Следует сказать о сложностях с зарядкой аккумуляторной батареи. В то время наши лодки не были оснащены системой охлаждения электролита. В экваториальных широтах температура электролита достигала отметки +65 °C. При такой температуре происходит интенсивное выделение взрывоопасного водорода в такой концентрации, что приборы дожигания водорода не справляются с ним. В этих условиях, чтобы начать зарядку батареи, прежде всего, необходимо вначале снизить температуру электролита хотя бы до отметки +6ОС. Вот почему с многократными перерывами, связанными с вентиляцией батареи для снижения температуры электролита, вместо нормативных 12 часов потратили на зарядку 36 часов. Но время даром мы не теряли. За время зарядки исправили все повреждения, отремонтировали ВИПС, хорошо провентилировали лодку, привели личный состав в нормальное состояние, дали ему немного отдохнуть. В это же время наша группа радиоперехвата из радиоэфира добыла сведения о прибытии Анастаса Ивановича Микояна на Кубу, и о его интенсивных переговорах с высшими сановниками президента Америки Кеннеди. О важности его миссии на этот раз говорит тот факт, что Микоян не смог вылететь в Москву даже на похороны своей жены, скончавшейся в дни Карибского кризиса.
Во время зарядки батареи мы продумывали различные варианты отрыва от противолодочных сил. Я вызвал начальника РТС старшего лейтенанта Жукова и старшину гидроакустиков мичмана Панкова и сказал им: «Для вас, ребята, задача особая – настроить гидроакустическую станцию «Свияга» на частоту работы ГАС «Сесила». Когда дам команду на отрыв, включите станцию на круговое излучение, чтобы забить работу гидроакустики «Сесила», в то время как будем уходить на предельную глубину погружения».
Гидроакустики во главе со старшим лейтенантом Жуковым справились с этой задачей. Отрыв решили выполнить в дневное время, используя фактор внезапности. Во время зарядки батареи я неотлучно находился на мостике. Зарядка окончена. И вот настал момент – очередная группа вертолётов улетела от лодки на дозаправку, другая же ещё не прилетела. «Ну, – думаю, – была, не была. Надо показать американцам, что мы даже в этих нечеловеческих условиях способны противодействовать их наглым провокациям в международных водах». Командую: «Срочное погружение!». Спустя несколько секунд, на глазах оторопевших американцев Б-36 скрылась в пучинах Саргассова моря. Даю полный ход электромоторами и погружаюсь на глубину 200 м, поднырнув под противолодочный корабль «Сесил». В это время наши гидроакустики несколько раз по 5−6 секунд забивали работу ГАС противолодочного корабля круговым излучением своей станцией «Свияга». Это обстоятельство и большая глубина погружения обеспечили успешный отрыв от противолодочных сил американцев. Изменив свой курс на 180 градусов, мы окончательно оторвались от преследования. А вдалеке метались американские эсминцы, так и не оправдав ожидания своего президента «держать русскую лодку всеми силами и средствами». Уже в сумерки, подвсплыв на сеанс связи, передали донесение в Главный штаб об отрыве. Квитанцию получили с первого раза.
Познав на горьком опыте тактику американцев по поиску подводных лодок ночью без хода, без огней, с использованием только пассивных средств поиска, мы стали применять такую же тактику во время зарядки аккумуляторных батарей. С наступлением навигационных сумерек всплывали под перископ, тщательно обследовали весь горизонт. Если кораблей и противолодочной авиации не обнаруживали, всплывали в позиционное положение и производили подзарядку аккумуляторных батарей без хода и включённых огней. Это позволило нам хорошо вентилировать через открытый рубочный люк не только батареи, но и отсеки подводной лодки. Обмороки подводников прекратились. Личный состав начал понемногу принимать пищу.
Так в ответ на тактику американцев искать нас в районе без хода и без включённых огней, используя для обнаружения лодки лишь пассивный режим ГАС, мы ответили той же тактикой. Она полностью себя оправдала. До конца пребывания в Саргассовом море эта тактика не дала сбоев – нашу лодку американцы так и не обнаружили. Конечно, нагрузка на личный состав была высокой – за ночь по несколько раз приходилось уклоняться от самолетов ПЛО срочным погружением. За полчаса самолёт улетал настолько далеко, что обнаружение подводной лодки исключалось. Мы всплывали, чтобы продолжить прерванную зарядку батареи. Подводная лодка продолжала находиться в высокой степени готовности к применению оружия. Все же мы смогли обеспечить и минимум условий для жизнедеятельности личного состава, хотя это сделать было в наших условиях не так-то просто. Впереди осталось две недели нашего пребывания в районе.
Но 7 ноября случилось непредвиденное. Только что замполит собрал свободных от вахты подводников на торжественное собрание по случаю годовщины Великого Октября, как поступил доклад командира БЧ-5: «Вышли из строя оба бортовых дизеля!». На мой запрос о причинах выхода из строя дизелей, механик честно признался: «По вине личного состава из-за неправильных действий при попытке стать под РДП для зарядки аккумуляторной батареи». Для меня это было тяжелым ударом. В голову лезли тяжелые мысли: «Не выдерживает не только техника, не выдерживают уже и люди. Ладно, с людьми разберёмся. Но, что же сейчас делать? По данным радиоразведки военно-политическая обстановка в мире меняется в пользу мирного разрешения Карибского конфликта, начался вывоз из Кубы наших ракет. А Главный штаб ВМФ позиции для нашего патрулирования нарезает все дальше и дальше от Багамских островов. Но ведь, до родной базы 10 тысяч миль, а у нас в строю только третий (средний) дизель, который для работы под РДП не особенно-то приспособлен. Видимо, менять нашу тактику нельзя уже принципиально – ночью подзарядку аккумуляторных батарей следует продолжать в позиционном положении, без хода и отличительных огней».
