Да уж, так себе приемчик.
Катя подождала, пока хлопнет подъездная дверь, и глубоко вздохнула. В конце концов, что такого ужасного может случиться? Это же зануда Захар! Навешивала ему в детстве, навешает и теперь.
Катя выпрямила спину и попыталась натянуть на лицо дружелюбную улыбку. Получилось правда раза с пятого или шестого, но получилось же!
– Давай, Сиротина, не дрейфь, – подбадривающе шепнула она самой себе и с силой надавила пальцем на кнопку звонка. Спустя несколько мгновений загремел замок, дверь распахнулась и…
– О! – выдавила из себя Катя, оторопело таращась на парня в дверном проеме. – Э-э-э… Привет?
Хрясь!
Дверь захлопнулась у нее перед носом.
Глава 2
Это что сейчас было?
Катя заторможенно моргнула. Потом моргнула еще раз. Это что, был Захар?!
Катя прекрасно помнила, что три года назад, когда они виделись в последний раз, он был толстым ботаном со стрижкой под горшок и двумя подбородками. Десять волосинок, которые из них торчали, Захар гордо именовал бородой и упрямо отказывался сбривать. А еще он носил жилетку с карманами, как у Катиного деда. Но деду-то было почти восемьдесят лет!
Парень в дверях оказался совершенно другим. Катя отлично его разглядела: надо сказать, это было несложно, ведь на нем не было никакой одежды, кроме белого полотенца, небрежно повязанного вокруг бедер.
Ма-а-аленького такого полотенчика.
Широкие крепкие плечи, влажные и растрепанные темно-каштановые волосы… В полутьме коридора Катя не рассмотрела толком, виднелись ли где-то там кубики пресса, но пузо не висело точно. А еще, кажется, у него в одном ухе была серьга – что-то блеснуло рядом с левой щекой.
Катя задумчиво сунула в рот кончик косы и тут же выплюнула. Тьфу, идиотская привычка! Может, у нее галлюцинации? Опухоль мозга? Это бы все объяснило. Ведь не может же человек так измениться за пару лет. Или она, как всегда, все напутала, и это вообще был не Захар?
Катя в замешательстве переступила с ноги на ногу. На всякий случай проверила номер квартиры и нахмурилась. Нет, все-таки это был Захар. Она узнала его по прищуренным карим глазам и длинному прямому носу, который он в детстве постоянно совал в ее дела. Тогда на этом самом носу криво сидели квадратные очки в коричневой оправе. Но если это и правда Захар…
Какого помидора он захлопнул дверь у нее перед лицом?
Катя надавила на кнопку звонка, только на этот раз не убирала палец целую минуту. Затем повторила пытку снова, злорадно представляя, как Захар за дверью корчится от мигрени и бьется в конвульсиях.
Бз-з-з-з-з-з-з-з-з!
Он что там, оглох что ли?
– Быстро открыл! – заорала Катя, барабаня в дверь.
Что б его! Мама ни за что не поверит, что Захар ни с того ни с сего захлопнул дверь у нее перед носом. Он же «ох-ах, такой воспитанный мальчик!». А если и поверит, то непременно обвинит во всем ее: мол, это она, Катя, что-то не так сделала. Например, ляпнула глупую шутку или с ходу рассказала, что большая часть ее чемодана забита комиксами и смешными носками.
– Заха-а-ар! Открывай!
Ну почему у нее вечно все так сложно? Почему у всех вокруг нормально и легко, а у нее через…
Бз! Бз! Бз!
Катя несколько раз коротко надавила на звонок и, сдавшись, уселась на коврик возле двери. Отлично. Вот здесь она и проживет следующие пять месяцев до сессии. Будет воровать собачью еду у соседского той-терьера и побираться объедками из магазина «…одукты». Лучше уж так, чем вернуться домой и позволить маме запихнуть ее в какое-нибудь кошмарное место. Например, на факультет стоматологии местного вуза… Она и так потратила свои лучшие годы на подготовку к ЕГЭ по химии и биологии! Должна же уже когда-то наступить настоящая веселая молодость?
Привалившись спиной к двери, Катя вытянула ноги и начала методично биться затылком о дверь. Бам. Бам. Бам.
Бам.
Возможно, она заработает сотрясение мозга. Тогда Захар над ней сжалится и…
Дверь распахнулась так неожиданно, что Катя рухнула в полутемный коридор, с размаху треснувшись головой об пол. Твою ж мать! Затылок обожгло острой болью (вот теперь у нее ТОЧНО будет сотрясение), а перед глазами заплясали черные точки. Катя глухо застонала и неопределенно взмахнула рукой, чтобы их прогнать, но вместо этого зацепилась пальцами за что-то мягкое и прохладное. С тихим шорохом неизвестное «мягкое и прохладное» упало Кате на лицо, и она едва не замурлыкала от облегчения. Влажненькое. Холодненькое. Пахнет чем-то восхитительно свежим и тропическим. Грейпфрутом?
Возможно, Катя на пару секунд потеряла сознание (это не точно), но грубый насмешливый голос бесцеремонно выдернул ее из блаженного забытья.
– И долго ты собираешься нюхать мое полотенце, извращенка?
Встрепенувшись, Катя рывком села и заморгала в попытке вернуть зрению ясность. Ой-ей, бедная ее голова!
– Какое еще полотенце? – глухо выдавила она.
– Которое ты так нежно прижимаешь к груди. Точнее, к тому месту, где у девушек обычно бывает грудь, – с неуместной любезностью пояснил все тот же насмешливый голос.
