Говорить госпоже Малюзе о поведении ее кошки было совершенно противопоказано. Всякую жалобу на свою любимицу она воспринимала как личное оскорбление и была глубоко убеждена, что ее Фифи – истинный ангел во плоти, а все, кто пытается ее оклеветать, – гнусные завистники и мерзавцы. Впрочем, надо признать, Фифи, в отличие от Чарли, умело скрывала свои демонические наклонности (равно как и аппетиты).
Адепты установили очередность и несли теперь при Чарли круглосуточное дежурство. Просто уложить малыша ночью спать и пойти отдыхать было нельзя. В таком случае никто не мог предугадать заранее, где и при каких незабываемых обстоятельствах удастся обнаружить (и главное – поймать!) его в следующий раз. При этом дежурный мог в любой момент призвать подкрепление, так что все трое адептов старались держаться неподалеку друг от друга. Но надо же им было хоть когда-нибудь спать! К примеру, сегодня ночью тревога объявлялась трижды.
Тася только полчаса назад приняла смену у Рубура, почти вовремя успела к черному ходу, чтобы отнять у Фифи будущие обеденные стейки и теперь отчаянно зевала, гадая, откуда у Чарли берется столько энергии в любое время суток.
Глаза сами собой закрылись – буквально на одну секундочку! А когда удалось их открыть, Чарли на разоренной клумбе уже не было.
Мгновенно проснувшись, Тася вскочила на ноги и заозиралась. А услышав довольный лепет, сначала испытала облегчение, а потом – ужас. Потому что малыш Чарли уверенно карабкался по гладкому, почти лишенному веток дереву и поднимался все выше.
Что же делать?! Рубур спит после ночной смены, его сейчас никакими силами не добудишься. А Густав ушел к сапожнику – не вечно же ему ходить в неизвестно чьих ботинках, найденных в прихожей!
Мелькнула даже малодушная мысль просто подождать – вдруг рано или поздно малыш слезет сам? Способность этого ребенка лазать вверх и вниз по любым поверхностям граничила с паучьей. Тася ничуть бы не удивилась, если бы обнаружила его однажды весело ползущим по потолку.
В этот момент сухая ветка под ножкой Чарли хрустнула и обломилась. И – Тася сама не поняла, как это произошло – буквально в несколько секунд девушка успела не только добежать до дерева, но и взлететь по нему вверх едва ли не до самой макушки.
Правда, уже вскарабкавшись туда, она осознала, что самую малость переборщила – и пролезла мимо изумленно проследившего за ней Чарли.
И теперь Чарли, уже вполне устойчиво зацепившийся за другую ветку, посмотрел на нее, запрокинув голову, радостно улыбнулся, помахал ручкой… и деловито полез вниз.
Тася тоже посмотрела вниз. И зажмурилась, покрепче обхватывая ствол руками и ногами. “Здесь я и буду висеть до конца своих дней, – догадалась она. – Пока Рубур не проснется”.
Снова открыть глаза девушку заставил душераздирающий мяв, прозвучавший с такой неожиданной стороны, что Тася даже решилась повернуть голову.
И увидела верхушку в точности такого же гладкого и высокого дерева по другую сторону ажурного забора – в соседском дворе.
На верхушке, в точности напротив Таси, так же вцепившись в ненадежную ветку, с полными ужаса глазами сидела Фифи. С первого взгляда становилось ясно – она тоже без труда забралась на дерево, но спуститься обратно – выше кошачьих сил.
– Маааааау! – так горестно снова возопила Фифи, как будто уже начала падать.
Тася ощутила неожиданный прилив самых родственных чувств к пушистой сиреневой поганке. И даже мысленно поклялась себе угостить Фифи стейком. Потом, разумеется, когда они обе будут спасены и окажутся на твердой земле.
– Крепись, сестра! – с чувством пробормотала она. – Ты не одна!
9
Никогда бы Тася не подумала, что можно с такой страстью радоваться появлению госпожи Малюзы. Когда соседка – на сей раз без шляпы и трости, зато с высоченной прической – появилась в своем палисаднике, девушка едва не завизжала от радости. Конечно, сама почтенная госпожа на дерево не полезет, но ведь она может позвать кого-нибудь с лестницей!
– Госпожа Малюза! – завопила девушка со своего насеста. – Доброе утро!
Вообще-то она уже здоровалась, но ведь никогда не повредит пожелать доброго утра еще раз! Всякому должно быть приятно.
Впрочем, госпоже Малюзе, похоже, приятно вовсе не было. Вздрогнув, она запрокинула голову, прищурилась, а узрев на верхушке соседского дерева неожиданный “плод”, издала гневное восклицание.
– Совсем стыд потеряли! – фыркнула она и вовсе припечатала, – ни стыда ни совести!
Оробев, Тася примолкла. “Наверное, надо подождать каких-нибудь других спасателей, – догадалась она. – Не таких сердитых!”
В этот момент голос подало и соседское дерево. Точнее, конечно, сидевшая на этом дереве Фифи, которая издала очередной душераздирающий мяв. И на ее несчастье хозяйка отреагировала, конечно, совершенно иначе, всполошившись и горестно заохав.