Такие горькие думы одолевали меня. Механики меня заверили – один из неисправных дизелей за неделю они обязательно введут в строй. Подумал: «Может, не подведут меня «маслопупы», отремонтируют хотя бы один дизель!». В Главный штаб о поломке дизелей решил пока не докладывать.
Хотя возможности из-за поломки двух дизелей у нас были ограничены, продолжали применять прежнюю тактику – после зарядки аккумуляторной батареи, а это всегда было под утро, погружались на глубины, близкие к предельным (200–225 м). Днём на таких глубинах, идя самым малым ходом, вели поиск боевых кораблей супостата. При необходимости уклонялись от сближения с ними, используя выявленные ранее преимущества наших средств обнаружения и особенности гидрологии моря.
Уже возвратившись в базу, я поинтересовался опытом плавания других подводных лодок нашей бригады. Примечательно, что такую же тактику в Бермудском треугольнике для уклонения от обнаружения применяли и другие командиры лодок.. Так командир Б-4 Рюрик Кетов рассказывал, что его лодка, используя большие глубины погружения, успешно отрывалась от обнаружения надводными кораблями и противолодочной авиации американцев. Безусловно, в выборе такой тактики в противоборстве с противолодочными силами вероятного противника, есть и большая заслуга командира нашей бригады капитана 1 ранга Виталия Наумовича Агафонова, который находился на Б-4. За успешные действия подводной лодки Б-4 на протяжении всего боевого похода и патрулирования в районах Саргассова моря, так и оставшейся не обнаруженной противолодочными силами американцев, капитан 2 ранга Рюрик Кетов был награжден Орденом Красной Звезды.
Но беда не бывает одной. Ровно за неделю до окончания нашего патрулирования в наш район прибыл вертолетоносец «Тетис-Бей» и расположился в центре нарезанной нам позиции! Случайность? Или американская разведка кое-что выяснила о наших позициях? Пришлось выйти на кромку нашей нарезанной позиции. Но и здесь авиация этого вертолетоносца не давала возможность работать в позиции ни днём, ни ночью. Мы могли быть обнаруженными, и тогда… Уж на этот раз американцы постарались бы все сделать возможное и невозможное, но не выпустить лодку из своих когтей. Принял решение сместиться южнее относительно нашей позиции на 100– 120 миль, держа вертолетоносец «на прицеле» на случай боевых действий. В этом районе мы и оставались в Бермудском треугольнике, пока не получили приказание на возвращение в базу.
Глава 4Возвращение в базу
Возвращение в базу происходило скрытно, обойдя на большом расстоянии вертолетоносец «Тетис-Бей». При форсировании противолодочных рубежей в Северной Атлантике обстановка была более сложной, чем в первый раз, при следовании на Кубу, однако не сравнима с той, которую мы испытали в Саргассовом море. Навыки, приобретенные во время патрулирования в Бермудском треугольнике, нам очень пригодились, что позволило сравнительно успешно преодолеть все три противолодочных рубежа в Се-верной Атлантике. Американцы, по-видимому, уже сильно выдохлись, а англичане явно не располагали большими силами, чтобы существенно воздействовать на возвращающиеся подводные лодки. Так как в строю на нашей лодке был только один дизель, кроме того, оставалось очень мало топлива, обратный переход мы осуществляли на самом экономичном ходу 6–7 узлов в надводном положении, З узла – в подводном).
Хотелось бы отметить работу наших механиков, шутливо-уважительно называемых подводниками «маслопупами». Не прекращая работы в свободное от вахт время с вышедшими из строя дизелями, мобилизуя последние силы, они все же сумели на подходе к Фарерам отремонтировать один из них. Опробовали его в режиме РДП. Дизель работал хорошо, что позволило скрытно проходить противолодочные рубежи, когда это было необходимо в этом режиме. Руководили работами по введению в строй дизеля командир БЧ-5 капитан-лейтенант-инженер А. Г. Потапов и его командир группы старший лейтенант-инженер Г. Р. Кобяков. Общее руководство осуществлял флагманский механик бригады капитан 2 ранга-инженер В. В. Любимов. Как мы ни экономили топливо, но после прохода Фарер его осталось немного, стало ясно, что лодка до базы не дотянет. Пришлось, используя опыт подводников в период Великой Отечественной войны, идти на солярке, смешанной с машинным маслом. На нашу просьбу о заправке в районе Лофотенских островов к нам подошел танкер, но из-за штормовой погоды заправиться не смогли. Так и прошли Норвежское море на солярке, разбавленной маслом. Но на траверзе острова Медвежий закончилась и это импровизированное топливо. Баренцово море пришлось идти под электромоторами. В двадцатых числах декабря возвратились в базу последними из лодок бригады. Встречал нас … лишь один начальник штаба подводных лодок 69-й обпл капитан 2 ранга В. А Архипов. Сходили мы на берег с высоко поднятыми головами, с чувством до конца выполненного долга перед Родиной, с осознанием того, что мы не уронили честь советских подводников, сохранили верность присяге, воинскому долгу и Военно-морскому флагу!