Человечество собирает небывалых размеров эмпирический материал, однако полное право на его использование снова остается в руках информационного капитала. Конечно, хотелось бы верить в наступление мира всеобщей свободы обмена информации, в котором большие данные являлись бы достоянием каждого человека, упрощая нашу жизнь и делая ее лучше. «Проблема в том, что когда данные спрятаны, мы не знаем, используются ли они во благо или во зло. А хотелось бы, чтобы они использовались именно во благо. Нам нужно остановить инфекции, нам нужен более экологичный мир, нам нужен более честный мир», — пишет Пентленд. Но исторический опыт и господствующие в мире законы свободного рынка всякий раз разворачивают возможности технологического прогресса в пользу незначительного процента сверхбогатых владельцев крупного капитала, и революция больших данных не станет исключением.
В условиях происходящей революции на основе глобального капитализма формально сохраняющийся институт частной собственности по факту уйдет в прошлое, сильно изменив свою суть, — в новом мире он будет лишь легитимизировать возможность передачи информации от индивида к мировому информационному капиталу и ее накоплению. Можно назвать этот переход своеобразным возвратом общества к новым рабовладельческим отношениям, когда эксплуатируемый класс абсолютно отчужден и обесчеловечен, становясь бездушным средством производства. Лишь с тем различием, что рабы нового века смогут считать и ощущать себя вполне свободными людьми, распоряжающимися создаваемыми ими данными, в реальности теряя всякую свободу воли, тогда как рабы прошлого все-таки имели свободу мысли, свободу личного действия, а значит, и возможность к историческому творчеству, возможность свергнуть своих хозяев и, в конечном счете, перестать быть рабами.
Критика развития информационного капитализма
Прежде чем переходить к следующей главе, разберем вопросы, наиболее вероятно возникающие у читателя при прочтении этой главы.
1. Описанный уровень датификации и моментальной обработки данных технически недостижим.
Если прогнозы геометрического роста объема новых данных, вычислительных мощностей и успехов в области технологии искусственного интеллекта кажутся неубедительными, можно попробовать взглянуть на мир с исторической точки зрения: 100 лет назад никто не мог представить беспроводной телефон, не говоря уже о карманных мобильных устройствах, дающих доступ ко всем данным, накопленным человечеством; всего 30 лет назад передача информации по воздуху, доступная сейчас каждому владельцу смартфона, казалась фантастикой. Сама возможность представить и описать работу больших данных косвенно доказывает возможность ее реализации, а при сохраняющейся скорости технического прогресса подобные проекты к концу века могут быть в полной мере реализованы.
2. Каждая из информационных корпораций будет обладать только определенным набором данных, и, благодаря их конкуренции друг с другом, некий баланс сил и объемов данных будет сохраняться. В результате никто из крупных игроков не сможет обладать всей полнотой информации, а значит, и у личности остается высокая доля осознанной свободы выбора.
Такая ситуация вполне возможна, и шаткий баланс сил с чередой внутренних конфликтов информационных капиталистов может удержать старое общество на какое-то время. Однако процесс монополизации и перехода всех рычагов в руки одного хозяина исторически необратим. Помимо общих законов монополистического капитализма, описанных еще Марксом и Лениным, стремление к монополизации и разделу мира информационным капиталом будет подогреваться так же основной сущностной особенностью больших данных — экспоненциальной зависимостью их объема и эффективности (а значит, и ценности). В отличие от традиционных форм капитала, стремящегося к монополизации и разделу мира на сферы влияния, крупный информационный капитал будет стремиться к объединению в общую систему эксплуатации, а затем, уже внутри сложившегося нового мира, — к разделению между собой областей влияния. Таким образом, объединение разрозненных кластеров баз данных остается только вопросом времени и одним из наиболее вероятных сценариев будущего.
Сценарий развития глобального капитализма рассматривался марксистами с различных сторон с начала ХХ века. Отдельный интерес может представлять концепция ультраимпериализма, которую одним из первых предложил и развивал Карл Каутский начиная с 1914 года. Впрочем, Карл Либкнехт еще в 1907 году предположил, что при дальнейшем развитии капитализма может произойти «объединение в трест всех возможных колониальных владений под колониальными государствами, так сказать <...> выключение колониальной конкуренции между государствами так же, как это происходит в частной конкуренции между капиталистическими предприятиями в картелях и трестах»101. Характер современного глобализма показал правоту многих классических идей.
