Калевала
ного веков назад на севере нашей Родины, в Карелии — в стране шумящих сосен и елей, в краю лесных озер и порожистых рек — сложил народ эти предания и сказки.
На лесных дорогах-тропинках путник слышал их от путника; рыбаки вспоминали их у ночного костра; их напевал лесоруб, вырезывая топорище; мать, сидя за прялкой, рассказывала их детям; старый дед — малым детям.
Каждая веточка вереска в лесу, каждая травинка в поле хранила предания седой старины. Деревья нашептывали друг другу эти старые песни и сказки, а вольный ветер подхватывал их и нес по всему свету. Они летели на стреле охотника, разбегались по берегу в шуме морских волн, они звенели в птичьих лесных голосах.
И как нитку вяжут с ниткой, так и певцы стали вязать одну песню с другой, собирать их, как собирают вязанку хвороста.
Встретятся на празднике или на народной сходке двое, сядут друг против друга, возьмутся за руки и заведут неторопливый рассказ, затянут негромкую песню. Один начнет — другой подхватит, один припомнит — другой продолжит, и разматывается клубок песен, оживают волшебные предания. Как будто открыл кто-то сундучок, полный словами, — и вырвались оттуда чудесные сказки о солнечной стране Ка́левале, о ее славных героях.
Вот старый, мудрый Вяйнемейнен, не касаясь руками досок, мастерит себе челн. Вещим словом, могучим напевом скрепляет он борта, поднимает мачту, ставит руль. И когда он поет, даже золотое солнце и серебряный месяц выходят из своих небесных покоев.
Вот кузнец Илмаринен склоняется над горном. Он выковывает чудо из чудес — мельницу Сампо. С рассвета до рассвета крутится пестрая крышка, и сыплются из мельницы с рассвета до рассвета и хлеб, и соль, и золото.
Вот бесстрашный охотник, веселый Лемминкайнен, идет в страну мрака и холода — в сумрачную По́хьелу. Огненная река преградила ему путь, тысячеязыкий змей раскрыл свою пасть, чтобы проглотить его. Но перед славным мужем Калевалы смиряется буйный огонь, отступает страшное чудовище.
Вот проданный раб — пастух Куллерво — ведет волков и медведей, чтобы рассчитались лесные звери с его злой хозяйкой за все горе, что он испытал в неволе.
Столетиями жили в народе эти предания, и с ними вместе жила мечта о радостном труде, о счастливой, свободной жизни.
Эта мечта сбылась: теперь свободный народ Карелии живёт и трудится на свободной земле, навсегда забыв нищету и рабство.
Но предания о бесстрашных героях, о том, как одолели они темные, злые силы, не забудутся никогда.
Пока светит над землей солнце и сияет месяц, старики будут рассказывать эти предания внукам, а матери — детям, чтобы весельем начиналось утро, чтобы радостным был долгий день и ясный тихий вечер.
1. О том, как родился Вяйнемейнен
далекие, незапамятные времена, когда солнце еще не зажглось на небе, дикой и пустынной была земля. Нигде ни дерева, ни травинки — кругом только камень да песок, песок да камень.
И море было таким же мертвым, как земля.
И небо — таким же пустым, как море.
Ни одна рыба не проплывала в глубине морских вод. Ни одна птица не тревожила своим крылом воздушный простор.
Всё было мертво — и земля, и вода, и воздух.
Скучно стало дочери воздуха Илматар в ее воздушной пустыне и захотела она спуститься на прозрачный хребет моря.
Но едва коснулась Илматар дремлющих вод, как всколыхнулось неподвижное море. С востока и запада, с севера и юга налетели злые ветры, поднялись пенистые волны. Буря бросала Илматар с гребня на гребень, волны закружили ее и понесли по широким морским дорогам.
Уж и сама не рада Илматар, что променяла небесный простор на морскую пучину. Но не покинула она пенистого хребта моря. Не осилили ее ни ветры, ни волны.
Так стала дочь воздуха Илматар владычицей вод.
Год проходил за годом, столетие за столетием.
На небе уже загорелось солнце, ясный месяц поплыл в небесной вышине, зажглись звезды, из глубины дремлющих вод поднялась суша, а Илматар все скиталась по туманным просторам моря.
И вот подняла она голову и увидела землю.
Плывет Илматар вдоль берегов, и там, где поднимет руку — выступают в море мысы, где наклонит голову — врезаются в берег бухты, где проведет по камню ладонью — расстилаются отмели. А где заденет Илматар ногою дно — остаются на том месте глубокие рыбьи ямы, лососьи тони.
Набросала Илматар пестрые горы, в скалах прорезала ущелья, разгладила на поверхности земли морщины и снова уплыла в свои владения.
Еще тридцать лет прошло.
И когда на исходе был тридцатый год, родился у Илматар сын Вяйнемейнен.
Быстрые волны подхватили его и понесли по открытым морским течениям.
Так он и плыл по воле волн, пока не прибило его к берегам земли.
Голый, пустой лежал перед ним берег. Нигде ни дерева, ни травинки.
Крепко схватился Вяйнемейнен за гребни волн, встал на ноги и ступил на землю.
