сть».
Все, начиная с Эзопа и кончая «Метро-Голдвин-Майер», принимают во внимание главным образом внешний вид животного, а не его характер. Царь не может быть таким ленивым, добродушным бездельником, как лев, дозволяющий своим дамам убивать вместо него и живущий за их счет, будто сутенер. Царь не опустится до того, чтобы, подобно слону, шестнадцать часов в день только и делать, что есть да вести семейный образ жизни, словно обыватель. Царь не станет пастись со стадом, перемещаясь с пастбища на пастбище, и жевать жвачку, как корова, пусть даже эта корова — на самом деле очень сильный и очень опасный южноафриканский буйвол. И уж менее всего походит на царя носорог — храпящая грудная клетка, который сам редко понимает, на кого нападает.
Истинный царь зверей не унизится до того, чтобы бродить, охотиться и кормиться вместе с прайдом, стаей или стадом. Он живет и умирает в одиночку, как и подобает царю. У него нет настоящих друзей, даже среди своих, и он не снизойдет до однообразной семейной жизни. Спаривается царь зверей быстро, жену вскоре бросает и никогда не видится со своими отпрысками. Добычу он убивает себе сам — и убивает превосходно! — или отнимает ее у хищника, рангом пониже. Он является самым сильным животным на земле и сплошь состоит из стальных мускулов и сухожилий.
На языке суахили он зовется Чуи. И эти звуки почему-то вызывают в памяти крадущуюся походку, шелковистую шкуру и восточные пряности. Эти животные прекрасно приспособлены к любой местности — ведь хитрого властелина можно встретить и в Африке, и в Персии, и в Сирии, Индии, Китае, Малайе и даже на острове Ява. Благодаря неимоверной проницательности и способности к выживанию этому представителю крупных кошачьих повезло больше всех его сородичей: его вид сохранился в ареалах, которые львам так и не удалось занять, и в районах, где львы уже вымерли.
Истинный Царь Зверей — это леопард.
Этого не воспетого поэтами зверя охотники и считают самым злобным, самым неуловимым и самым опасным животным. Он заслуживает верхней строки так называемой Большой Пятерки — почитаемого и постоянно обсуждаемого охотниками перечня наиболее опасной африканской дичи. Я знаю, что многие охотники, профессионалы и любители, станут мне возражать, причем основываясь главным образом на размерах животного. Взрослый леопард-самец часто весит чуть больше ста фунтов и обычно достигает длины около восьми футов от кончика носа до кончика хвоста. Разве можно такого маленького кота, говорят они, ставить выше четырехсотфунтового льва или буйвола, весом в тонну, или разъяренного носорога, весом в полторы тонны, или слона шести тонн? По их разумению, из-за своих размеров леопард не имеет права слыть номером один. И они ставят его в конец списка.
Но если поразмыслить хотя бы чуточку о тех трудностях, с которыми сталкиваются охотники, пытаясь выследить и убить представителей Большой Пятерки, которая чаще всего выглядит следующим образом: южноафриканский буйвол, слон, носорог, лев и леопард, то возникнет совсем иная картина.
Выследить черного носорога, южноафриканского буйвола или слона трудности не представляет даже в тех (регионах, где их почти полностью истребили. Все эти перечисленные животные чаще встречаются в лесистых саваннах, а не в экваториальных лесах — истинных «джунглях», и все они большие, даже громадные, поэтому укрыться могут лишь в очень густом буше, так как их огромные размеры, дающие им преимущество, являются для них и помехой. Буйвола труднее обнаружить, чем носорога или слона, но охотники часто находят их по кружащим над животными белым цаплям — «цаплям стада».
Охотники или, что бывает чаще, охотничий отряд в состоянии увидеть любую из этих огромнейших мишеней издалека и сделать более или менее точный выстрел. Если первой пулей не удастся убить животное и раненый зверь бросается в наступление, всегда найдется время, чтобы выстрелить снова, а то и выпустить целую очередь. Если раненое животное убегает, чтобы найти себе убежище, то преследователь (а на подобный риск отваживаются только профессионалы) снова получает преимущество, потому что не так уж трудно найти грузное животное, которое не может хорошо спрятаться и не в состоянии ступать бесшумно, как львы или леопарды, и найти его становится легко.
