.
Бывшего диктатора похоронили в Риме на Марсовом поле, где ранее погребали только царей, в знак его высочайших заслуг перед государством. Церемония прощания прошла очень торжественно. По свидетельству Аппиана, «тело Суллы провезено было по всей Италии и доставлено в Рим. Оно покоилось в царском облачении на золотом ложе. За ложем следовало много трубачей, всадников и прочая вооруженная толпа пешком. Служившие под начальством Суллы отовсюду стекались на процессию в полном вооружении, и по мере того, как они приходили, они тотчас выстраивались в должном порядке. Сбежались и другие массы народа, свободные от работы. Пред телом Суллы несли знамена и секиры, которыми он был украшен ещё при жизни, когда был правителем. Наиболее пышный характер приняла процессия, когда она подошла к городским воротам и когда тело Суллы стали проносить через них. Тут несли больше двух тысяч золотых венков, поспешно изготовленных, дары от городов и служивших под командою Суллы легионов, от его друзей. Невозможно перечислить другие роскошные дары, присланные на похороны. Тело Суллы из страха перед собравшимся войском сопровождали все жрецы и жрицы по отдельным коллегиям, весь сенат, все должностные лица с отличительными знаками их власти. В пышном убранстве следовала толпа так называемых всадников и отдельными отрядами всё войско, служившее под начальством Суллы. Оно всё поспешно сбежалось, так как все солдаты торопились принять участие в печальной церемонии, со своими позолоченными знамёнами, в посеребрённом вооружении, какое и теперь ещё обыкновенно употребляется в торжественных процессиях. Бесконечное количество было трубачей, игравших по очереди печальные похоронные песни. Громкие причитания произносили сначала по очереди сенаторы и всадники, далее войско, наконец, народ, одни истинно скорбя по Сулле, другие из страха перед ним. <…> Когда труп Суллы был поставлен на кафедре на форуме, откуда произносятся речи, надгробную речь держал самый лучший из тогдашних ораторов, потому что сын Суллы, Фауст, был ещё очень молод. После того наиболее сильные из сенаторов подняли труп на плечи и понесли его к Марсову полю, где хоронили только царей. Траурный костёр был окружён всадниками и войском»[55]. Плутарх добавляет, что «…женщины принесли Сулле столько благовоний, что они заняли двести десять носилок, а кроме того, из драгоценного ладана и киннамона было изготовлено большое изображение самого Суллы и изображение ликтора. День с утра выдался пасмурный, ждали дождя, и погребальная процессия тронулась только в девятом часу. Но сильный ветер раздул костёр, вспыхнуло жаркое пламя, которое охватило труп целиком. Когда костёр уже угасал и огня почти не осталось, хлынул ливень, не прекращавшийся до самой ночи, так что счастье, можно сказать, не покинуло Суллу даже на похоронах»[56].
После смерти Суллы обстановка в Риме кардинально изменилась. Консул 78 года до н. э. Марк Эмилий Лепид – один из самых знатных и богатых людей в Риме, преданный соратник Суллы, – внезапно предложил отменить самые одиозные законы покойного диктатора и вернуть италийцам землю, отнятую у них и переданную сулланским колонистам. Его с энтузиазмом поддержал народ. Узнав о проектах Лепида, в Этрурии ограбленные Суллой италийцы подняли восстание против сулланских колонистов и выгнали их со своих старых земель. Сенат, встревоженный восстанием, направил в Этрурию обоих консулов с несколькими легионами. Однако Лепид, вместо того чтобы усмирять бунтовщиков, выступил против правительства и объявил дополнительный набор местных бедняков в свою армию. По соглашению с мятежным консулом собирать войска стал и бывший марианец Марк Юний Брут. Вскоре Лепид двинулся на Рим, а Брут занял Мутину (современная Модена). Лепид потребовал от сената второго консульства для себя, восстановления власти народных трибунов, возвращения изгнанников, амнистирования проскрибированных, возврата земли повстанцам и т. д.[57]
Сенат направил против мятежников легионы второго консула Квинта Лутация Катула и молодого сулланского полководца Гнея Помпея. В итоге в 77 году до н. э. армия Лепида была разгромлена на Марсовом поле в Риме, армия Брута – при Мутине. Брут сдался при условии сохранения жизни, но был вероломно казнён по приказу Помпея. Лепиду же удалось с частью своих войск переправиться на остров Сардинию, где он ещё несколько недель продолжал сопротивление, пока не умер[58].
Надо сказать, что даже после окончательной победы Суллы в конце 82 года до н. э. не все покорились его власти. Ещё в начале этого же года Квинт Серторий в ранге проконсула отправился в Ближнюю Испанию, чтобы навести там порядок и сделать эту часть Римского государства оплотом марианцев, потерпевших поражение в Италии[59]. Прибыв на полуостров, Серторий подчинил себе не только Ближнюю, но и, возможно, Дальнюю Испанию.