Один он был на всей земле. Ему светило юное солнце, молодой месяц сиял над его головой, а семизвездная Медведица учила его мудрости жизни.
2. На полях Калевалы вырастает хлеб
ни шли за днями, бежали годы, а всё такой же, как в первый день, была земля — песок да камень, камень да песок.
«Как же засеять эту голую землю? — думает Вяйнемейнен. — Кто бросит в нее живые семена?»
И только подумал, а к нему уже идет крошечный мальчик с сумкой через плечо.
— Кто ты такой? — удивился Вяйнемейнен.
— Меня зовут Сампса Пеллервойнен, — отвечает мальчик. — Я пришел помочь тебе, принес семена, чтобы засеять эту землю.
Достал он из своей сумки горсть семян и принялся за работу.
Сеет он на горах сосны, на холмах — ели, в местах посуше сеет розовый вереск, поближе к воде — серебристую иву. Где овраг — бросает семена березы, где болото — кидает семена ракиты, на песках сажает колючий можжевельник, по берегам рек — могучие дубы.
Разбросал Сампса семена, и сразу ожила земля.
Быстро пошли в рост зеленые побеги.
Потянулись к небу пестрые вершины елей. Высоко над землей зашумели вершины сосен. По склонам оврагов зазеленели березы. Зацвела черемуха, ощетинился иглами можжевельник.
Один только дуб не хочет взойти.
Семь дней и семь ночей ждал Вяйнемейнен — не пророс упрямый дуб.
Тогда пошел Вяйнемейнен к берегу моря.
— Илматар! — зовет он. — Владычица рек и морей! Ты, подарившая мне жизнь, научи, как вырастить дуб, помоги слабому ростку пробиться на свет!
И только сказал — расступились волны, и вышли на берег четыре девушки. Стали они косить на лужайке траву. Один раз прошли по лужайке с косами, другой раз — с граблями и собрали целую копну сена.
А вслед за девушками вышел из морской глубины богатырь. Высек он огонь из камня и поджег копну со всех четырех сторон.
Запылало сено. Искрами сыплется на землю, тучей дыма стелется над поляной. Минуты не прошло — и там, где была зеленая копна, осталась только груда серого пепла, только гора теплой золы.
Взял богатырь нежный зеленый листок, положил на него желудь и засыпал сухой золой.
И проросла на этом месте тоненькая былинка, взошел нежный дубовый росток.
Быстро тянется он кверху, во все четыре стороны — к югу и к северу, к востоку и западу — раскинулись могучие ветви.
Вот уже в самое небо уперся дуб всеми своими вершинами. А вершин у него не одна, не две, а целых сто.
Теперь даже самому маленькому облачку не пробежать по небесному простору, ни одному светлому лучу не пробиться на землю. Заслонил дуб и солнце золотое и месяц ясный. Темно стало на земле.
«О горе! — думает Вяйнемейнен. — Рыбе в морской глубине и той плохо, когда солнца нет, а человеку без солнца и вовсе не жизнь».
Подумал он, поразмыслил и снова пошел к берегу моря.
— Илматар, владычица рек и морей! — зовет Вяйнемейнен. — Помоги свалить злое дерево! Хочу я, чтобы снова светило над землей солнце и сиял в небе ясный месяц.
И только сказал — опять расступились волны, и вышел на берег медный богатырь. Был этот богатырь не из самых больших и не из самых маленьких — до облаков, пожалуй, не достанет, а с большой палец ростом будет.
Шапка на нем медная, сапоги медные, рукавицы медные.
За плечами у медного богатыря — медный топор. Как раз по его богатырским силам: топорище — с полпальца, обух — что твой ноготь.
В самую пору таким топором дуб свалить!
Удивился Вяйнемейнен и спрашивает медного человечка:
— Кто ты такой? Зачем пришел сюда?
Отвечает ему медный человечек:
— Я пришел срубить это злое дерево.
Засмеялся Вяйнемейнен:
— Где тебе с этим дубом справиться! На тебя поглядеть — немногим ты сильнее мертвого!
И вдруг видит Вяйнемейнен — стал расти медный человечек у него на глазах. Минуты не прошло, а уже стоял перед Вяйнемейненом настоящий великан.
Уперся великан пятками в землю — и прогнулась под ним земля. Поднял он голову — головой тучу зацепил. Руки у него как стволы сосен. От глаза до глаза — косая сажень. Волосы — до пят.
Наточил великан свой топор на шести камнях, на шести кремнях и двинулся к дубу.
Быстро идет. Ветер вокруг него так и шумит. Широкий кафтан, будто парус, надувается.
Три шага сделал — и уже стоит около дерева.
Ударил великан топором по стволу — да так, что искры во все стороны посыпались. Но не шелохнулся дуб, не дрогнул ни одним листочком.
Снова размахнулся великан. От могучего удара пламя вырвалось из-под медного топора. Застонал, затрещал ветвистый дуб. Но не склонилась к земле ни одна из его ста вершин.
Тогда в третий раз ударил великан топором — и рухнуло на землю непокорное дерево.