– Идонея? – прохрипел он пересохшим горлом.
– Лорд Этлин! – гордо задрав носик, произнесла девушка и сделала шаг вперед. – Мой отец проигрался вам. И вот я пришла с рассветом, как и было условлено. Только вот что…
Ее решимость уколола самолюбие мужчины.
– Ни тебе ставить мне условия! – Этлин поднялся с кровати, и покачиваясь от легкого головокружения, направился к столику, на котором стоял графин с холодной водой и бадья для умывания. – Может быть, поможешь?
Чем ближе подходила Идонея к лорду, тем быстрее гасла решимость и уверенность в себе. Сердце начало отбивать сумасшедший ритм, по телу прокатилась приятная дрожь. Руки неимоверно ослабли, но она не подала вида, что с ней творится на самом деле. Ловко взяла тяжелый медный графин за ручку и, наклонив его, вылила прозрачную поблескивающую воду в подставленные руки. Он несколько раз плеснул себе в лицо жидкость, сверкающие брызги которой разлетелись в разные стороны. Несколько капель коснулись обнаженных плеч и рук девушки. От неожиданности она судорожно втянула воздух. А Этлин в первый раз за долгое время искренне улыбнулся. Его забавляла реакция девушки на каждое слово и действие, радовал протест, прочитанный в ее глазах. Обычно ему ничего не стоило обворожить представительницу слабого пола, и каждая, оказавшаяся под воздействием его взгляда, сдавалась без боя. А с ней можно будет сыграть интересную партию.
– Позавтракаем, а затем я покажу тебе пару карточных фокусов, – вытирая лицо, довольно произнес лорд.
– Я знаю ваш план насчет меня от и до… Так что, не стоит тратить время на всякую ерунду. Где ваши гендерфольские псы? Это ваш конечный пункт, так к чему тянуть?
– Очень смело! Но, увы, столь короткая партия не принесет никакого удовольствия, – равнодушно пожав плечами, заметил Этлин.
– Если честно, мне нет никакого дела до вашего удовольствия! Я не позволю вам унизить меня! Уж лучше, пусть съедят двуглавые псы! – гордо задрав голову, провозгласила Идонея и походкой королевы направилась прочь из покоев лорда.
Этлин рассмеялся ей вслед, а у самого сердце забилось от страха, что она исчезнет, как только переступит порог.
Так и случилось. Покинув покои, девушка припустила вниз по лестнице, неслась сломя голову, резво перепрыгивая через несколько ступенек. Бежала, и сама себе удивлялась, как только до сих пор не запуталась в длинных юбках и не скатилась по лестнице кубарем. Отчаяние толкало вперед к опасности. Горячая кровь стучала в безумном ритме. Почему она бежит? Идонея и сама не понимала. Или просто не хотела признать то, что скрывается за тонкой гранью, окутавшей непокорное сердце? Она, как и все глупые девицы, очарована обаянием и опасной красотой молодого лорда. Принять это как данное – значит унизить себя. А этого она позволить не могла ни ему, ни кому-либо другому.
Преодолев длинный спуск по лестнице, девушка чуть не сшибла с ног худощавого юнца и без всяких сантиментов крикнула. – Где псарня?
Молоденький парнишка, округлив глаза от резкого повелительного тона, даже не попытался ее удержать и тут же указал нужное направление.
Идонея неслась так быстро, что ноги опережали ее здравый смысл. Не задумываясь и на секунду о своей жизни, потеряв чувство самосохранения, она в два прыжка оказалась в вольере с двуглавым псом. Только когда в ее лицо полетел грозный рык со зловонным дыханием, она осознала, что совершила ошибку.
Под клокочущим рыком ее ноги начали слабеть. Пес угрожающе навис над Идонеей, что заставило окончательно сдаться, опустившись перед животным на колени. Неконтролируемый поток слез хлынул солеными ручейками, оставляющими влажные дорожки на щеках. Пес приблизился вплотную к ее лицу, сверкнув хищным оскалом. Ожидая худшего, девушка закрыла глаза.
– Дубль, на место! – низко и вкрадчиво произнес Этлин, встав между девушкой и псом.
Злобное чудовище даже не подумало отступить, продолжая рычать. Что-то было не так. Раньше пес беспрекословно исполнял данные команды, а сейчас игнорировал, словно власть Этлина над ним закончилась. Лорд ощутил свое бессилие в агрессивном напоре животного, а также в своих внутренних колебаниях.
– Идонея, покинь вольер! – очень тихо, еле шевеля губами, произнес Этлин. – Только медленно. Не делай резких движений.
Но девушка не сдвинулась с места, скованная страхом. Она слышала мужской голос, но единственное, что смогла сделать, это кивнуть в ответ. Ее глаза были плотно сомкнуты, из-под ресниц непрекращающимся потоком лились слезы. Этлин понял, что добиться чего-либо от испуганной до смерти девушки, сейчас практически невозможно. На его счастье рядом оказался Кэй, который с округленными от удивления глазами наблюдал за сложившейся ситуацией. Гигантский пес в любой момент был готов броситься на его старшего брата. И усложнялось все тем, что это была не одна хищно оскалившаяся пасть, а целых две.
– Брат, уведи ее, – все еще пытаясь сохранить спокойствие, произнес Этлин. Его рука нервно подрагивала на рукояти кинжала.
