Какими бы успешными ни были «железные легкие», они очень отличались от дыхательных аппаратов с положительным давлением, которые мы используем сегодня. Эти приборы были разработаны еще до 1950-х годов, но их широкое применение началось во время эпидемии полиомиелита в Дании, когда число инфицированных и задыхающихся пациентов быстро превысило количество доступных железных легких.
Как гласит пословица, «нужда – мать изобретательства», и, когда появляется новая болезнь или известное заболевание возвращается с новой силой, медицина должна быстро адаптироваться.
В Копенгагене, где умирали десятки людей и на весь город было всего одно «железное легкое», анестезиолог доктор Бьерн Ибсен, еще один новатор и ранний последователь, предложил радикальное решение.
Летом 1952 года от эпидемии полиомиелита в Копенгагене страдали девятьсот пациентов. Из первых нескольких десятков больных, поступивших с параличом дыхания в больницу Блегдамс, двадцать семь умерли в течение семидесяти двух часов: многие из них утонули в собственной мокроте, поскольку вирус полиомиелита атаковал их нервы и не давал дышать. Директор Блегдамса, доктор Генри Лассен, оказался в трудном положении, поскольку медицинский персонал отчаянно сражался, буквально воюя без оружия. Его коллеге, доктору Могенсу Бьернебо, пришла в голову идея. Он убедил Лассена, своего босса, проконсультироваться с доктором Бьерном Ибсеном, который временно работал в Блегдамсе. Однако Лассен мыслил довоенными категориями, и его мнение разделяло большинство врачей, убежденных в строгой иерархии датской медицины. Он был у руля в течение тринадцати лет и не собирался уступать новичку со странными идеями. Вместо этого он позвал своих друзей в качестве консультантов, а эпидемия продолжала свирепствовать.
Однако Бьернебо был убежден, что Ибсен может предложить решение. Двумя годами ранее на корабле, следовавшем из Нью-Йорка в Данию, Бьернебо встретил Дорис Ибсен, которая возвращалась из Бостона. Она рассказала Бьернебо о смятении ее мужа, Бьерна Ибсена: он был обеспокоен тем, что будет работать в отделении анестезии Массачусетского университета и станет частью молодой области, которую только недавно аккредитовали в Дании. Окончив обучение, Ибсен вернулся в Данию. В июне 1952 года Бьернебо нужна была помощь с трудным случаем с младенцем, который был парализован столбняком, и, поскольку Лассен уехал в короткий отпуск, он обратился к анестезиологу. Ибсен использовал кураре, токсичный экстракт растений, чтобы расслабить мышцы ребенка, и вставил трубку в дыхательное горло, чтобы помочь дышать. Младенец умер, но позже, летом, когда разразилась эпидемия полиомиелита, Бьернебо снова подумал об Ибсене. Столбняк. Полиомиелит. Сходство очевидно.
В конце концов Бьернебо убедил Лассена разрешить Ибсену изучить записи и результаты вскрытия больных полиомиелитом и предложить потенциальное решение. И тот предложил: он прорезал отверстие в трахее (дыхательном горле) пациента и вставил трубку, чтобы врачи могли вдувать воздух непосредственно в тело с положительным давлением, а не вытягивать грудную стенку наружу с отрицательным давлением, приложенным внутри «железного легкого». Когда Лассен услышал эту идею, он засомневался, что она сработает, но в порыве внезапного смирения согласился – так удалось проверить теорию Ибсена.
В августе двенадцатилетняя девочка Виви Эберт была госпитализирована в больницу Блегдамс с параличом дыхательных мышц. Вирус проник в ствол головного и в спинной мозг, и она начала задыхаться. По словам Ибсена и Лассена, она была «в очень тяжелом состоянии, все ее конечности были парализованы. Она… задыхалась и тонула в собственных выделениях, синюшная и потная». Смерть была неизбежна. Она стала первой пациенткой, в трахею которой вставили дыхательную трубку. К трубке был прикреплен резиновый мешок, наполненный кислородом, и, сжимая его, Ибсен вдувал воздух в ее тело. Сегодня это устройство известно как дыхательный мешок. Поначалу девочка боролась, впала в кому и чуть не умерла; некоторые врачи покинули кабинет, думая, что ее конец близок. В отчаянии Ибсен дал ей 100 мг обезболивающего пентотала. Конвульсии немедленно прекратились, и, сжимая мешок с воздухом, врачи продолжали дышать за нее. Они спасли ей жизнь. Виви Эберт стала первым человеком, выжившим благодаря вентиляции легких с положительным давлением. Появился новый подход к лечению дыхательной недостаточности, и медицина интенсивной терапии шагнула вперед.
Если подход к трахеостомии был бы признан успешным, Ибсен и Лассен смогли бы лечить других пациентов с полиомиелитом в Блегдамсе. И они продолжали заботиться обо всех пациентах в недавно созданном специализированном отделении больницы. Единственная нерешенная проблема заключалась в том, как сделать так, чтобы воздух продолжал заполнять легкие после того, как трубку вставили в дыхательное горло. В результате экстраординарного проявления общественной заботы в течение следующих нескольких месяцев около полутора тысяч студентов-медиков и стоматологов из Копенгагенского университета сидели у кроватей трахеотомированных пациентов и вручную вентилировали их легкие днем и ночью, пуская воздух, пока те не окрепли достаточно, чтобы дышать самостоятельно.
