— В Россию? — задумчиво переспросил Карлито.
— Да, в страну горячих женщин, холодной водки и диких, необузданных мужчин, — подтвердил я, видя, что моя должна взять. — Твоё место там, друг!
— Что? — заулыбался дедулька и хлопнул меня по плечу с такой силой, которой от него нельзя было ожидать. — Увидеть Россию и умереть, а?
— Ну зачем же? — притворно возмутился я. — Увидеть и ещё пожить! Тем более там много, чем можно заняться.
— А знаешь, что? — он обернулся, словно оглядывая, что нужно забрать с собой из этой палаты. — А я согласен! Это, где жить, мы выбираем с особой тщательностью, а где умирать — уже без разницы. Особенно в моём возрасте. Погнали!
— Ну вот и здорово! — ответил я, радуясь тому, что у меня будет просто невероятная компания.
— Тем более, всех девочек здесь я уже продегустировал, — произнёс он тоном мартовского кота. — Пора обновлять ассортимент!
Глава 3
Отпустив дона Гамбино собираться, я пошёл в свою палату, чтобы одеться и осмотреть собственные вещи. Хотя бы какие из них стоит взять в поездку.
Оказалось, что вещей у меня, мягко говоря, немного. А вот одежда…
«Игорь, что это за костюм для отъёма денег путём вызова жалости? — поинтересовался я, прикладывая к себе выцветшие и потасканные тряпки, которые меньше всего можно было ожидать в гардеробе аристократа. — Или ты по жизни прикидывался бедным?»
«Если бы я прикидывался бедным, у меня был бы другой костюм, — ответил владелец тела с явной грустью. — Этот больше намекает на то, что я тупой. Это костюм моего брата. Старый. Домашний. Моя одежда, знаешь ли, была сильно повреждена, вот и привезли это вместо того, чтобы отправить на мусорку».
«Понятно, — ответил я, с брезгливостью прикладывая к себе тряпки и осознавая, что костюм будет узок в груди, зато слишком свободен на талии. — Решили, что всё равно, в чём хоронить, как я понимаю».
«Мне нравится твой оптимистический настрой, — сказал Игорь без капли раздражения, а, скорее, с грустью. — И полагаю, что ты чертовски прав».
«Тогда нам бы хорошо переодеться, — заметил я, отдавая себе отчёт в том, что мне всё равно придётся какое-то время провести в этом самом костюме, больше подходящем для пугала. — А то это тряпьё может проклятие недодадина вызвать».
«Что вызвать?» — не понял меня Игорь.
«Ни одна девица в здравом уме в таком не даст, — ответил я, сморщившись, натягивая явно несвежий костюм. — И будет права».
В этот момент в палату вошёл дон Гамбино. И от моего вида его просто перекосило.
— Скажи, что ты играешь в театре и сейчас репетируешь роль пугала, — проговорил он, картинно хватаясь за сердце. — В таком виде нельзя выходить даже из палаты, не то что из больницы. Да и в палате ходить нельзя! Дай мне пять минут, и я всё устрою.
С этими словами он вышел, даже не дождавшись ответа.
«У меня есть деньги, — вдруг проговорил Игорь. — За последнюю сделку я гонорар так и не забрал. Он лежит в банке Монако на имя Игоря Туманова. Там хватит на одежду… и не только».
«А как же твои родители с вертолётом и раздутым самомнением отца? — поинтересовался я. — Они же тебя ждут».
«Значит, надо их отправить домой, — я слышал, насколько Игорю безразлично всё то, что касается родителей. С этим надо будет разобраться, но позже. — А самим прихватить дона Гамбино и лететь в Монако».
«И на чём мы полетим? — был бы я в полной божественной силе, то накастовал бы портал, а так… — Или угоним больничный вертолёт?»
Владелец арендованного мною тела, кажется, не понял, что это шутка, потому что я почувствовал острый негатив в свою сторону.
«Нет, — ответил он чуть погодя, видимо, восстановив душевное равновесие. — Полагаю, с нашим новым другом это будет не проблема. Впрочем, спроси у него сам».
В этот самый момент в палату вошёл наш дорогой сицилийский товарищ. Причём я заметил, что походка его никак не соответствовала годам. Видимо, использовал тонизирующие вещества.
Ещё я, наконец, пригляделся и увидел его болезнь. Была она неприятной и неизлечимой по местным человеческим меркам. Эх, где же ты благодать божественная? Если появится, обязательно подфеячу старика.
Он тем временем протянул мне свёрнутую одежду.
— Вот тебе, хотя бы до магазина доехать, — сказал он, расплываясь в улыбке.
В комплект входили гавайская рубаха красных, закатных тонов и лёгкие штаны. Что самое интересное, и то, и другое были мне практически в самый раз.
— Откуда дровишки? — поинтересовался я, рассматривая в зеркале мачо, которому явно не помешало бы пару недель плотного посещения фитнес-центра после длительного лежания. — Не твой размерчик-то?
— Да так, — отмахнулся дон Гамбино. — Один дуболом слишком буквально понял выражение «отдать последнюю рубаху».
Я решил не уточнять подробностей. Хватало и того, что итальянец заботился о теле, в которое я попал, как о родном сыне.
«Мы тут решили», — чуть было не ляпнул я, но вовремя спохватился.
