[95].
Что интересно, гилозоизм и вера в Мировую Душу и магию одушевленных вещей была не чуждой и другому известнейшему доминиканцу, современнику Кампанеллы Джордано Бруно. Не следует, несмотря на его определенные взгляды и мученичество, видеть в нем провозвестника новой науки и жертву мракобесия. Вот что он пишет во втором диалоге работы «О причине, начале и едином» от лица некоего Теофила – причем не критикуя его воззрения, а именно что одобряя и разделяя: «Я утверждаю неправдоподобное, но истинное, так как этот дух находится во всех вещах, каковые если не суть живые, то суть одушевленные; если они в действительности не обладают одушевленностью и жизнью, всё же они обладают ими сообразно началу и известному первому действию. И я не утверждаю большего, так как в данном случае я не хочу говорить о свойствах многих камешков и драгоценных камней; будучи отшлифованными, гранеными и живописно расположенными в оправе, они имеют известную способность возвышать дух и возбуждать новые чувства и страсти не только в теле, но и в душе. И мы знаем, что подобные следствия не происходят и не могут происходить от чисто материального качества, но с необходимостью относятся к символическому жизненному и душевному началу; кроме того, то же самое мы чувственно наблюдаем в мертвых сучьях и корнях, которые, очищая и собирая соки, изменяя жидкости, с необходимостью проявляют признаки жизни. Я оставлю в стороне тот факт, что не без причины некроманты надеются произвести многое при помощи костей мертвецов и полагают, что эти кости удерживают если не то же самое, то все же то или другое жизненное действие, которое в известных случаях и приводит к необычайным следствиям. Я еще буду иметь случай пространно рассуждать относительно духа, души, жизни, ума, который во все проникает, во всем находится и приводит в движение всю материю, наполняет ее лоно и скорее превосходит ее, чем она превосходит его полноту, и превышает ее скорее, чем ею превышен, принимая во внимание, что духовная субстанция не может быть превзойдена материальной, но скорее полагает ей предел»[96]. К этой цитате Бруно мы еще неоднократно будем обращаться, касаясь первого заключения Кампанелы в Риме. Также вероятно, что тогда же на Кампанеллу оказало влияние учение Парацельса насчет того, что тела отражают качества или дефекты души.
Следует упомянуть еще о двух увлечениях Кампанеллы того периода, одно из которых, возможно, погубило его, в то время как другое под закат жизни помогло ему, обеспечив покровительство папы римского и французского двора. Речь о нумерологии и астрологии. О первой будет достаточно кратко сказать, что еще Пифагор возвел числа в божественный ранг, да и велемудрый Платон относился к ним с большим уважением. Суть нумерологии заключается в том, что комбинация тех или иных чисел как порождает те или иные события, так и позволяет сведущему человеку влиять на них посредством операций с теми же числами. С нашей точки зрения – типичная лженаука и шарлатанство, но так не считали во времена фра Томмазо, да и он сам так не думал. О роковом воздействии на него и его сподвижников дат 1599 и 1600 мы поговорим впоследствии, разбирая подготовку и провал Калабрийского восстания. Пока же проиллюстрируем нумерологию Кампанеллы в синтезе с астрономией, астрологией, писаниями древних отрывком из трактата «Об Испанской монархии»: «Очевидно, что пророчество, касающееся конца света, вскоре сбудется – и согласно Природе, и здравому рассуждению: будучи [прежде] неподвижными, звезды Скорпиона и Тельца сменили занимаемые ими места, а Солнце теперь на 10 000 миль стало ближе к Земле; и столь много эклиптик появилось по причине перемещения точек равноденствия, что является предзнаменованием великих потрясений, согласно Платону (хотя это и отрицает Аристотель, совершенно несведущий в глубоких материях, искусный лишь в “Логике” и “Сущностях”). Эти отклонения небесных тел вкупе с потопами и опустошительными пожарами, случившимися повсеместно, равно как и перемены, случившиеся в величайших монархиях мира, согласно Евангелию (с чем и Сенека согласен в своих “Мнениях”) – очевидные признаки того, что мир движется к концу. Ибо Империя, или Государство христиан (вещь, весьма достойная наших наблюдений), существует уже 1600 лет, и несколько более. А это число, будучи составлено из семерок и девяток, неблагоприятно для всех монархий, как писали Пифагор и Платон; это же можно вывести и из писаний Моисея, когда он говорит о юбилейных годах и неделях, и из Иеремии, говорящем о “субботстве” на Святой Земле, и из работы Физика, посвященной исцелению жара и разнице в телосложении и возрасте, и, наконец, из отрывка Августа Цезаря, который в послании к своему племяннику изрядно радуется, что тот пережил своей 63 год, чья цифра, будучи составленной из девяти семерок лет, наиболее опасна и фатальна для людей. И даже Бог все сотворил[97] через Число. Поэтому это время предзнаменует расширение, ослабление и изменение всех вещей»[98] (из главы IV «Об Испанской империи, рассматриваемой с [точки зрения] первой причины»).
