— Через полтора часа у меня состоится экстренное совещание, на котором будут присутствовать руководители всех подразделений. Ваше присутствие, майор, обязательно, — генерал повернул улыбчивое лицо к Сырцову и добавил с казенной вежливостью: — И ваше, гражданин Сырцов, тоже.
— Человек погиб, а вы улыбаетесь, — заметил Сырцов.
9
Четыре часа спустя неновая «волга» катила по кольцевой. Правил ею могучий полковник в камуфляже, а Сырцов сидел рядом. Был час пик: трайлеры, грузовики с прицепами, грузовики без прицепов, фургоны, служебные автобусы мчались на покой. Судя по выражению лица, полковник матерился про себя, старательно увертываясь от бешеных автомобильных гигантов.
Скоро должно было появиться искомое здание. Сырцов сказал:
— А не слишком ли мы будем заметны при вашей полной форме?
— Кто теперь в камуфляже не ходит! — легкомысленно откликнулся полковник, но каскетку с кокардой снял. — Я про тебя кое-что слыхал, Георгий. Можно я тебя на «ты» и по имени? А ты меня Алексеем и тоже на «ты», а?
— Принято.
— Блестяще вы тогда в охотничьем заповеднике сработали. И тактически, и по исполнению. Аж завидки берут. Но не жестоковато ли?
— Жестоко, — согласился Сырцов. — Но другого выхода не было. Либо мы, либо они.
— Как там Смирнов поживает?
— Последнее время что-то плохо себя чувствует. Его бы на эту операцию!
— Постараемся и без него управиться, — слегка обиделся полковник. — И управимся.
— Управимся, конечно, — согласился Сырцов. — Но с Дедом бы лучше.
— Вот он! — в сладострастии достижения цели завопил полковник.
Впереди и справа показался серый кирпич без окон, на слепой стене которого громадными оранжевыми буквами было щегольски написано «НАСТ». Кирпич приближался, постепенно превращаясь своей громадностью в подобие атомной электростанции.
— «НАСТ», — вслух прочел Сырцов. — Что они там настилают? Или что они этим настом прикрывают?
— Экспортно-импортная фирма, — вспомнил полковник справку-ориентировку.
— Специализировавшаяся на продаже сельхозтехники, — добавил из той же справки Сырцов. — Вот это и есть наст, который прикрывает. Вопрос: что?
— Возьмем — узнаем, — решил легкомысленный полковник.
Миновали склад — «атомную станцию». Полковник спросил:
— Еще разок?
— Смысл, Алексей? — поинтересовался Сырцов. — Сегодня к ночи сюда муровских пареньков подпустите, чтобы слегка обнюхали углы.
— Лучше моих, полезнее для дела. Предполагаемые позиции обеих группировок могут просчитать только военные. Мои военные из особого отряда.
— Твои на рекогносцировку выйдут, а опера бездельно прогуляются.
— Не понял.
— Твоих просечь легче.
Полковник задумался, подышал шумно и согласился отчасти:
— Может, ты и прав. Только пусть опера все-таки пару моих ребятишек возьмут, а?
— Может, ты и прав, — передразнил полковника Сырцов.
— Кусаться любишь? — поинтересовался тот.
— А зубы-то на что?
Был полковник Алексей человеком добродушным. Хохотнул только коротко:
— Я — к ребятам. А тебя куда подкинуть?
— В МУР, — решил Сырцов и опять собезьянничал: — К ребятам.
Беспокоил «смит-вессон», лежавший в бардачке «девятки». Надо бы ее перед отъездом загнать в стадо оперативных. Сегодня бы разрешили. Но забыл, забыл в запарке. Одинокая «девятка» грустно стояла у ограды сада «Эрмитаж». Он перво-наперво кинулся к ней. Все было в порядке, кроме одного: револьвера в бардачке не оказалось.
О чем он и сказал Демидову, сидевшему за начальническим столом. Демидов открыл боковой ящик и швырнул «смит-вессон» на сукно заседательского стола.
— Ловко, — признался Сырцов. — Как смикитил?
— Элементарно, Ватсон! — Демидов вовсю отыгрывался на Сырцове за все свои сегодняшние малоприятные хлопоты. — В заявлении упомянут этот револьвер. Сюда с дурой бы не пропустили, ты это знал. Закапывать под кустик в саду «Эрмитаж» времени у тебя не было. После совещания ты, как наскипидаренный кот, к машине спецназовского полковника кинулся, забыв все на свете. А я не забыл и проверил твою тачку. Так вот, Георгий Петрович!
— Ничего не скажешь, сыскарь! — только и оставалось Сырцову, что иронично похвалить ретивого майора. — Пацаны место действия прошерстили как следует?
— Прошерстили, — без воодушевления подтвердил Демидов. — Пятна крови затоптали, все разнесли с пылью беспечные наши прохожие. Даже самой малости для анализа не оставили. Гильз от «узи» не нашли, видимо, все в джипе остались, а вот от «Калашникова» с десяток подобрали. Длинно он по тебе ударил.
— А пули?
— Очнись, Жора! Какие пули, где их найдешь? Косили они из обеих машинок справа налево, находясь под углом градусов в тридцать-сорок. Все пули в траву, в землю ушли, и на каком расстоянии от места происшествия — неизвестно. Пойди найди!
— И опять ты умный. — Сырцов демонстративно вздохнул, осуждая себя за то, что он сам не такой умный, и спросил-предложил: — Пойдем?
