Дома Охотник встретил сына словами:
— Ну что, бездельник Игаасих, узнал у бездельника Акибы, как тяжела и печальна его жизнь?
— И совсем это не так! — ответил Игаасих.
— Это еще почему? Что сказал тебе этот ленивый обманщик?
— Что сказал, то сказал, — прошептал Игаасих. — Это его тайна. Это не моя.
— Какая такая тайна? — возмутился Охотник. — Говори немедленно, а не то утром я пойду на берег и убью твоего Акибу, и друга его, Акчинука, убью, и сделаю из них мешок и шапку.
Делать нечего, пришлось Игаасиху отдать свой камень. Охотник посмотрел на рисунок и топнул левой ногой:
— Иди, — говорит, — спать.
А сам отправился за своим каяком — к океану, проверить, правду ли рассказал Акиба, правду ли нарисовал Игаасих.
Утром Игаасих пришел на берег, к Акибе. Но Акиба даже не посмотрел в его сторону.
— Что такое случилось? — спросил Игаасих.
Акиба, не глядя на Игаасиха, ответил:
— Очень плохой сон я видел. Совсем не к добру. Вышло из моря чудовище — рыбья голова: справа — глаз, слева — такая чернющая чернота, что смотреть страшно. Кажется, что затянет она, эта темень, всего целиком — с ластами и усами — не найдешь потом, не отыщешь.
Само чудовище огромное, из воды выглядывает, на Остров смотрит, высматривает. Чешуя его — вся красная, а хвост спрятан под водой. И страшнее всего, что чудище это вернется — не просто так оно на Остров глядело, что-то надо ему. Боюсь я, Игаасих, сегодня заснуть. Попрошу я сегодня двух топорков всю ночь держать мне веки, чтобы они не закрыли глаза, чтобы не явилось мне чудище. Всему Острову плохо будет, если оно явится!
Игаасих ринулся домой, даже не попрощавшись с Акибой. Дома он принялся искать то, что принадлежало вождю лососей, то, за чем он еще вернется сегодня ночью — золотой глаз. Везде искал Игаасих — в мешках, в одежде, среди сетей и плавуна — нигде не было глаза.
«Как же так!» — подумал Игаасих, схватил свой камень, на котором он вырезал подводное приключение Акибы, и швырнул его в стену. От удара из щели в стене вывалилась ракушка, а из ракушки выкатился золотой глаз. Игаасих взял глаз, завернул его в шкуру морского зверя и пошел обратно к Акибе:
— Не надо сегодня не спать, Акиба, — сказал он. — Сегодня надо уснуть глубоко-глубоко и приплыть к вождю лососей и отдать ему вот это, — Игаасих протянул Акибе сверток.
— Хорошо, — обрадовался Акиба и отпустил топорков по гнездам. Он очень не любил не спать.
Игаасих посидел еще немного рядом с Акибой и пошел — за берег, за деревню, за холм, где его никто не найдет, ничего не скажет.
Акиба по-прежнему будет спать и мечтать, Охотник будет жить в своем новом доме. Игаасих будет собирать камни — большие, маленькие, круглые, плоские, с трещинками и без, будет вырезать на них все, что придумает и увидит. И, кажется, что ничего не меняется, но когда оглянешься через время, непременно увидишь, что все стало другим!
Кит был очень рад, что мамору рассказал ему этот сон про Акибу. Он и сам толком не мог понять, почему он так переживал за своего зеленого путешественника. Но ему хотелось, чтобы мамору увидел еще несколько снов и чтобы непременно узнал предназначенный ему остров.
— Полный вперед! — заголосил Кит. — Курс прямо на север!
В этот день они плыли и разговаривали — ни о чем, просто так, как будто только что познакомились. И даже ничего, что за весь день они не встретили по пути ни одного острова. Иногда бывает здорово заново встретить друг друга.
Ночью, когда звезды уже осветили океан, Кит увидел что-то странное в воде. Оно барахталось и кричало.
— Эй, мамору, посмотри-ка, — прошептал Кит и повернулся в сторону непонятного существа.
— Поплыли туда скорей! — заволновался мамору и задергал кисточкой на хвосте. — Мне кажется, оно тонет!
— Косяк касаток, мамору! Ты прав!
Они направились по лунной водяной дороге и вскоре оказались на месте.
— Давай, взбирайся на меня! — сказал Кит существу.
— Взбирайся на него! — повторил мамору.
Соскальзывая и царапаясь, существо все-таки взобралось на спину Кита. Оно было похоже на мокрый моток шерсти и тяжело дышало. «Тысяча акул! — подумал Кит. — Как же мне повезло, что я умею дышать и под водой, и над водой! Тысяча акул!»
— Ну, рассказывай, — сказал мамору незнакомцу.
Незнакомец оказался Диким Лесным Котом — с огромными усами и глазами цвета луны. Он дрожал и что-то бубнил. Из всего мамору смог разобрать только то, что Кота отнесло течением.
— Все хорошо, — успокаивал мамору Кота.
— Все плохо, — ответил Кот.
— Но ведь ты остался жив! — мамору с удивлением посмотрел на Кота. — Ты должен радоваться!
— Мне нечему радоваться, — сказал на это Кот. — Я теперь не знаю, куда мне деваться. Когда тебя никто нигде не ждет, тогда тебе и деваться некуда.
— Как это понимать? — поинтересовался Кит. — Что там у вас происходит на борту?
— Да вот, — сказал мамору. — Кот плачет и не знает, куда ему теперь деваться.
