Сотрудничество с другими странами
В первые годы гитлеровской власти немецкие фильмы шли главным образом в кинотеатрах Германии и лишь сравнительно небольшую их часть покупали другие страны. Это было связано с бойкотом, который, кстати, не всегда имел политическую подоплеку. Многие продюсеры, особенно из США, использовали недружественные настроения по отношению к Германии ради укрепления собственного бизнеса и экспорта. Результаты бойкота довольно болезненно сказывались на немецком кинематографе. Между тем Третий рейх был заинтересован в экспорте своих фильмов — не только по экономическим соображениям, но и с точки зрения пропаганды и повышения собственного престижа за рубежом. Чтобы увеличить экспорт, немецкие кинематографисты старались учитывать желания иностранных зрителей. Министерство пропаганды отдавало себе отчет в том, что на успех у заграничной аудитории могут рассчитывать лишь те картины, которые либо отражают уже признанные в мире ценности немецкой культуры, либо успешно выполняют развлекательную функцию.
Фильмы Третьего рейха приобретали страны, заинтересованные в экспорте собственной кинопродукции в Германию, а также те, которые сохраняли хорошие отношения с ней либо стремились их наладить. Нередко случалось, что показы немецких фильмов за рубежом провоцировали антинацистские выступления местных жителей. Бывало и так, что под давлением общественного мнения показ некоторых картин, затрагивающих болезненные проблемы, приходилось ограничивать кругом приглашенных гостей. Впрочем, и ситуации с протестами складывались по-разному. Например, немецкий фильм 1933 года «Рассвет» («Morgenrot»), повествующий о подводной войне и содержащий элементы антибританской пропаганды, пользовался успехом в Нью-Йорке и Париже, а также, несмотря на многочисленные акции протеста, был разрешен в Великобритании. При этом в Нидерландах правительство запретило показывать эту шовинистическую картину, оправдывающую войну.
В 1935 году довольно много фильмов Третьего рейха импортировала Польша. Со стороны польской общественности и продюсеров по этому поводу слышались голоса протеста. Немецкая же пресса с удовлетворением отмечала, что в 1936 году Польша приобрела 68 картин из Германии, ставшей второй по этому показателю после США. Впрочем, американское кино заполонило тогда экраны почти всех европейских стран. Количество немецких и американских фильмов, показанных в ряде стран Европы в 1938 году, отражено (по немецким данным) в таблице 10 (см. в приложении).
Война принципиально изменила положение дел в сфере экспорта немецких фильмов. Огромный рост зрительской аудитории, а также открытие новых рынков сбыта в оккупированных и зависимых странах гарантировали полную окупаемость выпущенных картин. Более того, возникшие из-за войны трудности с транспортировкой привели к значительному сокращению импорта американских фильмов в Европу, что повлекло за собой рост интереса к продукции Германии. В феврале 1941 года Геббельс хвастливо заявил на заседании Имперской палаты кинематографии, что с экономической точки зрения Германия может позволить себе вообще отказаться от экспорта фильмов. Однако потребность в нем была связана не только с экономическими соображениями. В военные годы немецкое кино должно было служить прежде всего политике Третьего рейха.
Уже в начале войны немецкий киноэкспорт был полностью централизован. Им занимался Центральный комитет экспорта немецких фильмов (Zentralausschuss des Deutschen Filmexportes). В своей работе он руководствовался не соотношением доходов и расходов, а лишь распоряжениями Министерства пропаганды. Эти директивы согласовывались с политическими и военными действиями Германии. Например, в начале 1940 года Геббельс распорядился снизить экспортные цены на фильмы, которые поступали в балканские страны. Военная экспансия немецкого кинематографа распространялась и на остальные страны Европы. Оккупированные Дания[57] и Норвегия[58] были вынуждены увеличить импорт фильмов из Германии; то же пришлось сделать и сохранявшей нейтралитет Швеции, которая прежде являлась весьма труднодоступным рынком для немецких экспортеров. Так, в сезоне 1939/1940 в Швеции было показано лишь 11 немецких фильмов и — для сравнения — 183 американских, а в сезоне 1940/1941 — уже 34 картины из Германии и 156 из Америки. Немецкая продукция наводнила также Бельгию, Нидерланды и Францию. Предпринимались и попытки увеличения экспорта на Пиренейский полуостров, принесшие большой эффект в случае с Испанией[59] и меньший — в случае с Португалией[60]. Фильмы Третьего рейха закупала также Швейцария. Картины для оккупированных стран поставлялись вместе с субтитрами на иностранных языках, а иногда в Германии производилось их дублирование. Концерны «Уфа» и «Тобис» с 1941 года выпускали фильмы для Франции и Бельгии на французском и фламандском языках. С 1943 года производилось дублирование ряда немецких фильмов на русский и украинский языки. Все эти меры значительно облегчали экспансию немецкого кинематографа.
