Сблизившись в течение 19 августа, противники предполагали: русские – совершить небольшой переход и отдохнуть, а немцы намеревались атаковать русских. 20 августа едва стало светать, как артиллерия 1‑го арм. корпуса немцев открыла огонь по расположению правофланговой 28‑й пех. дивизии 20‑го арм. корпуса русских. Через час после начала артиллерийской подготовки 2‑я герм. пех. дивизия атаковала фронт, а 1‑я герм. пех. дивизия – южный фланг 28‑й пех. дивизии. Для содействия частям 1‑го герм. арм. корпуса была привлечена дивизия Бродрюка, которая должна была атаковать 29‑ю пех. дивизию 20‑го русского арм. корпуса. Едва дивизия Бродрюка поднялась из своих окопов для атаки, как была взята под жестокий артиллерийский огонь русскими. Вместо атаки эта дивизия стала отходить, местами в беспорядке. Однако немцы продолжали громить 28‑ю пех. дивизию частями своего 1‑го корпуса и 1‑й кав. дивизии и после ожесточенного боя отбросили ее с большими потерями и в сильном расстройстве на восток. Но и сами немцы были настолько истощены, что остановились в районе Бракупенен и не имели сил продолжать преследование русских.
Таким образом, на фронте севернее Гумбинена немцам удалось опрокинуть 28‑ю пех. дивизию русских, но преследовать или развить успех они не могли за неимением сил.
Действовавший южнее Гумбинена 17‑й арм. корпус ген. Макензена атаковал частями 35‑й пех. дивизии 27‑ю и 25‑ю русские пех. дивизии, о присутствии которых его разведка никаких сведений не дала. Приняв отход сторожевых частей русских за отступление их главных сил, ген. Макензен решил отрезать им пути отхода и бросил 36‑ю пех. дивизию вместе с корпусным резервом для воображаемого охвата войск, действовавших против 1‑го арм. корпуса восточнее Гумбинена. 36‑я пех. дивизия, энергично бросившаяся для выполнения поставленной ей задачи, встретила 40‑ю пех. дивизию и левофланговые части 27‑й пех. дивизии. При этом боевые порядки немцев были поставлены под фланговый и косоприцельный огонь русских.
В результате столкновения двух германских пехотных дивизий ген. Макензена с тремя русскими дивизиями южнее Гумбинена немцы провели несколько неудачных атак, понеся тяжелые потери (до 10 000 чел.) и после полудня 20 августа завершили бой отступлением. 35‑я герм. пех. дивизия в беспорядке покинула поле сражения, оставив на нем 12 орудий. Отступление 35‑й пех. дивизии оказало неизбежное влияние и на 36‑ю пех. дивизию, части которой последовали примеру своего соседа.
К этому надо добавить, что еще 19 августа на северном фланге 8‑й герм. армии конный отряд Хана-Нахичеванского разбил и оттеснил за р. Инстер 2‑ю ландв. пех. бригаду, захватив 2 орудия. При этом отряд Хана-Нахичеванского был также сильно потрепан (1‑я гвард. кав. дивизия).
В общем итоге дня 1‑й арм. корпус добился успеха против 28‑й пех. дивизии, а 17‑й арм. корпус потерпел поражение, тем более тяжелое, что 1‑я, 35‑я, отчасти и 36‑я пех. дивизии, а также дивизия Бродрюка утратили необходимую моральную устойчивость, сильно перемешались, управление выпало из рук начальников, а русские части выказали в этом первом бою превосходные боевые качества: упорно оборонялись, практикуя контратаки, отлично стреляли, храбро и стремительно вели штыковые атаки.
Германский план разгрома гумбиненской группы русских потерпел крушение. Сражение под Гумбиненом после полудня завершилось поражением одной русской и четырех германских пехотных дивизий. Вместе с этим рушился план обороны Восточной Пруссии. А между тем в это время командующий 8‑й германской армией ген. Притвиц еще верил в успех сражения, переоценивая разгром 28‑й пех. дивизии противника на северном фланге своей армии.
В довершение неудачи боевых действий под Гумбиненом немцы не добились успеха и в районе Гольдапа.
После ночного марша и последовавшего за ним короткого привала 1‑й герм. рез. корпус ген. Белова продолжал свой марш-маневр в направлении на северо-восток с целью поддержать 17‑й арм. корпус или прикрыть его фланг, расположившись севернее Гольдапа. Командующий армией не одобрил этого решения, приказав оставаться на месте, и командир корпуса отдал соответствующий приказ дивизиям, но уже в это время 30‑я русская пех. дивизия атаковала немцев в их правый фланг. В течение дня 1‑я и 36‑я герм. рез. дивизии вели упорный бой против 30‑й русской дивизии, но не могли одолеть сопротивления последней, а после полудня 160‑й Абхазский пех. полк 40‑й пех. дивизии атаковал 36‑ю герм. рез. дивизию в ее левый фланг, что установило некоторое равновесие на поле боя.
Таким образом, сражение 20 августа в районе Гольдапа не закончилось, но исход его, даже благоприятный для немцев, уже не мог оказать положительного влияния на общий результат предпринятой немцами встречной операции.
