Поколениям, веками жившим с идеей о бесценности права частной собственности, тяжело представить мир без закрытых данных, без эксплуатации, без обособленного владения. Так же, как тяжело было предкам представить нашу теперешнюю жизнь всего несколько сотен лет назад. Процесс обобществления информации (в случае политической победы такого сценария) займет долгие годы, но постепенно станет обыденностью, кардинально изменив нашу жизнь и наших потомков.
Сегодня мы являемся очевидцами того, как персональная, условно закрытая от посторонних информация становится инструментом манипуляции и эксплуатации человека корпорациями, анализирующими собираемые сведения в совокупной системе больших данных. В случае же, если все данные (и результаты, и инструменты их обработки) окажутся доступны каждому человеку, никто уже не сможет знать о нас больше нас самих, а значит, и манипуляция станет невозможной, ведь почти всегда она строится на сокрытии или искажении информации. Ярким примером здесь является современная криптовалюта, где каждый участник рынка знает полную информацию о состоянии счета и всех существовавших ранее валютных переводов между счетами. Несмотря на определенное количество «детских болезней» и сложностей, криптовалюта, как кусочек экономики пробивающегося наружу открытого мира, уже позволяет добиться невероятной финансовой открытости, обходиться без банков, государств и посредников. Именно открытость информации для общества может являться защитой от тех, кто использует ее против наших интересов. Чем выше забор, тем больше шанс быть ограбленным, чем толще шторы на окнах, тем выше шанс застать свою супругу с любовником, придя домой. Открытые данные в виде хотя бы деклараций о доходах чиновников и политиков в определенной мере защищают общество и шаткую демократию от жуликов, воров и проходимцев. Открытые данные о состоянии экономики и происходящих в ней процессах не позволили бы надуваться манипулятивным пузырям, зато как минимум отсрочили бы глобальные финансовые кризисы — и этот список можно продолжать. И напротив, везде, где есть закрытая информация, появляется возможность для манипуляций и отчуждения человека.
Открытость или обобществленность информации исторически противопоставляется ее обособленному владению — общественная собственность является противоположностью частной собственности. Личное владение информацией, анонимность, классовое деление доступа к информации — все это производные института частной собственности, старого мира, который в процессе начавшейся революции уже никогда не сможет быть прежним. И либо капитал, используя их, полностью подчинит человечество, либо общество сможет вырваться из его рук, пойдя по пути прогресса, открытой информации, общественной собственности и свободы. Противоречия настолько остры, что становится понятным — в мир свободы не получится войти с грузом старых правил, информационными корпорациями и частной собственностью.
Концепция открытого мира
Революция больших данных в рамках модели современного глобального капитализма навсегда изменит человечество, лишив общество свободы выбора и воли и, вероятно, того, что принято называть душой. Описанный нами во второй главе мир, являясь преемником современной глобальной капиталистической системы, опирающимся на базисные для нее институты частной собственности и рыночной экономики, в конечном счете сломает и оставшиеся в них положительные черты в пользу интересов нового класса собственников информации. В то время как официальные лица государств и представители корпораций рассказывают в основном о преимуществах современного этапа технологической революции и возможностях больших данных, не замечая или специально игнорируя их общественную опасность (в лучшем случае отвечая на нее в рамках «концепции защиты личности»), в профессиональной среде все чаще звучат тревожные нотки. Многие задаются вопросом, что делать и как остановить сбор больших данных. Например, о недостатках этой технологии в своем блоге рассуждает специалист по вопросам государственного управления Д. Эрдман110. В конце статьи, описывающей опасности больших данных, он выдает обобщающий вывод: «У нас есть врожденное желание лучше понимать мир вокруг нас. В эру больших данных это желание, наряду со стремлением к власти, может привести к целенаправленной манипуляции и контролю.
Как же бороться с этим набирающим популярность трендом? Как можно использовать большие данные не для контроля друг друга, а для освобождения? Как использовать технологию для расширения возможностей, а не подавления? У меня нет ответов на эти вопросы, но я уверен, что не один я хочу их найти».
Что ж, давайте поможем Джерри и другим найти ответы!
Поскольку нет плохих или хороших технологий, но есть их различное применение, то неизбежная революция больших данных, происходящая в иных исторических условиях и на другом общественно-политическом фундаменте, может принять совершенно иные формы помимо устрашающего посткапиталистического мира под властью информационных корпораций.