Несмотря на масштабы катастрофы в области общественного здравоохранения, к середине ноября уровень смертности среди больных полиомиелитом с дыхательной недостаточностью резко снизился с 87 % до 31 %.
Дальновидность Ибсена и Бьернебо привела к огромным изменениям в медицине и роли, которую машины и технологии будут в будущем играть в уходе за пациентами. В Стокгольме, Швеция, когда разразилась следующая европейская эпидемия полиомиелита, инженеры и ученые использовали опыт спасательного подхода Ибсена и приступили к разработке первого поколения аппаратов искусственной вентиляции легких с положительным давлением. Машины работали на электричестве и устраняли необходимость в ручной вентиляции мешками.
Именно от этих рудиментарных проектов в Копенгагене мы можем провести прямую линию к современным компьютеризированным аппаратам искусственной вентиляции легких, которые сегодня можно найти в любом первоклассном отделении интенсивной терапии. Кроме того, отдельные больничные палаты Ибсена, предназначенные для тяжелых пациентов с респираторными заболеваниями, стали образцами для больниц Дании и за ее пределами, где начали создавать палаты, полностью выделенные для подобных больных.
Я всегда преклонялся перед этой историей, а также изобретательностью и решительностью врачей перед лицом эпидемии, мобилизацией студентов, помогающих искусственно вентилировать легкие пациентов. Но особенно меня зацепила случайность встречи на корабле Бьернебо и жены Ибсена Дорис, которая в конечном счете свела двух мужчин вместе. Как будто так и должно было быть. Судя по всему, такие случайности очень часто происходят в медицине – и в маленьких, и в больших масштабах.
Лишь недавно я узнал, что Виви Эберт хотя и прожила еще двадцать лет, много читала, рисовала акварелью, влюбилась и вышла замуж, тем не менее, когда девочка покинула Блегдамс, она была парализована и нуждалась в помощи аппарата искусственной вентиляции легких до конца своей жизни. Ее судьба не делает изобретательность Ибсена менее впечатляющей и не умаляет важной роли, которую эпидемия полиомиелита в Копенгагене в 1952 году сыграла в развитии медицины интенсивной терапии. Это лишь еще одно напоминание, что те, кто пережил тяжелую болезнь, и те, кто продолжает бороться даже после своего спасения, являются центральной частью этого повествования. И все же их истории часто остаются незамеченными.
Инновации в области интенсивной терапии продолжали стремительно развиваться. С 1940-х до 1960-х годов наблюдалось захватывающее развитие в области медицинских технологий, когда больницы наполнили новые изобретения. Искусственная почка была создана в 1944 году, затем в 1960-х годах она была уже клинически пригодна. Это была эпоха кардиостимулятора, аппарата искусственного кровообращения, ультразвукового сканера, дефибриллятора и различных модификаций новейшего аппарата искусственной вентиляции легких. Эти аппараты предлагали различные способы дозирования кислорода, кроме того, каждый из них был снабжен сигнализацией, которая предупреждала медицинский персонал о проблемах с давлением воздуха.
Началось массовое производство чудесного препарата под названием «пенициллин», а знания о различных группах крови и правильном хранении этой крови привели к тому, что ее можно было собирать и доставлять для переливания тяжелобольным пациентам. Подобные достижения в области банка крови случились благодаря большому количеству американских солдат, служивших во время Второй мировой войны. Доктор Чарльз Дрю, чернокожий хирург и медицинский исследователь, создал средство для обработки и сохранения плазмы (жидкости без эритроцитов), позволяющее транспортировать и хранить ее до тех пор, пока это необходимо. Он возглавил национальную программу по хранению крови для Американского Красного Креста, поощряя жителей США сдавать кровь для переработки в плазму в рамках поддержки солдат, что привело к спасению бесчисленных жизней; переливание крови стало обычным явлением в современной медицинской системе.
Раз уж мы отметили огромный прогресс, то нельзя не упомянуть и о таких постыдных вещах, как расовая сегрегация и расизм, которые происходили в то же время. Изначально только белым американцам разрешалось сдавать кровь (это означало, что самому доктору Дрю сдавать кровь было запрещено), однако после протестов чернокожим тоже разрешили быть донорами, но на сегрегированной основе. Кровь помечалась как «кавказская» или «негроидная». Это стало стандартной практикой, которая применялась во всей системе здравоохранения США до принятия Закона о гражданских правах в 1964 году, и только в конце 1960-х и начале 1970-х годов Арканзас и Луизиана положили этому конец.
На протяжении столетия продолжали появляться медицинские инновации, и были проведены первые операции по пересадке печени, легких, поджелудочной железы и сердца. Это было хорошее время, когда врачи спасали жизни пациентов с помощью новомодных технологий.