— Выше голову, бортинженер.
— Не смею. Совестно глядеть на вас.
— Брось. Тебе просто подурнело. Это со многими бывает в сложных рейсах. Пройдёт.
— Вы не понимаете... — Большие влажные жёлто-зелёные глаза выглянули на миг из-под морщинистых век. — Я ополоумела, как... как няня с первым яйцом. Порой случается такая дурость — никого не подпускать, даже родителей. Вам это чуждо, незнакомо.
— Кое-как пойму, не бойся, — Форт неуверенно вникал в сложности чужой культуры. — Говоришь, яйцо?.. Но ты была от меня в трёхстах метрах, вне прямой видимости. Тебе что-то передалось?
— Да!.. — Эш крепче обняла себя, потрясла гладкой головой. — Словно вы тронули яйцо — грубо, жестоко. Оно кричало.
— Не было ни звука.
— Я же сказала — не поймёте. Это знают наши мамы и няни, а вы эйджи.
— Это случилось с тобой в первый раз? — Поймав кончик нити, Форт начал осторожно распутывать хитроумную комбинацию событий. — Ммм... то есть доводилось ли тебе прежде испытывать похожее?
— Не... нет. Очень немного. Я не была няней в семье, я училась. У нас на Аркадии недостаток инженерных кадров. Даже шнги получали дипломы. Так не принято в мире, откуда мы пришли.
«Что-то вроде начинающей старой девы, — смекнул Форт. — Её лишили роли, которая ей свойственна, а тяга осталась».
— И чёрное яйцо тебя смутило?
— Это не... нельзя сказать в словах, — горячий шёпот Эш был сбивчивым. — Исступление. Накатывает, как волна. Не думаешь, перестаёшь владеть собой... Я бы на вас напала, если б не Далан. Яйцо звало меня.
— Вслух? ты слышала его?
— Нет. Но я поняла. Словно увидела — удары, руки приближаются.
Вбежала Далан, прижимая к широкому телу тряпьё, которое смогла выгрести из багажа Эш.
— Чем я могу искупить свою неловкость, коллега Эш? Я возьму себе заботы о твоём лечении!
— Ты и так немало для меня сделала. — Вяло подняв руку, Эш перебирала скомканную одежду; вытянула тонкий свитер и стала влезать в него — будто змея возвращается в старую кожу. Далан тем временем нашла то, что сочла обувью, и принялась обувать бортинженера.
— Это головной убор для сна.
— Да? я ошибаюсь. Случается иногда от неосведомлённости! Я представляю по себе.
— О Господь, да твоя ступня размером с мою голову!.. И это не на ноги, — выхватила Эш комок шелковистой ткани, — это рукавицы для молитвы.
— Как причудливы различные культуры!.. Ты веришь в сверхъестественные существа?
— А ты нет? — Эш понемногу оживала.
— Я верю в... — лицо Далан так перекосилось и выпятилось, что Эш испуганно отодвинулась — вдруг укусит?
— ...в естество! — нашла Далан подходящий термин. — Капитан, я изучила её автомедиком. Как ихэн она не больна. Органы на месте, голова цела. В голове сильное волнение. Автомат сделал укол покоя.
— Действует? — спросил Форт у Эш.
— Кажется, да. Сейчас мне легче, чем в стволе.
— Дело вот в чём, — теперь Форт смотрел на Далан. — У Эш возникло впечатление, что... — он бросил вопросительный взгляд на бортинженера; та, помедлив, кивнула: «Да, говорите, это не секрет». — ... что плазмоид общается с ней на чувственном уровне. Он просил помощи, чтобы она защитила его от меня. Хотя в тот момент плазмоида рядом не было. Я изучал снаружи ящик с багажом умершего.
— Того, чей будильник? — Ухо Далан нацелилось на тикающие часы.
— Именно. Я не уверен, но есть кое-какие признаки, что багаж связан с плазменной активностью. То, что там лежит, не похоже на техническое устройство. Но существуют объекты, удерживающие на себе отдельные виды энергии — тиолит, к примеру.
— Это минерал.
— Да; из него делают торнаки.
— Ящик с тиолитом?
— Маловероятно. Мне сказали, что в багаже вещи, памятные для умершего. Тиолит невзрачен, он даже не поделочный камень. И чтобы плазма его «заметила», масса его должна быть не менее десяти-двенадцати кило. Не могу представить человека, таскающего за собой тиолитовый булыжник. Э-э.. то есть не камень, а чемодан с обогащённым тиолитом.
— Можно, я вмешаюсь в совещание? — робко спросила Эш.
— Говори.
— Меня тревожит не багаж, а собственная голова, — заявила Эш с откровенностью человека, которому нечего терять. — Я не уверена, что приступ не повторится. Как мне после этого работать? Я ставлю вас в тяжёлое положение — вы не можете на меня полагаться...
— Не думаю я так, — заворочалась Далан, по обыкновению сидящая на корточках. — Нервная судорога — вот что было! Автомедик советовал ей отдохнуть и после перепроверки работать. Верю я в технику.
— Сейчас ты слышишь яйцо?
— Нет. Только вспоминаю порой.
— А между тем оно гуляет по стволу со своими дружками-вихрями. Я бы сказал, прямо пулей носится.
— Щиты, — крякнула Далан. — Аварийные щиты закрыты. Голова судна изолирована от всего сзади. Щиты — сильная защита от лучей.
— Если так... то у нас есть способ проверить, действует яйцо на Эш или...
— ...или это — мой бред, — смело закончила Эш. — Я поняла! Далан, держи меня крепче. Капитан, разведите щиты.