Краеугольным камнем здесь выступает вопрос собственности и, главное, собственности на информацию. Если, как это делают марксисты, рассматривать информацию как достижение и право всего человечества, то каждый человек имеет на нее одинаковое право— в том числе на владение результатами обработки больших данных и данными обрабатывающих алгоритмов, — то мир может принять совсем другой облик. Более того, сами сущностные характеристики данных и информации как средств производства предрасполагают к обобществлению.
Вместе с тем капитал придумывает способы сохранения частного характера информации, создавая закрытые системы и законодательные ограничения в виде авторского права или защиты персональных данных в том виде, при котором они будут работать исключительно в его пользу.
Рассмотрим теоретическую возможность обобществления информации и ее влияния на различные сферы жизни общества. В нашем поиске ответа мы начнем с конца, представив и описав сперва альтернативный итог революции больших данных, затем рассмотрим его слабые и сильные стороны, сравнив с иными вариантами развития революции больших данных. В конце опишем теоретические и практические пути изменения социально-политического базиса начавшейся революции и достижения ее альтернативного итога.
Итак, представим общество времен завершения революции больших данных, в котором каждый индивид имеет моментальный доступ ко всем имеющимся и собираемым в мире данным и информации как результату их обработки. Инструменты обработки данных в виде, например, алгоритмов работы искусственного интеллекта также являются достоянием всего общества и выложены в открытый доступ. В дальнейшем для простоты мы будем называть это состояние «открытым миром».
Все изменения общественного уклада и взаимоотношений людей связаны с развитием общественных институтов. Всего лишь 500 лет назад сжигать женщин на костре было вполне обычным делом, нормально воспринимаемым большей частью общества, а безраздельная власть монарха, данная богом, казалась естественной. Сегодня общество кардинально изменилось, и связано это не с эволюцией человеческого вида, не с изменениями личностных особенностей индивидов или некого менталитета народов, а с изменением и развитием общественных институтов. Например, развитие науки и производственных отношений лишили светской власти институт церкви, легитимирующий феодальный строй, а вслед за буржуазными революциями получил развитие институт всеобщего образования и развился феномен массовой культуры, отодвинувший и заставивший защищаться институт национальной этничности.
Локомотивом развития и эволюции общественных институтов является движение общества к разрешению классовых противоречий в процессе совершенствования технологий и организации производственных отношений. Апогеем подобных изменений, разрешающим классовые противоречия и изменяющим социальную и политическую структуру общества в соответствии с экономическим базисом, являются социальные революции, такие как Великая французская буржуазная революция 1789 года или Великая Октябрьская социалистическая революция 1917 года в России.
Открытые данные как общественный институт
Для того чтобы представить себе целостную картину открытого мира, мы далее будем рассматривать систему свободной информации в качестве общественного института, который в наши дни часто именуется институтом «открытых данных». Под системой свободной информации в данном случае мы понимаем обобществленные, выложенные в открытый доступ существующие и вновь создаваемые данные, информацию как результат их обработки, а также инструменты обработки данных. Важно подчеркнуть, что мы также включаем в понятие института открытых данных и непосредственные инструменты обработки данных, превращающие сухие факты в ценные сведения, то есть, например, алгоритмы работы искусственного интеллекта, ежесекундно обрабатывающего миллионы показателей и описывающего их в виде понятной и полезной для человека информации. Это особенно актуально для грядущей эпохи, в которой данные сами по себе, без качественной машинной обработки, не являются информацией и в большинстве случаев утрачивают всякий смысл.
Прежде всего нужно рассмотреть исторические изменения подобного общественного института. Сам по себе феномен информации, целенаправленно открываемой обществу с целью ее обобществления, не нов и в том или ином виде встречался на протяжении истории.
Из уже описанного закона информации, определяющего, что чем больше информации или данных собрано в одном месте, тем эффективнее они становятся, вытекает и другой немаловажный закон информации: чем большее число независимых пользователей имеют доступ к информации — тем эффективнее она используется — и тем больше пользы приносит обществу. Ведь информации, как известно, не становится меньше, если ею поделиться, — наоборот, каждый отдельный человек, узнав что-то новое, включит это в свою систему фактов и обретет возможность создать еще больше информации.