Катулл провёл основную часть своей жизни в Вероне. Неизвестно, правда, в каком районе города он проживал. Однако, поскольку его отец занимал не последнее место среди веронских аристократов, можно не сомневаться, что Катулл воспитывался в одном из самых роскошных домов Вероны.
Особняки знати, по сути, представляли собой сильно разросшиеся традиционные римские дома того времени. Строились они в основном из камня и обожжённого кирпича, балки были деревянными, крыши крыли черепицей. Сразу за центральной дверью дома обычно начинался небольшой коридор с помещением для привратника, ведущий в атрий (atrium) – большую залу с неглубоким бассейном для сбора дождевой воды (impluvium) под широким четырехугольным световым проёмом в крыше (compluvium), которая соединяла все остальные части жилища. Атрий считался центром дома, и поэтому в нём было принято принимать клиентов, гостей и родственников, обсуждать финансовые дела и политические новости. Не менее важным помещением, напрямую соединявшимся с атрием, был таблин (tablinum), который служил кабинетом хозяину дома, хранившим здесь важные бумаги в особом сундуке. По сторонам от таблина симметрично располагались две парадные комнаты – «крылья» (alae), где обычно устраивали родственников или гостей. Здесь же в специальных шкафчиках находились восковые маски предков. Другие комнаты, соединявшиеся с атрием, служили спальнями, столовыми или кладовыми. Особое помещение отводилось для кухни. Дома часто были двух- или трёхэтажными, но на верхних этажах обычно помещали рабов. Таблин соединялся с перистилем (peristylium) – внутренним двором, окруженным по периметру крытой колоннадой, центр которого занимал небольшой садик с бассейном, фонтанами и статуями. Вокруг колоннады располагались многочисленные комнаты: столовые, спальни, ванные, библиотеки, гостиные, залы для бесед. Особняки знати обильно украшались мраморными плитами и колоннами, бронзовыми и мраморными статуями, мозаиками, фресками и картинами.
Для обслуживания особняка был необходим большой штат рабов-слуг (familia urbana). Возглавлял их обычно домоправитель, которого хозяин выбирал из наиболее послушных и преданных ему рабов. Специальные рабы следили за мебелью, постелью, одеждой, посудой, свитками в библиотеке, ванными комнатами, кладовыми и прочим. Обязательно имелся раб-сторож и раб, встречавший гостей и докладывавший о них хозяину. Невозможно было обойтись в особняке без собственных поваров, хлебопёков, кондитеров, а также секретарей, чтецов, цирюльников, садовников, педагогов, врачей и даже музыкантов. Специальные рабы прислуживали за обеденным столом, следили за чистотой в доме, одевали и раздевали хозяина, носили его в специальных носилках – лектиках, сопровождали на улице, служили посыльными, письмоносцами и т. д. Собственный штат рабов имелся и у хозяйки: рабыни, которые причёсывали и укладывали её волосы, смотрели за её украшениями и нарядами, сопровождали её на прогулках, стирали и чинили её одежду, а также кормилицы и рабыни-няньки, которые заботились о её детях.
В семилетнем возрасте Катулл, как и другие его ровесники, должен был начать постигать грамоту. Начальные школы имелись в каждом, даже самом захолустном италийском городке, и учились в них дети из самых разных слоёв населения. Это были исключительно частные заведения, и открывали их обычно образованные бедняки (вольноотпущенники, бывшие солдаты, разорившиеся крестьяне и ремесленники) по своему желанию, без какой-либо регламентации и надзора со стороны Римского государства. Античность не знала дипломов об образовании и судила о людях по наличию подлинных знаний.
Школы, как правило, располагались в снятых внаём, тесных и неудобных помещениях, а иногда и просто на улице, под портиками городского форума, отгородившись от улицы лишь грубой занавеской. Обстановка была очень скудная: массивный стул учителя, скамьи учеников. Столов не было, так как ученики, сидя на скамьях, обычно держали письменные принадлежности на коленях.
Дети собирались в школу ещё до рассвета. Обувшись, умывшись и одевшись, собрав письменные принадлежности (они хранились в специальной деревянной цилиндрической коробке – capsa) и захватив с собой завтрак, они отправлялись в школу в сопровождении воспитателей-педагогов. Функции таких воспитателей обычно выполняли образованные домашние рабы. Они не только провожали своих подопечных в школу и несли их письменные принадлежности, но иногда сидели вместе с ними в классе, а также сопровождали их домой, зорко следя, чтобы те не шалили.
Занятия начинались с восходом солнца и длились почти до вечера, с перерывом в полдень, когда ученики уходили домой перекусить. Впрочем, иногда по пути в школу они покупали сдобные лепёшки[11]. Каникулы продолжались с 13 июня по 15 октября, то есть от июньских до октябрьских ид; по праздникам школы тоже не работали.
