Цель любой научной гипотезы заключается в том, чтобы предложить объяснение того, чему мы являемся свидетелями в естественных условиях или в рамках лаборатории (в идеале проверяемая гипотеза): она отвечает на вопрос: «Почему случилось именно это?»
Чем больше явлений гипотеза сможет объяснить или предсказать, тем лучше объяснение и, следовательно, сама гипотеза. Как сказал бы легендарный физик Вольфганг Паули, знаменитый своим талантом к емкой критике, утверждение, будто мы полнеем, переедая, не является ошибочным, но не объясняет ровным счетом ничего.
В качестве контраргумента я привожу мнение Аствуда: люди, легко набирающие вес, фундаментально, физиологически и на уровне метаболизма отличаются от тех, кто не полнеет. А это подразумевает, что легко набирающие вес люди полнеют от тех же продуктов и тех же порций, от которых другие остаются стройными. Нельзя просто так сказать: питайтесь, как стройные и здоровые люди, и полагать, что данный совет сработает, так как мы ведь полнеем, когда питаемся как здоровые и стройные люди. Более того, мы полнеем и обретаем чувство голода, когда питаемся как здоровые и стройные люди. Значит, нам необходимо питаться иначе. Весь вопрос в том, как.
Наблюдение относительно физиологической составляющей при ожирении было сделано десятки лет назад, возможно, и сотни. Наиболее яркие примеры – животные (как говорил Аствуд, «обратим внимание на свиней») и их тип ожирения, – которые диетологи и исследователи этой темы изучали в конце 1930-х годов. Исследователи признали, что в отношении животных физиологический фактор работает (некоторые из них набирают вес независимо от того, сколько пищи съедают, и даже если они едят меньше худых животных), но затем вдруг отвергли данную концепцию в отношении человека, потому что все ведь знают, что мы полнеем, потому что едим слишком много. Их приверженность теории энергетического баланса была так велика, что не позволила посмотреть на альтернативные концепции.
Взять, к примеру, Жана Майера, самого влиятельного американского диетолога 1960–1970-х годов. Майер начал свою исследовательскую карьеру в Гарварде в конце 1940-х, затем стал деканом в Университете Тафтса. Школа питания в Тафтсе была позже названа в его честь. Будучи диетологом, многие вещи Майер понял верно, многие – нет, что случается даже с лучшими из ученых. В конце жизни он утверждал, что люди, страдающие ожирением, набирают вес, потому что недостаточно занимаются спортом. Наша нынешняя одержимость физической активностью в значительной степени берет начало в пропаганде, устроенной Майером в 1970-х годах. Однако в начале своей карьеры в 1950-х годах он изучал штамм мышей с ожирением.
– У этих мышей, – писал он, – жир будет накапливаться в наиболее неожиданных обстоятельствах: даже когда они не особенно голодны и не съедают много.
Такова природа избыточного веса и ожирения. Вот что значит иметь «неизбежную склонность к выраженному избыточному весу ввиду чрезмерного накопления жира». Мыши Майера толстели не от переедания. Они толстели от потребления пищи. От легкого голодания они не худели, они лишь обретали чувство голода и немного сбрасывали в весе.
Поэтому давайте все-таки поймем, что же мы подразумеваем под ожирением. Люди, страдающие ожирением, – это не худые люди, которые не могут контролировать свой аппетит (не важно, по причине психологической или нейробиологической) и поэтому слишком много едят. Это люди, чьи тела запасают излишний жир, даже когда нет сильного голода и люди не переедают. Проблема в том самом накоплении излишнего жира, и в этом же разница полных людей и худых, а результат ее – голод и срывы, как писал Аствуд.
Подобное наблюдение должно быть очевидно любому, кто сталкивался с проблемой быстрого набора веса. Быстро набирающие вес люди разительно отличаются от стройных людей, возможно, начиная с внутриутробного развития. Их физиология, а также гормональные и метаболические реакции на продукты питания отличаются. Их тела хотят сохранять калории в виде жира, а тела их худых друзей этого не делают. В пьесе Джорджа Бернарда Шоу «Неравный брак», написанной в 1909–1910 годах, его персонаж Джон Тарлтон говорит: «Дело в телосложении. Независимо от того, как мало вы едите, вы все равно разжиреете». Шоу через Тарлтона, возможно, немного преувеличил, однако дал возможность уловить простоту данной идеи. Если такие люди хотят быть относительно стройными и здоровыми, если это возможно, питаться им нужно по-другому. Возможно, существуют продукты, которые им есть нельзя. Продукты, из-за которых они вес набирают, а их стройные друзья нет.
В 1977 году произошел один из самых необычных эпизодов в истории нашего продолжающегося дискурса об ожирении: подкомитет конгресса США провел слушание, на котором собравшиеся члены конгресса выслушали ведущих экспертов-академиков того времени. Те рассказывали о причинах ожирения, его лечении, а также выступили с мыслью о взаимосвязи ожирения и потребляемых/израсходованных калорий. Данное высказывание вынудило Генри Беллмона, сенатора из Оклахомы, почесать голову, возможно, потому, что Беллмон, вероятно, и сам знал, каково это – легко набирать вес и бороться с ним. Возможно, он говорил о себе. Если нет, то мы сейчас говорим о невероятном человеке с открытым новым знаниям разумом.
