– Ты мне, я тебе, – ответил Кейди. – Ты была близка с родителями?
Он прочитал ответ по ее глазам. Печаль, сожаление, безудержная боль. Девушка часто заморгала, пытаясь скрыть подступившие слезы. Хоть они погибли много лет назад, Броуди еще слишком сильно переживала их потерю.
Кейди был очарован этой мягкой, эмоциональной Броуди. Она была умна, сексуальна, независима. Кейди очень хотел узнать, какие еще секреты она от него скрывает.
– Расскажи мне о них.
– Где наша заказ? – потребовала Броуди, оглядываясь. – Я невероятно голодна.
– Почему ты не хочешь говорить о них? – не отступал Кейди.
Он никогда не давил, не интересовался кем бы то ни было настолько сильно. Он определенно сошел с ума от всей этой сумасшедшей кутерьмы со свиданиями. Хотя не был еще ни на одном. Он просто хотел отвезти Броуди домой и снова заняться с ней любовью. Неужели он просит слишком много?
Наверное, да.
Броуди наконец-то посмотрела на него. Ее лицо было бледным и мрачным.
– Потому что мне все еще больно. Доволен?
Черт, он не хотел причинить ей боль. Броди откинулась на спинку кресла и уставилась на запруженную машинами улицу.
– Прости, милая, – прошептал он.
– И ты меня, – ответила Броуди и посмотрела на Кейди. – Я не хочу говорить о моем прошлом, Кейди, пожалуйста.
Ей просто необходимо выговориться. Кейди как раз хотел быть ее другом, хотел утешить ее, хотел понять, что движет ее поступками.
Джен вернулась с их заказами. Она поставила сначала одну тарелку на стол перед Броуди, затем вторую перед Кейди. Если бургер на вкус так же хорош, как и на запах, он просто обязан его попробовать.
Кейди потянулся за солью и нахмурился, заметив, как побледнела его собеседница. Она посмотрела на свою тарелку и отодвинула ее подальше от себя.
– Что случилось? – спросил Кейди. – Ты же сказала, что голодна.
– Перехотелось. – Она с трудом сглотнула и потянулась за стаканом воды. – Кажется, я действительно заболеваю. Мне жарко, и голова кружится.
Джен прищурилась, глядя на нее, затем молча забрала тарелку. Кейди оставалось только гадать, что означали все эти взгляды и прищуры.
Броуди снова взяла планшет и провела пальцем по экрану.
– Умоляю, выбери трех девушек, и покончим с этим, – попросил Кейди.
– Нет. – Броуди упрямо покачала головой. – На чем мы остановились?
Неделю спустя Броуди засунула кошелек в сумку, запихнула телефон в задний карман старых «левайсов». Закинув сумку на плечо, она сделала глоток воды, стараясь не обращать внимания на суету аэропорта. Броуди посмотрела на табло прилета. Слава богу, самолет Поппи приземлился пятнадцать минут назад. Броуди совсем не хотелось бродить по аэропорту и ждать.
Как обычно, сесть было негде.
Броуди покачала головой и направилась к стене, где в ряд выстроились несколько телефонных будок. Закинув сумку за спину, она положила согнутую в колене ногу на стену, наклонила голову назад и закрыла глаза. Боже, она не могла вспомнить, когда в последний раз была настолько вымотана.
В течение последних нескольких недель Броуди работала по четырнадцать – шестнадцать часов в день. С каждым днем клиентов становилось все больше и больше. Шумиха вокруг свиданий Кейди Вебба была отличной рекламой ее агентству. Сил не хватало ни на что, даже на воспоминания о Кейди.
Ей действительно не нравилось, что она так часто о нем думала. Хотелось как можно скорее подобрать ему первую претендентку. Броуди понимала, что с особой щепетильностью подходит к выбору девушки для свидания, но ничего не могла поделать. Она искала привлекательную, интересную собеседницу, легкую в общении и не слишком интригующую.
Броуди не хотела ни с кем его знакомить. Она загнала себя в угол и была на грани нервного истощения.
Девушка мысленно взмолилась, чтобы ее тетя поторопилась.
Поппи была энергичней любого подростка, обожала поболтать. Броуди не знала, как долго она останется в городе и когда сорвется в новое путешествие. Броуди восхищала тяга к путешествиям этой немолодой женщины.
«Поппи, поторопись. Я как будто в аду. Чем быстрее мы уберемся отсюда, тем лучше».
Желудок болел, Броуди тошнило. Она стиснула зубы и положила руку на живот. Она никак не могла понять, что привело к пищевому отравлению. Кукурузные хлопья? Яйца?
Броуди несколько раз глубоко вздохнула, выпила немного воды и почувствовала наконец, что тошнота отступает. Когда она снова открыла глаза, увидела ухмыляющуюся Поппи.
– Привет. Вот и ты, – устало улыбнулась Броуди, поцеловала тетю в щеку и спросила: – Как Бали?
– Я влюбилась в это место, – ответила Поппи. – Хотела задержаться еще на месяц, но меня пригласили в круиз на Аляску. Как раз в следующем месяце.
– Снова уезжаешь?
Поппи села на освободившийся стул.
– Выглядишь ужасно. Ты заболела?
– Да. Тошнит. Должно быть, съела что-то не то прошлой ночью.
– Или совсем недавно у кого-то был секс… со всеми вытекающими последствиями. Но так как у тебя самая скучная сексуальная жизнь на свете, скорее всего, ты просто чем-то отравилась.