Стараниям немецких экспортеров сопутствовали другие действия, направленные на то, чтобы кинематограф Третьего рейха занял как можно более высокие позиции в мире. В начале 1935 года по инициативе Геббельса в Берлине состоялся международный киноконгресс, позволивший гитлеровскому кино выйти на уровень широких межгосударственных связей. Упрощению кинематографических контактов способствовало учреждение в том же году Международной кинопалаты, в работе которой Третий рейх принимал деятельное участие. Присоединилась к палате и Польша. Впрочем, уже довольно скоро эффективность сотрудничества между странами — участницами этой организации начала снижаться, что было связано с формированием новой системы международных отношений. Классическим примером влияния политических интересов на международное сотрудничество в сфере кино стал Венецианский кинофестиваль 1938 года: дипломатическое сближение Германии и Италии выразилось в присуждении немецким картинам исключительно большого числа призов и поощрительных наград[61]. Американские и британские кинематографисты даже заявили протест против предвзятых решений жюри. Для восстановления справедливости был задуман фестиваль в Каннах.
Военные действия значительно сузили возможности проведения международных встреч и кинофестивалей. В сентябре 1940 года в Венеции прошло общее немецко-итальянское мероприятие — Неделя немецкого и итальянского кино (Deutsch-Italienische Filmwoche). Главный политический акцент этого смотра был сделан на документальном фильме, посвященном войне против Великобритании. В следующем году, на фоне абсолютного доминирования Германии в европейских международных отношениях, был поставлен вопрос об активизации деятельности международной организации, объединяющей кинематографии разных стран. В июле 1941 года в берлинском районе Ванзе прошло первое с начала войны заседание Международной кинопалаты. В этой встрече участвовали делегаты 16 стран, заключивших с Германией союз или оккупированных, а также представители Швеции и Испании, сохранявших нейтралитет. В переговорах задавала тон немецкая делегация, имевшая возможность оказывать серьезное давление на кинематографистов зависимых государств. Прежде всего немцев интересовало дальнейшее противодействие влиянию американского кино, а также привлечение киноиндустрии Европы к пропаганде, отвечающей их политическим и военным интересам. Речь главным образом шла о нагнетании антисоветских настроений в связи с только что начатым вторжением в СССР. Среди собравшихся делегатов такой призыв многими был услышан. Также на встрече были проведены выборы нового руководства палаты. Пост президента, игравший малозначительную роль, немецкая сторона любезно предложила графу Дж. Вольпи, организатору и руководителю Венецианского кинофестиваля. Вице-председателями стали президент Имперской палаты кинематографии Карл Фрёлих, а также представители Швеции и Румынии. Наиболее влиятельную должность генерального секретаря занял вице-президент Имперской палаты кинематографии Карл Мельцер, а штаб-квартира организации, соответственно, расположилась в Берлине, что и было закреплено в ее уставе.
В любом подходящем случае Германия старалась подчеркнуть, что Международная кинопалата создана ради гармонического сотрудничества между кинематографиями европейских стран. На деле же этой организации было предназначено стать очередным орудием экспансии Третьего рейха. Впрочем, судьбоносной роли она сыграть не успела — последнее пленарное заседание представителей стран — участниц палаты состоялось в апреле 1942 года[62].
Одним из решений Международной кинопалаты стало возвращение Венецианскому кинофестивалю ранга международного мероприятия. Девятое по счету кинематографическое биеннале в Венеции прошло с 30 августа по 14 сентября 1941 года при участии шестнадцати стран[63]. Учитывая политическую мотивацию организаторов в военное время, было заведомо ясно, каким работам достанутся награды — главным образом немецким или итальянским. Между тем в годы Второй мировой за пределами Германии и Италии было создано немало достойных, а порой даже выдающихся картин. В 1942 году Марсель Карне снял в оккупированной Франции фильм «Вечерние посетители» («Les visiteurs du soir»), а прямо перед освобождением — знаменитых «Детей райка» («Les enfants du paradis»). В 1943 году в Дании, которая в то время не имела в сфере кино серьезных достижений, вышел фильм Карла Теодора Дрейера «День гнева» («Vredens Dag»), который до сих пор считается одной из вершин мирового кинематографа. В период войны о таких работах не сообщалось почти ничего, поскольку, согласно официальной установке, признания могли добиться лишь немецкие или итальянские режиссеры.