Как только передние сидения заняли тощие задницы священников, оба автомобиля тронулись с места. Мы вместе выехали с территории тюрьмы и поехали месить грязь по проселочной дороге. Но стоило на пути возникнуть развилке, внедорожник с Саймоном свернул направо, а наша легковушка — налево.
— Что с ним будет? — поинтересовался у мужиков, хотя понимал, что правды от них дожидаться всё равно что пришествие настоящего бога на Землю. Вероятность обоих событий крайне мала.
— Ему будет оказана помощь, как вы и договорились с братом Луцием, — не без акцента лаконично ответил тот, что сидел на пассажирском.
— Серьезно? — подался я вперед, закинул локти на их сидения и стрельнул глазами в водителя. — Думаю, мне потребуются гарантии.
Выудив из кармана одну из визиток, кинул ее на колени святоши по правую руку.
— Как только придет в себя, дайте ему телефон и пусть наберет этот номер. И не дай ваш бог, если женщина, ответившая на звонок, усомнится в ваших словах… — Склонился над ухом правого и для закрепления материала томно прошептал: — Я вас из-под земли достану. Вас обоих. И брата Луция за компанию.
Затем откинулся на заднее сидение и уставился в окно.
Пейзажи местные не сравнились бы по красоте ни с лесами Российской Империи, ни с бескрайними песками Аравийской. Хотя закинули меня, судя по всему, не в саму Саксонскую Империю, а в окрестности отдельного города-государства Латэнца на юго-западе материка — земель, на которых глава местной церкви установил свою, автономную власть в отрыве от императорского рода.
Спустя некоторое время молчаливая поездка в совокупности с болотами материка стали меня не то чтобы утомлять, а угнетать. Поддаваться меланхолии я не собирался, а потому решил завести со своими сопровождающими увлекательный диалог.
— За что вы угнетаете магов? — как бы между прочим полюбопытствовал я. Но ответа дождался.
— Maledictus sanguis, — отозвался спустя некоторое время водила.
— Маледиктус… что? — переспросил я.
— Проклятая кровь, что течет в их жилах, — перевел второй. — Оскверненная, позволяющая им взывать к помощи диаловов и творить колдовство, что способно уносить жизни простых людей, служащих единому богу.
— То есть, поджилки трясутся у вас, а на работы в шахты вы ссылаете их? Чтобы диавол помогал им добывать золото для ваших побрякушек? Ну и дела… Значит, проклятая кровь не столь сильно страшит вас, если пущена на якобы благое дело?
На это мне ничего не ответили, так что я просто пожал плечами и продолжил тупо смотреть в окно на проносящиеся мимо нас болота. Затем достал из кармана телефон, чтобы сверить часы по своему обыкновению, но тот так и не ответил на мои клики по боковой кнопке. Сдох. Зарядка села. Прекрасно.
Хотя при всем желании Диана всё равно вряд ли сумела бы до меня дозвониться. Если между Российской и Аравийской Империями заключен торговый союз, то Саксонская была напрочь отрезана от остальных. Железный купол — так они это называли.
Подытожим. В компании двух святош, которые относительно недавно мечтали содрать с меня скальп, я еду хрен знает куда на встречу с лидером их церкви, устроившим на меня охоту. Причем охоту вполне удачную, я оценил его старания. Более того, их нынешний лидер мог с большой долей вероятности оказаться сосудом той души, поймать которую во второй раз может быть куда более проблематично, нежели в первый. Тогда мне на руку сыграл элемент неожиданности, но сейчас Габелл был готов к нашей новой встрече.
В этот раз все козырные карты в его рукавах, у меня же всегда была лишь парочка — в ножнах на поясе, но для него они давно уже открыты и изучены.
Короче говоря, одно во всей этой истории могло бы меня порадовать. Возможно, Луке с Анной-Марией всё же удалось спастись.
Глава 18
Латэнца чем-то отдаленно напоминала столицу Скардии в миниатюре. Не город, а произведение искусства. Святоши хорошо постарались, как и нанятые ими архитекторы. Жилые дома пусть и не превышали высоту в три-четыре этажа, но выполнены были добротно. Через множество рек внутри города были выстроены арочные мосты с отдельным освещением.
Однако чем ближе мы приближались к центру, тем более округлыми становились районы. Будто бы окружая центральное здание — величественный Верховный собор церкви Латэнци. Они словно тянулись к нему своими фасадами, воздавая почести и лишний раз доказывая мне, насколько истово верующие люди заполонили этот, пусть и красивый, но пугающий город.
Конечной точки нашего маршрута мы с сопровождающими достигли, въехав на центральную площадь собора с огромной куполообразной крышей. Автомобиль притормозил перед главным зданием, украшенным белоснежными колоннами и позолоченной лепниной. Тогда-то мне и приказали выйти на свежий воздух, а затем — следовать за собой в финальную западню Габелла. Золоченная клетка, впрочем, всё равно тюрьма.
Ну, этот собор даже в сравнение не шел с тем, в котором мне уже удалось побывать. Собор Святой Троицы в Ростове-на-Дону казался на его фоне каким-то доисторическим строением, сляпанным абы как и замазанным побелкой.