После того как Сулла захватил власть в Италии, Серторий принялся спешно готовить испанские провинции к обороне и отправил большой военный отряд для охраны горных проходов через Пиренеи. Однако силы оказались неравны. Сулланскому проконсулу Гаю Аннию с двадцатью тысячами легионеров удалось прорваться через горы и вторгнуться в Испанию. В 81 году до н. э. Серторий был вынужден бежать со своими соратниками сначала в Новый Карфаген, а оттуда морем в Африку[60].
Закрепившись после многих злоключений в Мавритании, которую он стал рассматривать в качестве плацдарма для освобождения Испании, Серторий в скором времени получил от испанского племени лузитанов предложение стать их вождём и возглавить борьбу против римлян (сулланцев)[61]. Он с охотой принял это предложение и, оставив небольшой гарнизон в мавританском Тингисе, в 80 году до н. э. с восьмитысячным отрядом воинов успешно высадился в Испании. Серторию удалось достичь Лузитании и в течение 79–77 годов до н. э. разгромить основные силы сулланских наместников в Испании. Этому способствовало и прибытие на полуостров в 78 году до н. э. остатков мятежного войска Лепида под командованием Марка Перперны Вейентона, присоединившихся к серторианской армии[62].
В 77 году до н. э. больше половины Пиренейского полуострова оказалось под властью Сертория[63]. Кроме лузитанов его поддерживали многие племена Испании: кельтиберы, ваккеи, илергеты, васконы, лацетаны, индигеты, цериндоны, илеркавоны, контестаны и другие. По отношению к римскому населению полуострова он выступал как проконсул, а по отношению к испанским племенам – как верховный военный вождь. Столицей Сертория стал город Оска (современный Уэска), расположенный на северо-востоке Испании. Правил Серторий не один: из своих соратников он сформировал настоящий сенат, который решал важнейшие вопросы внутренней и внешней политики[64].
В Риме были крайне обеспокоены возросшим могуществом Сертория. В итоге сенат принял решение отправить в Испанию армию молодого полководца Гнея Помпея Магна (106–48), чтобы оказать помощь испанским наместникам и уничтожить серторианцев[65]. Помпей получил полномочия проконсула, пополнил свою армию и в начале 76 года до н. э. прибыл в Испанию, не встретив, к своему удивлению, никакого сопротивления при переходе через Пиренеи. Более того, когда он вторгся в Ближнюю Испанию, некоторые местные племена с готовностью перешли на его сторону[66].
На протяжении 76–74 годов до н. э. серторианские и сенатские армии вели кровопролитные бои на территории Испании[67]. Ситуация складывалась не в пользу Сертория. Постепенно он утратил контроль над значительными территориями, ему изменили многие испанские племена, у него, наконец, кончились деньги. В этих непростых условиях Серторий принял решение заключить союз со злейшим врагом Рима – царем Митридатом VI Евпатором, благодаря которому он несколько поправил своё финансовое положение. Митридат предоставил Серторию 3000 талантов серебра и 40 военных кораблей, а Серторий в ответ признал право Митридата на Вифинию, Пафлагонию, Каппадокию и Галатию, а также послал к нему в качестве военного советника Марка Мария. Тем не менее общая военно-политическая обстановка в Испании продолжала оставаться неблагоприятной для серторианцев[68].
В 73 году до н. э. против Сертория был организован заговор. По приказу Перперны он был убит своими соратниками на пиру в городе Оске. Вот как описывает это событие Плутарх: «Заговорщики… ввели к Серторию своего человека под видом гонца, принесшего послания, в которых сообщалось о победе одного из полководцев и о гибели множества врагов. Обрадованный этой новостью, Серторий совершил благодарственное жертвоприношение; тут Перперна объявил, что устраивает пир для Сертория и для других присутствующих (все это были участники заговора), и после долгих настояний убедил Сертория прийти. Трапезы, на которых присутствовал Серторий, всегда отличались умеренностью и порядком; он не допускал ни бесстыдных зрелищ, ни распущенной болтовни и приучал сотрапезников довольствоваться благопристойными шутками и скромными развлечениями. Но на этот раз, когда выпивка уже была в разгаре, гости, искавшие предлога для столкновения, распустили языки и, прикидываясь сильно пьяными, говорили непристойности, рассчитывая вывести Сертория из себя. Серторий, однако, – то ли потому, что был недоволен нарушением порядка, то ли разгадав по дерзости речей и по необычному пренебрежению к себе замысел заговорщиков, – лишь повернулся на ложе и лёг навзничь, стараясь не замечать и не слышать ничего. Тогда Перперна поднял чашу неразбавленного вина и, пригубив, со звоном уронил её. Это был условный знак, и тут же Антоний, возлежавший рядом с Серторием, ударил его мечом. Серторий повернулся в его сторону и хотел было встать, но Антоний бросился ему на грудь и схватил за руки; лишённый возможности сопротивляться, Серторий умер под ударами множества заговорщиков»