С шоколадкой я угадал. Подношение ничуть не изменившаяся импозантная врач приняла с благодарностью. Ну если так можно назвать лёгкий, почти незаметный кивок, мол увидела. А дальше повторилась уже знакомая мне процедура. Сначала помывка, затем обследование, в процессе которого меня снова усадили на знакомое кресло и приказали не моргать. Правда было дополнение в виде ещё парочки аппаратов, где мне нужно было уже стоять не шевелясь, а в другой, наоборот, положив руки на два шара постараться максимально подать свою энергию. Я выполнял команды без задержек и оговорок, чем заслужил поощрительную улыбку от Ольги Леонидовны.
Кстати, теперь она казалась мне всё же староватой, хоть и несомненно привлекательной. Не то чтобы прям пожилой, но всё же мутить с ней я бы уже не стал. И это несмотря на то, что та же Саша, она же наш комиссар, двадцати пяти лет отроду вполне вписывалась в мои сексуальные предпочтения. С другой стороны, встречаясь с той же Леной или Соней я не ощущал себя любителем малолеток. Да и не тянули на них мои уже созревшие подруги. Вот младше, там да, полный запрет, но это у меня и в прошлой жизни было. Но так или иначе, я всё же чувствовал себя именно молодым парнем, пусть и не шестнадцати лет, а постарше, но уж точно не пожилым дедом, которым был раньше. Что это, эффект переноса или влияние подростковых гормон не знаю, но мне нравилось и ничего менять я не собирался.
— Ну что сказать, — начала Ольга Леонидовна, когда я переоделся в свою одежду и мы сели пить чай, ведь кроме моей шоколадки у врачихи нашлись и конфеты, и печенье, короче полный набор. — Как и ожидалось начинающий четвёртый Разряд. В целом развитие вписывается в мои прогнозы, небольшие флуктуации не в счёт. А вот что меня удивило, так это ярко выраженный аспект Земли. Если мне не изменяет память, то при первой нашей встрече вы, юноша, были чистым, я бы даже сказала, эталонным, нейтралом. Без каких-либо перекосов в любую из стихий, что тоже встречается не так уж часто. А теперь внезапно появляется аспект такой силы, будто вы у нас третье или четвёртое поколение династии.
— А, простите, аспект это что? — я догадывался, благо геймерского опыта хватало, да и в фантастике подобные термины встречались, но лучше было уточнить. — Предрасположенность? Это хорошо или плохо?
— Да, верно, аспект — это склонность к одной или нескольким стихиям, — кивнула кагэбэшная доктор. — Хорошо это или плохо сказать сложно. С одной стороны, аспект облегчает использование техник своей стихии. Они становятся сильнее, их проще учить, можно сказать, что многие начинают понимать их интуитивно. А при достаточном опыте и сильном аспекте техники становятся уже не нужны, оператор управляет напрямую стихией.
— Ага, видел такое, — я припомнил, как однажды Сикорский меня чуть не заморозил насмерть, и я не видел, чтобы он чего-то там применял, хотя и опыта тогда у меня было маловато. — Но это плюсы, а минусы?
— Могли бы сами догадаться, — хмыкнула Ольга Леонидовна. — Техники иных стихий даются с большим трудом, особенно если это так называемые антагонисты. Огонь — вода, воздух — земля, понятно? Плюс слишком сильное слияние со стихией может вызывать изменение фенотипа, и даже, генотипа.
— То есть, если я начну… как это назвать… ну допустим погружаться в землю, раскачивать родство с ней, то могу стать… кем? — я вопросительно посмотрел на врача. — Элементалем?
— Ну до такой степени очень вряд ли, — показала та знакомство с термином. — Но кожа может погрубеть, стать чем-то подобным засохшей глины. Костная структура, мышцы, роговые отростки, то бишь волосы и ногти, так же могут быть преобразованы в нечто, близкое по свойствам.
— В камни, то бишь, — кивнул я. — Понятно.
— Камень — это очень грубое и некорректное определение, но… да, — строго взглянула на меня Ольга Леонидовна. — Так что я лично рекомендую слишком сильно не увлекаться. Особенно вам, юноша. Погружение в сатори очень мощный инструмент и им легко можно нанести себе вред, если забыть об осторожности. А ведь от вас, не побоюсь этого слова, вся страна ждёт результатов по технике двойного развития и сильное аспектное искажение энергий может повлиять на итоговый результат. Даже уже сейчас чистота эксперимента может быть нарушен, однако, я, как специалист, всё же склонна считать, что пока аспектная составляющая у вас выражена минимально. Но прошу, даже требую, с её развитием повременить до окончания экспериментов.
— Вы в курсе, да? — риторические вопросы можно было не задавать, но я не удержался. — Хотя чего это я, понятно, что вас с самого начала в известность поставили. И чего теперь, заставите сношаться перед вашими аппаратами.
— Не хамите, Семён, это вам не идёт, — на удивление врачиха не обиделась, хоть и сделала замечание. — Надо будет, проведём эксперимент и с использованием аппаратуры, но пока Евдоким Капитонович считает это излишним. Он уверен, что вы и сами справитесь. Но ваша реакция совершенна излишняя. Сейчас речь идёт не о вас или о ваших партнёршах. Речь идёт о создании методики, что поможет тысячам, сотням тысяч, а то и миллионам энергетов с развитием. Это стратегическая задача и ради неё можно и нужно поступиться любым стыдом или лживой нравственностью! В конце концов, вы комсомолец, а значит должны понимать, какая ответственность лежит на ваших плечах! Так что возьмите себя в руки, юноша!!!
