– Знаешь, Капкан. Ты самый везучий сукин сын, каких я только встречал! А встречал я многих! Провалиться в Улей на границе пекла без огнестрела, без знаний, без живчика и выжить три дня!!! Да ты не в рубашке родился и даже не в шёлковой распашонке, ты появился на свет божий в титановом бронекостюме повышенной защиты!
Он снова покрутил головой, потом поднял правую руку и достал из нагрудного кармана плоскую пластиковую коробочку. Поставил её на стол и аккуратно открыл. Сверху лежал марлевый тампон, его он тоже снял. Даже удивление взяло, как он такими крупными пальцами, да ещё и в перчатках, выполняет такие тонкие манипуляции. Внутри коробочка делилась на две части, в одной на марлевой подкладке лежало пять странных горошин, похожих на прессованный сахар, около сантиметра в диаметре. Во втором отделении на марле же лежал необычный шарик красного цвета чуть-чуть крупнее горошин. Он достал его и, полюбовавшись, протянул мне. Я осторожно протянул руку ладонью вверх, в неё упал шарик. Ладонь сразу потеплела, приятное ощущение.
– Что это? Какое-то лекарство?
– Да, Капкан! Это одно из самых лучших лекарств! Просто проглоти её и запей живчиком.
Он протянул мне и флягу. Я поднёс шарик ко рту, проглотил его и запил тремя глотками. Внезапно в желудке потеплело, и я испуганно прижал руки к брюху.
– Что? Тепло почувствовал? – Спросил Хряк. – Так и должно быть, не пугайся. Сейчас пройдёт. Ох, и много же мне придётся тебе рассказывать, да и уму разуму учить. – Вздохнул мой собеседник.
– Ну, начнём. Мир, в который вы провалились, называется Улей. Ещё его называют Стиксом. По аналогии с пчелиным домиком, потому что он весь состоит из сот. Но никто не говорит соты, все говорят: кластеры. Они как многогранники пчелиных сот примыкают друг к другу. Есть большие и маленькие, средние и гигантские. Но объединяет их одно – они перезагружаются. Хватают кусочек чужого мира и переносят сюда со всем, что на этом куске земли было и со всеми, кому не повезло. Перезагрузки по времени на каждом кластере свои. Грузятся часто, редко, очень редко или никогда. По краю исследованного мира идёт полоса мёртвых кластеров, чёрных, выжить там невозможно. Это на востоке, отсюда примерно две тысячи километров, Так и называется – внешка. Середина этого мира более-менее обжита. На западе находится пекло, мы с тобой сейчас находимся как раз на границе. В пекле выжить тоже нереально, о причинах потом. Люди живут на стабах, от слова стабильность. Это кластеры, которые не перезагружаются или делают это так редко, что никто и не помнит. Скажу сразу, обратно выбраться отсюда невозможно. И ещё, вселенных и миров невообразимое множество, и попадают сюда из сотен или даже миллионов миров.
Хряк замолчал, чтобы перевести дух. Потом взялся за бутылку и начал разливать. Я показал ему пальцем на половину стакана, и он кивнул. Чокнулись, молча выпили, и повторился ритуал с отворачиванием.
– Переносится сюда разная местность. Куски городов, деревни, посёлки, поля, леса и болота. Стыкуется обычно чётко: тут дорога и там дорога, там река и здесь река или озеро. Но бывают и накладки. Улей очень велик, карт нет, и не предвидится. Люди, перенесённые сюда, все до одного заражаются в момент переноса. Тот запах кислого тумана нас заражает. Есть иммунные и нет. Тех, кто имеет иммунитет, очень мало. Считанные проценты. Остальные заражаются, в течение короткого промежутка времени они начинают мутировать. Теряют разум и начинают кидаться на всех с целью сожрать. Чем больше ест, тем быстрее переходит на другую ступень. У них происходит нечто типа эволюции. Дам тебе потом брошюру, прочитаешь и рассмотришь фото. Классификация идет так:
Пустыш.
Джампер.
Бегун.
Спидер.
Лотерейщик.
Топтун.
Кусач.
Рубер.
Элита.
От названий поплохело! И всё это бывшие люди, которым не повезло, и у них не было иммунитета? Хряк продолжал.
– Твари чем дальше ушли по пути развития, тем сложнее их убить. У них хорошее зрение, отличный слух и чёткое обоняние. Поэтому первые три вида стараются бить по-тихому. Арбалеты, топоры, клювы и другое холодное оружие. Завалить спидера холодняком – уже проблема. Лотерейщика и топтуна огнестрелом можно вальнуть, ну тут уж как научишься. Кусач и рубер… На мелкий калибр им плевать. Нужен крупняк: от 12.7 миллиметров, и то не факт, что сможешь уложить. Элита не подразделяется на виды. Но это твоя стопроцентная смерть. Броня такая, что крупнокалиберные пулемёты не всегда берут. Бывает молодая и старая. Чем дольше прожил Элитник, тем он опытнее и хитрее. Начиная с кусача, проявляется хитрость. Иногда твари бегают стаями от трёх голов до двух десятков. Во главе всегда стоит кто-то повыше, который может командовать остальными.
Хряк опять замолчал, взяв передышку. Я же старался не сбивать его с мысли и впитывал всё, что он говорил как губка. Брал пример с него: когда он слушал меня, то ни разу не перебил. Знания об этом мире – это то, что должно помочь выжить. Учиться лучше у тех, кто уже набил себе шишки, и не повторять их ошибок.