Как только мальчишка зашел в вольер и с усилием поднял Идонею на ноги, пес бросился в их сторону. Лорд встал на защиту брата и девушки, привлекая внимание злобной псины. Началась смертельная игра. Несколько раз воин ловко увернулся от агрессивного выпада, нанеся животному глубокие раны. Ярость пса возросла вдвое. Этлин боролся с обезумевшим чудовищем, как мог, пытался уходить от прямого столкновения. Борьба оказалась опасной и сложной. Лорд получал укус за укусом. Рваные раны на руках и теле сочились алой кровью. Этлин в один миг потерял свою удачу вместе с силой и был повален наземь. Он бился под обезумевшим животным, чувствуя, что наступает закат его жизни, конец игры. И в тот самый момент, когда лорд сдался, пес повалился замертво, придавив обессиленного Этлина. Огромная туша, источающая зловонный запах, накрыла лорда своей массой. В груди все ныло от острой боли, и она стала еще невыносимее, когда что-то было выдернуто из поверженной плоти. Одним махом навалилась невыносимая слабость. Глаза медленно покрылись пеленой. Этлин не до конца понял, что произошло, и искал ответ, оглядываясь по сторонам. В арке света виднелся размытый силуэт. Он сделал последнее усилие, стоившее ему сознания.
Взору предстала такая картина.
Идонея дрожала всем телом. Ее платье было испорчено брызгами крови. Милое личико, покраснело от слез. Золотые волосы, растрепались, рассыпавшись по плечам .
Первая пришедшая мысль: "Она ранена!"
То, что он заметил дальше, испугало и тронуло его до глубины души. В ее руке был меч Кэя, испачканный в черной крови по самую рукоять. Это было последним, что он увидел в тот день.
– Черное на красном… Черное на красном, – повторял Этлин. Бред не отпускал его рассудок. Перед глазами проносилась шаг за шагом его жизнь до и после, и… – Пророчество! – он воскликнул, но губы издали еле слышный стон. Он вернулся, похоже, все позади.
Этлин с усилием поднял сомкнутые веки и тут же опустил. Бивший в окна утренний свет оказался слишком ярким для глаз, которые почти целую неделю прибывали в темноте. Сознание возвращалось, принося с собой ощущение собственного тела, которое стало неимоверно тяжелым. Руки и ноги за время болезни налились свинцом, чтобы сдвинуть их с места, нужно было изрядно постараться. Едва он пошевелил пальцами, как тело пронзила невыносимая боль. Различимый на сей раз стон лорда раздался эхом в покоях под высоким потолком. У постели кто-то засуетился, придя на жалобный зов. Маленькие и проворные руки порхали по телу Этлина, проверяя повязки, вытирая выступившую испарину, ощупывая лоб. Еще одно усилие – и он распахнул глаза. Пелена рассеялась, зрение постепенно возвращалось, вырисовывая на фоне утреннего света знакомый, хрупкий силуэт. Его зубы сомкнулись, заскрипев, когда он потянулся к маленькой ручке. Боль пронзала все тело, но Этлин должен был коснуться ее, даже превозмогая адскую боль.
– Идонея, – еле слышно позвал он, вглядываясь в обеспокоенные бирюзовые глаза.
– Лорд? – произнесла девушка, слегка вздрогнув от прикосновения горячей руки.
– Этлин… Просто Этлин, – прохрипел он. – Воды!
Она аккуратно разжала его пальцы и, уложив руку вдоль тела, кинулась к хрустальному графину с родниковой водой.
Опустошив бокал, мужчина почувствовал себя немного лучше. Пересохшее горло уже не так саднило.
– Почему ты все еще здесь? – лорд внимательно следил за тем, как она украдкой посмотрела в его сторону, и тут же отвела взгляд. Девушка не торопилась ответить, и он повторил вопрос. – Почему?
– Мой отец задолжал вам. Я пришла выплатить долг, – ее руки нервно теребили складку платья, а щеки заливались нежным румянцем.
– Идонея, почему ты не ушла, ведь я был почти мертв? Тебе ничего не стоило развернуться и сбежать, как ты сделала в прошлый раз, – он резко приподнялся, издав мучительный стон.
По щекам девушки побежали капельки слез. Она была не в силах вымолвить и слова, вновь боялась показывая ему тем самым слабость, которая раньше никогда не появлялась на поверхности.
– Идонея! – проревел Этлин и, сильно до боли схватив девушку за руку, притянул ближе.
– Это я виновата! Если бы не я… Вы бы никогда… – захлебываясь бегущим потоком слез, простонала она.
Этлин заставил ее склониться, и их лица оказались друг напротив друга. Еще мгновение – и неконтролируемое безумие вылилось в поцелуй. Внутри Этлина что-то взорвалось, искрясь во всем теле. Лорд больше не чувствовал боли, лишь безумную нежность, которая выплескивалась, лаская прикосновением чувственные губы. Как ни странно, девушка совсем не испугалась и не попыталась отпрянуть, а откликнулась еще неумелой но искренней страстью. Как только Этлин понял, что дочь мельника в полной его власти, в сердце ядовитым змеем закрался страх. Все это могло быть ненастоящим, как и раньше. Но почему его тело разрывается от нежности и желания, никогда не отпускать милое подвластное ему создание. Похоже, он снова был влюблен! А это означало лишь одно, чары ведьмы пали, свершилось пророчество. Он освободился от холодного одиночества.