— Да, да, конечно, — я скривился, спрятавшись за чашкой с чаем. — Опять жертвуем личным во благо общего. Нет, я не отказываюсь, назвался груздем, полезай в кузов, но можно без агитации. Пожалуйста. С аспектом обещаю повременить. Честное слово. Пока отмашку не дадите. А сейчас можно мне домой? Надо всё это в голове уложить. И решить, как жить дальше.
Глава 2
— Мам! Я до… ма, — я ввалился в квартиру по обыкновению открыв дверь своими ключами и замер, уткнувшись взглядом в мужские ботинки сорок третьего размера. — В рот мне персик. Какого х…
— Ой, Сёмочка приехал! — выскочила из кухни мама, блестя шалыми глазами и нездоровым румянцем. — А я думала ты только завтра вернёшься!
— Я заметил, — я скинул сапоги и повесил куртку на вешалку, рядом с милицейским бушлатом. — У нас гости?
— Добрый вечер. — в коридоре появился мужчина лет тридцати пяти, в милицейской форме и с погонами майора. — Меня зовут Владислав Петрович. Замятнин. А ты Семён? Валя про тебя много рассказывала.
— Уже Валя? — я хмыкнул, игнорируя протянутую руку. — Быстро вы.
— Семён… — мама не знала куда деть руки и попеременно то бледнела, то краснела. — Я… мы…
— Так, я сейчас пойду переоденусь, а потом поговорим. — я успокоился и решил дать ей время прийти в себя. — Есть чего пожрать? А то голодный как скотина. Ужина не было сегодня, кухню уже закрыли к вечеру.
— Да, да, я сейчас! — заторопилась мама, понявшая что у неё ребёнок голодный, а значит всё остальное ушло на второй план. — Курочка есть, запечённая в духовке. Колбаска. Будешь?
— Всё буду, — я кинул взгляд на майора, оценивая его реакцию и пошёл переодеваться. — Я быстро!
Когда я вышел через пару минут, на ходу натягивая футболку гость уже сидел за столом на кухне. Не сбежал, я мысленно поставил плюсик ему в колонку. И ещё один, за то, что промолчал, я хоть оделся достаточно быстро, но времени разглядеть шрамы от пуль у майора хватило, судя по вытянувшемуся лицу. Но сдержался. Я окинул взглядом кухню, отметив спрятанные за шторой на окне открытую бутылку вина и пару бокалов, а также конфеты и свежий букет в вазе на холодильнике. Ты смотри, джентльмен хренов! Ладно, посмотрим, что ты за тип.
— И чего, давно с мамкой моей мутите? — я плюхнулся на табурет, подвигая к себе блюдо с курицей. — А чё, форма настоящая или так? Мастер спорта майор Чингачгук?
— Настоящая, — хмыкнул Владислав Петрович и достав из кармана удостоверение продемонстрировал мне разворот.
— Ух ты! — я ловким движением выхватил его их рук. — Чо, реально мусорская ксива? Ништяк! А чего только майор? Ума не хватило полканом стать?
— Семён! А ну прекрати! — возмутилась мама, но ухажёр тронул её за руку успокаивая.
— Всё нормально, Валюш. — что интересно, мент даже не пытался забрать у меня удостоверение. — Семёну просто интересно. Это нормально. А ума у меня хватает, просто выслуга нужна, да и Академию закончить, чтобы полковника получить тоже надо.
— Понятно, — я не стал изводить мужика и вернул ему документы. — И чего давно у вас? Как познакомились?
— Да я в администрацию бегала, — затараторила мама. — в прошлом месяце. А когда оттуда шла дождь пошёл. Да такой сильный! А Слава мимо проезжал, ну и подвёз меня до дома.
— А почему ты без машины, сама пошла? — я нахмурился. — Куда дядя Гиви смотрел?
— У него своих дел хватает, — отмахнулась мама. — Чего ему со мной возится? Я маленькая что ли?
— Мам, ты забыла, что прошлый раз было? — я сжал кулак, сминая вилку в комок металла, но усилием воли заставил себя успокоится. — Я просил тебя, чтобы была осторожна.
— Так я и так, — мама села рядом, положив руки мне на плечо. — Сём, времени то сколько прошло. Да и кого мне боятся. Николай он же…
— У него могли дружки остаться, кореша. — я закрыл глаза и выдохнул. — Мам, я за тебя волнуюсь.
— Валя ты послушала бы сына. — неожиданно гость встал на мою сторону. — Я тоже тебе постоянно говорю, чтобы звонила, если поздно домой возвращаешься. Приеду и встречу. Не дело это молодой и красивой женщине одной по темноте шастать.
— Ой, прям молодой и красивой, — засмущалась мама, а я схватил её за руку, не давая убежать.
— Именно молодой и весьма красивой. — я ни капли не лукавил, с того времени как исчез Калёный, и мама уволилась, она словно преобразилась. Сказался и новый уровень доходов, позволяющих лучше ухаживать за собой и покупать достойные вещи, но самое главное, из взгляда и походки мамы исчезла какая-то забитость. Она словно расправила плечи и расцвела, и тут я с майором был полностью согласен. — Ты знаешь, что на западе твой возраст вообще считается юностью? Да и у нас в принципе тоже. Не настолько инфантильно, конечно, как у проклятых капиталистов, но уж точно хоронить себя далеко не время. Считай, что тебе семнадцать, а остальное это небольшой стаж.