Броуди в ужасе уставилась на тетю.
Нет, нет… Боже, нет!
– Я не беременна, – твердо ответила она, откидывая волосы со лба. Смешно представить. Она принимала противозачаточные!
Броуди достала еще одну бутылку воды из сумки, попыталась открыть, но крышка сидела слишком плотно. Поппи помогла отвинтить ее. Броуди сделала жадный глоток ледяной воды.
– У тебя токсикоз, дорогая. Значит, ты беременна. Очевидно, у тебя не так давно был секс.
– Один раз. Несколько недель назад. Презерватив порвался.
– Вот все и прояснилось.
– Ничего не прояснилось. Я принимаю противозачаточные.
– Противозачаточные не дают стопроцентной гарантии.
Броди опустила бутылку, ее трясло. Неужели она забеременела от Кейди?
Поппи погладила девушку по спине.
– Пошли, Мата Хари, купим тест на беременность, и ты все мне подробно расскажешь.
Три теста не могли соврать. Какая жалость.
Неделю Поппи уговаривала Броуди, прежде чем та решилась сделать экспресс-тест на беременность.
Броуди уставилась на три палочки, аккуратно разложенные на краю ванной, и силой мысли пыталась заставить превратиться две полоски в одну. Пять минут спустя мозг был готов взорваться. Она села на край ванны и обхватила голову руками.
Беременна!
Броуди закусила губу. Чем этот Кейди сейчас занимался? Суббота. Он, наверное, на свидании с одной из кандидаток. С кем? Рыжая, доктор технических наук? Учительница-блондинка? Врач из Бразилии? Броуди схватилась за голову. Если она будет думать о Кейди и его свиданиях, то сойдет с ума.
Броуди не собиралась сейчас становиться матерью. Она не была готова к отношениям. Материнство – самые крепкие отношения в жизни человека. Ничто их не разрушит. Только смерть.
Комната закружилась перед ее глазами. Броуди была близка к панике. Она не могла нести ответственность за другую жизнь. Она не хотела становиться матерью. На улице двадцать первый век: можно сделать аборт, и ее жизнь вернется в прежнее русло. Ей не придется менять образ жизни, к которому она привыкла. Завтра… или послезавтра все вернется на круги своя.
– Ты не можешь прятаться там вечно, – донесся голос Поппи. Броуди отперла дверь. Поппи сразу же увидела тесты и результаты. – Что ты собираешься делать?
Броуди пожала плечами. Ей надо было с кем-то поговорить. Поппи была идеальным вариантом.
– Не думала оставить малыша? – спросила тетя.
– Одной воспитывать ребенка – не вариант, – отрезала Броуди.
– Зависит от точки зрения, – с легкостью парировала Поппи ее слова. – Твои родители верили, что ты – лучшее, что случилось в их жизни. У них ситуация была намного хуже твоей.
Броуди нахмурилась.
– Я стану матерью-одиночкой, Поппи. Родители все же были супругами.
– Да, были. Но твой отец – военный, его часть дислоцировалась за границей. Твоя мама оставалась одна на шесть – восемь месяцев и справлялась. Хоть с деньгами и было туго. – Поппи посмотрела на дизайнерские джинсы Броуди и указала на ее дорогие косметические принадлежности. – Для тебя же деньги не проблема. Сама себе начальница. Сама распоряжаешься своим временем. Ты можешь взять ребенка в офис или начать работать на дому. Не так страшен черт…
Броуди попыталась возразить, но Поппи продолжила:
– Твои родители жили небогато, редко виделись, но ни разу они не пожалели о твоем появлении на свет. Они были так взволнованы, когда ты родилась.
Мама Броуди любила детей, хотела родить еще одного малыша. Но первая беременность проходила очень тяжело, во время родов случились осложнения, и от этой мечты пришлось отказаться.
– Не могу дождаться, когда у тебя появятся дети, – сказала она как-то Броуди. – Надеюсь, у тебя будет много малышей, и я помогу воспитывать внуков.
Теперь матери Броуди не было. А ей понадобится ее помощь, если она согласится родить ребенка без отца. Поппи ни за что не откажется от своих путешествий, чтобы стать няней. К тому же она такая рассеянная, что может оставить ребенка в магазине или еще где-нибудь.
– Что с отцом малыша?
Броуди оглянулась. Они обсуждали ее беременность в маленькой ванной.
– Почему мы разговариваем именно здесь?
– Потому что я стою в дверном проеме, и ты не сможешь убежать, когда страсти накалятся.
– Я не убегу! – запротестовала Броуди.
Поппи лишь закатила глаза.
– Так кто отец?
– Какая разница?
– Ты собираешься рассказать ему?
Броуди застонала.
– Я не знаю, что мне делать!
Поппи скрестила ноги. Броуди увидела новую татуировку на запястье тетки.
– Думаю, ты должна с ним поговорить.
– Я пока не хочу ничего говорить.
– Ты уверена? – спросила Поппи.
Броуди посмотрела на потолок.
– Я почти приняла решение, – пожаловалась девушка. – Спасибо, что все усложнила, тетушка.
– Кто-то же должен был, – пробормотала Поппи. Она ткнула длинным пальцем прямо в лицо Броуди. – Твоя проблема в том, что после смерти родителей и друзей ты всегда выбирала самый легкий путь, дорогая.