Всех советских граждан, работающих на западные радиостанции и другие средства массовой информации, всех, дававших интервью западным средствам массовой информации в негативных к существующему строю аспектах, всех членов стачкомов…» ВСЕХ! В лагерные комплексы Мордовии и Перми летит секретное указание подготовиться к приему «контингента». Из всех тюрем и следственных изоляторов затребованы справки о количестве посадочных мест «при максимальном наполнении». Дымятся компьютеры, гнутся от перегрузки линии закрытой связи… Пока на Лубянке трудятся в поте лица, президент-генсек перестает вообще появляться в Кремле, деля свое время между поездками за границу и пребыванием в своей загородной резиденции на подмосковном курорте в Ново-Огарево. Все крепче Горбачева сжимают щупальца партии, КГБ, военно-промышленного комплекса и армии. Очухавшиеся от шока, вызванного результатами войны в Персидском заливе, генералы требуют денег на новый виток гонки вооружений для достижения утраченного паритета с Америкой. Им вторит Военно-промышленный комплекс. Родная партия близка к истерике из-за отсутствия твердой валюты. Их можно понять — одно хорошее сафари в Кении стоит 50 тысяч долларов, а не очень шикарный особняк на Лазурном побережье тянет почти на миллион.
Товарищи Шенин, Дзасохов и Ивашко вкупе с генералами Шлягой и Овчинниковым из ГлавПУРа с тревогой отмечают падение влияния армейских парторганизаций, деморализованных постоянными слухами о департизации, деполитизации государственных структур и прочим вздором, распространяемым безответственными средствами массовой информации. Принимается решение о создании еще невиданного органа — Всеармейского парткома. В присутствии президента-генсека собирается Первая Всеармейская партконференция, единогласно принимающая решение о создании Суперпарткома. Горбачев сидит в огромном зале среди партаппаратчиков, напяливших военную форму, украшенную высшими воинскими знаками и колодками боевых орденов, полученных неизвестно за что. Секретарем Всеармейского парткома назначается (выбирается?) генерал-лейтенант Михаил Суроков — член Политбюро ЦК КПСС. Ему ставится главная задача: во взаимодействии с особыми отделами искоренить всякое инакомыслие в вооруженных силах на основе высокой партийности. Президент одобряет эти «совершенно своевременные меры», но весь занят своей главной задачей — добиться новых кредитов для своего ненасытного трехглавого дракона, чтобы тот не сожрал его самого. По дипломатическим каналам он начинает зондировать почву своего участия в предстоящей встрече глав правительств семи ведущих западных стран. Такого еще не бывало. На Западе реагируют сдержанно и удивленно. Зачем? Всем, впрочем, ясно зачем: будет снова просить денег. Недавно, не поставив в известность ни Верховный Совет, ни руководство России, Горбачев дал команду продать на Запад 300 тони золотого запаса. На какие нужды? Информация просочилась, но ее объявили клеветнической.
Министр Внешних Экономических связей Катушев — старый партаппаратчик, уцелевший еще с раннебрежневских времен — в телеинтервью категорически опровергает «все измышления» по поводу продажи золота. А что он может еще сказать? Сразу после его интервью на экранах светятся буквы бесчисленных отчаянных призывов: «Помогите собрать 10000 долларов, чтобы спасти детей, спасти парней, искалеченных в Афганистане…» и до бесконечности… На таком фоне в России проходит первая в ее истории избирательная кампания по выборам президента. Единым строем против ренегата — Ельцина — выступают все партийные структуры. Целая шеренга партийных кандидатов на этот пост брошена партией в бой с единственной задачей отобрать нужные Ельцину голоса и сорвать выборы. Но Ельцин, одержавший уже несколько крупных побед в Российском Верховном Совете, слыша ободряющий гул рабочих забастовок, держится твердо и с достоинством. В качестве вице-президента он неожиданно предлагает довольно уже известного в стране полковника Александра Руцкого. В прошлом боевой пилот, дважды сбитый в Афганистане (первый раз — партизанским «Стингером», второй — пакистанским истребителем), познавший предсмертный туман реанимационных палат и унижение плена, Руцкой примкнул к полозковской банде. Однако быстро разобравшись, что ему совсем не место среди свиноподобных рыл первых и вторых секретарей комитетов КПСС, составлявших костяк полозковской партии, Руцкой, лихо совершив левый разворот, сколотил собственную депутатскую группу, дав ей совершенно сказочное название «Коммунисты за демократию». Группа «Коммунисты России» оказалась расколотой; перетрусивший Полозков, дав сигнал к отступлению, закончил тем самым свою политическую карьеру.
