— Да, конечно, с одной стороны, это так… — Волшебник Алёша с рассеянным видом потянул себя за ухо. Было видно, что его что-то смущает, — И говорить нечего: сказка — это его стихия. Ему ничего не стоит отнести карту на «Мечту». И вообще он у меня тут засиделся без дела. Вконец извелся от скуки. Я всё понимаю. Даже чувствую себя виноватым порой. Но судите сами: чем я могу его занять, развлечь? Что я могу ему поручить? Какое дело? В лучшем случае — что-нибудь отнести, доставить, слетать куда-нибудь. И всё. А он, видите ли, жаждет чего-то грандиозного. Хочет воздвигать разные там дворцы, хрустальные мосты и тому подобное. Оно, может быть, было бы и неплохо в некотором роде. Но как вам объяснить, мой уважаемый Тин Тиныч… Всё, что он строит, мило в архитектурном отношении, но, к сожалению, совершенно непрочно. Всё это сделано словно бы из мыльной пены или из взбитых сливок. Ни одна лестница не выдерживает тяжести человека, исчезает, тает прямо под ногой. Он, видите ли, рассчитывает не на земное притяжение, а на сказочное. Ну а попробуй хоть слово скажи — что вы! Такая будет обида!
— Да ладно уж, ничего, пусть слетает, — сказал Валька, с трудом сдерживая нетерпение.
— Легко сказать! — Лицо волшебника Алёши страдальчески сморщилось. Он с безнадёжным видом покачал головой. — Опять же, характер, характер! Вы бы только знали! Капризен, как маленькая девочка. Сварлив, как древняя старуха. К тому же ревнив. Только выпусти его — сейчас же начнутся упрёки, подозрения… Просто невыносимо! Нет, боюсь, он наломает дров в сказке. Карту на «Мечту» он, конечно, доставит, о чём разговор. Но уж по дороге непременно залетит на остров Капитанов, не упустит такой случай. И вот увидите, учинит там какой-нибудь отвратительный скандал. Наговорит капитанам кучу обидных глупостей, заявит, что все они зазнайки и выскочки. Что-нибудь в этом роде. Уж я-то его, голубчика, знаю. Нет, к услугам джинна надо прибегать только в самых крайних случаях. Как вы считаете? О, несомненно!
Валька сдержался и промолчал. Хотя, не скроем, это стоило ему немалых сил. Значит, всё. Значит, он так и не увидит джинна… Эх! То-то бы Алёнка вытаращила глаза!
Но с другой стороны, он же не маленький. Не будет же он клянчить: «Дяденька волшебник, а дяденька волшебник, ну покажите джинна, ну пожалуйста!..»
— Значит, будем искать какой-нибудь другой выход из положения… иначе говоря, другой вход в сказку, — сказал волшебник Алёша. Он немного помолчал, что-то обдумывая, и добавил: — А вы, кстати, отлично рисуете, мой дорогой Тин Тиныч.
— На тройку, — мрачно буркнул Валька. — Трояк у меня по рисованию…
— Ах, при чём тут тройка! — воскликнул волшебник Алёша. — Главное — это фантазия, воображение, а тройка тут совершенно ни при чём. Сейчас, мой юный друг, вы нарисуете ласточку. Да, да, именно ласточку! А я её… Впрочем, вы сами увидите.
Нет, зря, конечно, очень даже зря волшебник Алёша не показал ему джинна. Мог бы догадаться, как Вальке хочется посмотреть. Но раз он просит нарисовать ласточку, надо нарисовать. И получше. Валька задумался, вспоминая, какие они на самом деле, эти ласточки. Он был вообще добросовестным человеком.
Валька нарисовал круглую головку с коротким клювом и большим любопытным глазом. Потом нарисовал два заострённых крыла и чёрный раздвоенный хвост.
Валька вспомнил, что головка у ласточки сверху тоже чёрная, и пририсовал ей чёрную гладкую шапочку. Валька очень старался. Он даже не заметил, как две чёрные круглые капли, одна побольше, другая поменьше, упали на бумагу. Но ласточка получилась очень неплохая. Можно сказать — на четвёрку. Или даже на пять с минусом.
Волшебнику Алёше ласточка тоже понравилась. Он заулыбался, откинул голову назад, любуясь ласточкой.
— Я же говорил! Очень славная. Просто на редкость! — Волшебник Алёша взял в руки рисунок и негромко проговорил:
Всё, что вижу на бумаге, —
Покорись огню и влаге!
За бумагу не держись.
Оживи и закружись!
И в тот же миг, круто плеснув крыльями, так что качнулся лист бумаги в руке волшебника Алёши, вверх взлетела острокрылая Ласточка.
Она сделала круг под потолком, метнулась в угол и вдруг ударилась о зеркало, растекаясь чёрными блестящими крыльями по гладкому стеклу.
— О моя дорогая! Это вовсе не окно, это зеркало. Ты ошиблась. И успокойся, пожалуйста, — мягко сказал волшебник Алёша. Он протянул руку, и Ласточка доверчиво уселась на его палец.
Валька уставился на неё во все глаза.
Живая! Честное слово, живая и настоящая. И точь-в-точь как он нарисовал. В чёрной шапочке с острыми крыльями.
Ласточка быстро повернула голову, с интересом, дружелюбно оглядела Вальку круглым глазом. И в тот же миг Ласточка перепорхнула на руку Вальке.
Он почувствовал, как Ласточка переступает холодными цепкими лапками по его руке. Совсем лёгонькая.
— Она ведь понимает, что это вы её нарисовали, — улыбнулся волшебник Алёша.
— Конечно, понимаю, — тонким острым голоском откликнулась Ласточка.
