С самого детства большинству из нас твердили, что наивысшая награда в этом мире – одобрение других. Пусть это выражается не столь буквально, зато подразумевается во всем, что нам рассказывают о добре и правильности. Мы слушаемся с целью угодить родителям. Мы трудолюбивы и хорошо себя ведем, дабы угодить нашим учителям. Мы делимся своими игрушками, чтобы товарищи по играм любили нас. Когда мы пытаемся настоять на своем, нам говорят, что мы ведем себя эгоистично и скверно. Каким-то образом представления о добре и зле перепутываются в наших юных умах с потребностью добиться одобрения других. В сущности, люди, которые поучают нас речами о правильном и неправильном, сами являются жертвами такой же путаницы.
По мере взросления становится ясно, что ПОСТОЯННО ПОДДАВАТЬСЯ ДРУГИМ И ИСКАТЬ ИХ ОДОБРЕНИЯ – НЕ САМЫЙ ЭФФЕКТИВНЫЙ СПОСОБ ПРОДВИЖЕНИЯ ВПЕРЕД. Однако большинство из нас продолжают эту неэффективную линию поведения. Порой мы экспериментируем с эгоизмом, но, как правило, обнаруживаем, что благодаря социальным внушениям сызмальства он вызывает у нас неприятные чувства. «Милым» людям не положено слишком часто проявлять эгоизм. И хотя мы знаем, что успех в наших предприятиях требует определенной меры эгоцентризма, мы продолжаем стараться вести себя мило. Единственная награда за это – самодовольство, связанное с нашей мнимой «добродетелью».
Так же обстоят дела и со многими другими «бескорыстными» добродетелями, но в действительности это притворное и лицемерное поведение. Мы часто маскируем озабоченность самими собой под озабоченность другими и продолжаем искать чужого одобрения, отказываясь от собственного права поступать по-своему.
Мы нередко позволяем другим обращаться с нами несправедливо, поскольку не хотим вступать с ними в открытое столкновение или бросать им вызов, как не желаем и ворошить глубоко укоренившиеся представления о правильном и неправильном. Вместо этого мы утешаем себя чувством морального превосходства. Мы говорим себе, что мы выше конфликтов из-за ничего не значащих вещей. Но, что бы мы ни думали, мы подставляем другую щеку не потому, что таково наше убеждение, а потому, что так легче.
Я усвоила урок о том, что принцип «старайся быть хорошей» может оказаться не таким уж правильным способом действий, заплатив за свое обучение 33 тысячи долларов.
Джим – успешный бизнесмен, живущий и работающий в Вашингтоне. Он – один из самых уважаемых людей в мире политических форумов. Он приглашает ораторов для политических митингов и конференций, публикует еженедельный политический бюллетень. Едва познакомившись, мы сразу друг другу понравились. Он добродушен и страстно любит азиатскую культуру.
Как-то раз Джим приехал в Портленд, город в штате Орегон, где я жила в то время. Он сопровождал одного политика, который проводил свою избирательную кампанию. Вечером мы встретились за ужином. Во время разговора я спросила, Джима как продвигаются дела с его недавно опубликованной книгой. Он рассказал, что нанял рекламную фирму, с которой работает последние десять месяцев, и, хотя ее услуги обходятся ему в несколько тысяч долларов в месяц, в результате работы рекламщиков он получил множество приглашений на различные теле– и радиопрограммы.
Джим с гордостью предъявил мне пять или шесть печатных страничек. На эти страницах содержался список всех программ, в которых он участвовал. Масштабы производили впечатление, и я решила взглянуть на список повнимательнее. Оказалось, что, за исключением KABC-TV, все это были лишь малозначительные радиостанции! Я не могла поверить своим глазам. Почему рекламщики не обеспечили ему участие в более популярных радио– или телепрограммах? – недоумевала я. Чем они вообще занимаются за получаемые деньги?
Расставшись с Джимом, я подумала про себя, что, возможно, он не отказался бы от некоторой помощи с моей стороны. Поскольку в течение последних трех лет я самостоятельно занималась вопросами паблисити, я весьма понаторела в этом бизнесе. Я знала, к примеру, что участие в одной популярной программе в сотню раз лучше, чем участие в бесчисленных заштатных программах. Мне было известно, что некоторые пресс-агенты пытаются оправдать свои гонорары, заполняя расписание клиента мусором мелких, незначительных мероприятий, нередко – приглашениями на радиопрограммы, у которых всего-то пара десятков слушателей. Мне совсем нетрудно выручить Джима, подумала я. У меня есть много добрых знакомых, которые всерьез воспримут мою рекомендацию.
На следующий день я позвонила Джиму. Я сказала, что хочу помочь ему, поделившись с ним кое-какими своими контактами, и сказала, что он может ссылаться на мое имя. Джим был очень рад. Он многословно поблагодарил меня, а потом добавил:
– Я хотел бы дать рецензию на твою новую книгу «Игра азиатского разума» в моем следующем бюллетене.
Еще через день у меня зазвонил телефон. Я сняла трубку, в ней раздался радостный голос Джима.
– Я хотел еще раз поблагодарить тебя за то, что ты вчера подарила мне свои контакты, – сказал он.
– Да пожалуйста, – отозвалась я. – Мне это совсем нетрудно.
Он продолжал:
– Моя компания публикует буклет, в котором перечислены все организации, пользующиеся услугами политических ораторов.
– Я знаю, у меня такой есть, – ответила я.