— Я тут решил, что в Россию отправимся не сразу, — говоря это, я с неописуемой радостью стягивал с себя пузырящийся костюм и надевал шикарно пахнущие вещи от дона Гамбино. — Сначала нужно слетать в Монте-Карло за деньгами. Вот только родители на это не пойдут. У тебя, случайно нет в загашнике вертолёта?
— Совершенно случайно, — ответил он мне, с интересом взирая на меня снизу-вверх, — завалялся во внутреннем кармане, — он хохотнул. — Вертолёт не проблема. А много ли денег, чтобы за ними лететь?
«Десять миллионов европейских юнитов, — подсказал мне Игорь. — Скажи ему, что за вертолёт рассчитаемся там же».
Я передал итальянцу слова Туманова, и тот с лёгкой улыбкой кивнул.
— Слетаем и в Монте-Карло, — сказал он, щурясь. — Как раз там одно дельце осталось.
После этого я позвонил отцу Игоря. Тот уже буквально кипел от негодования. Видимо, его раздражало долгое ожидание.
— Летите без меня, — сказал я, стараясь быть, как можно более лаконичным. — Мне кое-какие дела надо завершить.
— А деньги? — рыкнул тот, и меня аж передёрнуло от того, как захотелось съездить ему по надменной роже. Ну не привык я терпеть такое отношение в свой адрес. Впрочем, это можно будет устроить и потом.
— Деньги будут в течение суток, — чётко, выговаривая каждое слово, ответил я. — Дам знать отдельно.
— Не придут, пеняй на себя! — бросил мне этот раздражённый человек, по недоразумению считавшийся отцом Игоря, и завершил звонок.
Я лишь успел услышать на фоне обеспокоенный возглас матери Игоря. Она, видимо, спрашивала, что случилось, но это не моё дело. Не хочу портить себе каникулы.
Вертолёт дона Гамбино внутренним убранством мог посоперничать с самыми роскошными салонами лимузинов. Тут было буквально всё. Даже кресла с эффектом массажа. Пока мы летели, у меня складывалось ощущение, что толпа профессионалок массирует меня своими нежными ручками. Жаль, без окончания, слишком быстро долетели.
Сели мы на крышу отеля Hermitage, где была оборудована специальная посадочная площадка.
— Номера я нам уже забронировал, — сказал мне дон Гамбино. — Твой будет двести двенадцатый, а мой двести пятьдесят седьмой — напротив. Сейчас предлагаю посетить пару бутиков и немного приодеться.
— Согласен, — ответил я, подставляя лицо ласковому майскому солнцу. — Я об этом мечтаю ничуть не меньше, чем о тропическом душе с красивой и раскрепощённой девицей.
— Девиц здесь я бы тебе не советовал, они заболеваний переносят больше, чем крысы в средневековье, — усмехнулся старик и лукаво прищурился. — А вот модели — другое дело! Соцпакет, медстраховка, эти следят за собой. Можем пригласить… отметить воскрешение.
— Нет, сначала одежда, — сказал я, поправляя воротник у рубашки. — Заодно верну эту.
— Не понравилась? — спросил меня дон Гамбино, спускаясь по лестнице к лифту отеля.
— Почему? — надо было признаться, что одёжка сидела на мне, словно влитая, и ярким узором соответствовала моему настроению в целом. — Просто не люблю ходить в одёжке с чужого плеча.
В магазине мы наткнулись на профессионалов своего дела. Уже через сорок минут мы вышли из него в новых костюмах, которые создавали впечатление, будто были сшиты на заказ.
— Ты выглядишь, как Джеймс Бонд на задании, — сказал мне старик, вынимая из внутреннего кармана белоснежного пиджака сигару и прикуривая её.
Вместе с телом Игоря Туманова мне достались и все его воспоминания, поэтому я без труда узнал, кто это такой. А ещё нашёл ассоциации с доном Гамбино.
— А ты похож на босса сицилийской мафии, — ответил я ему в пику.
Итальянец закашлялся дымом и чуть было не выронил сигару.
— А ты — шутник, однако, — сказал он, показывая свои отменные зубы в широкой и хищной улыбке.
Я огляделся и вдруг понял, что место мне что-то сильно напоминает.
Точнее, не так. Не мне.
Это место почему-то имело огромное значение для Игоря.
«Что тут произошло? — поинтересовался я у него, пытаясь прочитать что-то в памяти, но эта часть была наглухо закрыта от меня. — Твоё ранение? — догадался я. — Авария?»
Игорь молчал. Я чувствовал, как невероятная тяжесть барражирует в том месте, где привык чувствовать его часть сознания.
А потом он ответил.
Но не мыслями, оформленными в слова, как мы привыкли общаться. А картинкой. Он вышел из отеля на эту самую площадь, где находились и мы сейчас.
За полгода до…
Монако, отель Hermitage.
Из дверей одного из самых роскошных отелей Монте-Карло вышел Игорь Туманов — средний сын из обедневшего княжеского рода, но подающий весьма большие надежды в сфере большого бизнеса.
Сегодня, казалось, что удача улыбалась ему, так как всё спорилось. Погода была шикарная, будущая невеста ждала с встречи, чтобы получить предложение руки и сердца, а счёт Игоря вот-вот должен был пополниться десятью миллионами юнитов за посредничество в одном весьма рисковом, но чрезвычайно прибыльном деле. Это был билет в свободу, и душа Игоря пела.