— Все потому, — сквозь слезы пробормотал Кот, — что я разозлился на Мыша и сказал, что больше не хочу его видеть, взял бревно и пустился вплавь — на другой остров.
— Морская собака! А кто такой этот Мыш? — спросил Кит.
— Мой друг, — ответил Кот. — Вернее, тот, кто был моим другом. А теперь, наверное, он и слышать обо мне не захочет. Все началось давно — со дня нашего знакомства. Я лежал в лесу под кривой березой, отдыхал. А Мыш шел за ветками для дома и споткнулся об мой хвост. Так и подружились. Но он все время ругал меня за то, что я любил ничего не делать. А я злился, что он такой суетливый.
— Суетливый? — переспросил мамору.
— Именно! — воскликнул Кот. — Каждую минуту он был чем-то занят: готовил что-то вкусное, а потом угощал меня, строил дом, а потом звал меня прятаться от дождя, изучал лесные тропы, а потом предупреждал меня об опасности.
— Ничего себе Мыш! — удивился мамору.
— А ты, Дикий Лесной Кот, — донесся до них голос Кита, — и в самом деле ленив, как стадо тюленей!
«Похож на Акибу, — подумал мамору. — Но нет, Акиба все-таки совсем другой. Просто совсем!»
— Я знаю, — вздохнул Кот. — Я такой ленивый, что, когда Мыш попросил меня принести ему с берега ракушек для крыши, я разозлился, взял бревно и пустился вплавь — к другому острову. Я думал, там мне будет спокойнее. Но это не так.
Кит остановился и спросил:
— Где твой остров, Дикий Лесной Кот? Я отвезу тебя домой.
— Мой остров маленький и круглый. И на нем много-много кривых берез.
— Это нам по пути, — уверенно сказал Кит и поплыл дальше.
— А если Мыш больше не захочет меня знать? Что мне делать? Может, и не стоит возвращаться?
— Нет уж! — возразил мамору. — Мы отвезем тебя на твой остров, и ты встретишься с Мышем!
— И насобираешь ему ракушек! — добавил Кит.
Дикий Лесной Кот вздохнул и свернулся клубком, подцепив когтем ракушку со спины Кита. Он о чем-то думал и ждал. Вскоре они приблизились к Острову Кривых Берез.
Кот собрал десять самых красивых ракушек — разных форм и цветов. Вдвоем с мамору они отправились к дому Мыша. Но дома его не было. И тогда они стали ходить по лесу и кричать: «Мыыыыш! Мыыыыш!». Но никто не отзывался. Отчаявшись, Кот решил проводить мамору обратно к берегу, где ждал Кит. И тут, вдалеке, они увидели неяркий огонек, а вскоре разглядели фигурку Мыша. Он шел, как будто из последних сих, и ветер доносил его еле слышное: «Кооот! Кооот!». К кончику его хвоста был привязан старый светящийся груздь.
Дикий Лесной Кот со всего духа рванул к Мышу, так что за ним взвилась песчаная дымка. Они встали друг напротив друга. Мыш поднял хвост высоко-высоко над головой, и гриб осветил его черные радостные глаза. Мамору увидел, как в лапки Мыша одна за другой посыпались разноцветные ракушки. Больше мамору ничего не видел. Не спеша, он побрел к Киту.
— Ну что, спросил Кит, — нашлись?
— Нашлись! — улыбнулся мамору.
И они отправились дальше, к Острову Белых Камней.
Мамору еще немного подумал о Диком Лесном Коте и его друге и уснул. Во сне к нему пришел сон о том, как на Острове появился Песец. И еще один сон.
Как на Острове появился песец
Вода была такой спокойной, что почти гладкой. Охотники — их было одиннадцать — решили отправиться за морским зверем — «аглахом». Вооружившись гарпунами, они сели — каждый в свой каяк и поплыли подальше от берега. Там, подальше от берега, всегда водилось много морского зверя. Уши у аглаха маленькие, и весь он покрыт шерстью.
Рыбаки двигались долгой медленной линией. Деревянные козырьки, раскрашенные в синий, зеленый, черный, пестрели на их головах, как птицы. Наконец, рыбак по имени Атту — тот, кто шел впереди всех, поднял гарпун высоко над головой: «Аглах тут! Пора разделиться!». Рыбаки всегда охотились по двое, трое или вчетвером — не больше. Так наверняка можно было поймать хитрого ушастого зверя.
Четыре охотника собрались там, где добычу заметил Атту, другие четверо направились чуть дальше — за всплеском воды. И только трое последних никак не могли решить, где им лучше поджидать аглаха, спорили. Остальные охотники уже набивали каяки добычей, а эти трое так и стояли, не сдвинувшись с места.
— Эй вы! — крикнул Атту трем незадачливым охотникам. — Лучше вам отправиться домой и не распугивать зверя и рыбу!
— Вот как! — возмутился первый из троих охотников.
— Да мы столько зверя поймаем! Столько рыбы наловим! — закричал второй.
— На трех каяках не увезти! — добавил третий.
Но Атту только рассмеялся на это и принялся дальше выслеживать добычу.
Три охотника решили отправиться дальше остальных — туда, где, думали они, их ждет удача.
— Вы же пропадете!
— Вернитесь!
— Скоро стемнеет! — кричали им вслед.
Три каяка, покачиваясь на волнах, вскоре превратились в едва различимые точки и совсем исчезли.
— Вот, — подумали остальные охотники, — нас стало меньше.