Ельцин не забыл этой услуги, оказанной в трудное время Внеочередного съезда, и предложил Руцкому идти вместе и дальше. Тот согласился. Тандем получился серьезный и боевой. Главным в предвыборной программе был пункт о немедленной департизации всех государственных и военных структур на территории России. На Старой площади понимали, что это отнюдь не шутка, и мобилизовали все силы и средства, чтобы Ельцин президентом не стал. Но, увы, к этому времени изолгавшаяся и заворовавшаяся партия не имела ни одного кандидата, который мог бы серьезно противостоять Ельцину. В бой против Ельцина был брошен Рыжков — бывший премьер, уже показавший свою полную несостоятельность в качестве руководителя. «Забыв» о недавнем инфаркте, он выдвинул свою кандидатуру, а пост будущего вице-президента предложил генералу Борису Громову, восседавшему на должности заместителя Пуго,
Вторым противником Ельцина, неожиданно для многих, оказался генерал Макашов, собиравшийся совсем недавно разгонять советы всех уровней. Не поскупившись на затраты, — ‘КПСС создала впопыхах бутафорскую команду, назвав ее «Либерально-демократической» партией. Численность новой «партии» не знал никто, но ее лидер Владимир Жириновский сразу привлек к себе внимание талантом незаурядного клоуна. Собирая митинги по всей стране, он обещает отобрать у турок Дарданеллы, вернуть Финляндию в лоно России, учредить губернии и ликвидировать само понятие «Прибалтийские республики». А равно резко понизить цены на водку. Весь этот бред, по крайней мере, излагал с жаром по всем правилам жанра клоунады. Слушатели хохочут до слез, задают вопросы, аплодируют. А что может сказать слушателям Рыжков? Он что-то мямлит о «немеркнущих ценностях социализма», путается в показаниях относительно собственной дачи. На вопросы о здоровье (все помнят инфаркт) отвечает уклончиво, мол, сейчас ничего, а там посмотрим. Сразу же проигрывается ситуация: став президентом, Рыжков немедленно уйдет в отставку «по состоянию здоровья» и президентом станет генерал Громов. Это уже страшно. Громов говорить не горазд. Он волком смотрит на избирателей, прищурившись, как через прицел. Рубленые фразы о порядке, дисциплине и повышении производительности труда уже только пугают. Настораживает и то, что вся номенклатура высшего уровня от Горбачева до председателя комиссии по парламентской этике профессора Денисова, усиленно агитируют за Рыжкова. Оторванные от жизни, они не понимают, что своей поддержкой отнимают у бывшего премьера последние шансы. А программа генерала Макашова с превращением России в огромный танкодром, где демократы и космополиты будут копать окопы, вызывает хохот. Нежность Невзорова, сообщившего о том, что Макашов горел в танке, заставила журналистов внимательно вглядеться в лицо генерала, но они ие обнаружили ничего, кроме сходства Макашова с Гитлером. «Нынешнее поколение, — передавал в те дни из Москвы корреспондент радио «Свобода» Дмитрий Волчек, — поставленное перед выбором между казармой и бардаком, безоговорочно выбирает бардак»…
12 июня Ельцин уверенно побеждает в первом же туре выборов и становится первым в истории Президентом России. В тот же день проводились выборы мэров Москвы и Ленинграда. К руководству столицами пришли соратники Ельцина: Гавриил Попов и Анатолий Собчак. КПСС потерпела новое сокрушительное поражение, но не сдается. На экранах телевизоров возникает искаженное ненавистью лицо ленинградского обкомовского идеолога Белова. Куря сигарету за сигаретой, срывающимся от злости голосом он предупреждает, что любая попытка протянуть руку к партийной собственности приведет к гражданской войне. Они еще уверены, что кто-то пойдет воевать за то, чтобы они спокойно продолжали пьянствовать за глухими заборами своих особняков… «Свободные выборы победили социалистический выбор!» — ликует демократическая пресса и совершенно напрасно. Ничего не изменилось. 13 июня газеты публикуют заключение Прокуратуры СССР по поводу кровавых январских событий в Вильнюсе. Генеральный прокурор СССР Трубин, подводя итог событиям 13 января, приходит к тому же выводу, к которому его высокое правоохранительное учреждение приходило и ранее, разбирая обстоятельства трагедии в Новочеркасске в июне 1962 и бой и и в Тбилиси в апреле 1989 года. Прокуратура считает, что «применение оружия против населения в Вильнюсе оправдано». Виноваты сами погибшие. Сами пострадавшие. Не надо было бунтовать, сопротивляться, толкать друг друга под танки…
14 июня на трибуну Верховного Совета СССР прорывается Элла Панфилова — секретарь Комиссии Верховного Совета по вопросам привилегий и льгот. «Мы не первый раз рассматриваем недостатки и злоупотребления в Министерстве обороны, — заявляет она, — Первое слушание было посвящено дачам н заповедникам этого ведомства. Наша комиссия приняла постановление о нарушениях, допущенных Министерством обороны в их использовании, а Министерство финансов провело ревизию, которая подтвердила наши выводы. На последних слушаниях о злоупотреблениях транспортной авиацией фигурируют в основном уже знакомые нам по «дачным делам» имена маршалов и генералов. Это те же люди, что раскупали по дешевке мебель с освобождаемых дач. Барство пышно расцвело среди генералитета. Оно и подрывает армию изнутри». Сидящие в зале многочисленные маршалы и генералы гневно сверкают глазами, возмущенно переговариваясь. Последнее время их просто травят. Почему все комиссии прорываются именно к их дачам?! Почему телевидение еще не показало ни одного сюжета, а Комиссия по привилегиям даже не заикалась о партийных дачах — гораздо более шикарных и дорогих? Почему Павлов на которого они возлагали столько надежд, натравливал на них ревизоров из своей бывшей вотчины — Министерства финансов. Им невдомек, что родная партия, отведя армии роль сторожевого пса, дрессирует их по методике, разработанной для сторожевых собак. На ногн вскакивают представители группы «Союз» с воплями: «Не трогайте армию!», «Не будоражьте народ!», «Прекратите очернительство!»…