Календарные обычаи и обряды народов Юго-Восточной АзииГодовой цикл
Введение
Предлагаемая читателю книга является продолжением уже вышедших изданий «Календарные обычаи и обряды народов Восточной Азии. Новый год» (М., 1985) и «Календарные обычаи и обряды народов Восточной Азии. Годовой цикл» (М., 1989), подготовленных Институтом этнологии и антропологии им. Н.Н. Миклухо-Маклая РАН. В них рассказывалось о календарных обычаях и обрядах, праздниках годового цикла пяти народов Восточной Азии: китайцев, корейцев, японцев, монголов и тибетцев.
Книга, с которой предстоит познакомиться читателю, посвящена календарным обычаям и обрядам, народным праздникам года народов Юго-Восточной Азии: вьетов, лао, кхмеров, тай, бирманцев (мьянма), малайцев, яванцев, балийцев и тагалов.
Эта работа, как и уже опубликованные монографии по народам Восточной Азии, составляет часть фундаментального исследования о календарных обычаях и обрядах, праздниках годового цикла народов зарубежной Азии. Как мы уже отмечали, весь этот «сериал» по календарной праздничной обрядности народов зарубежной Азии возник как своеобразный отклик на исследования календарных обычаев и обрядов народов зарубежной Европы (Календарные обычаи, 1973; Календарные обычаи, 1977; Календарные обычаи, 1978; Календарные обычаи, 1983), осуществленные большим коллективом советских этнографов под руководством С.А. Токарева.
Обращение к изучению календарных обычаев и обрядов, праздников годового цикла народов зарубежной Азии имеет не только научно-теоретическое значение. Оно было также актуализировано тем огромным интересом к праздничной культуре народов Азии, к своеобразию восточных календарей, к неповторимым обычаям и обрядам, к отдельным реалиям и атрибутам праздничной культуры, который сформировался (особенно в последние десятилетия) и существует в нашем обществе. Причины этого явления пока недостаточно изучены, но несомненен его огромный положительный эффект на общество: расширение знаний о других народах (в данном случае о народах зарубежной Азии), создание, формирование положительных стереотипов в представлениях о других народах и как следствие сближение народов. А это важнейшая гуманистическая задача нашего времени.
Как этнограф, изучавший календарные обычаи и обряды, народные праздники в странах Азии (в Японии, в КНДР), могу со всей убежденностью утверждать, что интерес к этой стороне культуры народа способствует установлению добрых, дружеских отношений между людьми, вызывает на их лицах радостные улыбки и рождает желание помочь. Здесь вспоминаются слова нашего великого соотечественника Н.И. Вавилова, писавшего в своих дневниках, что даже в самых трудных условиях работы интерес ученого «к полю, к зерну» открывал ему сердца людей других стран [Вавилов, Букинич, 1929, с. 124, 125]. А ведь это понятия одного уровня: «зерно», «поле», «труд», «календарный обряд», «обычай», «праздник труженика». И эти понятия неразрывны с понятиями «жизнь», «человек», «человеческий род».
Интерес к календарным праздникам других народов способствует возрождению интереса и к своей традиционной, сегодня как никогда необходимой нам культуре, истоку нашей духовности.
Пожалуй, три основные идеи вдохновляли авторов и определили их поиск в исследовании пока еще малоизвестной области, широко именуемой «Календарные обычаи и обряды народов зарубежной Азии»: идея Н.Н. Чебоксарова о неповторимости культурного облика каждого народа, идея, красной нитью проходящая через все труды ученого; опыт сравнительно-типологического анализа праздничной обрядности народов мира, реализованный С.А. Токаревым на материале народов зарубежной Европы; и наконец, глубоко гуманистическая система взглядов Н.И. Конрада об исторической и типологической близости культур Запада и Востока. Все эти идеи сегодня уже звучат по-новому, более широко и значимо. Они приобретают планетарный характер, утверждая великую идею единства культуры человечества, проявляющуюся в разнообразных и неповторимых формах.
Народы, календарная обрядность и праздники годового цикла которых будут рассмотрены в данной книге, живут в огромном историко-этнографическом регионе — в Юго-Восточной Азии. Этнический состав Юго-Восточной Азии отличается большой сложностью и пестротой. Для данного исследования выбрано девять народов: вьеты, лао, кхмеры, тай, бирманцы, малайцы, яванцы, балийцы и тагалы. Выбор определялся наличием доступных авторам источников и литературы, отечественными традициями в изучении этнографии народов Юго-Восточной Азии.
