— Взаимно, мессир. — Скрип деревянной скамьи, шорох одежд. — И да хранит Златокрылый вашу удачу!
Неужели и вправду мис? Они же крылатому золотому быку поклоняются… Не удержавшись, я приподнялся повыше и осторожно заглянул в распахнутое окно. Увидел просторную комнату с разукрашенной ширмой в углу, стол, подвешенный к потолку на цепях магический светильник и две широкие лавки. Людей, как и мебели, здесь было немного, и дюжины не наберется. Причем основную массу составляла охрана: парочка уже виденных мной молодцов косая сажень в плечах и четыре неподвижные стройные фигуры, до самых глаз закутанные в черный шелк. С первыми-то понятно, а вот вторые… Оценив длинные кривые сабли на поясе замерших статуями бойцов, я уважительно крякнул про себя и перевел взгляд на стол. Вокруг него расположились хозяева: рослый фений в голубом балахоне и невысокий сгорбленный старичок, с ног до головы разодетый в алые и золотые шелка. Лицо коричневое, сморщенное как печеное яблоко, нос крючком, сам безбородый, несмотря на немалые лета… Мис. Самый настоящий мис, чтоб мне опухнуть!
Старик поднялся с лавки, сделал знак своим сопровождающим и направился к двери. Недоверчиво качнув головой, я проводил взглядом согбенную фигуру и вытаращил глаза: уже стоя на пороге, торговец поклонился на прощанье, по обычаю своих предков приложив руку к груди. В поклоне том ничего странного не было, а вот в руке… На безымянном пальце, там, где у женатых унгарцев обычно надето обручальное кольцо, сверкнул алым глазом огромный рубин треугольной формы! Может, я и темнота необразованная, но уж знак высшей власти Торгового гастальдата с дорогим украшением в жизни не спутаю! Ну дела… Сам светлейший гастальд — и в такой компании? Вовремя же нашего магистра к его «альма матер» потянуло.
Дверь за мисом закрылась. С улицы послышалась негромкая гортанная речь, донесся скрип рессор. Стоящий у стола высокий фений в голубом балахоне потянулся к кувшину:
— С гильдией вопрос улажен. Остались только вы, дорогой Боглар. Прошу прощения, что заставил ждать. Почтенный гастальд по своему обыкновению три часа торговался, прежде чем убраться восвояси. Кроме того, я подозреваю, он нарочно тянул время, чтобы лично убедиться…
— В моем непосредственном участии? — хмыкнул еще один мужской голос. Я вздрогнул от неожиданности: обладатель этого голоса, судя по всему, сидел у самого окна, возле стены, и я его благополучно не заметил. — Это похоже на мисов — доверяй, но проверяй. Ничего. Я не в претензии. Но времени у меня не так много, барон.
— Понимаю, — учтиво склонил голову фений. Наполнив кубки, протянул первый своему гостю: — Прошу вас. Светлейшему боги не дозволяют, а вы, я знаю, любите. Как вам работа моих молодцов?
— Впечатляет. — Заскрипели половицы, и в круг света от магического шара вступила нескладная фигура в черном плаще. Мужчина принял кубок, пригубил и повернулся к окну: — Мое восхищение, Кормак. Вы сделали из толпы первосортного отребья с окраин Армиша настоящую армию… Унгарии бы таких военачальников!
— Я учту ваше пожелание, — тонко улыбнулся Дан'Шихар, и они обменялись понимающими смешками.
А я судорожно сглотнул. Человека, стоящего прямо передо мной с кубком вина в руке, я теперь рассмотрел во всех подробностях. То-то он мне еще тогда, с дерева, знакомым показался! Правитель Армиша любил являть себя народу и армии, и в кнесате его каждая собака знала. Я не стал исключением. И за шесть лет насмотрелся на его светлость по уши. Только вот увидеть его на вражеской территории никак не ожидал. Немет Боглар, великий кнес де Армиш, — и с кем? Хотя если подумать… А та контрабанда? Значит, не врали слухи, она ему предназначалась? Вот ведь сволочь! Знал бы его императорское величество, что за змею на груди пригрел!
— Письмо Ференци отправлено? — нарушил мои гневные мысли кнес Немет.
Барон кивнул:
— Несколько часов назад, лично мной. И за ответом, поверьте, дело не станет.
— Хорошо бы. Главное, чтобы это был правильный ответ. Я наслышан о генерале, он человек тяжелый.
— И потому очень предсказуемый. Поверьте, я знаю, о чем говорю, доводилось встречаться.
У меня зашумело в ушах. Отец?.. При чем здесь он? Неужели эти интриганы и его в свои делишки впутали?
С другой стороны хибары раздался топот ног. Дверь хлопнула, и внутрь ввалился белобрысый юнец в щегольском голубом камзоле. Дан'Шихар недовольно обернулся, но сказать ничего не успел. Юнец рванул из-за пазухи мятый пакет и, опустившись на одно колено, протянул сюзерену.
— Срочное донесение, ваша милость! — задыхаясь, возвестил он. — Как велели, вам в собственные руки!
— Не ори, — отозвался барон. — Давай сюда и можешь идти. Угу… угу… ну вот!
— Это ответ генерала?
— Нет, дорогой Боглар. Это отчет моих разведчиков с межграничья. Что же до ответа… Вот, возьмите. Прочтите сами.
Великий кнес де Армиш пробежал глазами донесение и хмыкнул. Лицо его засветилось от удовлетворения, а у меня почему-то неприятно засосало под ложечкой.
