Кампанелла вообще любил книгу этого пророка, стоит еще раз напомнить, что цитата из него – «Не умолкну ради Сиона» (Ис. 61:1) – была его девизом и публиковалась на гравюрах с его портретом рядом с изображением набатного колокола – «кампанеллы». Не раз, терзаемый, он сам себе напоминал слова Исайи: «Кто ты, что боишься человека, который умирает, и сына человеческого, который то же, что трава?» (Ис. 51:12). Наконец, тот же пророк опосредованно присоветовал фра Томмазо название его знаменитой утопии: «В тот день пять городов в земле Египетской будут говорить языком Ханаанским и клясться Господом Саваофом; один назовется городом солнца» (Ис. 19:18). Кампанелла вообще с легкостью оперировал как Писанием, содержащим «классических» (то есть библейских) пророков, так и сочинениями греков, римлян и пророков более поздних (христианской эпохи), порой граничащих в своих воззрениях и проповедях с ересью или, как выражаются церковники, «диавольской прелестью». Например, земляка Блаженного Иоахима Флорского, жившего в XII веке и ожидавшего наступления тысячелетнего царства Христова в 1260 году, то есть в том будущем, до которого ему было явно не суждено дожить. Иоахим учил, что с этого года настанет третья, последняя эпоха в мировой истории – эпоха Духа Святого, когда состоится «страшный суд над выродившейся Церковью и развращенным миром», будет освящен брачный союз Небесного Жениха с Земной Невестой, и по сорок втором поколении «последует время радостей, в которое и будет править Вождь воинства над всей землей. Ибо не будут царствовать более над народом Господа цари высокомерные и оскверненные мерзостью идолов, как прежде и как теперь, то есть вплоть до нынешнего дня. Ведь и стяжательство есть служение идольское, но Тот, Кто искупил нас кровью своей, будет царствовать над ним, так как будут сокрушены и уничтожены равно все царства с золотом и серебром, медью, железом и глиной, от которых претерпела гонения вся Церковь праведников»[176] («Согласование Ветхого и Нового заветов». Книга 4, часть 1, гл. 45).
Позже, в 1623 году, Кампанелла в произведении «О пророчестве Христа» записал: «Поскольку аббат Иоахим, исполненный духом истолкования пророчеств, вроде бы сказал, что мы находимся в [периоде времени] шестой печати, упомянутой в Апокалипсисе, можно заключить, что Антихрист вот-вот объявится… Иоахим в самом деле указал, что первая печать была снята при Захарии – отце святого Иоанна Крестителя, вторая – при воскресении Христа, третья – при Константине, четвертая – при Мухаммеде, пятая – при Карле Великом, шестая – при Иоахиме, когда появились ордена братьев-проповедников (доминиканцев. – Е. С.) и миноритов, и, наконец, когда ожидается наступление мира для [снятия] седьмой, диавол закован в цепи на тысячу лет, и с восьмой печатью Церковь будет перенесена на небеса»[177]. Здесь весьма уместно привести показания Маурицио ди Ринальди от 3 февраля 1600 года: «Фра Томмазо сказал мне, что он намерен открыть седьмую печать, о которой говорит св. Иоанн в Апокалипсисе»[178].
Выстраивая линию своей защиты после ареста, Кампанелла нисколько не отрицал, что он призван пророчествовать, и подавлял инквизиторов авторитетами. В декларации, написанной в сентябре 1599 года в замке Кастельветеро, он писал: «Будучи в ордене св. Доминика с 15 лет, я подвизался во многих отраслях, связанных с познанием, и в частности – пророчеством, рекомендованном святым Павлом коринфянам: “Ибо все один за другим можете пророчествовать”[179]. Вот почему я услаждался этими вещами, которые несли на себе знаки будущего. Посредством их Бог показывает нам, куда идет мир»[180]. В первой схеме защиты, разработанной в Неаполе ранее июня 1601 года, на вопрос о том, что подвигло его на восстание, он ответил: «Божественное вдохновение, которое движет знамениями и чудесами… (Все это) вложено в мое сердце Богом, который помогает всякому, стремящемуся к добру, и имеет свою основу в знамениях на небе и на земле»[181]. Во второй схеме защиты 1601–1602 годов Кампанелла подчеркивает, что народ без пророчеств – пропащий, и цитирует Эмпедокла, Сократа, сивилл, Соломона, пророка Амоса, пророка Иеремию, апостола Павла, Лактанция, Тертуллиана, Оригена, святого Климента Александрийского, блаженного Иоахима Флорского, святую Бригитту Шведскую, святого Винцента Ферье, Савонаролу, знаменитых астрологов – феррарца Антонио Арквато, неаполитанца Джулио Кортезе (с которым был знаком лично), чеха Киприана Леовица, Иеронима Кардана, отрантского аббата Убертино и еще многих и многих других…
