Очевидно, что любая крайность в вопросах свободы и границ создает проблемы, которые ребенку потом придется решать: слишком строгие и жесткие границы не позволяют ребенку взрослеть, а отсутствующие или недостаточные – заставляют взрослеть слишком рано, взваливая на него бремя сложных и взрослых решений.
Свобода только в нашем воображении представляется приятной и легкой. Ведь мы чаще всего думаем о «свободе от…» – от всего плохого, что не нравится, от чего хотелось бы освободиться. Значительно сложнее переживать «свободу для…» и думать о том, как распорядиться своим временем, ресурсом, возможностями. Построить что-то стоящее или хотя бы то, что нам хочется? А что надо строить? Нам никто не скажет?
Безусловно, далеко не у всех людей «свобода для…» порождает непереносимую тревогу. Но для этого нужно хорошо знать себя, понимать, что хочешь воплотить, и быть способным брать ответственность за свой выбор. Не убиваться из-за не самых лучших решений и не самых интересных идей и уметь считать не окончательным провалом, а опытом все, что с вами происходит.
К сожалению, сейчас вновь наступили непростые времена: двадцатилетний период относительной свободы у многих сменился потребностью в сильной фигуре, определяющей, как им жить. Может быть, это происходит потому, что кто-то из поколения сорока-пятидесятилетних так и не смог грамотно распорядиться тем временем и возможностями, которые у них были. Я точно знаю, что немало людей, глядя на ломящиеся от товаров и предложений полки магазинов, испытывали тоску и тревогу от необходимости разбираться в этом многообразии. А когда они видели, как легко молодежь путешествует по миру, хочет новых впечатлений и радостно себе их организует, им было как минимум досадно от того, что они сами не знают, чего хотят, а значит – не выбирают, проигрывают и завидуют тем, у кого все это получается.
Значительно проще, когда никакой свободы и выбора нет. Тогда не о чем тревожиться, не нужно выбирать и сталкиваться с последствиями этого выбора. Впрочем, если посмотреть на историю разных цивилизаций, смена циклов происходила регулярно: десятки лет свободы сменялись иногда сотнями лет «темных веков». Означает ли это, что свобода с ее тревогой для больших групп людей – непереносимое бремя? Судя по всему, отсутствие полной свободы, определенность и множество границ, как ни странно, хорошо спасают от тревоги. Но, спасая нас от тревоги, они спасают и от жизни, которую мы могли бы прожить, если бы позволили себе чуть больше неопределенности, непредсказуемости, спонтанности и риска.
Еще одним прекрасным способом справиться с тревогой является планирование. В самом планировании, разумеется, нет ничего плохого: это ведь способ как-то структурировать нашу реальность – например, рабочую. Мой рабочий календарь мероприятий и групп обычно расписан на два года вперед. Я убеждаю себя, что делаю это для того, чтобы знать, какие новые проекты могу себе позволить без ущерба для тех, что уже идут. Но на самом деле, кроме всего прочего, я, безусловно, успокаиваюсь и меньше тревожусь, глядя на два расписанных года. У меня есть работа, а значит, все хорошо: я востребована, у меня будут деньги, занятость и смысл.
Планирование позволяет нам задать некий порядок и распределить силы, морально подготовиться к тому, что предстоит, успевать осуществить задуманное, нести ответственность за начатое и объявленное, продумывать возможные сложности или быть более готовыми к самым разным поворотам и обстоятельствам. Но, безусловно, излишнее планирование не помогает насладиться теми дарами, что дают спонтанность и неожиданные встречи, внезапные активности, сюрпризы и открытия. Потому что в продуманном и запланированном мы, с большей степенью вероятности, будем проявлять уже изведанные и давно используемые части нашей личности, а спонтанное и неожиданное зачастую помогает открыть в себе и мире ранее неизведанное. К тому же мы, конечно, должны отдавать себе отчет в том, что «бог регулярно смеется над нашими планами», и уметь перестраиваться, если жизнь подготовила нам неожиданный поворот.
Тревожный человек может излишне опираться на свою способность строить планы и контролировать. Так, например, готовясь к зарубежному путешествию, он попытается предусмотреть все. Не только забронирует отель, купит билет и поменяет валюту, но и тщательно изучит местность, нарисует маршрут, запасется разговорниками, распишет путешествие по дням (а иногда даже по часам), скачает план аэропорта и расписание электричек. И это совсем не плохо, хотя иногда, пожалуй, слишком затратно. Но если такой человек опирается только на свою способность планировать и заранее готовиться, то любой сбой программы, который очень даже вероятен в путешествии, выбивает его из колеи. Он теряется, и не всегда может быстро сориентироваться и решить проблему, потому что весь свой запал он направил на попытки все узнать заранее. А это означает, что он больше верил в свой план, чем в самого себя и свою способность реагировать на новые обстоятельства.
