— Летом уж всяко приятнее воевать, — сказал Вито.
— Воевать неприятно, — проговорил Хоакин, затягиваясь папиросой и глядя в сторону моста.
Мы все смотрели в сторону моста.
— Сейчас пять утра, — сказал я. — Они должны начать наступление на этом участке около восьми. Может быть, чуть позже. Может быть, из-за погоды они вообще отложат наступление. Но закончить все мы должны максимум через час.
— Даже странно, что на том берегу еще никого нет — они должны были выставить хотя бы передовой отряд, — в голосе Аугусто появилось волнение.
— Они же анархисты, — заметил Вито. — Дивизией командует Сиприано Мера. Он раньше работал каменщиком. Думаешь, он гений стратегии?
Аугусто нервно рассмеялся:
— Мне кажется, до этих hijos de la puta[12] даже не сразу дойдет, что мы взорвали мост. Где они вообще?
— Мера неплохой командир, — сказал Хоакин.
Я снова оглядел другой берег через бинокль. Пехоты противника по-прежнему не было видно. Опасения внушал холм: с него участок моста просматривался как на ладони, но на нашей стороне были предрассветные сумерки и плохая видимость. Должно получиться, думал я. Точно должно получиться.
— Вито, — сказал я. — Видишь небольшую насыпь перед мостом? Ты спрячешься за ней со взрывателем. Тщательно осматривай другой берег, подстрахуешь меня, когда я буду там, и заодно всех нас. Если что-то пойдет не так, я дам сигнал. У тебя хорошая винтовка, но надеюсь, что она не пригодится.
Вито внимательно слушал и кивал.
— Прячься за насыпью как следует и старайся не рисковать собой без надобности, — продолжил я. — У тебя взрыватель, ты должен привести его в действие. Мост должен быть взорван, даже если мы все погибнем. Я говорю это не ради пафоса — просто так оно и есть.
— Тебе повезло, Вито, — захохотал Аугусто. — В учебниках истории напишут, что этот мост взорвали итальянцы!
Вито насупился, Хоакин криво усмехнулся.
— Не обижайся, — добавил Аугусто. — Ты отличный парень, но ваши ребята очень хреново воюют.
— Сейчас я дам тебе в зубы, — вспылил Вито.
— Тихо, тихо! — Я повысил голос. — Драться будете потом. Кто будет сейчас переругиваться, тому я сам дам в зубы. Аугусто, Хоакин, постарайтесь сделать все как можно быстрее. Когда дойдем до берега, раскидайте динамит по своим сумкам, дайте Вито взрыватель, ползите на мост, перелезайте через перила и спускайтесь. На опорах есть небольшие укрепления, на них можно встать — только уж постарайтесь не свалиться в воду ради бога.
Если все пройдет хорошо, вам не придется даже искупаться. Главное — примотайте динамит проволокой покрепче.
— Будем проявлять чудеса акробатики, — улыбнулся Аугусто. — Хоакин, почему молчишь? Как настроение? Не боишься?
— Не боюсь, — ответил Хоакин. — Разве что немного. Никогда не взрывал мосты.
— Все, пора. — Я докурил папиросу и швырнул ее в лужу.
Теоретически это место уже вполне могло простреливаться, а потому стоило быть максимально бдительным.
Через рощу мы пробирались пригнувшись. В полусотне шагов от моста я приказал залечь и подбираться ползком, потому что из-за деревьев нельзя было разглядеть противника на другом берегу, а нас вполне можно было засечь с холма.
Мерзкая слякоть!
Я полз впереди, время от времени подавал сигнал остановиться, приподнимался на одно колено и вновь осматривал другой берег через бинокль. Действительно, пока никого. На холме тоже не было никакого движения. Руки и сапоги утопали в грязи, полы шинели отяжелели от воды и мешались под ногами, пулемет то и дело норовил свалиться со спины в жижу. Возле берега мы остановились: роща подходила прямо к воде.
Я привалился к стволу тополя, посмотрел в бинокль: все еще никого. Я указал Хоакину на мешок, он начал развязывать его и доставать бруски динамита, смотанные проводом.
— Провода точно хватит? — забеспокоился Аугусто.
— Должно хватить, — сказал Хоакин.
Вместе они набили свои сумки взрывчаткой, взвалили мотки провода на плечи и прицепили на пояса веревки.
— Рук бы на все хватило, — усмехнулся в усы Аугусто.
— Начали, — прошептал я. — Аугусто, Хоакин — за мной, на мост. Бегом, пригнувшись, за деревьями. По мосту пробираться только ползком. Вито — хватай взрыватель и ложись за насыпью. Пошли.
Прячась за тополями, мы подбежали к мосту. У берега я вновь бегло оглядел окрестности в бинокль. Все еще тихо. Я залег на мост и стал ползти вперед, быстро передвигая локтями и коленями. Хоакин и Аугусто ползли за мной.
Я обернулся и увидел, что Аугусто и Хоакин почти синхронно перелезают через перила и спускаются к опорам. Я надеялся, что никто из них не свалится в воду. Это было бы очень глупо. Пополз дальше.
