- И что мне с этим делать? – хмыкнула я с досадой. Настроение испортилось окончательно. – Фитнесс для каналов? Так я вообще их не вижу и не чувствую.
- Этим займусь я, - сообщил Рин, подозрительно разминая кисти рук.
- Что ты будешь делать? – поинтересовалась я. – Мне уже страшно.
- Ничего страшного. Я к тебе даже не притронусь…
«…А жаль», - подумала я. А Рин продолжал.
Ты войдёшь в медитацию, самую обыкновенную, как вас на начальных уроках просили начать циркулировать энергию. А я буду следить, как идёт, направлять и прочищать. Надеюсь это поможет. Вчера у тебя начало неплохо получаться, пока ты не утратила контроль… Это обнадёживает. Готова?
Я кивнула.
- Мне сесть?
- Нет, стой. Начинай.
И я, прикрыв глаза начала погружаться в медитацию. Вот никак не могла увидеть и почувствовать свои канала, как ни билась! Только сияющий сгусток своего резерва где-то в районе солнечного сплетения… Тьфу! Снова посторонние мысли… Расслабляемся… Концентрируемся…
Я сразу поняла, что он начал. Лёгкое жжение, начавшееся в затылке, огненными ручйками начало разбегаться по телу, выписывая на нём странные узоры… Я поняла, что впервые вижу свои энергетические каналы, огненными дорожками с синими проблесками пронизывающие всё моё тело, как вторая кровеносная система… Это, само по себе, было прекрасно.
Что было ужасно, так это то, что я чётко чувствовала каждое движение Рина, вычерчивающего в воздухе над моим телом пути этих каналов… и пусть он не притрагивался ко мне ни на миг, я почему-то ощущала каждый его штрих, как ложащиеся на меня мазки нежной кисти… и каждый новый мазок, поднимал во мне волну сводящего с ума желания.
Он что, не понимает, что творит?! Жидкий огонь разливался по моему телу, и я понимала, что не справляюсь. Слишком бурные чувства вызывает во мне этот человек… который, судя по моим крышесносным ощущениям, забыл надеть свой долбаный амулет из нематуса.
- Держись, - откуда-то издалека послышался напряжённый голос Рина. – Мы должны закончить. Я не могу прерваться.
Слабым утешением послужило то, что ему, похоже, тоже несладко. Я стиснула зубы, пытаясь вспомнить все самые скучные и противные события своей жизни… Походы по стоматологам… Брр! Зачёты по сопромату… Ага, вроде немного отпустило… Высшая математика… докажем теорему Лопиталя… что там у нас по пределам… Чёрт, я уже точно на пределе! Хорошо было Лопиталю, его предел стремился к бесконечности… мой уже вот-вот…
Но тут невидимая кисточка завершила свою работу последними штрихами на стопах ног… Я приготовилась облегчённо вздохнуть…
- О, нет! – тихо простонал Рик рядом.
И энергия, вольно текущая сейчас по освобождённым каналам вдруг взревела, взметнувшись неукротимым лесным пожаром.
- Риин! – простонала я, падая в его объятия. Я ослепла, оглохла, и каждая клеточка моего тела стремилась к нему. В тот момент мне было плевать на весь этот мир и дюжину соседних впридачу.
- Извини! Извини меня! – шептал он, покрывая моё лицо поцелуями. – Не нашёл с утра этот дурной амулет, думал эссенции будет достаточно.
- К чёрту! – сообщила я, цепляясь за его плечи и пытаясь найти наконец его губы. – К дьяволу! Мы только теряем время!
- Ты уверена? – пробормотал Рин, подхватывая меня на руки.
- Абсолютно! – ответила я, наконец найдя, что искала.----------------------------------------------------------------------------------------*Холодильник (холодильник Либиха, нисходящий холодильник) - химическое устройство для конденсирования паров и отвода образовавшегося конденсата из реакционной системы
Глава 3. Упс! Так получилось!
Каким-то полуотключенным шестым чувством я почувствовала открытие портала и испытала ни с чем не сравнимое облегчение: не надо переживать, что кто-то объявится в самый неподходящий момент.
Я не поняла, куда мы попали, да и в тот момент мне было всё равно. Его поцелуи становились всё более требовательными… мои, я подозреваю, не отставали… В какой-то момент я почувствовала нежное прикосновение прохладного шёлка к моей спине…
На задворках замутнённого сознания пронеслись две мысли: «куда делся мой свитер?» и «о, у этого парня есть стиль: шёлк!»
А дальше был водоворот страсти, в котором я растворилась до последней частички. Я перестала существовать для окружающего мира, исчезнув в Рине. Он был ветром, и я летела, подхваченная порывом, как осенний лист, нежась в ласковых потоках… взлетала вверх искрами раздуваемого костра… Он был грозовым ливнем, и я встречала его землёй, растрескавшейся от засухи… Он обрушивался волной, и я захлёбывалась в этих сумасшедших чувствах…
Я не знала, что такое возможно, что так бывает… меня вообще не стало, я растворилась в нём. Исчез мир, исчезла я, остались только эти невероятные ощущения, возносящие меня выше и выше, прямо в сверкающее звёздами небо… А потом я взорвалась, рассыпалась брызгами безумного фейерверка, опадая невесомыми хлопьями пепла в его нежные ладони…
Проснулась я с ощущением ровного спокойного счастья, заполнившего меня, кажется, до самого краешка – толкни и расплескается. Каждая клеточка моего тела пела от тихой радости… И где-то далеко-далеко, на грани восприятия, казалось, играла тихая причудливая музыка…
Мои ощущения мне так понравились, что я не стала торопиться открывать глаза и возвращаться в этот скучный мир. Такие дивные чувства хотелось длить и длить… в них можно было плыть, как в нежной тёплой воде… Я попыталась вспомнить, что же такого восхитительного мне приснилось… Это точно было что-то волшебное!
