– О какой сумме идет речь?
– Если нам удастся найти его, то… я даже не знаю… Об очень большой!
– Большая – это сколько? – массируя виски, уточнила Лиза.
– Пятьдесят тысяч точно, – уверенно заявил Том. – Но это буквально минимум, если мы просто продадим информацию, а вот если, допустим, на основе расследования напишем книгу, то…
– То все это выглядит как лотерея, – поморщилась Лиза, вставая из-за стола. – Сколько мы будем его искать? Месяц, год, десять лет?
Ее тошнило, и сильно. Вероятно, решить эту проблему уже не получится. Лиза вышла из кухни.
– Не думаю. Все-таки у семи человек не может быть так много общих знакомых. Вдобавок мне кажется, что он хочет, чтобы его нашли. Понимаете?
– Нет.
К горлу Лизы подступил ком.
– Эта фотография сделана именно для того, чтобы его нашли! Я уверен, что сам поиск – это часть какого-то перформанса…
Лиза нажала на наушник, выключив связь, ввалилась в ванную комнату и рухнула на колени перед унитазом. Ее скрутил спазм. Девушку вырвало.
В наушниках зазвонил телефон. Лиза не нашла в себе сил, чтобы как-то на это среагировать. На нее накатывал один спазм за другим. Казалось, что какая-то сила пытается вывернуть ее наизнанку.
Один наушник упал в унитаз. Тошнота отступила. Лиза тяжело привалилась к стене. Неужели можно было так напиться парой бокалов вина?
Снова зазвонил телефон. Лиза сбросила вызов, поднялась на ноги. Нажала на кнопку смыва и с сожалением посмотрела на унитаз. Прощай, наушник. В каком-то странном отупении, на границе сознания промелькнул вопрос: а что это я ела такое красное? Когда? Голова одновременно кружилась и болела. Девушка, не глядя на себя в зеркало, открыла воду, умылась и, придерживаясь за стенку, вышла из ванной.
И еще один звонок. На этот раз Лиза ответила:
– Что? – У нее не было сил сказать Тому, что она думает о его настойчивости.
– Все в порядке? – уточнил журналист, почувствовав неладное.
– Да, – коротко и злобно ответила она. – Чего вы от меня хотите?
Лиза наконец добралась до кровати и буквально рухнула на нее.
– Так вы согласны?
Лиза достала из-под подушки телефон, чтобы поставить будильник, и уперлась взглядом в сообщение.
Можешь выйти на работу пораньше?
Ее снова замутило. Лиза поняла, что обратный путь до ванной не вынесет. Она решила умереть прямо тут, в теплой и мягкой постели. И гори все огнем.
– Мисс Ру?
– Да!
– «Да» в смысле вы согласны – или «да» в смысле…
– Боже, да я уже на все согласна, только оставьте меня в покое! Дайте мне поспать!
Она вытащила наушник и просто откинула в сторону. Второй-то все равно утонул. Но едва девушка коснулась подушки, расслабилась и задремала, как снова завибрировал телефон.
Это вызвало чувство, которого Лиза давно не испытывала, – злость. С началом этой истории ее личный номер телефона стал достоянием общественности, а это создавало очень большие трудности. Она не может сменить этот номер. Только не этот. Почему они все звонят ей? Зачем лезут со своими вопросами?
Гнев оказался чем-то вроде всплеска воды. Прошел мгновенно, и даже кругов на поверхности моря не осталось. Сохранилась только головная боль, но к ней Лиза привыкла. Она со стоном дотянулась до трубки и посмотрела на экран. Незнакомый номер. Какое-то время она думала, потом все же мазнула пальцем по дисплею, принимая звонок.
– Да?
– Мисс Ру? – спросил смутно знакомый женский голос.
– Кто это?
– Николь Кортез, мы виделись с вами на приеме у мистера Хёста. – Почему-то слово «мистера» прозвучало с каким-то ироничным оттенком. Или показалось?
– Чем могу помочь?
Лиза задумалась. Кто из них Николь? Пожилую женщину вроде звали Абигейл. Блондинку звали как-то по-другому, Том это упоминал. Остается брюнетка в замысловатой шляпе. Лиза вздохнула, села в кровати, посмотрела на тумбочку. Стакана на ней не оказалось.
– Предлагаю быть честными, – заявила Николь.
– Не могу вам в этом препятствовать. – Почему-то Лиза пожала плечами и тут же мысленно укорила себя за этот жест.
– Очень смешно, – спокойно ответила собеседница. – Я предлагаю сотрудничество.
Лиза снова покосилась на тумбочку и покачала головой. С чего вдруг все решили с ней сотрудничать?
– И в чем оно должно заключаться?
– Вы же не маленькая девочка и не дура, судя по первому впечатлению. Всем, кто был на приеме, предложили ту или иную сумму за информацию. Я предлагаю объединиться.
– Каким образом?
– Для того чтобы получить деньги, нам всем нужно выяснить, кто такой Сархан. Это можно сделать, только проанализировав наших общих знакомых. Почему бы не сыграть в открытую? Будем обмениваться информацией, найдем Сархана, а потом одновременно сдадим его тем, с кем заключили сделку. Все в выигрыше.
– Звучит… – Лиза почему-то осторожно подбирала слова, – разумно.