– Теперь о людях. Мы, иммунные, не потеряли разум, но тоже заражённые. Поэтому должны пить живчик. Если его не употреблять, то получится то же, что с тобой. Ещё пара-тройка часов и спасти тебя было бы невозможно. Судороги, кома и неминуемая смерть. Ты и так герой, просто поразительно, сколько продержался! Как делать живчик – потом объясню. Все, кто смог прожить здесь больше семи суток, получают один дар Улья. Читал книжки про магов и волшебников?
Я удивлённо уставился на своего собеседника. Он шутит что ли? Но, судя по голосу, он был абсолютно серьёзен. Кивнул головой, тот продолжил.
– Это не магия. Просто дар Улья. Изначально он слабый и у каждого свой. Кто-то может бить током, другой ускоряться так, что из вида пропадает, третий не видим для тварей. Даров очень много, все невозможно перечислить. Бывают дары полезные и пустышки, тут уж как повезёт, но иногда они повышают твой шанс выжить. Их можно развивать и копить. Чем дольше ты тут сможешь прожить, тем больше у тебя будет шанс получить второй дар и третий. Тебя, например, помог спасти мой дар. У меня есть дар сенса. Засекаю живые объекты за любой преградой. И, когда увидел, как к лодке бегут три твари, просканировал и прочувствовал тебя. Тварей грохнул, да и новичка спас. Люди тут, как и везде, разные. Бывают гнилые, бывают трусливые, но и нормальных хватает. У кого нет духу бегать по Улью, сидят на стабах под защитой. Но тут есть одна проблема. Стикс не терпит застоя. Если долго сидеть на одном месте, на человека нападает трясучка. От неё можно реально ласты склеить. Выход один – надо пробежаться по нескольким кластерам. Где-то один раз за два месяца. Это единственная болезнь, которая тут присутствует. Про СПИД, сифилис, рак и туберкулёз, забудь! Даже триппера тут нет. Та зараза, которая в нас сидит, конкуренции не терпит и излечивает от всего.
Я вскинулся и хотел перебить спасителя, но всё-таки промолчал. Только глаза у меня стали квадратные. Надежда на здоровое тело вспыхнула с такой силой, что аж волна жара прокатилась. Он увидел мою реакцию.
– Забудь про свой рак! Нет у тебя его больше. Твоя слабость сейчас – это от перекройки организма к условиям Улья. Даже больше скажу, мне кажется, что ты так долго протянул без живчика только из-за своей болячки бывшей. У всех без исключения иммунных очень сильно повышается регенерация. На земле о таком и мечтать не могли.
Он поднял левую руку и рубанул правой по локтю.
– Два месяца назад один очень ловкий кусач отхватил мне граблю! Сейчас, как видишь, она целёхонькая!
Тут уж я не выдержал. Не верить своему собеседнику причин не было. Если бы сам не видел тварей, то ещё засомневался бы. Но!
– Млять!!! Вот это бинго!
– Ну, хоть одна реакция! – Засмеялся Хряк. – А то я уж думал, что ты меня за долбодятла принимаешь и думаешь, как бы в тихушку сдрыснуть подальше от психа.
– Нет, Хряк! Я просто хороший ученик, который берёт пример с учителя, и внимательно слушаю!
– Из тебя выйдет толк! Просто знаю! Насмотрелся на свежаков и на их реакцию.
Он снова взялся за бутылку, в которой оставалось на донышке, налил мне пол стакана, открыл вторую, налил себе полный. Мы чокнулись и выпили. Он снова отворачивался, снова не закусывал. Плевать! Хотелось слушать дальше!
– Насчёт бинго, ты сильно поторопился! Выжить тут очень сложно. В каждом встречном ты в первую очередь должен видеть врага. Так дольше проживёшь. Плюс твари не дремлют. Да и вообще, расслабиться ты можешь только в большом, правильном стабе, и то не факт, что не влезешь в какое-нибудь дерьмо. Всего я тебе рассказать просто не смогу. Про внешников и муров сейчас даже заикаться не буду. Как живут люди в стабах? Существует правящая верхушка, живущая в шоколаде, администрация, какая-никакая, что-то типа патрулей и мини-армии. Гостиницы, магазины – всё как мини город. Маленькое государство. Между стабами ходят караваны торговцев, есть тут чёткая сеть барыг. Люди, у которых призвание торговать в крови. Ты должен понимать, что материальные ценности тут несколько иные, чем на земле. Деньги не в ходу, никакие. Золото и брюлики… ну, может, кому для души, здесь это как грязь. Ценятся тут только оружие, патроны и местная валюта. Так вот. Твари нас жрут. Но и мы без них подохнем. У каждого изменённого на голове растёт споровый мешок. Как головка чеснока. Чем сильнее тварь, тем больше с неё можно получить плюшек. У первых в списке почти ничего нет. Наша валюта – это потроха тварей. Спораны, горох и жемчуг. У бегунов попадаются в одном из трёх. Дальше у всех. Горох начинает расти с лотерейщиков, как в лотерее, повезёт или нет. А вот жемчуг только с руберов, да и то не всегда, редко встречается. В Элите всегда есть, но вот кто кого завалит – это большой вопрос. За спораны на стабе можно снять гостиницу, купить дом, оружие, да всё можно. Вопрос только в количестве. Но добывается это добро очень тяжело. Твари на звук наводятся чётко, выстрелил – жди гостей. А потроха тварей – это наша жизнь. Живчик делается из споранов.