– Я лишь хочу убедиться в том, что мы не упрощаем, – сказал он. – Звучит все так, будто проблема тех, кто набирает вес, лишь в том, что мы не можем вовремя выйти из-за стола. Но я наблюдал за обедом, как сенатор [Роберт] Доул взял себе двойную порцию мороженого, кусок черничного пирога, мяса с картошкой, и тем не менее он худой, как койот из западного Канзаса. А мы, живущие на зеленом салате, твороге и ржаном хлебе, даже близко не выглядим как он. Разница в том, как каждый из нас расходует энергию?
Присутствующие эксперты признали, что они «постоянно слышат подобные истории», однако объяснения у них нет. Их убежденность в концепции о «первостепенности обжорства» не позволяла взглянуть на ситуацию по-другому. Фактически правда всегда лежала на поверхности, но не вязалась она с представлениями о том, что ожирение вызвано чрезмерным потреблением пищи и недостатком физических упражнений.
Подобно сенатору Беллмону, те из нас, кто хочет иметь здоровый вес и поддерживать его, не могут согласиться с концепцией, в которой ожирение – это проблема дисбаланса энергии в организме. Благодаря такой концепции мы не узнаем ничего нового. Мы должны думать об ожирении как о гормональной, метаболической и физиологической проблеме, возможно, сродни сахарному диабету, как предполагал Аствуд. Некоторые из нас, у кого ожирения не наблюдается сейчас, заработают его с возрастом. Другие – нет. Некоторые могут питаться мороженым, пирогами и мясом с картошкой, оставаясь стройными, как западноканзасские койоты. Другие – нет.
Позже я расскажу о том, что пища, которую мы едим, сильно влияет на соответствующие гормоны. Это прописная истина любого медицинского учебника.
Таким образом, повсеместный и, казалось бы, очевидный совет питаться «правильной, здоровой пищей», как это неизменно называет медицинское сообщество, относится не ко всем. Прилагательное «здоровый» в этом совете является синонимом той пищи, которую потребляют стройные люди, однако мы с вами другие.
Мы легко набираем вес, они – нет. Безусловно, возможно, лучше и правда питаться тем же, чем они, вместо того чтобы есть типичные западные обработанные продукты – «пищеподобные вещества», как назвал это когда-то Майкл Поллан – и пить сладкие напитки (газировку, фруктовые соки, энергетики, капучино, мокко, латте) с утра до вечера. Однако этого недостаточно. Неправильная система питания может нанести вред организму. Мы должны питаться по-другому, потому что мы отличаемся.
Глава 3Дело за малым
Каждый день у людей, легко набирающих вес, в жировых клетках задерживается небольшое количество жира. У стройных людей такого не происходит.
Давайте немного углубимся в понятие «легко набирать вес». Как я уже сказал, медицинскому сообществу в вопросах ожирения и хронических заболеваний не хватает любопытства и сопереживания. Это еще одна область, в которой особенно видно их отсутствие.
Рассмотрим выдвинутое предположение Анселя Киса о том, что полный человек стал таким, потому что ел слишком много. Любопытства ради давайте зададим логичный вопрос: а сколько это «слишком много»? Академики, которые позиционируют себя как эксперты в науке об ожирении, часто высказываются в поддержку традиционного воззрения по этому вопросу, не углубляясь в суть. А вот высказывание Гарвардского профессора медицины Джерома Групмэна в газете The New Yorker: «Одним из немногих неоспоримых фактов в области диетологии являются калории, а если точнее, превращение в жир избыточной, непереработанной энергии». Даже если бы речь действительно шла о неоспоримом факте, не важно ли уточнить: какое количество энергии следует считать проблематичным? Сколько калорий получено или не израсходовано? О каких конкретно значениях мы говорим?
Это число легко рассчитать. Первый произведенный расчет, который я смог обнаружить, был сделан в самом начале XX века немецким специалистом в области лечения диабета Карлом фон Ноорденом, от которого Луис Ньюберг унаследовал идею о том, что ожирение вызвано чрезмерным потреблением пищи. В то время диетологов очаровала их новоявленная способность измерять не только потребляемые калории, но и расходуемые. В конце 1860-х годов немецкие диетологи изобрели новое устройство, калориметр, которое позволило им совершать такие подсчеты. Измерение калорий вошло в моду в исследовательских кругах и совершенно захватило их разум. В то время у исследователей в руках был лишь этот инструмент. По мнению фон Ноордена, чтобы набрать 7,5 килограмма в год, нам достаточно переедать (не расходовать) по двести калорий в день. Выходит, двухсот калорий в день достаточно, чтобы увеличить массу тела и запастись жиром. А меж тем пол-литра пива – это двести калорий.