Перед учителем стояла непростая задача научить детей чтению, письму и счёту. Сначала ученики на слух заучивали алфавит, повторяя хором за учителем названия букв, и только после этого начинали изучать сами изображения букв, а затем слоги и слова[12]. Писать учились следующим образом: сперва выводили буквы и слова стилями (костяными или железными палочками с острой и тупой сторонами) на покрытых тонким слоем воска деревянных дощечках-табличках, которые держали на коленях. Если ученик совершал ошибку, то он мог легко затереть её тупой стороной стиля. Только освоив этот процесс, дети затем приучались использовать для письма куски папируса, на которых с помощью очиненной тростинки и чернил писали слова. Распространённой практикой был диктант. Постигнув в некоторой степени грамоту, ученики начинали знакомиться с длинными текстами, которые читать было совсем не просто, так как слова писались слитно, непрерывной строкой, без знаков препинания. Большое место уделяли в начальной школе и арифметике. Дети должны были хорошо научиться считать в уме; также для счёта использовали собственные пальцы или счётную доску (абак), с помощью которой учились складывать и вычитать, умножать и делить. За малейшее неповиновение учеников били линейкой или палкой по рукам, пороли розгами или кожаной плетью[13]. Надо сказать, что плата за школьное обучение была довольно низкой, и учителя, имевшие мало учеников, часто влачили полунищенское существование[14].
Мальчики из богатых семей, в отличие от других детей, часто получали начальное образование дома: для них нанимали учителей или покупали грамотных рабов. Уже с малых лет они знакомились с древними родовыми традициями; им рассказывали о великих деяниях их предков, восковые маски которых хранились в доме и были перед глазами каждый день. Часто сам отец показывал своим сыновьям, как ездить верхом, как обращаться с оружием, как пересечь реку вплавь; иногда даже лично учил читать, писать и считать. Катулл, как отпрыск знатной веронской семьи, скорее всего, тоже получил начальное образование дома.
Когда выдавалось свободное от учёбы время, будущий поэт вместе со своими друзьями, очевидно, отдавался всевозможным детским забавам. Известно, что дети той далёкой эпохи с удовольствием возились в песке, строили из него домики, скакали на палочках, изображающих лошадей, гоняли обручи, запрягали мышей в маленькие повозки, играли в чёт и нечет, в орехи, в кости, в мяч, который перекидывали друг другу или бросали о стену[15]. Известны были тогдашним мальчишкам игры в бабки, в орёл или решку, в кубарь – небольшой деревянный конус, обычно из букса (самшита), который вращали на земле с помощью специального ремня. Играли также в войну, в суд, в магистратов, в гладиаторов, в цирковых возниц, в прятки, бегали взапуски. И конечно же, дети мучили животных: привязывали к хвостам домашних любимцев разные предметы, ловили и выращивали лягушат, держали птиц в клетках[16].
Повзрослев, мальчишки начинали проказничать. Так, например, если они хотели посмеяться над кем-либо, то старались потихоньку привязать своей жертве сзади хвост, а затем бегали следом и дразнились[17], или же, чтобы намекнуть обидчику, что он сильно смахивает на осла, приставляли обе ладони к своим ушам и тихонько ими помахивали[18]. Иногда сорванцы приклеивали мелкую монету к камням мостовой и со смехом наблюдали, как прохожие пытаются её поднять[19].
В отличие от детей бедняков, которые проводили в начальных школах около пяти лет и образование которых на этом заканчивалось, дети из зажиточных семей, напротив, продолжали учиться дальше. В 12–13 лет они поступали в специальные грамматические школы, которые содержали люди более образованные, чем учителя начальных школ. Здесь подростки оттачивали свои знания латинского и греческого языков (например, учились правильно строить фразы), читали, разбирали и толковали поэтические и прозаические сочинения прославленных греческих и латинских писателей, учились анализировать особенности их языка и стиля, писали сочинения на заданные темы. Прежде всего изучали Гомера, а также, например, Гесиода, Еврипида, Менандра, Эзопа, Энния, Невия, Плавта, Пакувия, Теренция и, конечно же, Ливия Андроника, переведшего на латинский язык знаменитую «Одиссею».
В 15–16 лет мальчики достигали совершеннолетия и надевали белую мужскую тогу, являвшуюся символом полноправного римского гражданина. В назначенный день они снимали с себя защитный амулет (буллу), подаренный в младенчестве, и вешали его в качестве жертвы около изображения ларов – божеств, охраняющих дом. Затем юноши вместе с родителями отправлялись в ближайший храм, чтобы принести благодарственные жертвы богам.