[86].
Сенат был крайне взволнован поражением обеих консульских армий. Было принято решение, что борьбу против Спартака возглавит Марк Лициний Красс (115–53) – единственный опытный полководец, находившийся в это время в Италии. Под его командование были переданы шесть новых легионов и остатки консульских армий. После ряда столкновений с войском Спартака Крассу осенью 72 года до н. э. удалось запереть восставших на Регийском полуострове, откуда они, очевидно, собирались с помощью киликийских пиратов переправиться на Сицилию. Однако пираты их обманули, и восставшим ничего не оставалось, как пробиваться обратно в Южную Италию. Красс это учёл и приказал своим легионерам выкопать широкий ров с укреплениями длиной 55 километров, который надёжно перекрыл Регийский полуостров. Спартак оказался в ловушке, и его войско стало испытывать острую нехватку продовольствия. В одну из тёмных и бурных ночей зимы 72/71 года до н. э. восставшим удалось засыпать часть рва и прорваться через римские укрепления, но Спартак смог вывести из ловушки лишь треть своих людей[87].
В это же время в Италию возвратились легионы Гнея Помпея Магна, разгромившего серторианцев в Испании. Сенат приказал Помпею идти на выручку Крассу. Последний испугался, что Помпей украдёт у него всю славу победителя, и незамедлительно двинулся по пятам за войском Спартака, которое направлялось к порту Брундизия, желая, вероятно, переправиться на Балканский полуостров. Однако Спартак быстро понял, что порт, ранее уже занятый римской армией, ему не взять, и отступил. После ряда кровопролитных стычек с римлянами весной 71 года до н. э. Спартаку пришлось вступить в решающее сражение с превосходящими силами Красса возле истоков реки Силар (ныне Селе). В итоге войско восставших было полностью разгромлено, а шесть тысяч пленных по приказу Красса распяли на крестах, выставленных вдоль Аппиевой дороги от Капуи до самого Рима[88].
Считается, что Спартак мужественно сражался и геройски погиб в сражении на реке Силар. По свидетельству Плутарха, «перед началом боя ему (Спартаку. – М. Б.) подвели коня, но он выхватил меч и убил его, говоря, что в случае победы получит много хороших коней от врагов, а в случае поражения не будет нуждаться и в своём. С этими словами он устремился на самого Красса; ни вражеское оружие, ни раны не могли его остановить, и всё же к Крассу он не пробился и лишь убил двух столкнувшихся с ним центурионов. Наконец, покинутый своими соратниками, бежавшими с поля битвы, окружённый врагами, он пал под их ударами, не отступая ни на шаг и сражаясь до конца»[89]. Аппиан же пишет, что «Спартак был ранен в бедро дротиком. Опустившись на колено и выставив вперёд щит, он отбивался от нападавших, пока не пал вместе с большим числом окружавших его. Остальное его войско, находясь в полном беспорядке, было изрублено. Говорят, что число убитых и установить было нельзя. Римлян пало около тысячи человек. Тело Спартака не было найдено»[90].
Помпей, прибывший на юг Италии слишком поздно, удовольствовался лишь разгромом пятитысячного отряда восставших, уцелевшего после битвы на реке Силар. Но при этом у него хватило нахальства написать в сенат, «что в открытом бою беглых рабов победил Красс, а он уничтожил самый корень войны»[91]. Это привело к конфликту между двумя полководцами, тем более что Красс получил от сената за победу над восставшими рабами не триумф, а всего лишь овацию (или малый триумф). Помпей же имел право на полноценный триумф как победитель Сертория и покоритель Испании[92].
Консулами 70 года до н. э. были избраны Помпей и Красс. По свидетельству Аппиана, «они не распустили своих армий, но держали их поблизости от Рима. Каждый выставлял такой предлог: Помпей говорил, что он ожидает возвращения Метелла, чтобы справить испанский триумф, Красс же указывал на то, что предварительно должен распустить свое войско Помпей. Народ, видя, что начинается новая распря, боясь двух армий, расположенных около Рима, просил консулов в заседании, происходившем на форуме, покончить дело миром. Сначала Помпей и Красс отказались. После того как некоторые предсказатели стали предвещать наступление многих ужасов в том случае, если консулы не примирятся, народ снова с плачем и унижением просил их примириться, ссылаясь на бедствия, бывшие при Сулле и Марии. Тогда Красс первый сошел со своего кресла, направился к Помпею и протянул ему руку в знак примирения. Помпей встал в свою очередь и подбежал к Крассу. Когда они подали друг другу руки, посыпались на них всякого рода благопожелания, и народ оставил собрание лишь после того, как оба консула объявили, что они распускают свои армии. Так-то спокойно разрешилась размолвка между консулами, которая, по-видимому, могла повести к большой междоусобной распре»[93]. Вскоре, во многом благодаря Помпею, началась отмена многих одиозных законов, установленных в период кровавой диктатуры Суллы. В частности, были восстановлены власть трибунов и цензура, однако сенат полностью сохранил свою власть.
