– Ты что, собираешься созвать всех знакомых? – спросил дядя испуганно.
– Я просто испеку печенье и сделаю бутерброды, а гости пусть приходят тебя поздравлять, когда им удобно.
– Мы что, целый день так и будем сидеть и всех выслушивать? Вот уж мало радости! Я бы лучше делом занялся.
– К счастью, на этот раз твой день рождения выпал на воскресенье. Какая уж тут работа – в выходной! Что-то я не припомню за тобой такого.
– Ну, не совсем работать, – проворчал дядя, – а так, помастерить то да сё. Это другое дело.
– Что-то раньше я о таком не слыхивала, – сказала тётя.
Пока они так препирались, фургон Бьярне притормозил у автобусной остановки. Мама, папа и Каос вышли из машины, а Бьярне покатил дальше в город. Если бы Каос и его родители приехали на автобусе, то тётя и дядя, может, и выглянули бы в окно – посмотреть, не пожаловал ли кто из знакомых, но на этот раз они и головы не повернули, а продолжали спорить. Меж тем окно было открыто и голоса их хорошо было слышно на улице.
Хотели того невольные слушатели или нет, но до них доносилось всё сказанное, слова сыпались всё быстрее и быстрее, словно водопад.
– С какой стати, – возмущался дядя, – человек должен страдать от того, что родился в определённый день? Почему в свой день рождения он обязан сидеть сиднем и принимать гостей?
– Всё-таки шестьдесят лет не каждый год исполняется, – урезонивала его тётя.
– Дурацкая затея! – ворчал дядя. – О чём, скажи на милость, я стану разговаривать с теми, кто заявится меня поздравлять? Того гляди, ещё и подарки принесут! А мне придётся раскланиваться и говорить спасибо… Зачем мне всё это? У нас и так всё есть, живём не тужим и ни в чём не знаем нужды, насколько мне известно. Нет, ни за что! Я уеду в Лилипутик! А если там будет занято, ещё куда-нибудь, найду укромное местечко в горах, где меня никто не найдёт, так и знай!
– Но я уже испекла три кренделя! – всплеснула руками тётя. – И два торта! А ещё заказала кило лосося для бутербродов, собиралась приготовить копчёную форель под яичным соусом и кофе сварить. Я несколько ночей кряду обдумывала, что приготовить, и столько всего уже накупила…
– Только меня забыла спросить!
– Но ты же почти всё время в разъездах: постоянно то к одним ездишь, то к другим, а я сижу одна-одинёшенька…
Тут дядин голос стал ещё грознее, и он сморозил такое, что хоть уши затыкай:
– Ага, значит, ты на самом деле это всё не для меня устроила! Тебе захотелось общества, а я, выходит, козёл отпущения.
– Да что ты такое городишь!
– А вот то! – выпалил дядя, выскочил за дверь и побежал к кузнице. Хорошо, что он не смотрел по сторонам и не заметил, что за углом стояли мама, папа и Каос.
– Пройдёмся-ка сперва вверх по улице, – предложил папа, – пусть они тем временем немного успокоятся.
Мама и папа взяли Каоса за руки и пошли вверх по дороге, что начиналась за домом тёти.
– А вдруг они больше никогда не помирятся? – волновался Каос.
– Помирятся, – успокоил его папа, – они живут вместе уже много лет и всегда вдвоём, вот и ссорятся иногда. Такое и раньше случалось, но потом они снова жили душа в душу. Подожди немного, сам увидишь.
Но Каоса всё-таки терзали сомнения. В ушах его ещё звучали те сердитые голоса, а то, что тётя расплакалась, было хуже всего. Такого Каос никогда не слышал! А дядя взял и ушёл! Почему он не утешил тётю? Каос бы обязательно так поступил.
– Давайте дойдём до верхней усадьбы, – предложила мама, – а заодно и картофель закажем.
Мама и папа заговорили о делах и как будто забыли о тёте и дяде.
Когда они подошли к усадьбе, мама сказала:
– Постучим в дверь кухни. Мне кажется, по вечерам они обычно там сидят.
И неудивительно: это была просторная кухня с большим столом, скамейками для сидения и стульями с подушками в синюю клеточку. Над столом висела большая лампа с красным абажуром. За столом сидела хозяйка. Родители поздоровались с ней за руку, и мама спросила, можно ли у них и в этом году заказать картошку. Хозяйка ответила, что можно.
– А хозяина дома нет? – поинтересовался папа.
– Нет, он поехал в долину проведать свою мать, повёз картошку и всякие продукты.
– Это ведь он привёз Бьёрнару кресло, после того как дядя его переделал, – прошептал Каос.
– Верно, – кивнула женщина. – Слышали: у нашего соседа скоро будет день рождения? Я на днях проходила мимо и видела, что на кухне остужаются три кренделя. Недолго осталось ждать, мы тоже собираемся зайти его поздравить.
– Тогда мы наверняка встретимся, – сказал папа. – А сегодня мы просто решили немножко прогуляться и навестить их.
Они снова вышли на улицу и спустились вниз по тропинке к дому дяди и тёти.
– Сколько дней осталось до дядиного дня рождения? – спросил Каос.
– Он будет в следующее воскресенье, так что ровно неделя, – ответил папа. – Вот придём сейчас к ним и обсудим планы. А про нашу прогулку скажем только, что ходили заказывать картофель.
И это была чистая правда.