Что же касается астрономии и астрологии, тогда еще не было принято отделять одну от другой, наука о звездах и светилах неразрывно была связана с «откровениями» о том, как они влияют на судьбу человеческую. В Неаполе «звездным» просвещением Кампанеллы заведовали братья делла Порта и Колантонио Стиньола; впрочем, якобы Кампанеллу научил составлять гороскопы тот самый еврей Авраам, что был его спутником до Неаполя… если, опять же, он вообще существовал; считается, что его сожгла инквизиция в Риме. Несомненно, тогда же фра Томмазо узнал о гелиоцентрической системе мира, разработанной еще Аристархом Самосским в III веке до н. э. и вновь предложенной Коперником, – плодом этого интереса стал неаполитанский трактат фра Томмазо «О сфере Аристарха», позже выкраденный у него в числе прочих в Болонье и по этой причине утраченный. Судя по всему, он до конца полностью в нее так и не поверил, что отразилось в его сочинениях, в частности в том же «Городе Солнца»: его жители «не уверены ни в том, является ли солнце центром нижнего мира, ни в том, неподвижны или нет центры орбит других планет, ни в том, обращаются ли вокруг других планет луны, подобные обращающейся вокруг нашей Земли, но непрестанно доискиваются тут истины»[99]. Тем не менее в изданной в 1638 году в Париже «Метафизике» он вычерчивает пунктиром орбиту, которую могла бы выписывать Земля, обращайся она вокруг Солнца как неподвижного центра. Сам он в «Вопросах физиологии» предлагает следующее решение: Солнце – источник теплого, жизненного начала, «центр любви». Оно по определению должно двигаться, но неподвижно по отношению к движущимся же планетам, следовательно, оно движется вокруг своей оси, что доказывается перемещением солнечных пятен: «Я вижу, что Солнце приближается к Земле и постоянно находится в движении, как на то указывают пятна, открытые Галилеем»[100] («Космология»). Земля – источник холода (опять видим два телезианских начала!), «центр вражды». Следовательно, «планеты обращаются вокруг Солнца; но оно не является из-за этого центром мира… Все планеты обращаются вокруг Солнца, Солнце же вокруг Земли, являющейся центром вражды»[101]. Позднее, размышляя о горячих источниках и вулканах, фра Томмазо пришел к выводу, что Земля, такая же планета, как прочие, способна испускать тепло, вовсе не являясь вместилищем холода, и отказался от своей теории «центра вражды», признав в «Космологии», что «если тепло и свет исходят от всех планет и от нашей, то не существует центра вражды, но все планеты любовно обращаются вокруг Солнца… Тождественна физическая материя неба и земли и всех тел, как учат все философы, какие были в мире, и все древние богословы, кроме Аристотеля, который ввел пятое неизменное и вечное тело, которое является небом, и четыре элемента, из которых состоит земной мир… Среди звезд, состоят ли они из двух или из четырех элементов, существует изменение и превращение, о чем благодаря телескопу свидетельствует и Луна, состоящая из моря и земли или как бы земли. И Венера имеет фазы подобно Луне. На Юпитере, как и на Луне, замечаются пятна. Вокруг Солнца вращаются пары, почти затрагивающие солнечный диск, как показывают зрительные инструменты. Поэтому нет никакого сомнения, что и в небесных телах происходят те же изменения, что и на Земле… И сколько звезд, столько систем и солнечных центров и вращающихся вокруг планет, как в нашей системе от Солнца до Сатурна… Из этого следует, что планеты не состоят из огня, а Солнце и звезды огненны, и все звезды суть как бы солнца, вокруг которых вращаются другие планеты, хотя и невидимые для нас… Ибо и четыре медицейские планеты, вращающиеся вокруг Юпитера (то есть его спутники, открытые в 1610 году Галилеем и названные так в честь его покровителей Медичи. – Е. С.), и две, вращающиеся вокруг Сатурна, мы можем увидеть лишь благодаря телескопу. И наша Луна, вращающаяся вокруг Земли, незаметна для глаз Юпитера и его возможных обитателей. Еще менее доступны зрению планеты звезд… Если же кто с новым телескопом, лучшим, чем Галилеев, покажет, что небесные тела вращаются вокруг неподвижных звезд, он даст аргумент величайшей важности в пользу того, что они являются солнцами»[102]. Как видим, небесную механику Кампанелла представлял весьма неплохо, дополнительных примеров можно было бы привести немало, но ограничимся еще одним, из трактата об Испанской монархии: «Как элементы и все тела, из них составленные, без всякого принуждения повинуются движению небесных тел по причине своего врожденного совершенства Природы, [так] и в самих вращениях небесных орбит, низшие следуют движению высших»