Правда, что с такой бедой делать, госпоже Малюзе удалось сообразить не сразу. Некоторое время она подпрыгивала под деревом, простирая руки в небо, и все более отчаянно звала свою Фифи. Фифи, в свою очередь, исправно отвечала ей, все более озлобленно рявкая на недогадливую хозяйку и не трогаясь с места. Тася с интересом наблюдала за разворачивающейся драмой, почти забыв даже о собственной трагедии.
Впрочем, вскоре госпоже Малюзе надоело это бесплодное времяпрепровождение. Она убежала куда-то в дом, а спустя каких-то несколько минут перед ее оградой остановился конный экипаж, выкрашенный в красно-оранжевые цвета, с длиннющей лестницей на крыше.
“Пожарные! – догадалась Тася. – Ура! Теперь они и меня спасут!”
В самом деле, бравые пожарные высыпали из экипажа, сняли с крыши лестницу и бегом кинулись к дереву, на котором из последних душевных сил вопила несчастная страдалица Фифи. Вскоре лестница была приставлена к дереву, а по ней легко взлетел к самой макушке красавец-пожарный в оранжевой форме и каске.
– Доброе утро, господин пожарный! – радостно завопила Тася.
Пожарный оглянулся. Выглядел он в своей каске исключительно героически – широкоплечий, с выбивающимися из-под каски светлыми волосами. Тася даже вздохнула украдкой.
А пожарный широко улыбнулся и помахал ей рукой, не отрывая вторую от перекладины лестницы.
А затем повернулся к кошке и ласково засюсюкал.
“Конечно, он пока занят, – догадалась Тася. – Вызвали-то их к Фифи! Вот ее и спасают первой…”
– Кис-кис, – нежно сказал пожарный.
Отзываться на “кис-кисы” от всяких там посторонних мужчин Фифи была не приучена. Более того – хозяйка не раз говорила, что все эти чужие люди только и думают, как бы украсть такую очаровательную кошечку. А то и обидеть! А уж трогать ее котейшество руками и вовсе дозволялось только хозяйке. И никакие драматические обстоятельства этого изменить не могли!
Поэтому попытка протянуть руку и попросту взять кошку оказалась ошибкой. Осознав, что ее собираются снять с безопасного – и почти привычного уже! – насеста, очаровательная нежно-сиреневая кошечка вдруг превратилась в разъяренного дикого тигра. Мелкого и все еще сиреневого, но чрезвычайно опасного! Издав низкий горловой рык, она резко полоснула лапой по протянутой к ней руке. Брызнула кровь.
Тася на соседнем дереве вскрикнула в ужасе.
Однако пожарный не собирался сдаваться перед трудностями. Представитель мужественной профессии привык спасать слабых – даже если те сопротивляются, что случается порой сплошь и рядом! Коротко выругавшись, он сделал еще одну попытку – на сей раз стремясь схватить Фифи за шкирку, чтобы та не могла оказывать сопротивления. Но та, как выяснилось, могла – и еще как! Извернувшись, Фифи не только снова полоснула по вражеской руке всеми когтями разом, но еще и впилась в нее зубами. Даже мужественный пожарный вздрогнул. А секунду спустя кошка уже снова сидела на ветке, вцепившись в нее изо всех своих немалых, как оказалось, сил.
– Фифи! – госпожа Малюза, снова появившись под деревом, говорила самым нежным тоном, на какой была способна. – Малышка, позволь дяде тебя спасти! Смотри, я приготовила твой любимый паштет из печени…
В руках у госпожи Малюзы в самом деле была мисочка, на которой возвышалась целая горка паштета. Тася даже невольно позавидовала кошке, которую, вон, любят и ждут там, на земле.
Тем временем Фифи, узрев паштет в руках любимой хозяйки, мгновенно переоценила обстановку. Издав еще один душераздирающий вопль, она вдруг подобралась, напоследок снова рявкнула на пожарного, а потом – совершила самый невероятный прыжок, какой только можно себе представить! Если бы Тася не видела этого собственными глазами, ни за что бы не поверила, что такое возможно. Однако Фифи точно рассчитала траекторию своего полета. Всеми четырьмя растопыренными лапами она приземлилась прямо на голову госпожи Малюзы.
Раздался еще один вопль, и госпожа Малюза выронила мисочку с паштетом. А еще Тася – а заодно и вся пожарная бригада – выяснила секрет высокой прически госпожи Малюзы. Потому что эта самая прическа с яростным кошачьим воплем вдруг поехала куда-то в сторону. Пытаясь удержаться, Фифи заперебирала лапами, и прическа предательски рухнула в траву. Вместо нее на голове суровой дамы красовалась теперь кошка, с перепугу вцепившая всеми когтями в беззащитно-гладкую сверкающую лысину. А госпожа Малюза принялась отдирать от прически свою любимицу. При этом кричала она нечто нечленораздельное – во всяком случае, Тася предпочла считать именно так. Не могла же соседка, в самом деле, называть свою драгоценную питомицу такими словами?!
В конце концов, кое-как стряхнув Фифи, госпожа Малюза подхватила юбки и опрометью кинулась в дом, забыв на траве парик и миску с паштетом, в которой уже пировала торжествующая Фифи.
Пожарный на дереве, наблюдавший все это представление, только потряс головой и принялся быстро спускаться.
А потом вся бригада деловито сняла лестницу, водрузила ее на крышу экипажа, загрузилась в него – и укатила.