Он сноровисто прибрал в пакет остатки нехитрого пиршества, пожал ошеломленному Кириллу руку и, не оглядываясь, удалился в сторону выхода с крыши.
— До свидания, — растерянно пробормотал ему вслед Кирилл и, обхватив руками голову, надолго задумался.
Поздним сентябрьским утром, через четыре года после описываемых событий, к подъезду тридцатиэтажного дома, расположенного в Южном микрорайоне, подошел молодой человек с дорожной сумкой через плечо. Был он строен и широкоплеч, а его зеленоватые глаза на обветренном, загорелом лице смотрели на мир с веселой уверенностью.
— Здравствуйте, бабушки! — поздоровался он с двумя сидящими на лавочке у подъезда старушками. — Как тут у нас дела, все ли в порядке?
— Кирилл! — ахнула одна из них, вглядываясь. — Это ты? Вернулся!
— Я, Марья Сергеевна, я, — засмеялся молодой человек и ловко присел рядом, сбрасывая с плеча сумку. — Да, вернулся, как видите. Хочу все-таки диплом защитить. В наше время без высшего образования никуда.
— Изменился-то как! — радостно запричитала Марья Сергеевна. — Возмужал, похорошел… Ну просто не узнать тебя! Где был-то? Что делал?
— Ох, Марья Сергеевна, и не спрашивайте. — Кирилл достал из кармана дорогой модной куртки сигареты, закурил. — Проще сказать, где я не был. Всю Сибирь почти объездил, еще и Дальний Восток прихватил. Нефть добывал, омуля ловил на Байкале, лес в Хабаровском крае валил, золото с геологами искал. Семь месяцев в буддийском монастыре прожил под Улан-Удэ. В общем, всего сразу и не расскажешь.
— Молодец, — похвалила старушка. — Когда ж еще мир смотреть, как не в молодости… А теперь, значит, вернуться решил? Остепениться?
— Ну насчет остепениться не знаю пока, — засмеялся Кирилл. — А вот вернуться на время — это точно. Я ведь инженер все-таки. Защищу диплом, займусь настоящим делом. Мне в Москве один человек хорошее место обещал. В новом КБ. Космосом хочу заниматься.
— Ну, дай бог, дай бог, дело хорошее…
— А скажите, Марья Сергеевна, — спросил Кирилл. — У нас тут четыре года назад, незадолго перед тем, как я уехал, новый сосед появился. Севой его звали. Седой такой. Волосы сзади собирал в хвостик под резинку. В очках. На бомжа чем-то похож. Но на такого, я бы сказал, интеллигентного бомжа.
— Знаю, знаю, — закивала старушка. — Хороший был человек. Хоть и со странностями. Рассказывал, что в цирке когда-то работал. Фокусником. Детвора его наша очень любила. Он им все фокусы показывал здесь во дворе.
— Что значит — был? Он переехал?
— Умер. Умер он, Кирюша. Вот как ты уехал, через два года он и умер.
— Та-ак, — протянул Кирилл и медленно загасил сигарету. — Жалко. Значит, теперь и спасибо некому сказать… А где его похоронили, не знаете?
— Нет, не знаем, Кирюша. Его товарищи хоронили. Из цирка. Ты сходи туда, поспрашивай, может, там и знают, где могила.
— Спасибо, Марья Сергеевна. — Кирилл подхватил сумку и поднялся. — Пойду я домой. Маму надо повидать — соскучился. И вообще. Увидимся еще. Счастливо.
— Кто это? — спросила Марью Сергеевну молчавшая весь разговор вторая старушка, когда за Кириллом захлопнулась дверь подъезда.
— Кирилл Одинцов. Из двадцать четвертой квартиры. Ты его не можешь помнить, — он четыре года назад уехал, когда ты еще здесь не жила. Такой был заморыш, бледный и несчастный, — смотреть больно. А теперь… Сразу видно — настоящий мужчина. Сильный, красивый. То-то Катька-врачиха, матушка его, порадуется теперь..
— А чего это он про Севу-фокусника спрашивал? Дружили они, что ли?
— Да кто ж его знает! Не замечала. Может, помог ему Сева чем, он ведь добрый был, Сева-то, отзывчивый. Эх, все помрем, что там говорить. У меня, ты знаешь, желудок последнее время, как острого чего съем…
И подружки с увлечением принялись обсуждать свои старческие недуги и методы борьбы с ними.
В живых они остались буквально чудом.
Когда потерявший управление марсоход кувырком полетел вниз с горы, Кирилл сразу понял, что сделать уже ничего нельзя, и только крепче вцепился в подлокотники кресла и крикнул Сашке: «Держись!» Конечно, сила тяжести на Марсе гораздо меньше, чем на Земле, но, учитывая вес самой машины, скафандров и снаряжения, а также то, что масса тела остается неизменной даже в невесомости… В общем, все шансы были за то, что до подножия живыми они докувыркаться никак не могли. Однако докувыркались. Живыми и даже не покалеченными. Правда, от самого марсохода до низа долетела только рама и оба их кресла вместе с ними самими, а все остальное — колеса, детали кузова и двигателя, приборы и остатки снаряжения — было равномерно разбросано по склону горы на всем пути их нелепого и страшного падения.
— Классическая ситуация из старого фантастического романа, — прокомментировал Сашка, когда они немного пришли в себя и оценили размер катастрофы. — Разбитый вездеход. Двадцать четыре километра до посадочного модуля, а кислорода в баллонах ровно на пять с половиной часов. Сломанная рация. А местность, заметим, пересеченная… И вообще — марсианская. Эй, Кирилл, ты что там ищешь? Брось, нам здесь уже ничего не надо. Давай пошли. Если поторопимся, есть шанс добраться. Опять же, если Сэм выйдет нам навстречу с парочкой запасных баллонов… Но нам надо еще попасть в зону приема раций наших скафандров. А это больше десяти километров топать. Кирилл, ты слышишь?
— Погоди, — откликнулся Кирилл, не прекращая поисков. — Я должен ее найти, понимаешь? Она уже восемнадцать лет со мной. Всегда. Черт, она была в боковом кармане, а карман совершенно непонятно каким образом расстегнулся… Может, выше по склону? Завалилась там за камень, например… Сейчас, подожди минутку, я просто обязан ее найти, потому что без нее мы все равно не дойдем. Я, во всяком случае, точно не дойду. Можешь даже не сомневаться.
— Без чего мы не дойдем? — Сашка присел на плоский камень и постарался придать своему голосу спокойный и даже ласковый тон. — Без чего мы не дойдем, Кирюша? Ты скажи, я тоже поищу. Вдвоем-то легче искать. А?
— Погоди, сейчас… не может такого быть, чтобы она потерялась. Она всегда приносила мне удачу и просто не могла в такой момент… Вот она!!
Кирилл упал на колени и подобрал что-то с жесткой поверхности марсианской земли.
— Нашлась! — радостно засмеялся он. — Я знал! Все, Саня, теперь мы точно дойдем.
— Да что там такое?! — Сашка встал и подошел к товарищу. — Покажи хоть, интересно же.
— Смотри, — сказал Кирилл. — Мне не жалко.
И он протянул ему ладонь, на которой лежала закатанная в прозрачный пластик маленькая кедровая шишка.