В результате сражения, проигранного под Гумбиненом, а главным образом потому, что западнее Мазурских озер во фланг и в тыл 8‑й герм. армии установлено было наступление 2‑й русской армии ген. Самсонова, командующему германской армией пришлось принимать ответственное решение о дальнейших действиях в Восточной Пруссии.
Так завершила свою первую операцию 8‑я германская армия. Вместо того чтобы разбить и отбросить русскую армию к Неману, немцы вынуждены были, понеся потери, быстро отступать. При этом высшие начальники, а также кадровые, резервные и ландверные войска не показали оперативного и тактического превосходства над русскими, а некоторые германские части не обнаружили и необходимой доблести, в чем немцы считали бесспорное превосходство за собой.
Что касается русских, то надо отдать справедливость им в упорстве и смелости. Однако сказанное относится лишь к пехоте и ее артиллерии; русская же конница, а в особенности ее начальники в ходе этого сражения не дали того, что можно было ожидать от 5½ кавалерийской дивизии: они просто бездействовали, отдыхая после боя 19 августа в нескольких километрах от правого фланга русского 20‑го корпуса.
3. Отход 8‑й германской армии
Признав проигранным Гумбинен-Гольдапское сражение, а также ввиду наступления 2‑й русской армии с юга командующий 8‑й герм. армией ген. Притвиц пришел к заключению, что возобновление атаки 21 августа просто физически невозможно, так как в течение ночи не было возможности собрать расстроенные боем войсковые части. Переход к обороне в неманском направлении невозможен по стратегическим соображениям: защита Восточной Пруссии требует действий по внутренним операционным линиям и не допускает обороны всеми силами в одном направлении; с переходом к обороне на рубеже Лётценский укрепленный район – р. Ангерап – р. Дейме 8‑я германская армия рискует быть отрезанной от Вислы 2‑й русской армией.
Ввиду этого ген. Притвиц пришел к выводу, что необходимо прервать бой на неманском направлении и принять спешно меры для выхода 8‑й армии из возможного окружения ее 2‑й армией.
На основании этого командующий 8‑й армией принял решение на отход и донес главному командованию:
«Ввиду наступления крупных сил от Варшавы, Пултуска, Ломжи я не могу использовать обстановку на своем фронте и еще ночью начинаю отход на запад. Перевозка, по возможности, по железным дорогам»[8].
«Это разрушило все надежды, возбужденные получавшимися до тех пор оптимистическими сведениями об обстановке под Гумбиненом», – пишет подполк. Шефер в своем труде «Танненберг». «Сразу стало ясно, – продолжает Шефер, – что должно произойти, если сообщенное намерение будет осуществлено. Превосходные силы русских в Восточной Пруссии соединятся в сомкнутую массу и оттеснят слабые германские силы за Вислу. Обещанное австро-венгерцами сковывание русских сил, нацеленных на Восточную Пруссию, и тем более ожидавшееся наступление германцев из Восточной Пруссии в Польшу становились невозможными. Как подействует такая обстановка на наших союзников? Что будет с Восточной Пруссией? Эта немецкая провинция осталась бы открытой для вторжения русских полчищ, относительно поведения которых уже имелись известия, заставлявшие опасаться самого худшего. Необходимо было сделать все возможное, чтобы предотвратить последствия решения, о котором доложил ген. Притвиц»[9].
Между тем согласно решению ген. Притвица 1‑й арм. корпус грузился в Инстербурге и перебрасывался по железной дороге через Кёнигсберг, Мариенбург в район Грауденц; 17‑й арм. корпус направлялся походом через Алленбург, Фридланд к Висле; 1‑й рез. корпус должен был прикрыть отход армий, обороняясь на позициях по р. Ангерап, а затем отходить за 17‑м корпусом, по более южным дорогам; 3‑я рез. дивизия по железным дорогам перебрасывалась в район Алленштейн. Прочие войска 8‑й армии: дивизия Бродрюка, 1‑я кав. дивизия, 2‑я и 6‑я ландверные бригады должны были оставаться в качестве завесы против 1‑й русской армии.
Командующий 8‑й герм. армией ген. Притвиц полагал, что к 26 августа он сможет сосредоточить восточнее Вислы семь пехотных дивизий и преградить ими путь наступлению 2‑й русской армии ген. Самсонова.
Однако выполнение этих намерений выпало на долю другого командующего армией.
4. Принятие решения командованием 8‑й германской армии и смена командования армии
Принятое командующим 8‑й армией ген. Притвицом решение об отходе к Висле вызвало беспокойство германского главного командования, тем более что 20 августа с восточного фронта в Кобленц поступали благоприятные донесения, явно противоречившие уже известному нам донесению об отходе 8‑й армии.
1. В докладе подполк. Гофмана[10] 20 августа в 12 час., переданном кап. Гейеру по телефону, сообщается: «Командующий 8‑й армией доносит, что он ведет бой под Гумбиненом, протекающий пока вполне удачно. Подробности будут сообщены вечерним донесением. Настроение великолепное». В ответ на запрос было сообщено: «С ландверным корпусом связи нет. 20‑й арм. корпус в районе Ортельсбург намерен перейти в наступление, как только появится противник»