— Это шамшир, — произнёс Родригес. — Персидская сабля. Принадлежала эмиру, попавшему в немилость к своему султану. Я выкупил её у генуэзского капитана, перевозившего пленника в Константинополь.
Крид кивнул, не отрывая глаз от переливающегося на свету клинка. Причудливые узоры на дамасской стали напоминали завитки дыма или волны морского прибоя.
— Сколько? — коротко спросил он.
— Пятьдесят безантов, — без запинки ответил Родригес.
Маркос присвистнул.
— Пятьдесят? Да за такие деньги можно купить приличного коня!
— И то, и другое — инструменты воина, — парировал оружейник. — Но плохой конь лишь замедлит вас, а плохой меч убьёт. — Он повернулся к Криду. — Впрочем, для вас, господин, особая цена. Сорок пять.
— Тридцать, — произнёс Крид, не отрываясь от созерцания клинка.
— Сорок, и ни монетой меньше, — твёрдо сказал Родригес. — И в цену входят ножны из воловьей кожи и заточка по вашему желанию.
Крид поднял глаза на оружейника, и тот слегка вздрогнул под его тяжёлым взглядом. Но не отступил.
— Сорок, — согласился Крид. — Но я хочу испытать клинок.
Родригес нахмурился.
— Здесь, в лавке?
— Нет. Снаружи. На чём-нибудь прочном.
Родригес задумчиво потёр бороду, затем медленно кивнул.
— У меня есть двор за мастерской. Там мои подмастерья испытывают готовое оружие. — Он сделал приглашающий жест. — Прошу за мной.
Они вышли через заднюю дверь на небольшой мощёный двор, окружённый высокими стенами. Посреди двора стояли деревянные манекены, изрядно посечённые оружием, а в углу лежали тюки соломы, бочки с водой и несколько обрубков бревен разной толщины.
— Что выберете для испытания? — спросил Родригес, кивая на импровизированный полигон. — Солома? Дерево? Или, может быть, доспех?
Крид окинул взглядом двор и указал на один из манекенов, на который был надет потрёпанный кожаный доспех, усиленный металлическими пластинами.
— Этот.
Родригес нахмурился.
— Это бригантина, господин. Хороший доспех, способный выдержать удар простого меча. Вы уверены?
— Более чем, — кивнул Крид, делая несколько пробных взмахов саблей.
Оружейник пожал плечами.
— Как пожелаете. Но имейте в виду, повреждение клинка в таком испытании не будет считаться дефектом.
Крид усмехнулся и подошёл к манекену. Меч — нет, шамшир — ощущался в руке всё увереннее с каждым движением. Он сделал глубокий вдох, сосредотачиваясь, позволяя телу вспомнить то, что забыл разум.
Один миг — и сабля со свистом рассекла воздух. Удар был настолько быстрым, что Маркос вскрикнул от неожиданности. Крид с удовлетворением наблюдал, как верхняя половина манекена медленно соскальзывает вниз, разрезанная вместе с доспехом, как будто это была не укреплённая металлом кожа, а масло под горячим ножом.
Родригес издал какой-то сдавленный звук — нечто среднее между восхищённым вздохом и испуганным вскриком.
— Невероятно, — прошептал он, подходя к разрубленному манекену. — Никогда… никогда не видел ничего подобного.
Крид рассматривал клинок — на нём не осталось ни единой зазубрины, лишь тонкая полоска кожи на острие говорила о том, что сабля только что разрезала бригантину.
— Беру, — коротко сказал он, пряча удовлетворение. — Вот ваши сорок безантов.
Он отсчитал монеты и протянул Родригесу, который всё ещё пребывал в лёгком оцепенении.
— Впервые вижу, чтобы человек так владел клинком, — пробормотал оружейник, принимая деньги. — Вы… вы точно человек?
Крид замер, глядя на испанца пронзительным взглядом.
— Что вы имеете в виду? — тихо спросил он, чувствуя, как внутри поднимается глухое раздражение.
Родригес попятился, заметив перемену в выражении лица клиента.
— Ничего, господин, ничего… просто выражение такое. От восхищения. — Он нервно рассмеялся. — Подождите минуту, я принесу ножны для вашего шамшира.
Как только оружейник скрылся в лавке, Маркос схватил Крида за локоть.
— Клянусь всеми святыми, ты мне всё больше нравишься! — возбуждённо зашептал он. — Такого бойца даже в королевской гвардии не сыщешь! Де Шатонёф будет в восторге!
Крид молча освободил руку. Он чувствовал странное беспокойство. Сначала нубиец, теперь Родригес… они видели в нём что-то необычное, что-то нечеловеческое. И где-то в глубине души он знал, что они правы.
Кто — или что — он такое?
Родригес вернулся с ножнами из тёмной кожи, украшенными серебряными накладками. Шамшир идеально скользнул в них.
— Носите с честью, господин Крид, — произнёс оружейник.
Тренировочная площадка располагалась в восточной части порта, рядом с казармами городской стражи — просторный утоптанный участок земли, окружённый низким деревянным забором. Когда Крид с Маркосом прибыли туда, за де Шатонёфом, их уже ждали несколько воинов, одетых в лёгкие тренировочные доспехи.
— Господа, — обратился к ним капитан гвардии, — перед вами Виктор Крид, желающий присоединиться к нашим рядам. Как всегда, проверим его навыки в честном поединке. — Он повернулся к Криду. — Кого выберете своим противником?