Катя посмотрела вниз и с недоумением уставилась на белое полотенце, которое соскользнуло с ее лица. Так вот что так приятно охладило ее несчастную головушку! Полотенце показалось Кате смутно знакомым. Маленькое… Беленькое… Она напряглась, пытаясь ухватить за хвост вертлявое воспоминание и…
Вот блин!
Это же то самое полотенце, которое (как могло) прикрывало жизненно важные части тела Захара! Не-не-не, она однозначно не готова к тому, чтобы увидеть его голым. Жизнь ее к такому не готовила и однозначно никогда не подготовит.
С трудом сдержав рвущийся из груди вопль, Катя метнула полный ужаса взгляд наверх, а Захар… Фух. К счастью, он уже успел надеть просторные штаны и накинуть на плечи какой-то странный короткий халат. Судя по всему, она выдернула полотенце у него из пальцев, а не стащила с голого зада. И, честное слово, никаких сожалений по этому поводу она не испытывала!
М-да.
– Так и знал, что ты извращенка, – фыркнул Захар. И Катя поняла, что ее взгляд неприлично долго «завис» на ширинке его штанов. Она просто задумалась! Но со стороны и правда, наверное, казалось, что она беззастенчиво разглядывает зону бикини Захара.
Вот же позорище!
Катя густо покраснела и швырнула полотенце Захару. Тот подхватил его в полете, скрутил в комок и, скривившись, метнул обратно.
– Оставь себе.
– Да не нюхала я его! – возмутилась Катя. Ну, то есть, конечно, она ощутила аромат. Не могла же она вообще не дышать, пока эта штука лежала у нее на лице! Но это не значит, что она его специально нюхала. – Сам себе оставь свое полотенце, придурок.
Кряхтя, как старая бабка, Катя наконец поднялась и отступила на безопасное расстояние. Ее спина почти уперлась в стену возле распахнутой входной двери и пустых крючков вешалки, но так ей хотя бы перестало казаться, что Захар угрожающе над ней нависает. Надо признать, он оказался неожиданно высоким. Или всегда был таким? И да, у него в ухе действительно блестела маленькая сережка в виде какого-то иероглифа. Еще и татуировка под ключицей появилась. Катя наклонила голову набок, пытаясь рассмотреть непонятные закорючки, но те сбегали вниз, теряясь в складках халата.
– Смотрю, ты ни капельки не изменилась, – лицо Захара неприязненно скривилось. – Сиротка, тебя вообще воспитывали? Как можно так пялиться?
– Отвали, – огрызнулась Катя и затащила в коридор свой чемодан. – Чья бы корова мычала. Не ты ли десять минут назад хлопнул дверью у меня перед носом? Интересно, это потому что у тебя хорошие манеры?
– Нет, – холодно зыркнул Захар. – Это потому, что я не хочу, чтобы ты тут жила.
– Прекрасно! – Катя сложила руки на груди. – Потому что я тоже не хочу тут жить.
– Чудесно.
– Изумительно.
– Роскошно!
– Вообще зашибись!
Захар шагнул вперед, чуть не впечатав Катю в стену. От неожиданности она шарахнулась в сторону и едва не налетела виском на крючок вешалки, но Захар всего лишь подхватил одной рукой ее чемодан и бесцеремонно выставил его за дверь.
– Ну вот и решили. Маме привет.
Катя застыла с открытым ртом, а Захар начал подталкивать ее к выходу. Стоп! Катя ухватилась за косяк и уперлась ногами в порожек.
– Ничего мы не решили, – возмутилась она. – А ночевать-то мне где?
Оставив вопль Кати без ответа, Захар схватил ее за талию и толкнул вперед, пытаясь оторвать от дверного косяка. Его руки – сильные и уверенные – сжимали ее так крепко, что это объятие вполне могло бы сойти за одно из самых страстных в Катиной жизни. Если, конечно, не считать того, что Захар в этот момент пытался от нее избавиться.
– Помогите! Грабят! – истошно заорала Катя. – Помо…
– Закрой рот! – Захар затащил ее обратно в квартиру и захлопнул дверь. – Тут двери картонные. С ума сошла?
Катя с трудом удержалась от того, чтобы вскинуть руку в ликовании. Ха! Накось выкуси, так просто от нее не избавиться! Первый раунд за ней. Осталось телепортировать в квартиру несчастный чемодан.
– Послушай, – примирительно начала Катя. Захар в ответ подозрительно прищурился. – Давай договоримся, ладно? Ты мне – десять минут своего времени, а я тебе – печеньки твоей мамы. Шоколадные. С эм-энд-эмсинами, как ты любишь. Сядем, выпьем чаю, обсудим варианты…
– Нет никаких вариантов, – буркнул Захар, но от Кати не укрылось ни то, какими голодными глазами он посмотрел ей за спину, ни то, как дернулся его кадык, когда Захар проглотил слюну. Судя по спортивному телосложению, печеньки в его рационе встречались нечасто. Скорее отварные куриные грудки или что там еще едят качки. Сырые яйца? Пророщенную фасоль?
– Конечно-конечно. – Катя закивала и, приоткрыв дверь ровно настолько, чтобы в щель пролез чемодан, втащила его в комнату. Сколько она уже с ним таскается? Прикосновение к пластиковой ручке показалось Кате почти что дружеским рукопожатием – подбадривающим и полным оптимизма.