-кальде Шелк отправился в Лимну в молпадень с женщиной. В тот же самый день ты послал туда Наковальню, чтобы присмотреть за его знакомой. Женщиной, о которой ты так неохотно говоришь. Советник Лори говорил через стекло за час до ланча.
Прилипала напрягся:
— Он сказал вам, Ваше Святейшество, что советник Лемур больше не находится среди нас?
Квезаль покачал головой:
— Он сказал, что Лемур жив, патера. Это слухи. По всей видимости. Он хотел, чтобы я опроверг их, в полдень.
— Но если советник Лори… э… утверждает…
— Лемур, конечно, мертв. Иначе он бы сам поговорил со мной. Или показался бы в Хузгадо. Или то и другое.
— Но даже если это так, Ваше Святейшество…
Еще один удар грома вместе с тонкой рукой Квезаля заставили его замолчать.
— Сможет ли Аюнтамьенто победить без него? Вот это настоящий вопрос, патера. Жду твоего мнения.
Прилипала хлебнул уже остывшего чая, давая себе время подумать.
— Военное снаряжение… э… мышцы борьбы, хранится в Аламбрере, так же, как и на, хм, базе гражданской гвардии, вне города.
— Я это знаю.
— Это очень… э… устрашающее сооружение, Ваше Святейшество. Мне сообщили, что высота внешней стены — двенадцать кубитов в… э… самой нижней точке. Тем не менее, Ваше Святейшество предвидит, что она падет сегодня ночью? Прежде чем позволить себе высказать мнение, могу ли я поинтересоваться источником информации Вашего Святейшества?
— У меня его нет, — сказал ему Квезаль. — Я просто подумал вслух. Если Аламбрера не падет через день-два, патера-кальде Шелк проиграет. Это мое мнение. Теперь я хочу твое.