Сегодня видно, что большая часть данных пользователей мира находится у нескольких информационных корпораций-гигантов, относящихся к юрисдикции США, которые активно борются за расширение своего влияния на остальной мир и лишь в редких случаях встречающих противодействие национальных государств (вроде Китая).
3. У человека всегда останется возможность делать собственный выбор, потому тотальный контроль со стороны государств или корпораций большими данными над личностью невозможен.
Наличие выбора у индивида— это философский вопрос. С другой стороны, возможность однозначного предсказания будущего даже при условии обладания абсолютными знаниями о мире вызывает сомнения. Тем не менее знания все же оставляют возможность предсказывать будущее на уровне вероятностей. Чем больше знание и чем ближе будущее, тем с большей вероятностью можно его предсказать. Кроме того, существует конечная вариативность событий и условий, на каждое из которых можно подготовить необходимые действия. Таким образом, возможность отдельного индивида совершить самостоятельное действие против интересов системы является исключением, всего лишь подтверждающим правило. Так же, как и обыкновенные преступления, подобные действия можно предсказывать и блокировать. Кроме того, манипуляцию и отчуждение человека от принятия решений нужно рассматривать исторически. Уже сегодня свобода выбора часто ставится под сомнение, когда речь идет о том, как СМИ и стоящие за ними группы капитала манипулируют обществом в свою пользу. «Цифровой тоталитаризм» больших данных является не чем-то принципиально новым, а логичным продолжением развития манипулятивного капитализма.
4. Сейчас существуют способы скрывать свои данные от корпораций и государств (например даркнет, Tor, всевозможные прокси, асимметричное шифрование данных и т.п.). Вероятно, они сохранятся и в будущем.
Прежде всего нужно сказать, что к подобным средствам защиты анонимности прибегает лишь небольшой процент из общего числа пользователей.
Все современные сайты используют протокол ssl-шифрования для безопасного обмена данными между пользователем и сайтом, однако это не мешает Google подбирать вам рекламу с учетом ваших интересов.
Повсеместное внедрение квантового компьютера, которое, по всей видимости, произойдет в ближайшие годы, позволит расшифровать существующие данные, защищенные сквозным шифрованием. Конечно, вместе с новыми способами дешифровки, вероятно, появятся и новые способы защиты, но ранее накопленные данные пользователей (которые сегодня сохраняются и ждут своего часа), защищенные старыми методами, со временем будут становиться доступными для чтения и изучения. Если 80 лет назад британские математики долго не могли разгадать шифр немецкой «энигмы», то с современными компьютерами расшифровка ее сообщений заняла бы считанные часы или даже минуты.
Таким образом, даже если криптография будет и дальше опережать методы расшифровки информации, то это даст лишь определенную задержку в получении зашифрованных данных. Конечно, сегодня и в ближайшем будущем продвинутые пользователи, применяющие открытые ОС и браузеры, имеют и будут иметь лучшую личную защищенность от вмешательства информационного капитала в их частную жизнь. Но со временем он будет постепенно ограничивать такие возможности. В качестве примера можно взять Китай, где государство играет роль главной монополистической «информационной корпорации»: там еще сохраняется возможность использования VPN, однако за это предусмотрены штрафы, а недавно предприниматель, торговавший «защищенным доступом», был осужден на пять с половиной лет тюрьмы102 — и подобных примеров много. И если на Западе информационный капитал все еще находится в состоянии борьбы за управление государством с традиционными формами капитала (и потому зачастую в пропагандистских целях изображает себя борцом за свободу), то на Востоке похожая политическая программа уже осознана и реализуется самим государством. Таким образом, число граждан, исключенных из системы больших данных, будет сокращаться различными способами.
Кроме того, важно отметить, что наличие зашифрованных, скрытых или вообще не обработанных данных об отдельном пользователе в период революции больших данных не означает его невидимость и защищенность от информационных корпораций и различных аналитических систем. Ведь, зная большую часть данных обо всех остальных окружающих условного индивида людях и процессах, можно вычислить и значительную долю информации о нем, напрямую не обращаясь к данным, произведенным им самим. Точно так же, имея существенные данные о пользователе и его собеседнике, не обязательно подбирать ключ к их зашифрованной переписке, чтобы понять ее содержание.
5. Тотальная монополизация экономики со стороны информационного капитала кажется совсем неоднозначной. Да, сегодня информационные компании, в частности Google и Facebook, имеют серьезное превосходство в объемах собираемых данных пользователей Интернета. Однако эти данные никогда не пригодятся, к примеру, исследователям в области некоторых естественных наук. А значит, они будут искать собственные источники получения нужных им больших данных, и тотальная монополия не сложится.