— Ты не обидишься на держание? — толстые пальцы Далан зависли, нерешительно шевелясь, над тонким запястьем Эш.
— Давай взаимно погасим все обиды. Пусть между нами их не будет.
Форт задумчиво положил ладонь на пульт.
— Вообще-то я не имею права подвергать члена экипажа заведомому риску без крайней на то необходимости.
Эш и Далан взялись за руки, словно сёстры. Идиллия! Худая жилистая Ящерица и большая головастая Слониха. И глава экипажа — Железяка. Кто бы увидел!.. Только в космосе, в предельно опасной обстановке возможно братство разумных видов, разделённых всем — привычной силой тяготения, составом пищи, культурой, языком, мышлением.
— Я иду на испытание добровольно, — подчеркнула Эш. — Иначе мы не узнаем правды. Капитан, прошу вас!..
Одна лапа Далан сковала Эш руки, другая легла на шею, и пальцы едва не сошлись под затылком шнги.
— Последнее. Открытие будет коротким; щиты разойдутся, когда яйцо окажется ближе к корме. Надеюсь, я успею свести их, чтобы плазмоид не проник в рубку. Хотя...
«...я что-то не уверен, что ему сюда надо, — договорил Форт в уме, нажимая кнопки. — А то давно бы просочился».
Плиты щитов поплыли. Прерываемая помехами картинка видео показывала бело-пламенные спирали, извивающиеся в стволе, и на их фоне — скользящее по ломаной линии яйцо.
— Есть, — захрипела Эш. — О, Господь!.. я не выдержу!..
Далан опасалась за силу руки — мышцы, не ослабевшие благодаря упорной гимнастике, позволяли ей смять шею шнги, словно пластилин. Промедление отдалось ей болью — извернувшись, Эш резко лягнула Далан, но подкожный мускульный каркас, мгновенно отвердев, смягчил удар. И всё-таки Далан держала, не усиливая хватку.
— Щиты, капитан!
— Секунду... сомкнулись!
— У тебя прошло? — заботливо спросила Далан.
— Да... да... почти, — Эш шептала, поводя головой. — Спасибо. А то бы...
— Быстро, пока не остыло, — Форт, выскочив из кресла, навис над Эш, находящейся почти в прострации. — Что оно тебе велело? что?!
— Собери кубики, — залепетала шнга в ответ, — унесите мёртвого, мы будем дружить...
— Откуда это взялось? что означает?
— Не знаю... слышала раньше... дома... И шаги...
— Какие шаги?!
Глаза Эш остановились, из блуждающих став стеклянными. Близкое лицо Форта смазалось, как стёртое мокрой тряпкой; шаги громко звучали за дверью. Семья сидела за столом, перед обеденными чашами; отец только что снял молитвенные рукавицы. Что за шум снаружи?.. Сидеть! — вскрикивает мать. Это флаер. Дверь распахивается. Их трое, оккупанты-федералы. Как же смердит их жратва... — брезгливо сочится голос из шлема. Будто в сортире... Встать! проверка документов! Мы не можем встать из-за стола. Это ещё почему?! Чтобы не осквернить пищу, освящённую молитвой. Какая пища? гниль вы жрёте!.. и за едой нельзя браниться. Придите позже, и вы услышите ответ, которого заслуживаете. Дош, няня из сестриной семьи, стрельнула глазами на яйцо в коконе-грелке — если его тронут... Я тоже вцеплюсь, — думает Эш. Разорву.
Вот что значат шаги. Шаги в стволе.
— Это команда, — очнулась она, осмыслив видение. — Беречь яйцо до последнего.
— Разумный плазмоид? — Далан помахала ухом. — Науке неизвестно. Опыт не зачтут, поскольку рядом не было учёных. Мы исключили разные случайности? Резонанс памяти в ответ на излучение плазмоида?
— Это были не беспорядочные воспоминания, — поспешно возразила Эш, — а какие-то... выборочные. В них было что-то общее; я пока не понимаю, что именно. Попробую выразить... Призыв, потом... просьба дружить, заботиться...
— Так или нет, влияние доказано, — подвёл итоги Форт. — Далан права — нам не поверят, сто процентов. И обстановка не та, чтобы экспериментировать. Доложим очевидные факты, и хватит. Надо выбираться из ситуации любым способом. Я даже знаю, каким.
— Эш проявила высокую доблесть, — объявила Далан; для неё была важна публичность оглашения.
— Значит, скафандр меня не изолирует, — с горечью ответила Эш Форту. — Я не могу покинуть рубку, а вы — выйти за щиты. Разве что привяжете меня.
— Есть наружный жук-монтажник, — напомнила Далан, — а у него закрытое место оператора. Он пролезет в коридорах.
Форт представил: большой жук-паук для работ в открытом космосе, на броне корабля, лезет в ствол. Тотчас же у него что-то отказывает, и он намертво заклинивает проход своей непробиваемой задницей. Эх, иметь бы EMS и расстрелять плазмоиды!..
— Не пойдёт. Вся электроника ненадёжна. Только скаф высокой лучевой защиты; один такой должен входить в оснащение судна. Но сначала — связь со «Скайлендом».
— Ты будешь держать меня и дальше?
— О, я много перестраховалась. Я расскажу о твоём поступке, когда возвращусь.
— Кому? зачем?..
— Моим соотечественникам. Ты можешь получить награду.
— Господь мой, да я ничего не сделала!..
— Проси место на их корабле, — подсказал Форт, — в смысле пожизненного найма. Не прогадаешь.