Почти всю первую десятку таких историй занимали Аннины похождения.
Почетное второе место принадлежало встрече мамы с папой: молодая девушка вышла из троллейбуса и оказалась под дождем, от которого ее спас благородный рыцарь. У рыцаря не было коня, зато был зонт. Под этим зонтом они вместе дошли до самого ее дома и уже не расставались.
Лидировал же в рейтинге рассказ тети Сони о том, как ради хорошенькой библиотекарши один молодой человек каждый день приходил в библиотеку. Он наобум брал с полок первые попавшиеся книги, а на следующий день возвращал их и брал другие. Когда Софью Даниловну перевели с абонемента в читальный зал, и молодой человек потерял ее из виду, он с горя чуть не покончил с собой (по другой версии – чуть не запил). Когда же он обнаружил свою пропажу на другом этаже, он стал приходить в читальный зал каждый вечер. Сидел над раскрытой книгой и поедал Соню глазами. Такая страсть к чтению, конечно же, не могла остаться незамеченной, и тетя Соня сдалась.
– Дмитрий Ефимович, а как вы с женой познакомились? – спросила Татьяна.
– О-о! – сказал шеф и с затуманившимся взором откинулся на спинку кресла. – Это была почти шекспировская история. Страсти кипели… У-ух! Нинуля поссорилась с подружкой и в отместку решила отбить у нее парня.
– Вас? – уточнила Татьяна.
– Нет, моего брата. Они с ним несколько раз втихаря сходили в кино, а потом оба стали мучиться: Петруха-то свою Зойку любил по-настоящему, а Нинуле стало стыдно перед подружкой – они к тому времени уже успели помириться. Вот тогда-то Петруха нас и познакомил. Как-то вечером в клубе были танцы, и Зойка с Нинулей туда пришли. А потом пришли и мы с брательником.
– И что? Это была любовь с первого взгляда? Как удар молнии?
– Если бы. Мы не понравились друг другу совершенно, хоть и были оба красавцами.
На скептический взгляд Татьяны он среагировал моментально.
– А что? Не веришь? Ты не думай, что я всегда был толстым и лысым. Тогда-то я был о-го-го! Стройный как тополь, кудри вьются, и румянец во всю щеку. И поэтому никак не мог понять, почему же ей не нравлюсь. Я пошел провожать ее после танцев, и всю дорогу мы цапались, как кошка с собакой. Наконец, я не выдержал и в подъезде поцеловал ее.
Шеф выглядел очень довольным собой.
– Вообще-то я был тогда юноша сдержанный и совсем не нахал. Но она меня так завела, что я буквально потерял контроль над собой. Не знаю, как я осмелился, но зато моя Нинуля присмирела. Хотя и не сразу. Это было самое настоящее укрощение строптивой. Кстати, вы с ней, тогдашней, чем-то похожи, – сказал он неожиданно.
– Серьезно? – поразилась Татьяна. – А чем, интересно?
– Неприступностью, – ответил шеф. – Обе такие гордячки. Но это только с виду. Внутри-то настоящий вулкан страстей.
Татьяна потеряла дар речи. А он мечтательно зажмурился.
– Она была чудо как хороша! Это сейчас она девушка весомых достоинств, а тогда была тоненькая как тростинка. И кто же мог подумать, что из студентки юрфака вырастет помощник прокурора, – внезапно закончил Дмитрий Ефимович.
Он задумался о чем-то о своем. Татьяна же продолжала переваривать услышанное.
…
Ее так поразило неожиданное замечание шефа, что она думала о нем весь остаток дня.
Массажистка сильными теплыми руками втирала крем в кожу. Обычно в такие минуты Татьяна расслаблялась и погружалась в полудрему. Сегодня же расслабиться никак не удавалось.
Все это было очень странно. С одной стороны, Дмитрий Ефимович славился вот такими спонтанными замечаниями, которые при ближайшем рассмотрении чаще всего оказывались на редкость точными. Все-таки шеф был человеком неглупым и много повидавшим на своем веку.
Но с другой стороны, Татьяне никак не хотелось мириться с тем, что ей приписывали свойства, которыми она, по ее мнению, совсем не обладала.
Ведь так можно про любого человека сказать, что он такой только с виду, а на самом деле – другой.
А что если все люди совсем не такие, какими кажутся?
Эта мысль так поразила Татьяну, что она заерзала на кушетке.
– Что, больно, Татьяна Николаевна? – забеспокоилась массажистка.
Пришлось соврать:
– Нет, Машенька, все в порядке, просто рука затекла.
Татьяна слегка изменила позу и вернулась к своим размышлениям.
Может быть, мы все до поры до времени носим маски? И проявляемся по-настоящему только в критических ситуациях?
И как в таком случае узнать человека? Довести его до белого каления?
А что если лучшая подруга за своей гипертрофированной эмоциональностью прячет трезвую рассудительность? Это было вовсе не так нелепо, как казалось на первый взгляд. Нет, конечно, Анна не была холодной расчетливой особой. Но все же Татьяна припомнила несколько случаев, когда подруга, вместо того чтобы впасть в истерику, как обычно делала в подобных ситуациях, неожиданно становилась спокойной и собранной.
Потом, когда ситуация разрешалась, Анна опять становилась эмоциональной и возбудимой. Но вот становилась ли она собой? Или настоящей она бывала как раз в моменты кризиса?
Ух, ты! Это было так увлекательно, что Татьяна снова пошевелилась и испуганно замерла, ожидая реакции массажистки. Маша уже не реагировала.
