И, кроме того, Рока внимательно следил за ними… или, по крайней мере, его воины-Зелторы.
— Мы будем есть или как? — громко крикнул Биар, когда поздравления начали стихать.
— Едим! — прохрипел Джордан в знак согласия, все еще пытаясь отдышаться. — Я умираю с голоду!
— Ты съел целую гору еды на завтрак, — заявила Д.К.. — А потом еще целую гору на поздний завтрак. — Она ткнула его в живот. — Как ты можешь быть голодным?
— Это чудо Кальдораса, — ответил он, схватив ее за палец, когда она снова попыталась его ткнуть.
— Скорее, это обычное чудо, — сказал Биар, обнимая друга за плечи и выводя его и остальных из комнаты. — Желудок Джордана: одиннадцатое чудо света.
— И что за чудо! — воскликнул Джордан, подпрыгивая на месте. — Ничего не могу поделать с тем, что вы все завидуете.
— Меня тошнит от одной мысли о том, сколько еды он уже съел, — прошептала Д.К. Алекс. — Напомни мне еще раз, что я в нем нашла?
Алекс ухмыльнулась.
— Любовь слепа.
Обед прошел так бурно, что Алекс мысленно выругала себя за то, что так волновалась в преддверии праздника. Да, это был эмоциональный день для всех них, но были и хорошие эмоции. И теперь, после предложения Блейка — или его попытки сделать предложение — невозможно было не поддаться позитивному настроению, витавшему в воздухе.
Часы пролетели незаметно, они были полны смеха, иногда слез, а также любви и привязанности. Сорайя появилась, как только все сели за стол, она смотрела на всех умоляющими глазами, ведя себя как голодная бродяжка. Она часто исчезала во вспышках света и тьмы только для того, чтобы появиться рядом с другой жертвой, молча пристыжая их, пока они не отдавали свою еду. Когда Алекс, наконец, начала опасаться за волчий желудок, Сорайе потребовалась всего лишь тихая команда, чтобы она радостно подбежала и свернулась калачиком у ее ног, ее шелковистая голова была достаточно высокой, чтобы уткнуться носом в колени Алекс, даже когда лежала.
— Они обвивают твою маленькую белую лапку, не так ли? — прошептала Алекс своей спутнице, проводя пальцами по ее мягкой черной шерстке. Она могла поклясться, что услышала в ответ волчий смешок.
Рока, Кия и Заин появились ближе к концу трапезы, как раз когда подали пирог Гэмми — идеальное время, хотя Алекс сомневалась, что это было случайностью. Вне каникул она часто виделась с меяринами, отчасти потому, что взяла на себя роль посредника между меяринами и людьми после того, как Мейя больше не скрывалась от мира, а отчасти потому, что трое бессмертных регулярно проводили с ней спарринги, чтобы поддерживать ее меяринские рефлексы на должном уровне… на всякий случай. Но в основном это было потому, что они были ее друзьями. Они все через многое прошли вместе, и она не могла представить, что не сможет провести с ними время.
Для остальных присутствующих в зале — особенно для жителей Вудхейвена — трио меярин было в новинку, поэтому Алекс удалось поговорить с ними только перед тем, как они собрались уходить. После того, как все трое быстро обнялись — от Заина у нее затрещали ребра — они вручили ей маленький мешочек со словами «Для тебя».
Прищурившись, Алекс посмотрела на него — и на их восторженные лица — развязала шнурок и заглянула внутрь, обнаружив внутри блестящий порошок. Это заняло у нее некоторое время, но затем ее глаза расширились, когда она узнала его.
— Мираес, — сказала Кия, почти благоговейно прикоснувшись пальцем к мешочку.
Сердце Алекс воспарило при виде подарка. Дело было не столько в том, что он мог делать — хотя ей нравилось, что он мог разжечь разноцветный огонь, который горел без дров и был безвреден на ощупь, — сколько в том, что он символизировал. За тысячи лет, прошедшие с тех пор, как драконы бежали на Тиа Ауранс. Но теперь, когда они вернулись, Мейя снова процветала под их защитой и попечением, ранее Мейя была почти полностью уничтожена.
— Я так рада за вас, — сказала Алекс своим друзьям. Она повертела в руках мешочек и, улыбнувшись, добавила: — И за меня.
— В дружбе есть свои преимущества, — сказал Рока, сжимая ее плечо.
— Не используй все сразу, — пошутил Заин. Но потом серьёзно сказал: — Нет, правда. Это очень плохая идея, если предположить, что хочешь сохранить все свои конечности при себе.
Последнее, вероятно, было добавлено, поскольку Джордан наклонилась к Алекс, выглядя взволнованным подарком, лежащим на коленях. У нее было ощущение, что предупреждение Заина адресовано не ей.
Вскоре после этого ее друзья-меярины уехали, исчезнув на Валиспасе, и забрали с собой родителей Алекс. К счастью, больше не было никаких упоминаний о браке, когда Джек и Рейчел обняли свою дочь на прощание.
Один за другим другие гости начали расходиться, жители деревни уходили группами по двое и по трое, некоторым требовалась помощь, потому что они слишком сильно налегли на клубничный сок, принесенный Бенни и Сэл. Алекс придерживалась своего правила «только один бокал», усвоив этот урок давным-давно. И, кроме того, она была слишком сыта, чтобы сейчас даже смотреть на еще один бокал чего-либо, ее желудок был словно наполненный гелием воздушный шарик.
