Дэви помолчал некоторое время, мучительно придумывая еще какую-нибудь отговорку.
- Я никак не могу быть, - заявил Дэви, переменив тон, просто чтобы Лайза немного остыла. - Придут Том и Эл, и мы пойдем Королевский Лес, - сочинял он. - Это действительно здорово, не то что какой-то скучный Викторианский Вечер. Там можно играть на чем хочешь и есть сколько хочешь. Вот так я отмечу день рождения.
Это было худшее, что он мог сказать.
- Ах, в самом деле? - Голос Лайзы дрожал от готовых пролиться слез. - Ну что
ж, желаю приятно провести время. Дэви.
- Так и будет, можешь не беспокоиться, - ответил мальчик в пустоту.
Лайза бросила трубку, прежде чем слезы выдали ее. Руки дрожали. Она никогда не чувствовала себя такой злой, ни на кого так не сердилась, тем более на Дэви. Они всегда были лучшими друзьями, но теперь у нее не осталось ничего, кроме злобы и ледяного презрения к его трусливому эгоизму. Если Дэви пойдет куда-то развлекаться завтра вечером, она приготовит ему сюрприз. Если его не будет в школе, она сразу побежит к мисс Малкин. Серые глаза Лайзы зажглись при мысли о том, как она скажет учительнице, что будет делать Дэви на самом деле…
«Тогда посмотрим, как он будет из этого выбираться», - подумала Лайза. Ее решимость росла по мере того, как шло вре мя. Она никогда ни на кого раньше не доносила. Но на сей раз все было иначе: Лайза была готова нарушить неписаный закон класса и округи. При мысли об ожидающей его мести ее губы застыли в торжествую щей улыбке.
Девочке не приходило в голову, что ее злость была не совсем оправданна. Ложась спать, Лайза не думала, что какая-то непонятная сила может принимать в этом участие, подтачивая их с Дэви отношения, отравляя их дружбу. Лайзе не приходило в голову, что мысли, разъедающие ее мозг, разрушающие ее чувства к другу, вытесняющие привязанность отвращением и презрением, принадлежат кому-то другому.
- Лайза! Лайза!
Лиза лежала тихо, стараясь не слушать голос, говорящий с ней с конца кровати. Голос был тихий, шепчущий, тонкий, он трепетал, как крылышки насекомого.
- Лайза, Лайза. Ты должна послушать меня.
Лиза лежала неподвижно. Голос не был похож на человеческий. Он был легонький и маленький, в нем было что-то шепчущее, едва уловимое, точно трение крылышек насекомого. Он свистел, то пропадая. то появляясь, как коротковолновый радиоприемник. Наверное, это был сон. Так она себе говорила. «Я сплю. Я сплю. Я сплю»,- так она повторяла про себя снова и снова, держа глаза плотно закрытыми Глаза необходимо было держать закрытыми. Открыть их - означало поверить в реальность происходящего. Ей бы пришлось признать то, что она так долго отрицала. Потому что с ней это уже однажды случилось. Когда она была еще совсем маленькой.
Лиза услышала, как кто-то зовет ее по имени, как вот сейчас, хотя голос был сильнее и больше похож на человеческий. Она проснулась и увидела, что старик стоит у кровати и смотрит на нее. Старик выглядел так же, как и при жизни, на нем были черные брюки, белая рубашка и старый коричневый жилет, в котором он работал в саду. Она не испугалась. Тогда.
«Привет, дедушка, - сказала она, - что ты здесь делаешь?»
Старик улыбнулся, но сказал только: «Прощай».
Утром она спустилась вниз, искала его. спрашивала, где он. Мама, у которой уже были красные глаза, рыдая, выбежала из кухни. Папе пришлось объяснить ей, что дедушка умер. Только что позвонили и сообщили: он скончался в четыре часа утра
Потрясение было огромным. Первый раз в жизни Лайзы кто-то умер. Она никогда никому не говорила о том, что случилось той ночью. С годами этот случай потерял отчетливость, позволив ей думать, что это был сон, что она все себе вообразила.
И вот теперь это происходило снова. Лайза замкнула мысли вместе с ушами и глазами, пока звон будильника не возвестил наступление утра.
ЗОВ
Дэви оставался в кровати, якобы продолжая страдать от каких-то симптомом простуды. Был день рождения, но его это не смущало, на полдень он планировал чудесное исцеление. Мальчик уютно устроился под пуховым одеялом, слушая, как семья собирается в школу и на работу. Пана уже ушел. Мама шумела на Кейт и Эмму. чтобы они пошевеливались.
- Уже почти половина. - Она явно сердилась. - Торопитесь, а то обе опоздаем.
- Уже иду, мама, - раздался со второго этажа голос Эммы. Дэви услышал легкий топот младшей сестры, спускающейся по лестнице.
Только она добежала донизу, зазвонил телефон.
- Алло? - Девочка помолчала секунду. -Подождите. Сейчас я ее позову. Мама! -разнеслось по дому. - Это тебя!
- Алло? Да, я слушаю…
Теперь мамин голос. Дэви сел. По коже поползли мурашки от охватившего его неосознанного страха.
- Кейт! Кейт! - Он встал с кровати и побежал в комнату сестры.
Кейт стояла у туалетного столика, приводя в порядок лицо.
- С днем рождения, Дэви, - сказала она, не оборачиваясь.
- Сейчас не до того, - буркнул Дэви. - Кто это позвонил?
- А я откуда знаю?
Дэви занервничал.
- У меня такое чувство… Мне кажется, это мисс Малкин.
На лице Кейт досада сменилась беспокойством.
- Подожди. Эмма, наверное, знает.
Эмма?
