ДОМПоэма
Город взят. И лицом к закату,
Черным солнцем обожжены,
Свесив ноги, сидят солдаты
Меж зубцов крепостной стены.
Пролог
Стать ее легчайшая, прямая,
Быстрые шаги ровны, бесшумны,
Поясок серебряный, плетеный,
Длинные запястья и кольцо.
Непростое — капля в ободочке
Млеющего, теплого топаза,
Редкого, искрящего, литого,
Юности ли это не к лицу!
Но кольцо, скорее, дань забавам,
Суетливой и неверной моде:
Пофорсить, принарядиться надо,
Любит дочку бережно отец.
Дом отделал — сущая шкатулка,
Прикоснись —
из древней сказки ларчик
Чудеса таит необычайны,
Истый клад диковин запасных!
Глава 1
Кто живет в таком красивом доме,
Что горит приятнее павлина?
Кирпичом фундамент оторочен,
Стены изразец оглянцевал.
Солнышком наполненные окна
Жмурятся,
хохочут,
брызжут светом,
На ветру чуть-чуть шевелит ставень
Темные, овальные крыла!
А карниз, как драгоценный пряник,
Весь расшит в пурпурные квадраты,
Пластик и металл, стекло и камень —
Не поймешь: едино колдовство.
И фронтонов радужные перья
Машут, веерятся удивленно,
На коньке иглистая антенна,
Что пушистый, радостный ковыль.
Крыша — парус, кажется, лишь якорь
Подбери,
и вмиг она умчится,
Белая и шустрая,
к свободе,
К океану распознает путь!
Истый клад, но в памяти глубокой
Прячет дом сраженье под Москвою:
Самолеты,
пушки,
танки,
танки,
Дым и копоть с четырех сторон.
Дым и копоть, рыканье моторов,
Снег рябой, воронки и обвалы,
И хозяин храбрый с автоматом
У ворот на бруствере залег…
Армии столкнулись, и планета
Вздыбилась и рухнула громами,
Даже звезды в жутком беспорядке
Прыгали в космическую пыль.
Дом отделан заново и ловко,
Разве кто осмелится приметить
Недочет,
недоработку — браво! —
Музыка сплошная,
а не дом.
Глава 2
Кто живет в таком красивом доме,
Громко напевая, веселится,
Жениха смущенного, супруга,
Может быть, гостей сегодня ждет?
Сад богат, приземист, обихожен,
Двадцать яблонь, смирных и дородных,
Сыплют ядра лунные на травы,
Кланяются долу и грустят.
Влажная смородина чернеет,
И алеет зрелая клубника,
Вишня наливается багрянцем,
И шиповник подоспеть решил.
Помидоры пыжатся крутые,
Огурцы толстеют и кичатся,
И капуста,
словно черепаха,
Сизоватым панцирем скрипит.
Над свеклой, редиской и укропом,
Над морковью, луком и петрушкой
Липа раскудрявилась, и медом
Пахнут листья крепче с каждым днем.
Спозаранок бурно вьются пчелы,
По лугам порхают вдохновенно
И, с тягучим грузом возвращаясь,
Удовлетворенные, жужжат!
И рябина, стройная рябина,
Высоко колышется, высоко,
Вскидывает гроздья заревые
На рассвет —
трепещущий пожар.
Если вздрогнет —
ягоды уронит,
Бусины парной, горячей крови,
Слышал я, рябинушка в России
На слезах страданий рождена.
Слышал я, хозяйка молодая
Той морозной горькою зимою
Выстрелом из ельника
нацистским
Снайпером убита наповал…
У колодца звякнули ведерки,
И вода железная плеснулась,
Закурлыкал в небо деревянный,
Одинокий, стонущий журавль.
И хозяин храбрый с автоматом
Отряхнулся и пропал в разрывах
И очнулся только у рейхстага
После штурма — гневный и большой!
У рейхстага, логова ехидны,
Зверя, заглотившего Европу,
У рейхстага
лестницы парадной —
Русский вечно праведный солдат!
Из кармана жженой гимнастерки
Вынул фотографию,
другую —
Вот жена погибшая!
Вот дочка,
Первенец, беспечное дитя!..
И победно встал на пьедестале,
На гранитном,
приласкал ребенка!
Чей ребенок?
Человечий!
Сразу
Кинулся к нему он из толпы…
Постоял на пьедестале воин,
Пестуя малютку,
и означил
Гордую на Родину дорогу,
Ну а тень его осталась там!
На скрещенье трактов броненосных,
Бомбовозов,
гаубиц,
дивизий
И атак, раздавленных солдатом,
Тень его!