Вскоре за столом остались только Алекс и ее самые близкие друзья. Дороти, Тесса и Гэмми удалились, чтобы вместе с Эви прибраться на кухне, отказавшись от чьей-либо помощи… вплоть до того, что Гэмми угрожающе подняла свою деревянную ложку, когда Д.К. попыталась настоять, а Блейк улизнул с Джирой, чтобы отпраздновать их помолвку наедине. Ниша исчезла, заявив, что собирается провести остаток своего свободного от работы дня, свернувшись калачиком с книгой у камина — на зависть Алекс, — а Джонни проводил последних жителей деревни, Бенни и Сэла, обратно в дом. По удивленным взглядам Биара и Деклана Алекс поняла, что Джонни, возможно, просто хотел провести больше времени с Сэл. Наедине.
— Тебе придется выносить меня из этой комнаты, — простонал Джордан, откидываясь на спинку стула. Не прошло и двух секунд, как он взглянул на единственный кусочек яблочного пирога, лежащий на тарелке перед Алекс, и облизал губы. — Ты собираешься его съесть?
Д.К. закатила глаза к небу, что-то бормоча себе под нос о том, чтобы набраться сил, чем вызвала всеобщий смех. Алекс была благодарна за возможность отвлечься, поскольку это избавило ее от необходимости отвечать на вопрос Джордана.
Когда она поднялась на ноги и собрала тарелки, внутри нее разрастался комок беспокойства.
— Пойду посмотрю, не нужно ли что-нибудь Гэмми и Дороти.
— Осторожнее с этой деревянной ложкой, — предупредила Д.К., содрогнувшись при воспоминании.
Алекс рассеянно кивнула и вышла из комнаты. Но, несмотря на свои слова, она не направилась на кухню.
Вместо этого она вернулась к входной двери, надела пальто и вышла на морозный воздух, прежде чем тихо позвать Сорайю. То, что она делала, было подлостью. Но она знала, что ее друзья будут возражать… и не без оснований. Вместо того чтобы тратить драгоценное праздничное время на споры, она намеревалась незаметно ускользнуть, а затем вернуться как можно быстрее. В любом случае, ей не хотелось задерживаться там, куда она собиралась.
— Ты знаешь, что делать, девочка, — сказала Алекс, после чего волчица унесла ее прочь в тенях и молниях.
Как только Алекс приземлилась в академии, Сорайя снова исчезла. Нахмурившись, Алекс посмотрела на то место, где только что стояла ее волчица, удивленная ее исчезновением, затем мысленно пожала плечами и повернулась к внушительному зданию-башне.
— Здесь ничего не происходит, — пробормотала она себе под нос, входя внутрь, а затем спускаясь в библиотеку.
Пирог покачивался на тарелке, пока она продвигалась все глубже и глубже в недра древнего, наделенного разумом здания. Она говорила себе, что не нервничает, и это было правдой. Но каждый раз, когда она совершала эту прогулку, то никогда не знала, чего ожидать. Никогда не знала, что произойдет. Никогда не знала, что почувствует, когда снова уедет, будет ли она огорчена или просто разочарована. Она все еще не испытывала никаких положительных эмоций, и знала, что сегодняшний день ничем не отличается.
И все же она упорствовала.
Она не могла оставить его одного, брошенного навсегда.
Даже после всего, что он сделал.
Когда-то они были друзьями. Когда-то он был влюблен в нее. Она сделала это с ним, сделала его таким. И хотя теперь она знала, что не должна нести никакой ответственности за его поступки, ей все еще было больно за него, она все еще скучала по тому человеку, которым он был. Когда-то в нем было что-то хорошее. Другие, возможно, и смогли бы забыть, но она не могла.
Безуспешно пытаясь унять бурю эмоций, бушевавшую в ней, Алекс прибыла к месту назначения… к картине.
К удивлению даже ее самой, улыбка появилась на ее губах, когда она увидела, что ожидало ее там.
— Я должна была догадаться.
Кайден стоял, прислонившись к стене рядом с портретом, засунув одну руку в карман, а другую положив на голову Сорайи, волчица радостно пыхтела рядом с ним.
— Предательница, — пробормотала Алекс, но не расстроилась. Нисколько.
— Знаю, ты не позволишь мне пойти с тобой, но если думаешь, что я не собираюсь оказывать моральную поддержку отсюда, то нам нужно поговорить об этом в другой раз, — сказал Кайден.
Понимая, что «разговор» был его способом напомнить ей — часто — о том, что она может доверять ему, и что они в этом деле вместе, Алекс придвинулась ближе к парню, тепло прогнало ее напряжение.
Положив свободную руку ему на сердце, она прошептала:
— В разговоре нет необходимости. — Она приподнялась на носочки, чтобы поцеловать его. — Спасибо, что ты здесь.
— Я бы хотел, чтобы никого из нас здесь не было, — многозначительно сказал он, прежде чем, вздохнув, добавить: — Но понимаю, почему мы здесь. — Он кивнул на пирог, который она держала в руках. — Ты думаешь, это сработает?
Алекс покачала головой.
— Нет. Но это дает мне возможность чем-то занять руки. — Она слегка нахмурилась, глядя на руку, лежащую у него на груди. — Руки такие неуклюжие. Я никогда не знаю, что с ними делать, если только я что-то не держу. Например, оружие.