Сразу на входе обратил внимание на потолки, уходящие ввысь. И это мы еще даже не под куполом, а так, в холле перед входом в центральный зал.
Зато подозрения мои оправдались в точности. Как только я переступил порог, в лицо мне ударил уже знакомый душок ауры Габелла. Темной, мрачной, как и всё его естество при жизни.
Лишь единожды я воспользовался силой его души в одном из сражений, и лучше бы этого не делал… Сгусток сконцентрированной темной энергии, сорвавшийся тогда с моих клинков, уничтожил лес вокруг меня на добрый десяток километров. Вырвал деревья с корнем и истребил всё живое вплоть до пролетающих над лесом птиц. Как непосредственный хозяин этой силы, я лишь чудом остался жив после взрыва такой мощи. И даже во время побега из храма Талии воспользоваться Габеллом снова я поостерегся. Должно быть, зря.
Массивные двери центрального зала распахнулись, но я вошел в него сам, добровольно. Дабы встретиться с тем, кого надлежало нейтрализовать в самое ближайшее время, пока он не продолжил следовать проторенному ранее пути. На острове анклава Габелл не остановится, в этом я был уверен, учитывая его кровавое прошлое. И очень жаль, что о прошлом его осведомлен лишь я. Скольких бы последователей он лишился, признайся своим подчиненным, что их папа Венедикт уже давненько не тот, кем кажется?
Сам виновник торжества сидел на золоченом престоле у алтаря. Вальяжно закинув руки на подлокотники, он дожидался момента, пока я со своими сопровождающими преодолею расстояние между нами мимо длинных скамеек, расставленных в главном зале десятками рядов. Пройдусь по длинному бордовому ковру и окажусь перед престолом. Будучи вооруженым, но всё-таки в стане врага.
Чем ближе я приближался, тем лучше мог рассмотреть его новый сосуд. Былая зрелость, крепость тела и длинные смоляные волосы сменились на старость, дряхлость и длинную седую бороду. Что нисколько не умоляло силы, источаемой его аурой. Она всё столь же велика и в разы превышает мою собственную. Однако сила — еще не доказательство превосходства. Направленная не в то русло, она обращается в разрушительную, неправильную, ложную. А борьба за правое дело всегда будет на шаг впереди всякого хаоса.
Почувствовал, как клинки отозвались на мои мысли легким согласным звоном. Разумеется, они были на моей стороне, раз я всё еще придерживаюсь прежних принципов. И придерживаться их буду до самого конца.
Как только я остановился перед алтарным возвышением, а оба священника вытянулись за моей спиной по струнке, демонстрируя свою наживу, Габелл ухмыльнулся тонкими губами, стянутыми в ниточку. Глаза его хищно сощурились, а тяжелые мешки под глазами дрогнули.
— А вот и ты, Георг Дагвис… — с хрипотцой проговорил старик в тяжелой на вид белой рясе.
— Габелл, — задрав голову, кивнул я ему. — Выглядишь, честно говоря, неважно. Куда более… потасканно, чем в первую нашу встречу.
Меня больно ткнули под ребра.
— Ты говоришь с его Преосвященством папой Венедиктом, — прошипел мне на ухо один из святош. Тот, что провел путь в автомобиле, сидя на пассажирском сидении. — Имей хоть толику уважения к сану, мелкий паршивец!
— А ты, — в свою очередь, прошептал я ему, опуская голову, — говоришь с лидером ордена «Юстициус»… ублюдок.
Одним быстрым движением выудил клинки из ножен, развернулся и полоснул обоих приспешников по глоткам. Уже через мгновенье они оба рухнули на пол, заливая его свежей кровью из перерезанных сонных артерий. Похрипывая, отчаянно зажимая раны ладонями, но тщетно. Скоро сдохнут.
Я опустил руки. Ни один мускул на моем лице не дрогнул. А вот когда вновь развернулся к Габеллу, тот криво улыбался, глядя на развернувшуюся перед ним сцену.
— Жаль, — произнес, наконец, старик, не стирая улыбки с лица. — Я собирался щедро вознаградить их за твою поимку.
— Тогда тебе следовало бы вознаградить меня, потому что я пришел сюда по собственной воле.
— Занятно, маленький герой. Ведь получается, что ты уже второй раз приходишь ко мне по собственной воле.
— И во второй раз намерен поглотить твою скверну. Вот это-о-о совпадение… — протянул, закатывая глаза.
— Знаешь, Георг Дагвис, именуемый себя Даггером… — медленно сложил сосуд Габелла руки домиком перед своим лицом. Прищурился, создавая в уголках глаз еще больше морщин. — Пока я ждал тебя, в голове моей вертелось множество вопросов.
Священники, лежащие на ковровой дорожке позади меня, только сейчас перестали похрипывать и трепыхаться. А Габелл тем временем продолжал, не обращая на них никакого внимания.
— Почему клинки избрали тебя по собственной воле? Что ими движело? Откуда столь убежденный в своих устремлениях малый взялся в затхлой деревушке среди безвольных крестьян, главная забота которых — запасти достаточно зерна, чтобы зимой не помереть с голоду? И почему аура неодаренного пацана со столь благими намерениями может быть наполнена таким непроглядным мраком?