Несмотря на свои военные и политические успехи, Помпей желал ещё большей славы и богатств. Он страшно завидовал военным победам Лукулла на Востоке и задумал после окончания срока своего консульства отстранить его от командования, чтобы самому уже в качестве проконсула завершить войну с практически разгромленным царем Митридатом и присвоить себе все лавры победителя.
Лукулл пока не подозревал об этой опасности и, проведя зиму 71/70 года до н. э. в провинции Азия, наместником которой он был назначен, разработал грандиозный план по завоеванию всех земель, принадлежавших армянскому царю Тиграну II Великому (140–55), зятю Митридата, у которого последний нашёл убежище. Армения в тот период занимала огромную территорию, контролируя значительные части Кавказа, Киликии, Сирии, Финикии и Месопотамии. Ей подчинялись правители Великой Мидии, Мидии Атропатены и Гордиены. Однако прежде нужно было окончательно покорить Понтийское царство, чтобы не иметь врагов у себя в тылу. В течение 70 года до н. э. легионы Лукулла наконец-то взяли и сожгли Синопу, Амастриду и Гераклею. Кроме того, Лукулл потребовал у Тиграна выдачи Митридата, а когда тот ожидаемо отказал, объявил армянскому царю войну[94].
Весной 69 года до н. э. Лукулл начал завоевание Армении. Со своими легионами он перешёл Евфрат и Тигр и двинулся к Тигранокерту, чтобы осадить город. Узнав о гибели войска полководца Митробарзана, который должен был преградить путь римлянам, царь Тигран в страхе бежал на север, бросив город, гарем и сокровища. Однако вскоре он оправился от испуга и вернулся с огромной армией, желая снять осаду с Тигранокерта. Оставив Мурену с частью легионеров осаждать город, Лукулл с небольшим войском смело двинулся навстречу царю. На берегах реки Тигр 6 октября 69 года до н. э. он обратил армянскую армию в позорное бегство, хотя она значительно превосходила по численности римские войска. Вернувшись к Тигранокерту, Лукулл захватил и разграбил город, разделив царские сокровища между своими легионерами. Вскоре армия Лукулла была отведена на зимние квартиры в Гордиену, а сам римский полководец, воодушевлённый своими победами, стал разрабатывать план завоевания Парфии[95]. Однако Митридат и Тигран всё ещё не были сломлены и копили силы для реванша.
Тем временем в Риме Помпей активно интриговал против Лукулла, желая отнять у него управление Азией. Однако беда пришла совсем не с той стороны, с какой её ожидал Лукулл. Против него взбунтовались его же легионеры, наотрез отказавшись участвовать в парфянском походе, который намечался на весну 68 года до н. э. Скрепя сердце Лукулл был вынужден уступить своим солдатам и решил двинуться не в Парфию, а снова в Армению[96].
Летом 68 года до н. э. армия Лукулла продолжила завоевание Армении. Дойдя до Ванского плоскогорья, он встретился с объединённой армией Тиграна и Митридата, которая разбила укреплённый лагерь на одном из больших холмов. Цари не планировали вступать в бой с римлянами, желая вынудить Лукулла позорно отступить с приходом ранней армянской зимы. После нескольких неудачных попыток навязать царям бой Лукулл решил двинуться к Артаксате и осадить древнюю армянскую столицу, чтобы вынудить царскую армию покинуть укреплённый лагерь и броситься на помощь городу. Замысел Лукулла удался, поскольку Тигран, опасаясь за семью, гарем и сокровища, которые находились в Артаксате, снялся с лагеря и со своей армией поспешил за римским полководцем, чтобы преградить ему переход через реку Арсаний. На её берегах произошла кровопролитная битва, в ходе которой армия Тиграна была разбита, а сам царь бежал. После этого Лукулл решил продолжить поход на Артаксату, но, поскольку уже стояла осень и погода резко испортилась, его легионеры вновь подняли бунт и наотрез отказались идти на штурм города[97]. Плутарх так описывает эти события: «Уже в пору осеннего равноденствия неожиданно наступила жестокая непогода: почти беспрестанно сыпал снег, а когда небо прояснялось, садился иней и ударял мороз. Лошади едва могли пить ледяную воду; тяжело приходилось им на переправах, когда лёд ломался и острыми краями рассекал им жилы. Большая часть этой страны изобилует густыми лесами, ущельями и болотами, так что солдаты никак не могли обсушиться: во время переходов их заваливало снегом, а на привалах они мучились, ночуя в сырых местах. Поэтому после сражения они всего несколько дней шли за Лукуллом, а затем начался ропот. Сначала они обращались к нему с просьбами через военных трибунов, но затем их сходки стали уже более буйными, и ночью они кричали по своим палаткам, а это служит признаком близкого бунта в войске»