Воспоминания обрушились лавиной. Это мне не приснилось! Я распахнула глаза.
И встретилась взглядом со смеющимися глазами Рина:
- Доброе утро, любимая.
- Доб… Ой! – я поняла, что лежу у него на плече, прижавшись всем телом… и из всей одежды на мне только собственная кожа. На нём, судя по тому, что я ощущала, тоже.
Перед внутренним взором стремительно замелькали эпизоды прошедшей ночи, и я поняла, что стремительно заливаюсь краской.
- Ты такая очаровательная, когда смущаешься, - Рин, улыбнувшись, нежно убрал прядь волос с моей щеки и придвинулся ближе, прижимая меня к себе. Я мговенно ощутила всё величие его боевого настроя…
Неведомая музыка, казалось, заиграла ещё громче… При этом ощущала я её как-то странно, словно изнутри себя… Эта музыка, накладываясь на обжигающие ласки Рина, сводила с ума, заставляя искать его губы и кусать их в требовательных поцелуях, она заставляла желать большего, и я впивалась ногтями в его плечи, притягивая к себе… Это было какое-то безумие. И он отвечал на это безумие именно так, как я хотела, а я делала так, как хотел он… И мы двигались в такт этой странной музыке в самом древнем танце, какой только был известен человеку с зари времён…
Но вот отгремел последний аккорд унёсший меня в сверкающие небеса, и музыка утихла, оставив меня обессиленно лежащей на груди Рина, укутанной в его нежные объятия.
Он зарылся пальцами в мои волосы, провёл рукой по спине, вжимая меня в себя и шепнул на ухо:
- Моя. Только моя!
Я блаженно потёрлась щекой об его грудь. Говорить не хотелось. Хотелось лежать вот так вечно, наслаждаясь его теплом, ощущением его кожи на своей… И этой вычурной, напоминающей восточную, музыкой, играющей где-то на грани восприятия…
- Что это за музыка у тебя тут играет? – лениво поинтересовалась я. – Никогда такую не слышала.
- Музыка? – удивился Рин. – Нет никакой музыки.
- Ну вот эта… - я пальцем отбила по его груди несколько тактов. – Разве не слышишь?
- Надо же, как ты забавно чувствуешь брачную связь, - усмехнулся Рин.
Как ошпаренная, я скатилась с его груди и уставилась в глаза, полная жутких предчувствий.
- Ка-какая ещё брачная связь? – ошарашенно переспросила я, чувствуя, как от ужаса холодеют конечности.
- Вот эта, - он поднял правую руку, и я увидела, как от запястья прямо на моих глазах выше и выше разбегается витиеватый узор, серебристым плющом заплетая его руку.
- Ты… Ты женат?! – в ужасе спросила я. Боже, это ж надо было так влипнуть!
Он отвлёкся от рассматривания узоров на собственной руке и с интересом взглянул на меня.
- Ну да.
И, видимо, правильно поняв ужас в моих глазах, уточнил:
- На тебе.
- Н-на мне? – всё еще заикаясь переспросила я. – К-как это?
Он вздохнул и, приподняв мою правую руку, слегка нажал пальцем на запястье.
И я, с восторгом пополам с ужасом, смотрела, как от моего запястья вверх, к локтю и выше, разбегается такой же вычурный узор, как у него, только тёплого золотистого цвета.
- К-как это? – я с изумлением потыкала пальцем в узор, который продолжал оплетать мою руку.
- Ну надо же, как мощно получилось! – вместо ответа подивился Рин и, хитро покосившись на меня, тоже провёл пальцем по моей руке, слегка задержавшись во впадинке локтя, от чего по всему моему телу пробежал табун мурашек, а голова снова закружилась…
Я помотала головой. С такой своей реакцией на него, я, похоже, вынуждена буду жить в его постели! Называется бойтесь исполнения своих желаний… С другой стороны… Ммм… Нет! Стоп!
- Это что, - возмутилась я. – Я теперь буду всю жизнь ходить, разрисованная под хохлому?!
- Нет конечно, - улыбнулся Рин. – Видишь?
О снова поднял свою руку, и я увидела, что его узор бледнеет, выцветая и сливаясь с кожей.
- Только если понадобится подтвердить факт брака... Ну и, как я понимаю, даёт парочку дополнительных бонусов. Вроде того, что всегда будешь знать, где твой супруг находится.
- Очень удобно, - саркстично заметила я. – То есть я теперь замужем?
- Упс! – сообщил мне Рин. – Так получилось!
- А как же предложение руки и сердца? – вдруг возмутилась я. – Горячие признания? Период обручения, когда можно узнать друг друга получше… походить на свидания, попро… ммм, - я осеклась, поняв, что почти проговорилась.
Рин, рассмеявшись, опрокинул меня на подушки и навис сверху: