Миротворческая акция затянулась на целых семь лет. Попытки римлян подчинить себе заальпийскую Галлию встречали отчаянное сопротивление. Настолько отчаянное, что галлам даже удалось ненадолго объединиться. Произошло это благодаря авторитету предводителя племени арвернов Веркингеторикса (чаще его имя в книгах по античной истории выглядит немного по-другому, в позднелатинском произношении — Верцингеториг, но в первом веке до н. э. галлы так не говорили). Дело дошло до того, что в битве при городе Герговии объединенные войска галльских племен начисто разбили римлян, и, казалось бы, тем следовало только убраться восвояси. Но, увы, чем дальше, тем труднее было галлам договориться между собой, а Цезарь умел не только радоваться победам, но и извлекать уроки из поражений. Союзные войска галлов оказались заперты в городе Алезия и после долгой и мучительной осады вынуждены были сдаться.
Галлия стала новой римской провинцией, а ее жители отныне назывались галло-римлянами. Римской стала и Иберия. Жители завоеванных территорий получили римское гражданство и постепенно приобщились к культуре завоевателей.
Цезарь сумел добраться и до Британии, но завоевать ее не смог; это сделали его последователи уже в середине первого века новой эры. Правда, под контролем римлян оказался далеко не весь остров, а лишь южная его часть, которую пришлось спокойствия ради отделить крепостной стеной от северной. Это сооружение, называемое Адрианов вал (по имени императора Адриана, который, конечно, сам его не строил, а только правил в это время), сохранилось до сих пор в виде руин. Было время, когда за укреплением не следили, потому что граница римских владений отодвинулась на север и пришлось строить новый вал, названный в честь другого императора — Антонина. Но Адрианов вал, хоть и изрядно разрушенный, уцелел. И то сказать, почти две тысячи лет простоял, римляне строили на совесть…
Вообще-то, когда говоришь о завоеваниях Галлии, Иберии и Британии, есть соблазн изобразить римлян эдакими злодеями, которые в погоне за наживой подчинили себе гордых свободолюбивых кельтов. Но справедливости ради отметим, что только благодаря римлянам в той же Галлии появились приличные дороги, да и распри между племенами поутихли. Так что давать оценку ходу истории мы не будем. Да и вообще все эти войны, сражения, амбиции римских императоров и так далее — куда менее интересная тема, чем жизнь простых людей, которые, по большому счету, не очень-то отличаются от нас с вами. (Хотя если именно вы, читатель, случайно оказались императором или хотя бы командующим армией, то вам, разумеется, интереснее про сражения почитать. Но лучше Цезаря я все равно не расскажу, тогда берите «Записки о галльской войне», там сплошные военные операции.)
Итак, как же жили древние кельты еще до нашей эры?
Глава 3. Как жили древние кельты и во что они верили
Как видно из истории, кельты не очень-то любили объединяться и действовать по принципу «все как один». При этом они сами себя кельтами не называли, а предпочитали говорить о принадлежности к какому-то племени. Так почему же мы, вслед за древними авторами, говорим о кельтах как о какой-то общности? Было хоть что-то, что объединяло их?
С большой оговоркой можно сказать, что древних кельтов объединяли схожие языки, более или менее похожее общественное устройство и религия. И то, возможно, мы так говорим, потому что знаем далеко не все детали. Но уж про что знаем, про то и буду рассказывать.
Итак, начну с общественного устройства. Вот что пишет Цезарь о галлах:
«Во всей Галлии существует вообще только два класса людей, которые пользуются известным значением и почетом, ибо простой народ там держат на положении рабов: сам по себе он ни на что не решается и не допускается ни на какое собрание. Большинство, страдая от долгов, больших налогов и обид со стороны сильных, добровольно отдаются в рабство знатным, которые имеют над ними все права господ над рабами. Но вышеупомянутые два класса — это друиды и всадники. Друиды принимают деятельное участие в делах богопочитания, наблюдают за правильностью общественных жертвоприношений, истолковывают все вопросы, относящиеся к религии; к ним же поступает много молодежи для обучения наукам, и вообще они пользуются у галлов большим почетом. А именно, они ставят приговоры по всем спорным делам, общественным и частным; совершено ли преступление или убийство, идет ли тяжба о наследстве или о границах — решают те же друиды; они же назначают награды и наказания; и если кто — будет ли это частный человек или же целый народ — не подчинится их определению, то они отлучают виновного от жертвоприношений. Это у них самое тяжелое наказание. Кто таким образом отлучен, тот считается безбожником и преступником, все его сторонятся, избегают встреч и разговоров с ним, чтобы не нажить беды, как от заразного; как бы он того ни домогался, для него не производится суд; нет у него и права на какую бы должность» (Записки о галльской войне, VI, 13).
Немного переведем дух — уж очень длинными фразами писал Цезарь. А заодно и сделаем кое-какие выводы. Римский полководец был человеком неверующим и далеким от мистики, а потому не очень интересовался «богопочитанием». К тому же друидов он воспринимал в первую очередь как законников и управленцев, а не как служителей культа. И на это у него имелись веские основания: друиды были в то время серьезной политической силой, а «богопочитание» было тогда (как, впрочем, в любой другой стране в любое другое время) не в последнюю очередь мощным инструментом власти. Цезарь в своих «Записках» рассказывает нам об одном друиде из племени эдуев по имени Дивитиак (или Дивициак — в разных источниках по-разному).
Для тех, кто все еще представляет себе друидов в виде белобородых старцев-колдунов, остановлюсь на этом персонаже особо. Начну с того, что известный специалист по истории кельтов Григорий Бондаренко очень метко прозвал Дивитиака друидом-администратором. И правильно, поскольку про то, как общался с богами этот Дивитиак, нам не известно ничего, а вот о том, как он вступал в дипломатические переговоры с Цезарем и вел их весьма успешно, мы хорошо осведомлены. Известно также, что в результате своей дипломатической деятельности этот друид стал другом римского народа. С ним дружил не только Цезарь, но и Цицерон. Правда, Цицерон, который интересовался не только политикой, сообщает, что Дивитиак умел предсказывать будущее по предзнаменованиям и умозаключениям, но как именно он это делал — так и осталось загадкой.
Однако вернемся к тому, что говорит Цезарь о друидах, в том числе и лично ему не знакомых:
«Во главе всех друидов стоит один, который пользуется среди них величайшим авторитетом. По его смерти ему наследует самый достойный, а если таковых несколько, то друиды решают дело голосованием, а иногда спор о первенстве разрешается даже оружием. В определенное время года друиды собираются на заседания в освященное время в стране карнутов (это одно из галльских племен. — А. М.), которая считается центром всей Галлии. Сюда отовсюду сходятся все тяжущиеся и подчиняются их определениям и приговорам. Их наука, как думают, возникла в Британии и оттуда перенесена в Галлию; и до сих пор, чтобы основательно с нею познакомиться, отправляются туда для ее изучения» (Записки о галльской войне, VI, 13).
Что же за наука такая была у друидов? Не знаю.
И никто не знает. Больше того, скорее всего никто никогда не узнает. От тех же античных авторов известно, что друиды свое учение не записывали, хотя предполагается, что, как и у жрецов всех времен и народов, священные тексты у них имелись. Некоторые наивно полагают, что друиды-де были поголовно неграмотными, но это не так: галлы времен Цезаря умели читать и писать и использовали для письма аж три алфавита: греческий, латинский и лепонтийский. Причем грамотными были не только образованные люди, но, судя по надписям на керамических изделиях, и простые горшечники. Но священные тексты записывать не полагалось.
И если кто-то скажет вам, что он лично читал священные друидические тексты, не верьте ему. В лучшем случае его ввели в заблуждение любители мистификаций. В худшем — он уверен, что сам общался с призраками умерших друидов, и тут уж надо ненавязчиво посоветовать человеку отказаться от выпивки или чего похуже.
Всякие премудрости типа «гороскопа друидов» и прочие якобы дошедшие до нашего времени друидические сочинения — чистейшей воды вымысел из серии «я это придумал и сам в это поверил».
Я понимаю, что, признавшись в собственном неведении, неизбежно разочаровываю читателя, который, возможно, ждал от этой книги подробного пересказа сокровенных друидических представлений о мире. И если после этих строк вы скажете, что книга ерундовая, а автор — недоучка, я не обижусь. Знали бы вы, как часто приходится это слышать кельтологам в ответ на признание в том, что о друидах известно крайне мало! «Ну вот, а еще университеты заканчивали! — отвечают им с презрением. — А не знаете, что в последнем номере журнала для домохозяек (вариант: на сайте шуток и приколов) настоящий друидический сонник опубликовали!» И что тут возразишь? Да ничего. Так читатели женских журналов и посетители сайтов шуток и прибауток и считают тебя дипломированным ослом.
Дошло до того, что кельтологи стали реагировать на слово «друид» очень нервно. Когда известный специалист по истории Ирландии Сергей Владимирович Шкунаев читал нам, тогда еще студентам и аспирантам, лекцию, то слово «друид» старался вообще по возможности опускать, а там, где оно было неизбежно, понижал голос, как будто говорил что-то очень неприличное. После лекции мне приснился сон: подходит к забору человек явно хулиганской наружности, оглядывается (нет ли кого поблизости?), берет из кармана мел и пишет через весь забор… да-да, то самое слово из пяти букв, которое на «д» начинается и на него же заканчивается.
Но тем не менее о друидах все же кое-то известно. Пусть они нам не оставили ни гороскопов, ни сонников, о них достаточно писали и древние греки с древними римляна