Вот это да! Она ещё и разговаривать умеет. До чего же интересно. Валька даже дышать ровно не мог, ему словно воздуха не хватало.
— А это что? — Волшебник Алёша указал на две чёрные кляксы у Вальки на руке. Одна побольше, другая поменьше.
— Измазался, — беспечно отмахнулся Валька, но волшебник Алёша озабоченно покачал головой.
Валька осторожно, чтоб не вспугнуть Ласточку, послюнил палец, потёр чёрное пятно у себя на ладони — пятно не оттиралось.
Ласточка, жалобно пискнув, взлетела и закружилась по комнате. И в тот же миг оба пятна исчезли с Валькиной руки, словно их и не бывало.
Ласточка уселась на резную раму старинного зеркала, сложила стройные узкие крылья. Валька увидел на гладком стекле зеркала всё те же чёрные пятна.
Ласточка беззвучно и стремительно перенеслась на книжный шкаф. Чёрные пятна, одно побольше, другое поменьше, не отставая, полетели за ней, прочертив в воздухе чёрные полоски.
— Всё ясно! — горестно воскликнул волшебник Алёша и всплеснул руками. — Какой же я рассеянный! Я должен был оживить только Ласточку, а я оживил всё, что было на бумаге. И теперь эти чёрные пятна будут следовать за нашей Ласточкой всегда и повсюду, и всё потому, что я такой рассеянный и вечно всё путаю или забываю…
— Ну стоит ли это так переживать, — негромко проговорила Ласточка и отвернулась. Но Валька понял, что она огорчена и сказала это только для того, чтобы утешить волшебника Алёшу.
«Если бы я не решил стать капитаном… Если бы я мог иначе… Я бы тоже стал волшебником, — подумал Валька. — Но может, ещё Алёнка волшебницей станет? А что? У неё и глаза для этого такие подходящие…»
Дядя Алёша потёр ладонью лоб, словно отгоняя невесёлые мысли.
— Милая Ласточка, нам нужно, мало того, совершенно необходимо доставить эту карту на бригантину «Мечта». Видишь ли, «Мечта» взяла курс на остров Капитанов. Можешь ли ты это сделать?
— Конечно, — тонким голоском откликнулась Ласточка. — Я отлично знаю, где это. Океан Сказки, да?
Волшебник Алёша аккуратно скатал карту в трубочку. Обвязал её тонким прочным шнурком. Ласточка ухватила клювом шнурок за петельку, вместе с картой перелетела на подоконник.
Тут Валька увидел, что на улице уже совсем стемнело и опять пошёл снег. Сырые, тающие звёзды цеплялись друг за друга, густыми хлопьями падали, падали, будто хотели напоследок укрыть всю землю. Светлыми, размытыми шарами еле-еле сквозь снег светили фонари.
— Погодка… — с сомнением покачал головой волшебник Алёша.
— Я полечу совсем другой дорогой… — что-то вроде этого ответила Ласточка. Но она сказала это невнятно, потому что в клюве держала шнурок, которым была обвязана карта океана Сказки.
Волшебник Алёша распахнул форточку. Пахнуло холодной, промозглой сыростью, влетел торопливый рой ледяных, колючих снежинок, как будто они притаились за окном и только того и дожидались.
Снежинки закружились вокруг Вальки, ударили в лицо, норовя ослепить его.
Он увидел, что волшебник Алёша помогает Ласточке просунуть в узкую форточку скатанную в трубку карту.
— Постараюсь вам присниться и тогда сообщу все подробности… Только не спите на левом боку… — сквозь снег и свист ветра невнятно прозвенела Ласточка.
Волшебник Алёша поспешно захлопнул форточку.
Но тут Валька увидел, что Ласточка не улетела, а беспомощно и судорожно бьётся крыльями о стекло, как будто что-то удерживает её возле окна и не пускает.
— Так и есть! Я закрыл форточку, а одно из чёрных пятнышек осталось в комнате! — Волшебник Алёша торопливо бросился к окну и снова распахнул форточку. — О моя дорогая! Прости меня, я такой рассеянный. Счастливого пути!
Ласточка легко отпрянула от окна и тут же исчезла из глаз вместе с картой, обвязанной крепким шнурком.
Белый снег, точно занавес, опустился за ней.
Волшебник Алёша и Валька стояли рядышком у окна, и снежинки, влетая в комнату, таяли на их лицах.
Глава 4Что лучше, джинн или такси? И главное: «ОН НЕПРЕМЕННО СТАНЕТ КАПИТАНОМ»
Волшебник Алёша наконец закрыл форточку, зябко поёжился, потёр ладонями плечи.
Старинные часы медленно и важно пробили восемь раз.
— Очень серьёзные и умные часы, — сказал волшебник Алёша. — Пока мы были заняты важными делами, они тактично молчали. Обратили внимание? А теперь, слышите, бьют. Наверно, хотят мне что-то напомнить, о чём я забыл. Просто не знаю, что бы я делал без этих часов при моей рассеянности. Я думаю, что они хотят напомнить, что вам пора домой. И ваша мама, наверно, беспокоится…
— Мама… — прошептал Валька.
Валька вдруг почувствовал, что он очень устал. Как будто прошёл двадцать километров. Оказывается, от удивления тоже устаёшь. Да ещё как. А может, удивление и надо как раз мерить километрами? А чем, правда, как вы думаете, надо мерить удивление?..
— Сейчас мы вызовем такси, — сказал волшебник Алёша. — Или нет, нет. Мы поступим по-другому. Мы вызовем джинна. То есть не вызовем, а выпустим его из термоса, и он доставит вас в мгновение ока к вашей маме. Надо же подкинуть ему какую-то работёнку, и вообще пусть побудет на свежем воздухе.