Крид окинул взглядом присутствующих. Пятеро мужчин — все крепкого телосложения, с уверенными движениями опытных бойцов. Двое были явно местными киприотами, смуглыми и черноволосыми. Один — рыжебородый великан, вероятно выходец из северных стран. Ещё один — стройный и гибкий, с оливковой кожей и выправкой профессионального фехтовальщика, по виду итальянец. Последний — коренастый человек средних лет с изрубленным шрамами лицом, держался чуть в стороне, наблюдая за Кридом с нескрываемым скептицизмом.
— Его, — Крид указал на шрамированного воина.
По рядам присутствующих пробежал шепоток. Де Шатонёф приподнял бровь.
— Вы уверены? Жан Легри — один из моих лучших людей.
— Тем лучше, — спокойно ответил Крид. — Проверка должна быть настоящей.
Легри хмыкнул и шагнул вперёд.
— Я не против преподать урок самонадеянному франку, — произнёс он с сильным гасконским акцентом. — Правила обычные, капитан?
— Да, — кивнул де Шатонёф. — Бой до трёх точных ударов или до сдачи противника. Используйте тренировочное оружие.
Один из воинов приблизился к Криду, протягивая деревянную саблю, имитирующую форму настоящего клинка.
— Поменяйте на похожую по балансу, — сказал Крид, указывая на свой шамшир. — Я привык к этому весу.
Воин кивнул и выбрал другой тренировочный клинок, с чуть более изогнутым лезвием.
— Этот ближе, — протянул он его Криду.
Крид принял деревянную саблю, сделал несколько пробных движений, привыкая к весу и балансу. Не так хорошо, как его шамшир, но сойдёт.
Легри тоже выбрал себе оружие — прямой деревянный меч, имитирующий европейский клинок, и небольшой щит. Он вышел в центр площадки и занял боевую стойку.
— Пусть Бог рассудит нас, — произнёс гасконец с усмешкой.
Глава 3
— Пусть Бог рассудит нас, — произнёс гасконец с усмешкой.
Крид молча встал напротив, расслабленно опустив руки. Вокруг площадки начали собираться зрители — воины, служащие порта, просто любопытные прохожие. Маркос, пристроившийся у самого забора, нервно грыз ногти.
— Начинайте! — скомандовал де Шатонёф.
Легри не стал терять времени — он бросился вперёд с неожиданной для его коренастой фигуры скоростью, целясь в плечо Крида. Удар был точным и хорошо просчитанным — любой обычный противник либо отпрыгнул бы назад, либо попытался парировать, открываясь для следующей атаки.
Но Крид не был обычным противником.
Вместо ожидаемой реакции он просто сделал крошечный шаг в сторону, позволив мечу Легри пройти в миллиметре от своего плеча, и в то же мгновение нанёс лёгкий, почти небрежный удар по затылку гасконца тупым концом своей деревянной сабли.
— Один-ноль, — произнёс он спокойно.
Легри замер, потрясённый тем, как быстро Крид обошёл его защиту. На его лице отразилось нечто среднее между удивлением и яростью.
— Повезло, франк, — прошипел он, возвращаясь в боевую стойку. — Не повторится.
Крид едва заметно усмехнулся. Его тело действовало само, повинуясь инстинктам и навыкам, накопленным за… сколько? Годы? Десятилетия? Он не знал, но чувствовал, как природная грация бойца сочетается с чем-то ещё — чем-то нечеловеческим, диким, хищным.
Следующая атака Легри была более продуманной. Он сделал обманное движение влево, затем резко ушёл вправо, пытаясь достать Крида боковым ударом. Но и этот маневр не застал противника врасплох. Крид парировал удар, позволив деревянным клинкам скрестится, и в момент соприкосновения резко толкнул, используя свой вес и рост. Легри пошатнулся, на мгновение потеряв равновесие, и Крид воспользовался этим, нанеся лёгкий, но точный удар в незащищённое плечо.
— Два-ноль, — всё так же спокойно констатировал он.
По толпе пробежал ропот. Маркос перестал грызть ногти и теперь широко улыбался, подпрыгивая от возбуждения. Де Шатонёф наблюдал за боем с нескрываемым интересом, поглаживая бородку.
Легри отступил, тяжело дыша. На его лице читалась ярость, смешанная с недоумением. Он явно не ожидал, что окажется в таком невыгодном положении.
— Ты быстр, северянин, — процедил он. — Но посмотрим, как ты справишься с настоящей атакой.
Не дожидаясь ответа, гасконец рванулся вперёд с устрашающим боевым кличем. На этот раз он не стал хитрить, а просто обрушил на Крида серию мощных, яростных ударов, вкладывая в каждый всю свою силу и злость. Деревянный меч со свистом рассекал воздух, целясь то в голову, то в корпус противника.
Крид парировал и уклонялся, отступая шаг за шагом. Но отступление было намеренным — он изучал стиль противника, его сильные и слабые стороны. И когда Легри, окрылённый временным успехом, слегка расслабился, Крид перешёл в контратаку.
Его движения были настолько быстрыми, что зрители едва успевали следить глазами. Деревянная сабля мелькала в воздухе, оставляя за собой размытый след. Легри отчаянно пытался защищаться, но щит и меч, казалось, не поспевали за атаками Крида. Наконец, тренировочный клинок северянина коснулся горла гасконца — легко, но недвусмысленно.