А вот интересно, что прячет Виталик за маской ловеласа? Неужели, тонкую ранимую душу? Ха-ха три раза!
Однако, все возможно под луной. Может, он настолько неуверен в себе, что боится быть отвергнутым? И поэтому предпочитает ограничиваться короткими связями без всяких обязательств и, как следствие, без надрывных расставаний. Ну, во всяком случае, со своей стороны.
Как долго он еще продержится?
Хотя… Некоторые держатся долго.
Почему-то вспомнился господин Мельников. С чего бы это? Она совсем не собиралась о нем вспоминать и тем более думать. Этот человек всего лишь оторванный листок календаря. Мало ли таких случайных людей проходит через нашу жизнь?
И все же было бы любопытно заглянуть к нему под маску…
Нет, хватит! Лучше уж подумать о себе.
Неужели она на самом деле вулкан страстей, а не неприступная гордячка? Неужели она совсем даже не леди на 90 процентов, как сказала бы подруга, а эмоционально неуравновешенная особа?
Татьяна попыталась представить себя… Да хоть на месте Анны в любом из ее похождений!
Раньше она и помыслить не могла о подобном. Но сейчас…
Нет, конечно, это было совершенно невозможно. Или все же возможно?
Может, действительно Татьяна Ларина – это всего лишь маска? А что если попытаться снять маску и стать самой собой? Каково это будет? Станет ли она сильнее? Или наоборот – станет беззащитной? А самое главное – будет ли она счастливее?
Нет, это страшно – остаться без маски. Это равносильно тому, что показаться на людях голой.
Пятница
Анна, как всегда, опаздывала. Татьяна в ожидании подруги меланхолично разглядывала публику в кафе.
Неделя закончилась просто убийственно. Сегодня, уже в конце рабочего дня, когда Татьяна, закрыв рукой глаза от усталости, то ли дремала, то ли размышляла над цифрами, в дверь ворвался Виталик.
– Ты слышала? Субботина арестовали!
Татьяна вздрогнула и недоверчиво уставилась на него.
– Как арестовали? Не может быть! За что?
– В новостях сказали – финансовые махинации в особо крупных размерах. Меня шеф убьет. Если у него сначала не случится инфаркт. Или инсульт.
Он в полном отчаянии рухнул в кресло для посетителей.
– А тебя-то за что убивать?
– Так ведь это я уговорил его отдать Субботину материалы без предоплаты.
Понятно.
– Может, это какое-то недоразумение?
– Сомневаюсь. Черта с два мы с него теперь деньги получим, – он чуть не застонал. – Что же делать?
Татьяна потерла лоб, собираясь с мыслями.
– А что тут можно сделать? Для начала успокойся, никто тебя не убьет – ты же не знал, что его арестуют, – она помолчала немного. – В понедельник сдадите авиабилеты в кассу. Накрылась ваша выставка.
Виталик даже зажмурился от огорчения, но промолчал.
– Затем сядете в кружок с отделом поставок и хорошенько подумаете, кому из поставщиков можно задержать оплату. Хотя бы ненадолго. Потом поговоришь с продажами – пусть потрясут нерадивых клиентов. А я попробую договориться с банком об отсрочке. Прорвемся как-нибудь.
– Ты думаешь? – он с надеждой посмотрел на нее.
– Разумеется. Не волнуйся. Это плохо, но не смертельно.
Он посидел еще недолго, а затем с понурым видом пошел из кабинета.
Конечно, это было не смертельно. Но очень не вовремя. Хотя, разве такое может быть когда-нибудь вовремя?
– Привет! Ты не спишь?
Анна подошла незаметно.
– Привет, – очнулась Татьяна. – Нет, не сплю.
– А то я смотрю – сидит, головушку опустила. То ли спит, то ли грустит.
– Я грущу.
– А что случилось? – спросила Анна, усаживаясь за стол.
– Да так. На работе неприятности. Точнее, не неприятности, а временные финансовые затруднения. Субботина арестовали. Слышала?
– Нет. А кто это?
– Депутат областной Думы.
– А вы-то здесь при чем?
– Да мы ему коттедж строим.
– Понятно. И что – много денег вбухали?
Татьяна кивнула.
– Почти восемьсот тысяч.
– Ого. Сильно расстроилась?
– Расстроилась. Но не сильно, – ответила Татьяна. – Ладно. Переживем. Лучше расскажи, как твои дела.
Она внимательно посмотрела на подругу.
– Кстати, что у тебя с лицом?
– А что у меня с лицом? – Анна испуганно схватилась за щеки.
– Ты в солярии была, что ли?
– Ах, это… – успокоилась Анна. – Нет, это автозагар. А что? Здорово, правда? Ты еще мой живот не видела.
И она принялась вытаскивать кофту из пояса брюк.
– Я тебя умоляю! – перепугалась Татьяна, останавливая подругу.
– Скажи же, классно!
– Да уж. Зрелище не для слабонервных.
– Хочешь, прикол расскажу? – спросила Анна. – Я этим автозагаром намазалась в воскресенье. А в понедельник пошла сдавать кровь из вены. Ну вот. Подходит, значит, моя очередь. Сажусь я перед медсестрой и закатываю рукав. Она берет ватку со спиртом и начинает протирать мне руку. И тут я вижу, что вата потихоньку становится коричневой! Медсестра, конечно, ничего мне не сказала, но наверняка подумала, что я месяц не мылась.