Добравшись до конца моста, я переполз в кусты на правой стороне, откуда хорошо просматривались обе дороги. Снова обернулся и увидел Хоакина, стоявшего на опоре и разматывающего веревку. «Молодец», — подумал я. Аугусто я не видел за мостом, но был уверен, что он справится.
Я положил перед собой пулемет, осмотрел в бинокль обе дороги и холм. Никого, никого, никого. Пусть они быстрее справятся, думал я, пусть не придется стрелять. Я направил дуло в сторону холма и ждал.
Они могли пойти справа, слева или прямо с холма. Я по очереди осматривал все три стороны и оборачивался.
Хоакин стоял на укреплении, широко расставив ноги и обхватив коленями опору, и торопливо приматывал брусок динамита веревкой к металлической подпорке.
Снова посмотрел влево, вперед, вправо. Спокойно.
Я взглянул за мост: из-за насыпи совсем не было видно Вито. Хорошо.
Небо становилось светлее.
Наконец Хоакин закончил возиться с первой опорой, обернулся в мою сторону, поднял руку и стал карабкаться наверх. Как там Аугусто? Я нервничал.
Влево, вперед, вправо. Никого.
Хоакин забрался на мост и пополз вперед с сумкой динамита, разматывая за собой провод.
Аугусто, черт тебя дери, сколько можно возиться.
Влево, вперед, вправо — чисто.
Я побарабанил пальцами по магазину «бергманна», оглядывая окрестности. Неужели все будет хорошо? Стоп, нельзя расслабляться, к тому же Аугусто слишком долго привязывает динамит.
Когда Хоакин уже переполз мост и начал спускаться ко второй опоре, я увидел, что из-за моста поднялась рука Аугусто.
Наконец-то.
Он медленно выползал из-за перил, держа в зубах сумку с динамитом. «Молодец», — думал я. Я вспомнил, что он, в отличие от Хоакина, довольно высокий и грузный, поэтому ему было труднее. Надо было послать Вито. Но Вито лучше стрелял.
Хоакин встал ногами на укрепление и начал доставать динамит. Аугусто лег и медленно пополз вперед. Вито не было видно за насыпью: я посмотрел в бинокль и увидел дуло его пулемета.
Влево, вперед, вправо. Вперед, влево, назад. Влево.
В сотне шагов от меня неподалеку от дороги, уходящей влево, зашевелились кусты.
Так, этого еще не хватало.
Я вжался в землю, снял с предохранителя «бергманн», направил его в сторону кустов и глянул в бинокль.
В кустах промелькнула тень в серой шинели. За ней быстро проскочила еще одна. И еще.
Твою мать, твою мать, твою мать.
Я медленно и осторожно отполз чуть назад, уткнувшись лицом в грязную и холодную кочку. Снова поднял бинокль. Кажется, меня они не видели.
Их было как минимум трое, и они двигались в кустах то ползком, то пригнувшись, в нашу сторону. Чуть левее к ним приближалась еще одна фигура. Четверо. И еще… Черт, черт, черт.
Как я мог их не заметить? Они определенно направлялись к мосту.
Я обернулся. Хоакин уже приматывал динамит к опоре, Аугусто дополз до середины моста. Снова посмотрел в бинокль. Тот, кого я заметил первым — я даже разглядел его лицо с острым орлиным носом и тонкими усиками, — явно командовал остальными, он что-то шептал солдату справа и показывал пальцем в сторону моста.
Они явно видели Аугусто. Хоакина, скорее всего, тоже успели заметить. На его счастье, он стоял с противоположной стороны опоры.
Я снова обернулся. Надо было как-то подать знак, но республиканцы могли заметить это. Черт, вот же ситуация. Мое сердце заколотилось как бешеное, в глаза лезли капли пота. Зараза, они же видят Аугусто! Видит ли их Вито? Вряд ли, они отлично спрятались за кустами. Если даже я так долго не мог их заметить. Видимо, они уже давно следили здесь за нами.
Я беззвучно выругался в холодную слякоть, положил палец на спусковой крючок и прицелился в командира. «Лучший знак для Хоакина и Аугусто — это стрельба, — размышлял я. — Они парни неглупые и сразу смекнут, что нужно без лишних раздумий прыгать в воду и добираться до берега. Если я убью командира, солдаты придут в замешательство, а там можно и остальных положить. Вито тоже услышит стрельбу и прикроет меня».
Краем глаза я заметил шевеление на склоне холма.
Да что ж такое!
По холму в нашу сторону спускался отряд из дюжины солдат. Они были в шинелях и в касках, за плечами висели винтовки. Видимо, просто патруль.
Я снова грязно выругался. Если они услышат стрельбу, то тут же окажутся здесь. А с ними уже и вся дивизия. Вся чертова 14-я дивизия Сиприано, мать его, Меры.
Все решилось без моего участия.
Со стороны кустов хлопнули два выстрела.
Я быстро обернулся. Аугусто больше не полз вперед. Он лежал ничком на мосту, перед ним валялась сумка, из которой вывалились два куска динамита.
Из-за насыпи, где лежал Вито, прогремел ответный выстрел. Хоакин выглянул из-за опоры, выматерился и продолжил приматывать динамит, еще сильнее прижавшись к колонне.