Когда они пришли на двор, Каос прислушался: не в кузне ли дядя? Нет, там было тихо. А что, если тётя всё ещё плачет?
– Надо постучать, – решил папа. – Эй, есть кто дома?
– Нет, – ответил дядя, – то есть да. Я хотел сказать, что мы дома. А кто это?
– Это я и со мной ещё двое.
– Ох, подождите минутку, – отозвалась тётя.
Они услышали, как она говорила дяде:
– Верхний ящик комода, да побыстрей!
– Я и так тороплюсь изо всех сил, – проворчал тот.
В доме послышались торопливые шаги, и вот дядя вернулся.
– Ну, теперь открываем, – сказала тётя.
Когда гости подошли к крыльцу, на пороге стояли хозяева и приветствовали их.
– Ого, какие люди к нам пожаловали! – сказал дядя.
– Да вот ходили в верхнюю усадьбу заказывать картофель на зиму.
– И долго вы там пробыли?
Тётя сидела за кухонным столом в тёмных очках, хотя никакого солнца не было: вечерело и на дворе сгущались сумерки, а в кухне горела только одна лампа.
– Разве в воскресенье днём сюда ходит автобус? – удивился дядя. – Мне казалось, что по выходным есть только утренний и вечерний рейсы.
– Верно, – кивнул папа. – Но нас подвёз папа Бьёрнара.
– А, Бьярне. У него всё в порядке с автомобилем?
– Да, а ты что, его знаешь?
– Ну, я помогал ему немножко переделывать тот хлебный фургон для новых нужд.
– Хм, тётя, а нельзя ли в этом доме попросить чашечку кофе? – спросил папа.
– Ох, что же это я сижу! – засуетилась тётя. – Сейчас сварю кофе и печеньем вас угощу. Или вы хотите хлеба?
– Да, хлеб, пожалуй, лучше, – сказал папа, – дело-то к вечеру.
– И печенье тоже, – вставил Каос. Он столько наслышался про всякие сладости, что у него уже давно слюнки текли.
– Конечно, получишь, – пообещала тётя. – Как хорошо, что вы приехали!
Она вскочила с места, но тут споткнулась о половик. И неудивительно: в доме и так было темновато, а она ещё и солнечные очки надела!
– Ты поосторожнее, дорогуша, – сказал дядя.
Услышав эту «дорогушу», тётя плюхнулась на стул и опять начала всхлипывать.
– Да сними ты очки! – буркнул дядя. – Пусть все тебя увидят, как есть. Мы тут немножко поспорили, даже довольно основательно, и никак не могли договориться. Ну, тётя и ударилась в слёзы, а я вспылил малость. Я ушёл в кузню, а она осталась тут, но потом мы одумались и встретились во дворе. И пяти минут с тех пор не прошло, так что не всё ещё, видно, выплакано.
Он достал большой белый носовой платок и утёр тёте слёзы. Потом она сама взяла платок и высморкалась.
– Такие вот дела, – проговорила она. – Но теперь всё прошло, и в следующее воскресенье ждём вас в гости на день рождения. Мы никого специально не приглашаем, но кто знает и захочет прийти – будем рады.
Дядя развёл руками и пожал плечами:
– Может статься, ещё никто и не придёт. По мне, так ничего страшного. Но коли вы будете мимо проезжать, если, конечно, не отправитесь в Лилипутик…
– В такой день мы уж точно к вам приедем, – пообещала мама.
– Ну, так и хватит об этом. Вы меня уже замучили разговорами! Если бы не тётя, я бы точно сказал – нет. Но она столько напекла и наготовила, так что уж пусть по её будет.
– Погуляйте-ка пока, – предложила тётя, – а я подумаю, что бы такое вкусненькое приготовить на вечер. Хватит нам перекусов на скорую руку.
Когда все вышли во двор, дядя сказал:
– Очень она нервная стала. Может, потому, что всё время одна сидит или уже годы сказываются. Чуть что – сразу в слёзы, и слова ей не скажи поперёк – сразу вспыхивает! Я-то понимаю: это она не со зла. Последнее время я слишком много работал, а она всё время оставалась одна. Такое и раньше случалось, но всё же…
– Кажется, я знаю, как вам помочь, да и нам заодно, – улыбнулась мама.
– Как?
– Вот если бы тётя могла приезжать к нам по пятницам посидеть с Каосом, Пончиком и Олауг!
– А разве они в это время не у мамы Бьёрнара? – удивился дядя.
– Все другие дни недели – да, но по пятницам Эва попросила дать ей выходной. Бьёрнар пошёл в школу, и после уроков она должна отвозить его на физиотерапию. А вечером возвращается домой Бьярне, так что надо ещё и прибраться к его приезду.
– Отличная идея! – обрадовался дядя. – Но надо всё же тётю спросить, только не говорите ей, что я вам тут нажаловался.
Немного погодя тётя позвала всех к столу. Она снова была такой, какой Каос привык её видеть, – весёлой и довольной, и еды наготовила гору. Не только Каос с мамой и папой проголодались. Тётя и дядя тоже уплетали за обе щеки. «Видимо, ссоры и примирения очень распаляют аппетит», – решил Каос.
После еды он немного поиграл. В этом доме у него были особые игрушки – всякие штуки, которые он подобрал в дядиной мастерской. Мама заговорила с тётей, спросила, не сможет ли та помочь им и приглядывать за детьми по пятницам. Тётя вся просияла от радости и согласилась:
– Так и у меня будет работа, верно?