Джим добавил:
– И он ежемесячно обновляется. Сейчас в нем перечислено уже более трех сотен названий.
Я не очень понимала, к чему он клонит. Может быть, хочет поблагодарить меня за помощь, вручив мне обновленный список в качестве подарка?
Но он продолжал:
– Мой секретарь сказала мне, что у тебя закончилась наша подписка.
– Да, из-за переезда многое потерялось из виду… – Этакая маленькая ложь во спасение. В действительности же результаты полугодовой подписки на этот бюллетень до сих пор лежали на моей тумбочке непрочитанными, и я совершенно точно не хотела ее продлевать.
Не обратив никакого внимания на мои слова, Джим продолжал гнуть свое:
– Как ты хотела бы за нее заплатить – кредитной картой или чеком?
– Можешь прислать мне счет? Я сейчас занята, и у меня нет времени прерываться, – туманно объяснила я. Мне было очень неуютно из-за того, что он так давит на меня с этой подпиской, которую я не хотела возобновлять. Я пыталась быть вежливой, насколько возможно. Мне хотелось поскорее от него избавиться.
Но Джим не отступался:
– Мы не публикуем рецензии на книги, чьи авторы не являются нашими подписчиками.
Он хотел своих денег – и хотел их немедленно.
По-прежнему пытаясь быть вежливой, я проговорила неохотно:
– Ладно, сейчас пойду, возьму свою кредитку.
В конце концов я заплатила ему триста долларов.
Я потратила не одну тысячу долларов, чтобы создать эти свои контакты. Телефонные звонки, факсы, реклама, дорожные расходы – все это вместе составляло немалое вложение. А ведь я отдала Джиму эти имена бесплатно. Он ведь наверняка это понимает. И вот вместо благодарности он требует, чтобы я уплатила ему триста долларов за ненужную мне подписку!
Разумеется, я имела дело с мастером-практиком Каменного Лица, Черного Сердца. Джим явно был практиком Каменного Лица, поскольку совершенно не обращал внимания на то, что я о нем подумаю. Его взор был сосредоточен на цели. Хотя я не стала говорить открыто, что мне совершенно не нужно продление подписки, в ходе разговора я обронила не один намек на это. Он либо не услышал эти намеки, либо ему было наплевать.
Он был мастером Черного Сердца, поскольку силой воли заставил меня залезть в карман и финансово поддержать его бюллетень, несмотря на то что я уже предоставила ему информацию на многие тысячи долларов.
Джим делал все в точном соответствии с принципами Каменного Лица, Черного Сердца. Моя ошибка состояла в том, что у меня не было никакой деловой цели помимо того, что мне хотелось вести себя с ним по-доброму. Что еще хуже, я не установила цену за свою информацию. Я отдала ее бесплатно – так, будто она вовсе не имела никакой ценности. Я отдала Джиму свои контакты, будучи убеждена, что «хорошие» люди совершают друг для друга хорошие поступки.
Он же просто был верен своей цели – сделать дело. С другой стороны, если бы я воистину сделала ему подарок, действуя при этом абсолютно бескорыстно, тогда его поступок по отношению ко мне был бы оскорбительным. Но в действительности моя доброта была обманным жестом, имеющим целью заслужить одобрение Джима.
Мы с легкостью попадаем в такого рода ловушки. НАС ИДЕАЛИСТИЧНО УЧИЛИ ДАРИТЬ ДРУГИМ, НЕ ОЖИДАЯ НИЧЕГО В ОТВЕТ, НО В РЕАЛЬНОСТИ У БОЛЬШИНСТВА ИЗ НАС ВЫРАБОТАЛАСЬ ПРИВЫЧКА ДАРИТЬ, ИМЕЯ ПОДСПУДНЫЕ ОЖИДАНИЯ. В данном эпизоде с Джимом я все время задним умом вела собственную бухгалтерию.
Наш разговор должен был разворачиваться примерно так: «Джим, хочешь, чтобы я познакомила тебя с ведущими замечательных программ, в которых я принимала участие? Они действительно оказывают значительное воздействие на рекламу и продажи моих книг». Джим, разумеется, согласился бы.
Затем я должна была продолжить: «В последние три года я очень активно продвигала свои книги на телевидении и радио. И многому научилась. Можно продать больше книг, засветившись в одной-единственной хорошей программе, чем сотню раз выступив в непопулярных программах. Я лично могла бы позвонить ведущим этих программ, чтобы порекомендовать тебя и твою книгу. Как считаешь, в какую сумму тебе обошлась бы такая услуга?»
Поскольку я задала бы Джиму прямой вопрос, вероятно, он сказал бы нечто вроде того, что он не намерен мне платить – или, наоборот, спросил бы, сколько я хочу за свою услугу.
Тогда я сказала бы: «Джим, я не хочу, чтобы ты платил мне наличными деньгами. Я предлагаю составить соглашение, чтобы обмениваться услугами по бартеру. Позволь мне кое-что тебе предложить. Эти деловые связи – результат вложения трехлетних усилий. У ведущих этих программ со мной очень хорошие отношения. Одно только время, вложенное в эти контакты, стоит тысячи долларов. Я продала свою первую опубликованную книгу, «Игра китайского разума», исключительно благодаря освещению в СМИ, без всякой дистрибутивной рекламы. В результате я заработала шестизначную сумму за один год. Думаю, назначить бартерную цену примерно в десять тысяч долларов было бы справедливо. Как считаешь?»