В советской этнографической науке в деле изучения календарных обычаев и обрядов, праздников годового цикла народов Юго-Восточной Азии особая роль принадлежит Г.Г. Стратановичу. В нашей стране Г.Г. Стратанович — один из зачинателей изучения традиционной культуры, народных верований, календарной обрядности населения Индокитая и Юго-Восточной Азии (например, [Стратанович, 1957; Стратанович, Каруновская, 1959; Стратанович, 1960; Стратанович, 1969; Стратанович, 1970; Стратанович, 1978]). Он стоял у истоков предпринимаемого ныне исследования, и не только потому, что ему принадлежат одни из первых работ по календарной обрядности некоторых народов Юго-Восточной Азии, но и потому, что Г.Г. Стратанович был одним из вдохновителей данного исследования. Именно с ним в середине 70-х годов разрабатывались первые проспекты и планы осуществляемой ныне серии, в том числе и данной монографии. Безусловно, особенно плодотворными являются идеи Г.Г. Стратановича о самобытности традиционной культуры народов Юго-Восточной Азии, в системе которой он особо выделял календарную обрядность.
Хронологический срез работы — конец XIX — первая половина XX в. При характеристике отдельных аспектов календарно-праздничной обрядности авторы (там, где это позволял литературный, музейный или полевой этнографический материал) стремились проследить их истоки и генезис, выявить старинные обычаи и обряды, исторически их обосновать. Однако они сознают, что при современном уровне наших знаний соотношение разного вида источников не всегда одинаково, что определяет и известные колебания в хронологических рамках. Это происходило и в тех случаях, когда собственный полевой материал позволял авторам прослеживать судьбы и формы бытования календарных обычаев и обрядов в наши дни.
Возросший интерес к традиционной культуре народов мира, а также стремление сохранить лучшее из ее достояний в наши дни — в век все возрастающей урбанизации, нивелировки, стандартизации, наступления так называемой массовой культуры — стали своеобразным знамением времени. Эти проблемы одинаково волнуют ученых и писателей, журналистов и общественных деятелей. Сохранение наиболее ценного из традиционной культуры народов мира — это настоящее и будущее любого этноса, а также всего человечества.
В наши дни особое звучание приобрело введенное Д.С. Лихачевым понятие «экология культуры» [Лихачев, 1987, с. 485], которое означает и «сбережение» культурной среды, и сохранение активной, действенной памяти о прошлом любого этноса, и понимание невосполнимости разрушения памятников и явлений культуры, и сознание страшной опасности забвения. Это понятие существенно необходимо для развития этики, той нравственной среды, в которой живут как отдельный человек, так и целый народ.
В богатейшем наследии народов мира, в их историко-культурном генофонде особое место принадлежит календарным обычаям и обрядам, народным праздникам. Связанные с трудовой деятельностью народов, обычаи и обряды годового цикла — сложное общественное явление. Они отражают этническую, социально-политическую, историко-культурную жизнь народов на разных этапах его развития. Правильнее сказать, они — неотъемлемая часть (причем одна из важнейших) жизни. Мы вправе рассматривать их как концентрированное выражение духовной и материальной культуры любого народа, они несут на себе печать этнической специфики. В то же время календарные обычаи и обряды, народные праздники отражают типологическую общность общечеловеческой культуры, подверженность влиянию историко-культурных контактов и связей.
И в этом аспекте, очевидно, уже настало время полностью отказаться от бытовавшего у нас многие годы однобокого подхода к изучению календарной обрядности народов мира лишь с позиций критики пережитков религиозных представлений.
Есть еще один аспект притягательности в отправлении календарных обычаев и обрядов, в народных праздниках года — это пронизывающая их идея продолжения жизни, бессмертия человеческого рода, призыв к счастью, к благополучию, к долголетию, к богатому урожаю и хорошему приплоду скота. Жизнь человека, человеческого коллектива в ее проявлении в календарных обычаях и обрядах неотделима от жизни природы. Ритм природы, ритм космоса — ритмы деятельности человека. Связь макрокосма и микрокосма была более тесной и взаимообусловленной. Эта взаимосвязь понимается современными людьми иначе, чем в древности или даже столетие назад, однако сам характер этого контакта стал более драматическим, а проблема приобрела большую остроту.
Календарные обычаи и обряды оптимистичны по своей природе. Заложенные в них эстетический, нравственный, эмоциональный заряды, направленные на продолжение жизни, противостоят — и даже не допускают (!) — саму мысль о победе зла, о гибели человека, человеческого коллектива, человечества. Непрерывность жизни в календарной обрядности подчеркивается той ролью, которая принадлежит в ней старикам и особенно детям. Участие в народных праздниках представителей всех поколений, а также детей всех возрастов символизирует вечное продолжение человеческого рода. В этом контексте примечательной представляется мысль известного бразильского писателя Жоржи Амаду, высказанная им в интервью корреспонденту журнала «Курьер ЮНЕСКО». На вопрос журналиста, что вселяет в него надежду на наступление такого времени, когда люди на земле перестанут враждовать друг с другом, а цвет кожи будет иметь не большее значение, чем, например, возраст, Жоржи Амаду ответил: «Карнавал. Все его участники — будь то белые, мулаты или чернокожие, — сетующие порой на расовую дискриминацию, вместе веселятся и танцуют, а затем заключают браки» [