В компьютерном зале из-за белых ящиков выглядывали три-четыре женских прически. Рабочий день кончился, только дежурные. Естественно, Демидов направился к самой хорошенькой. Склонился над ней эдаким заботливым папашей, сказал ласково:
— Искать будем, Раечка.
— Кого? — дежурно спросила безразличная Раечка. Не вдохновляло ее ночное дежурство.
— Кого, Жора? — по эстафете передал вопрос Демидов.
— Блатного по кличке, — обозначил цель поиска Сырцов. — Мне послушалось — «Кок». Но может быть, и Коб, и Кот, и Коп, и Ком, и Кон, и Кол. И еще Скок.
— Ну и ну! — удивясь, слегка возмутилась Раечка объемом предстоящей работы.
— Я думаю, — поспешно успокоил ее Сырцов, — что следует искать Копа, Кота, Кока и Скока. Остальное маловероятно.
— Коп. Кот. Кок. Скок, — повторила Раечка. — Так?
— Так, — решил Сырцов.
И защелкали на экране уголовнички. От пятнадцатилетних до семидесятилетних.
— Стоп, стоп, — остановил ретивую Раечку Сырцов. — Возрастное ограничение: от двадцати пяти лет до тридцати.
— Так бы сразу и сказали, — всем-то была сегодня недовольна Раечка.
Таких было значительно меньше. Но все равно минут сорок смотрели на чувырла братвы. Четыре раза останавливал Раечку Сырцов. Четыре раза принтер выплевывал портреты.
В демидовско-маховском кабинете Сырцов разложил их по заседательскому столу. Демидову на изображения этих красавцев было начхать, а Сырцов, как кот ученый, все ходил и ходил вдоль стола.
— Ну что ты жмешься, будто в сортир хочешь по малой нужде?! — заорал наконец Демидов, у которого от этих метаний зарябило в глазах.
— Видел-то я его метров с семидесяти-восьмидесяти, Да еще этот длинный козырек дурацкий… Нет, все-таки не из этих, — решил Сырцов и уселся в кресло. — А жаль.
— Зачем тебе мертвяк? Послезавтра с живчиками дел невпроворот.
— Интересно, Вова, интересно.
— Если так тебе интересно, я после операции Леониду в Нью-Йорк позвоню. Он нам все и расскажет о покойнике.
— Долго ждать, Вова.
— Подождешь. Мало ли что. Телефон он и протечь может.
— Да знаю я! — кривясь как от кислого, капризно ответил Сырцов. — Но пораньше, пораньше бы!
— Какая тебе разница?
— У меня ощущение, Вова, что где-то что-то не на место положено.
10
Наблюдательный пункт был устроен на крыше двадцатичетырехэтажной жилой коробки, последней в Москве перед кольцевой дорогой. Склад «Наста», его территория, очерченная еще недостроенным бетонным забором, подъезды к нему просматривались как на ладони.
На магазинных деревянных ящиках, доставленных на крышу заботливыми бойцами полковника Алексея, сидели сам полковник, полковник Кудряшов из министерства, майор Демидов (в штатском) и штатский гражданин Сырцов. Второй уже час сидели. Полковник Кудряшов неопределенно вздохнул, извлек из франтовской своей сумки термос, налил себе в стакан-крышку кофейку и осведомился для приличия:
— Кофе никто не желает?
Откликнулся только Демидов, по обязанности косвенно подчиненного:
— Спасибо, что-то не хочется.
Полковник Алексей безотрывно смотрел в громадный бинокль на треноге. Сырцов нашел на асфальте крыши мелкий камешек и метнул его в ретивого полковника. Попал. Алексей оторвался от окуляров и безошибочно определил озорника:
— Чего тебе, Жора?
— Скучно чевой-то. А все оттого, что начальства с нами мало. Где начальство, могущее в критический момент дать ценное указание?
Алексей покосился на Кудряшова и осторожно ответил:
— Я им сказал, что не могу взять на себя ответственность за их жизни. Да и зачем им быть здесь? Мой офицер связи будет постоянно докладывать им по телефону. Только вот полковник Кудряшов увязался.
— Мне положено, — объяснил свое присутствие здесь полковник Кудряшов. Допил кофе, навинтил крышку и спрятал термос в сумку. Алексей опять воткнулся в бинокль. Посмотрел, посмотрел и спросил:
— Который час?
— Двадцать два ноль два, — лихо отрапортовал Кудряшов.
— А светло как днем, — вроде бы удивился Демидов.
— Июнь, — объяснил Сырцов.
— Вдруг пустышка?! — воскликнул Алексей и нервно засучил ногами.
— Окстись, полковник! — заорал Сырцов. — Сам же вчера видел, как боевики законников сюда прибыли.
— Все-то я видел, — бормотал Алексей. — А если главные не приедут?
— Охота им в открытую светиться! Стемнеет — явятся. Не боись.
— Боюсь, Жорка, боюсь, — признался Алексей. — Уж больно хочется их всех прихватить!
— Всех все равно не прихватим, — философски заметил Сырцов. — Обязательно кто-нибудь уйдет. И, как закон, самые главные.
— Типун тебе на язык, — завелся и Демидов. — Да где же они, паразиты рогатые!
Первая иномарка появилась, когда на Москву легла серая мгла, предшествующая скорой черной ночи.
— Едут, едут! — как клоун на цирковой арене, возрадовался Алексей, не отрываясь от бинокля ночного видения. — Ну и тачка! «Паккард», что ли?