Влияние Савонаролы, собрата по доминиканскому ордену, на фра Томмазо – сильное и несомненное, заслуживающее отдельного исследования. Неистовый Джироламо посвятил толкованию Апокалипсиса серию проповедей (начиная с 1 августа 1490 года), да и в иных сочинениях, например проповедях на книгу пророка Аггея, неустанно возглашал: «Сион, [т. е.] Церковь, обновится, и скоро. Вот я и говорю тебе, что мы находимся при конце и нужно готовиться, как я показал это на примере пророчества из Апокалипсиса святого Иоанна»[182] (проповедь 14). Савонарола, не стесняясь, критиковал папство, в канцоне «О падении Церкви» он представляет Церковь в виде прекрасной, но покрытой язвами девы, вынужденной укрываться в пещере. На вопрос о том, кто ее довел до такого состояния, она отвечает: «Лживая и гордая блудница», имея в виду известный апокалиптический образ, ассоциируемый с папским Римом, раскинувшимся на семи холмах (см. Апок. 17:1–7, 18). Всем ведь известно, что ко времени Иоанна Богослова от Вавилона остались лишь развалины, а над миром царил Рим, который апостол Христов и имел в виду…
В прозе Савонарола конкретизирует свои обличения (для примера можно обратиться к его проповедям на книгу пророка Аггея, на псалмы и т. д.), а в проповеди на книгу пророка Иезекииля Савонарола уже неприкрыто именует Церковь (в современном ему состоянии) блудницей… «О, злодейка-Церковь… Всех укусила змея, всех заразила своим ядом… Помолимся, чтобы Господь убрал блудницу… Это дурные священники, безразличные к вере монахи, высшие начальники и все прочие дурные люди… Так и ты, Церковь-блудница: сперва ты стыдилась своей гордости, своей похотливости, теперь же более не стыдишься… Ты всюду устроила блудилища… (и) показала всему миру свою гнусность. Смрадом твоим заражен весь клир… Ты умножила блудодеяния твои, грехи твои в Италии, во Франции, в Испании, по всему миру»[183].
Кампанелла, будем беспристрастны, так далеко не зашел, хотя отменно громил лицемеров в тюремных сонетах, а в 1606 году направил папе из застенка довольно дерзкое письмо, в котором обозначил некоторые моменты желательной церковной реформы: «(Нынешние священники) живут, как и государи, в соответствии с учением о государственной необходимости… (Следует,) чтобы все духовенство, красное или белое, зеленое или черное, ходило в церковь босым, и постилось, и пило простое вино, и ело мужицкий хлеб… Нужно управлять церковным государством так, чтобы все другие народы испытывали зависть и стремились попасть под владычество Церкви. А где теперь различие между подданными Церкви и иных государей? Казни и налоги, тюрьмы, пытки и притеснения подобны во всем»[184]. Но мы несколько отвлеклись от пророчеств, увлекшись обличениями – впрочем, также вполне апокалиптическими. Вполне естественный вопрос: не навлекал ли Кампанелла на свою голову пущей беды, апеллируя к подобному «римоборцу»? Все просто: учение Савонаролы, которого порой именовали «вторым Лютером», было дальновидно оправдано во второй половине 1550-х годов римским папой Павлом IV, весьма жестоким инквизитором, и оттого ссылки на него были ненаказуемы. Полуеретик и обличитель Савонарола вполне пригодился обновлявшейся под ударами Реформации католической Церкви. Его смиренное шествие на страшную смерть стали показывать как пример истинной религиозности (чем им всем, в таком случае, Бруно не угодил?), а во избежание соблазна, чтобы Римскую церковь более не сравнивали с блудницей, предлагающей услуги каждому, кто может заплатить, включая пап, его проповеди начали приглаживать и сокращать, удаляя все «злачные места», периодически поднимается вопрос о его канонизации… Возвращаемся, наконец, к фра Томмазо, который в отличие от Савонаролы костра избежал.
В 1606 году Кампанелла писал кардиналу Оттавио Фарнезе: «Меня обвиняют в том, что я мятежник и еретик, по каковой причине начинается уже восьмой год моего погребения здесь, “куда не доходит слово Его”. Но я хочу сказать, что мое восстание – такое же, как у пророка Амоса, который в седьмой главе сообщает о речи нечестивого пророка Амасии: “Амос восстал против тебя, о царь Иеровоам!”[185] Моя ересь – такая же, как у Сократа, который, будучи гораздо более благочестив, чем прочие, был осужден нечестивыми и предан смерти»[186].
Есть еще одно, чуть более позднее свидетельство, опять же самого Кампанеллы – послание 1611 года, написанное им королю Испании Филиппу III и папе Павлу V, в котором он говорит о себе в третьем лице: «Согласно его утверждениям, [Кампанелла] хотел только проповедовать и установить республику, предвозвещенную в Апокалипсисе, если бы случилось изменение, угрожавшее нам посредством многочисленных небесных знамений и чудес в Калабрии – землетрясений, наводнений, комет и явлений на небе. Естественно, все это он говорил, чтобы избежать смерти под пыткой. Но он утверждал, что все это уже было предвозвещено св. Винцентом [Ферье], Екатериной [Сиенской], Бригиттой [Шведской], Дионисием [Шартрским], Серафимом из Фермо. Также он открывал знамения на солнце, луне и звездах, которые предвозвестил в свою эпоху св. Григорий, как три [события] будущего, теперь уже свершившиеся; и он заставил мир пребывать в состоянии пророческого бдения, ожидаемого всем Святым Писанием и святыми Учителями [Церкви]»