Эмма вышла из своей комнаты.
- С днем рождения, Дэви.
- Спасибо. - сказал он рассеянно. - Кто это звонил маме?
- Я не знаю… - Эмма подумала секунду, потом добавила: - По-моему, мисс Малкин. Я запомнила ее на собрании. Она не кричала, как другие…
- Я говорил тебе!…
Дэви и Кейт припали к полу на верху лестницы и глядели сквозь перила. Они затаились, чтобы мама их не увидела, и вслушивались в разговор. Мама много не говорила. Ее ответы ограничивались короткими: «А-а-а», «понимаю», «да, конечно», «ну да», однако тон ее голоса медленно менялся - от удивления к беспокойству и наконец к раздражению. Кейт и Дэви то и дело отползали назад, когда она бросала взгляд в сторону их спален.
- Конечно, - сказала она наконец. -Я все понимаю. Спасибо вам большое за то. что сообщили мне. О, никаких хлопот, мисс Малкин. Совсем никаких хлопот.
Кейт и Дэви бросились в свои комнаты. когда мама положила трубку. Мгновение она стояла, сжав зубы. Потом повернулась к лестнице.
- Дэви! Вылезай из кровати сейчас же. Ты идешь в школу. Кейт! Эмма! Чем вы там занимаетесь? Выходите сию минуту. Сколь ко раз говорить?
- Можно мы его поздравим, мам? - весело спросила Эмма, не понимая, что происходит.
- Нет, нельзя.
- Ох. А как же Дэви? Он ведь болен.
- Не беспокойся о нем. - Элисон Уильямс мрачно посмотрела на закрытую дверь его спальни. - Он пойдет под моим личным конвоем.
Когда они приехали в школу, мама отвела Дэви к секретарю.
- Извините, что он опоздал, - сказала она с неловкой улыбкой, - он чувствует себя лучше, намного лучше. Не так ли, Дэви?
Дэви смотрел в пол, шаркая ногой, делая вид, что не замечает взглядов, которыми обменялись взрослые. В зале уже началась репетиция. Только он подумал, что хуже быть не может, как стало именно хуже.
- Миссис Уильямс, не так ли? - услышал он голос. - Здравствуйте, я мисс Малкин. Мы разговаривали с вами по телефону. Я так рада, что Дэви достаточно здоров, чтобы к нам присоединиться. - Мисс Малкин положила руку ему на плечо. - Мы были весьма огорчены. - Она улыбнулась накрашенными губами. - Мы так на него рассчитываем. У него действительно важная роль!
Взрослые засмеялись, хотя Дэви не увидел ни капельки веселого в последних словах мисс Малкин.
- Не сомневайтесь, мисс Малкин. -Мама Дэви посмотрела на учительницу, чей голос снова стал мрачно-серьезным. - Он будет участвовать в спектакле сегодня вечером. Вы можете на меня рассчитывать. Даю вам слово.
Дэви слышал, как за его спиной лезвия скользят друг о друга и лязгают, сталкиваясь. Ему казалось, будто они смыкаются вокруг его сердца.
ВИКТОРИАНСКИЙ ВЕЧЕР
- Этого не случится. Мы не позволим, правда? - Кейт молила шепотом Тома и Элинор, их двоюродных брата и сестру -близнецов, которые приехали отпраздновать день рождения Дэви.
Они все вместе пришли в центр города Кейт, чтобы легче было говорить, тихонь ко отошла к ним от того места, где стояли мама, пала и Эмма.
- Ни в коем разе. - Том усмехнулся своей кузине. Хотя он был всего на год стар-ше, но был выше почти на голову- - Теперь мы с тобой, парень.
- От Элизабет слышно еще что-нибудь? - спросила Элинор.
Дэви покачал головой. То, что они тут, было большим облегчением, но он все же оставался очень подавленным.
- Ну подумай, - улыбаясь, успокаивающим тоном продолжала Элинор, - если бы это было действительно так серьезно, она бы попыталась связаться…
- Да, пожалуй…
- Все будет хорошо, Дэви. - Элинор взяла его за руку.
- Конечно, Кейт же сказала, мы не позволим. - Том, разглядывая публику, откинул с глаз русую челку. - Первый признак угрозы с ее стороны или что-нибудь необычное - и мы сразу к тебе.
Они стояли на Предмостной улице и смотрели вниз на сады у реки. Весь центр города заполнили люди. Викторианский
Вечер был популярной предрождественской ярмаркой, всячески поддерживаемой лавочниками и всеми торговцами. Многие высыпавшие на улицы люди были одеты в стилизованные костюмы и несли маленькие фонарики. Все магазины были открыты, повсюду бесплатно предлагали сладкие пирожки, пунш и глинтвейн. Обычно Дэви наслаждался этой атмосферой, ему нравились знакомые улицы, оформленные так, что напоминали город столетней давности. Но сейчас мальчик думал только об одном: как бы улизнуть Несмотря на то что рядом были Кейт, Том и Элинор, он был готов броситься прочь, исчезнуть в толпе и вернуться потом, когда особо опасное время минует. Однако что-то подсказывало ему, что это уже не получится. Его каким-то образом пойма ли в ловушку. Дэви чувствовал себя, как крыса в лабиринте. Куда ни беги - все ран но окажешься здесь.
Внизу, под ними, уже начали собирать ся группы выступающих. Сады над рекой образовывали настоящий амфитеатр. Народ собирался поглазеть сверху, у перил с Широкой улицы, и снизу, с Нового мог та, который вел к Пушечным воротам ни другой стороне темной реки. Там вздымалась Старая Башня. Освещенный прожекторами собор и покатые крыши создавали естественный фон предстоящего действа.