Примерно за полгода до начала работы над этой книгой я ходила на писательские курсы, посвященные написанию нон-фикшн литературы. Одним из заданий было создание плана будущей книги. Я написала план, и он был принят редактором, но она предложила осветить в тексте еще несколько вопросов: «Как отличить напрасную тревогу от обоснованной? Выигрывают ли тревожные люди у нетревожных в ситуации неопределенности и турбулентности? Как отличить здоровую тревогу от невротической или тем более патологической?»
Я поняла, что если нас, психологов, обычно интересуют вопросы многообразия различных нарушений, причины их формирования и способы работы с ними, то людям не из мира психологии важно узнать, как все-таки выглядит душевное здоровье. Писать об этом, конечно, немного скучно и, возможно, бессмысленно, но я попробую. Хотя бы потому, что о душевном здоровье обычно говорят мало.
Мы никогда не можем знать заранее, будут наши тревоги напрасными или обоснованными. Теоретически в этом мире может произойти буквально все что угодно, вплоть до прилета инопланетян (именно эту тревожную фантазию вовсю используют сценаристы: она помещает нас в максимально непредсказуемую ситуацию, потому что даже вообразить этих инопланетян непросто).
Всегда есть вероятность самых неожиданных поворотов и событий, даже если вы просто вышли в булочную, в которую ходите каждый день вот уже сорок лет. Но даже если вы тревожитесь напрасно, в этом нет ничего плохого или неправильного. Если вы тревожились, и ничего плохого не случилось, значит, вам повезло. Могло и не повезти, но не факт, что ваша тревога помогла бы пережить неожиданное и непредсказуемое лучшим образом. А это означает, что беспокойство может быть вашим помощником и помогать готовиться к непредвиденному, а может и не быть.
Тревога – это просто сигнал, который продуцирует наша психика в ответ на что-то: на травму, на неожиданные перемены, на привычку думать катастрофичным образом, на сверхтребования к самому себе или привычное ожидание суровой критики. В любом случае, тревога – сигнал, который не стоит игнорировать. Лучше задать себе вопрос: почему я сейчас чувствую именно это? Что это чувство может рассказать обо мне или о том, что происходит?
Ведь иногда страшное будущее еще не наступило, а мы улавливаем что-то необычное: неожиданно затихли все птицы, почему-то после возвращения от бабушки наш ребенок перестал играть, дома вдруг резко похолодало, домашние животные ведут себя странно, подруга отводит глаза, по телевизору вдруг стали успокаивать и убеждать, что все под контролем и в полном порядке. Что-то изменилось, но что именно?
Сама формулировка «напрасная тревога» подразумевает, что хорошо бы, чтобы каких-то чувств у нас просто не было. Но, уверяю, лучше пусть будут все чувства, ведь дело не в них, они – только следствие. Дело в том, что происходит в психике человека, у него внутри. Любые чувства, и тревога в частности, лишь позволяют вынести на поверхность то, чем живет наша психика (при условии, если мы умеем все это слышать и принимать во внимание). Поэтому давайте лучше переформулируем, и от «напрасной или обоснованной» тревоги перейдем к «мешающей или способной помочь».
Тревога нам мешает, если она:
– сформировала психологические или психиатрические симптомы (в этом случае нам стоит не откладывая обратиться к психологу, психотерапевту или психиатру);
– с нами постоянно и не зависит от ситуаций и жизненных обстоятельств;
– создает постоянный мрачный или катастрофичный фон, лишает нас радостей жизни и мешает окружающим людям;
– не позволяет быть в настоящем и заставляет все время беспокоиться о будущем;
– удерживает нас от новой деятельности, блокирует наши попытки учиться чему-то новому или бывать в новых местах, вынуждает держаться лишь за давно известное и знакомое;
– истощает нас, заставляя усиленно готовиться и сильно переживать перед любым предъявлением себя миру;
– вызывает в нас стыд, ощущение плохости, неуверенности и постоянного проигрыша («все вокруг лучше, успешнее, спокойнее, чем я»);
– заставляет брать ответственность за чужие жизни и думать обо всех сразу, не чувствуя своих ограничений.
Тревога нам помогает, когда:
– мы волнуемся перед каким-то важным для нас событием и поэтому начинаем готовиться, чтобы получилось в большей степени так, как мы это задумываем;
– она повышает наши внимание, энергию и активность перед чем-то непредсказуемым и новым, чтобы мы смогли быстрее и адекватнее отреагировать;
– мы получаем сигнал о возможных неприятных или опасных событиях и начинаем собирать информацию, принимать меры, реагировать, действовать;
– мы начинаем искать внешней помощи и поддержки, опасаясь не справиться самостоятельно.
В ситуациях неопределенности и турбулентности в наилучшем положении оказываются те, кто не отрезал свои чувства и может переживать их, в том числе и тревогу, но при этом чувства не превращаются в неуправляемый аффект.