Не тень, а сам герой!..
Но ведут бетонные ступени
От крыльца до старого колодца.
…Кто живет в таком красивом доме?
Девушка Настасия живет.
Глава 3
За водой бежит — звенят ведерки,
Бубенцами острыми играют,
На кленовых, тонких коромыслах
Лампами зажженными висят.
За водой бежит —
сапожки Насти
Стукают заботливо, отважно,
Плещется коса
и через плечи,
Левое и правое, скользит.
Жаркая, слепящая, тугая,
С молнией изогнутою схожа,
И глаза голубятся, и груди
Птицами испуганно летят.
Платье Насти убрано обильно
Разными мудреными цветами,
Бежевый, оранжевый рисунок,
Розовый, лилово-голубой.
— Здравствуйте!.. Пожалуйста,
скажите,
Кто живет в таком красивом доме?
— Я и папа!
— Он печник и плотник?
— Да, мой папа мастер, вы к нему?
Знатную, роскошную калитку
Широко, приветливо открыла:
— Не робейте, мы собак не держим,
Воры к нам не лазят никогда!
Улыбнулась, волосы поправя,
И рукав по локоть закатала:
— Вот и папа, мне прибраться надо,
Еж не кормлен, и петух бузит!
Хитрый еж топтался возле клетки,
И петух горланил у сарая,
Озорной, прожорливый, зобастый,
Гребешок — корона короля.
— Добрый день! — Мужчина поседелый
Медленно,
с достоинством поднялся,
Пятернею грубо стиснул пальцы:
— Дом, поди, понравился?
Так, так!..
На досуге выстругал для дочки,
Жениха найдет, и свадьбу справим,
А внучат надарят — печь под боком,
Сыт и обогрет, дремли себе!
Дом не дом, а музыка сплошная,
Соловьиный терем, нежнострунный…
Телевизор,
радиоприемник,
На полу — весьма ученый кот.
Эпилог
Я сижу спокойно у камина,
И вино хозяин распечатал,
И проворно разложила Настя
Сочные закуски на столе.
Думаю: понравиться бы Насте,
А с отцом поладим непременно —
Мастер склочным не родится, точно,
Мастер — благородный человек!
Кот Федот подружится со мною,
Стерпит еж,
петух приноровится,
Яблони меня, пожалуй, примут,
И поймет ядреный огород.
Рано утром мы уедем с Настей
В доброе, распахнутое поле,
Где хлебам ни края, ни границы,
Ни предела, вероятно, нет.
Золотые копья урожая,
Шелестя, надвинутся упруго,
Закипит могучий труд осенний,
За составом загудит состав.
Мы устанем к вечеру ужасно,
На плече моем примолкнет Настя,
В наших взорах — дом ее качнется
Кораблем
и дальше поплывет.
ГЕОРГИЙ ДМИТРИЕВВЫСОКОЕ ЗВАНИЕ — РАБОЧИЙЗаметки журналиста
Мускулистый человек, в гневе и решимости разбивающий тяжелым молотом цепи, опоясавшие земной шар… Фигура человека в фартуке, с отраженным на лице вдохновением, замахнувшегося над наковальней… Так в сознании людей символизировался образ рабочего нашей страны на разных этапах ее развития. Сейчас эти символы стали уже достоянием истории, в них не отражается сегодняшнее конкретное содержание, ибо не встретишь такой фигуры не только на заводе, но все реже — и на селе. Атрибуты современного рабочего чаще сводятся к приборным щитам дистанционных систем.
Дело, однако, не только в орудиях труда. Меняя социальный облик общества, рабочий класс под руководством партии коммунистов в процессе своей гигантской созидательной деятельности менялся и сам.
«Современный советский рабочий класс отличается не только от дореволюционного пролетариата, но и от рабочего класса 30-х годов, когда была одержана победа социализма в СССР, — говорил, выступая на XV съезде профсоюзов, товарищ Л. И. Брежнев. — Выросла его роль как ведущей социально-политической и экономической силы общества».
Кто же он, главный творец истории — современный рабочий? Чем отличается от пролетариата 20—30-х годов? О чем помышляет, к чему стремится? Эти вопросы всегда были в центре внимания общества, — не перестают они волновать и нынешних исследователей духовного мира современника.
Но вот что знаменательно. Ответа на них ищут в своих коллективах и сами рабочие, превращаясь, по выражению социологов, из объекта исследования в субъект исследования. «Кто я таков и зачем в этом мире?» Уже сами по себе такие вопросы способны волновать лишь человека мыслящего.