– Потому что так оно и есть. – Николь будто бы вбила одним ударом гвоздь в доску. – Но, опять-таки, если честно, есть одно «но».
– И какое? – Почему-то Лиза ожидала какой-нибудь проблемы. Не могут же семь человек просто так взять и договориться.
– Де Йонг и Парсли отказались сотрудничать. Это значит, что с ними мы не делимся информацией.
– А все остальные? – спросила Лиза, пытаясь понять, кто такой этот Парсли.
– Джонсон согласился, Кокс и Миллер думают, обещали дать ответ до утра.
Лиза окончательно потонула в фамилиях и бросила попытки как-то идентифицировать их хозяев. Сейчас это не имеет значения.
– Не очень крупное объединение получается.
– Да неужели?!
Лиза тут же вспомнила, как на приеме Николь с точно таким же тоном злобно отмахнулась от какого-то совета.
– А что не устраивает де Йонг и… ну как там…
– Парсли, – с каким-то раздражением подсказала Николь. – У бабки это личное. А мотивы Парсли меня не интересуют.
– Личное? – удивилась Лиза. – Как может быть что-то личное к человеку, которого ты не знаешь?
– Ты вот лично президента знаешь? – ответила вопросом на вопрос Николь.
Лиза поморщилась от фамильярности.
– Нет, но…
– Но это не мешает тебе считать его мудаком. А тут еще проще. Сархан – невероятно успешный в коммерческом плане художник, а де Йонг… Ну, у нее есть своя мастерская, какое-никакое имя, но ведь на приеме нам не ее картину показывали, понимаешь?
– И как это мешает ей сотрудничать с нами?
– Да она просто сгорает от зависти! – Николь как будто выплюнула эту фразу.
– Это не мотив для отказа сотрудничать, – покачала головой Лиза. – Было бы логично сотрудничать, чтобы узнать, кто такой Сархан, и подгадить ему, раскрыв его, разве нет?
Николь, кажется, задумалась. Лиза спокойно ждала ответа.
– Не знаю, может, она просто не хочет играть в эти игры? Ее бесит все это. Решила просто урвать у мистера Хёста бабла.
– Может быть. – Лиза снова отметила иронично прозвучавшее слово «мистер».
– Плевать на нее. Ты в деле?
– Почему бы и нет? – Лиза пожала плечами, поморщилась, заметив это, и тут же мысленно отчитала себя за то, что поморщилась. – Есть какой-то план действий?
– Да, завтра вечером встретимся с нашими и попробуем составить список общих знакомых. Получим круг… подозреваемых.
Лиза мысленно отметила слово «наши». Уже есть и наши, и не наши.
– А что, если в списке будет сто человек?
– Это уже что-то, – резонно заметила Николь. – И их не может быть сто. По крайней мере, если брать в расчет тебя.
И это правда, подумала Лиза. Если все остальные гости приема так или иначе принадлежат к миру творчества, который наверняка не слишком-то велик, то сама она от него далека максимально. И еще одна важная деталь: Николь, кажется, наводила справки о ней.
– Возможно, – сдержанно согласилась Лиза.
– Хорошо, тогда до встречи. Я напишу тебе место и время.
Лиза молча положила трубку и задумалась. Все это ей не очень нравилось. Становилось очевидно, что перформанс, затеянный этим проклятым Сарханом, продолжается. Презентация фотографии была только началом. Снова началась какая-то игра со сложными стратегиями.
Идея Николь хороша. Теоретически кооперация должна принести результат, но всегда есть «но». На этот раз два человека отказались сотрудничать просто потому, что отказались.
Коротко прожужжал телефон. Лиза вздохнула и посмотрела на экран. Сообщение от Тома:
Пожалуйста, напишите или позвоните мне!
Выглядело истерично. Девушка покачала головой, разблокировала экран, чтобы написать ответ, и удивленно нахмурилась. Оказывается, этому сообщению предшествовало еще три. Разной степени истеричности. Помимо этого было тридцать пропущенных звонков! Из них пять от Тома, остальные с неизвестных номеров. А еще, судя по часам, время шло к семи. То есть Лиза проспала часов шесть. Хотя несколько минут назад она была уверена, что ее голова едва коснулась подушки.
Лиза вылезла из-под одеяла, поискала взглядом наушники. Нашла только один, на тумбочке, вспомнила, куда пропал второй, и ее передернуло.
Похмелье уступило место голоду. Она поняла, что у нее подрагивают руки. Лиза вышла в гостиную, нажала кнопку, чтобы раздвинуть шторы, и посмотрела в окно. Расползавшиеся в стороны шторы создавали ощущение того, что никакого города за окном нет, как и самого окна. Перед ней экран, на котором прямо сейчас генерируется городской пейзаж. Сначала прорисовались центральные фигуры – закатное небо и куцые облака. Потом отражавшие закат пламеневшие небоскребы. Потом дорисовались детали – красные и белые огни фар, зеленые огоньки светофоров. А в последнюю очередь – машины и люди. Солнце уходило очень быстро, и по мере того, как темнело за окном, Лиза все четче видела собственное отражение.
Если бы она была художником, тем же Сарханом, она нашла бы в этом какой-нибудь глубокий символизм. Обнаженная, беззащитная фигура девушки на фоне большого нереального города. А сама она реальна? Лиза вынырнула из грез и решила сначала позвонить Тому, а уж потом привести себя в порядок.