— Не знаю, как насчет светлейшего Ахсана, но мои надежды вы оправдали, уважаемый Кормак, — вернув пакет владельцу, легонько поклонился унгарец. — И это несказанно радует. Думаю, мы сработаемся. Что касается нашей договоренности, то она остается в силе. Делайте свое дело, а мы вас поддержим.
— И если Шасвар попросит помощи…
— Выразим полнейшую готовность и будем тянуть до последнего. Я уже проинструктировал своих заместителей, — гаденько улыбнулся кнес Немет. — Все правители кнесатов сейчас на ежегодном совете у императора в Сегеше…
— В столице? И они ничего не заподозрят? Ведь вы-то здесь!
— Фактически да. Но об этом не знает даже моя охрана, — подмигнул сподвижник. — Второму ученику придворного мага не чуждо ничто человеческое. И заклинание мгновенного переноса у него от зубов отскакивает. Поэтому за увесистое «спасибо» он с радостью подбросил меня до моего особняка в Армише, откуда же и заберет обратно с первыми лучами солнца. Роды у любимой супруги — это ли не повод для тайной отлучки? А ученик придворного мага, помимо того что жаден, еще и сентиментален.
— Жена ваша умница, — ухмыльнулся Дан'Шихар. — И, главное, как по заказу!
— Ну, рожать ей только осенью, — улыбнулся в ответ великий кнес. — Но до разбирательств, я думаю, не дойдет. К тому же ученика за халтуру тоже по головке не погладят. В любом случае на момент вторжения я буду там, где мне и положено, — у трона. Остальное ваша забота.
— Само собой. Можете не сомневаться.
Заговорщики церемонно раскланялись. Великий кнес де Армиш кивнул своим зевающим охранникам и вышел. Барон Дан'Шихар проводил его взглядом и снова взялся за кувшин. Я тихо сполз по стене вниз, переваривая информацию. Значит, вторжение… Значит, армия… Куда глядели наш император и их Совет? Мы ведь от последней войны до сих пор полностью не оправились! «Ну уж нет, — сузив глаза, подумал я. — Второго раза не будет. Если надо, ползком границу перейду, перед Цербером сам себя оговорю, но еще до утра весь Шасвар на уши поставлю! Я так понял, раньше завтрашней ночи фении в атаку не пойдут?.. Что ж, капрал Иассир, у вас еще полно времени».
Ага. У меня-то, может, и полно. А вот у всей нашей четверки… Ладно еще Брысь — он, пожалуй, в иной ситуации даже за оружие сойти может. А Матильда? Подвергать такой опасности любимую женщину?
Это я еще про единорога молчу. Не шишка еловая, в карман не засунешь. И рот не заткнешь. А ведь если не заткнуть, так он же первый нас фениям и заложит! Причем не со зла, а от беспросветной дурости… О боги! Чем я вас так прогневил?
Над головой раздался скрежет, шорох отодвигаемой ширмы, и внезапно женский голос воскликнул:
— Слава Керносу! Я думала, вы до рассвета совещаться будете!
— Все уже оговорено, моя принцесса. Так, последние уточнения. Устала?
— Нет. Но едва не заснула. Налей мне вина, Кормак.
Я медленно поднял голову к окну. Принцесса?.. Если там за ширмой еще и принцесса унгарская прячется, я руки на себя наложу! Сколько ж можно-то?! Я перевел дух, прислушался к звону серебряных кубков и рискнул заглянуть в окошко еще раз. Удалось. И даже слегка отпустило — наследницей императора в избушке даже не пахло. На краю стола, нетерпеливо покачивая изящной ножкой, сидела стройная фенийка лет тридцати. Или сорока. Да что там — возможно, даже пятидесяти! Они же маги, а если учесть, что женщины любой расы всегда умудряются выглядеть моложе своих лет… Красивая. Волосы вьющиеся, снежно-белые, до пояса, пухлые губы чуть кривятся в капризной гримаске, глаза кажутся темными из-за густых ресниц. А ресницы она красит! Они ведь у фениев почти прозрачные?..
Так. Я зачем сюда шел? Дамочек смазливых разглядывать? Двигать надо отсюда скорее, пока за шиворот не поймали! Раскатал губу, втроем не поднимешь.
— И как они тебе, Этна? — донеслось из окошка. Я, уже прикидывающий пути к отступлению, замер. Голос у Дан'Шихара был какой-то странный. Такой, будто суждению этой женщины он доверял больше, чем собственным глазам. И это при том, что она в отличие от него с гостями словом не перемолвилась! — Не продадут, случись что?
— Продадут, — равнодушно отозвалась фенийка. — Так же, как и ты их, милый. Мог бы не спрашивать, тут и без моего дара все понятно. Разве что унгарец послабее. А вот мис…
— Да уж, скользкий старикашка. В глаза улыбается, а за спиной наготове кинжал держит, только повернись затылком. Ф-фу, огради нас Великая Дару!
— Так что ж ты с ним связался тогда, а, Кормак?
— А у тебя другие предложения есть? Не на агуан же делать ставку. Я уж молчу про лаумов, у этих только книжки в голове, они в драку не полезут. Одно слово, малахольные, что с них взять?
— Ага. Ты это еще жене скажи!
— Она тут при чем? — В голосе Дан'Шихара проскользнуло недовольство. — Жена — отдельная статья…
— Она, кстати, не в курсе?
— Да что я, совсем дурной? Крестнице старшего Ри'Корсора такое рассказывать! Тогда уж проще сразу Лёринцу Третьему донос на самого себя состряпать… Потому и сплавил ее к папеньке под крылышко, от греха подальше. Надеюсь, в ближайшую пару недель Альбиро домой и носа не покажет.