По этим причинам я просто обязан поставить трех гигантских травоядных в конец списка Большой Пятерки, который мне так не нравится. Пустоголовый и сильно близорукий черный носорог заслуживает жалкого пятого места; осторожный и обладающий превосходной физической силой южноафриканский буйвол более опасен и потому достоин четвертого места. Страдающий слабым зрением слон — мишень гигантских размеров — все же в состоянии проявить хитрость, до года его выслеживают. К тому же природа снабдила его смертоносным оружием — массивной головой, хоботом, бивнями и гигантскими тяжелыми ногами, поэтому он вполне годится для твердого третьего места. Хочу заметить, что если охотник не в состоянии попасть в мишень из слоновьего ружья калибра 450–600, то он уподобляется тому, кто стоит на железнодорожных путях в ожидании столкновения с локомотивом, и, следовательно, так ему и надо.
Льва, также обитающего в саваннах, я ставлю на второе место. Умный, как слон, сильный, как буйвол, он был создан специально для того, чтобы охотиться, а не щипать траву или пастись. Он быстро бегает и очень проворен. Для охотника он представляет мишень гораздо меньших размеров. И если первая пуля не остановит льва, то у неумелого охотника вряд ли останется время, чтобы выстрелить снова. Лев может сбить его с ног, сильно изувечить и даже убить, прежде чем другие охотники успеют выстрелить в него. Но у льва есть недостатки, которые являются для него роковыми: он ленив и самонадеян. Стоит себе посреди открытой саванны, самодовольно наблюдая за охотниками, и легко подпускает их к себе. Такое поведение не только не позволяет ему занять высшую строчку охотничьей, никому не нужной большой Пятерки, но и ведет к полному вымиранию его вида и подвидов.
Животное Номер Один не совершает тактических ошибок, не имеет ни одного физического недостатка и никогда не позволит подобраться к себе ни человеку, ни зверю — он подбирается сам. Обитая в лесистой саванне и в густом экваториальном лесу, Чуи ухитряется оставаться неуловимым повсюду. Необыкновенно осторожно крадется он среди ночи, убивает добычу, обедает, вешает обглоданный скелет на дерево, а днем прячется в укрытии — среди скал, в пещере или в самой непроходимой чаще. Если укрытие ему чем-то не подходит, он забирается в такие места, куда даже домашний кот не пролезет. Ведь у леопарда необыкновенно гибкое тело и замечательная окраска-маскировка. Он прыгает по деревьям похлеще, чем Тарзан, и не боится воды, забираясь порой на поросшие лесом островки посреди огромных рек или озер.
Если охотник, увидев висящую на дереве добычу леопарда или его свежие следы, попытается выследить животное, то обычно никого не находит. И уходит в полной уверенности, что Чуи покинул эти места. А тот тем временем скорее всего наблюдает за охотником с равнодушным презрением. Чуи редко снисходит до того, чтобы нападать самому. Зачем? Если он уже видел людей и слышал выстрелы, то знает, чем ему это грозит. Но даже не встречавшийся прежде с людьми Чуи всегда держится настороже: белые люди с оружием в руках не похожи на его обычную добычу и не являются частью привычного пейзажа. Их внешность, запах, одежда, снаряжение и даже манера передвигаться вызывают недоверие у этой необычайно умной кошки. Охотники явно представляют собой опасность. Чуи не из тех, кто идет на риск просто так, поэтому предпочитает или наблюдать за происходящим из укрытия, или быстро и незаметно уйти.
Редко, правда совсем редко, он охотится за охотником сам. Такой крайне необычный поступок может совершить лишь леопард, когда-то раненный или совсем дряхлый, который не в состоянии поймать себе более проворную и осторожную дичь. Тем не менее, даже отчаявшийся, он не станет нападать на человека в том случае, если тот не один или если Чуи не имеет возможности атаковать с тыла. Если зверь решает напасть, охотнику быстро приходит конец: никому не удается победить леопарда или остаться в живых после нескольких минут поединка. Чуи впивается зубами в загривок и рвет его в клочья; острыми словно бритва когтями он раздирает плечи жертвы, а задними сильными лапами превращает ягодицы и бедра жертвы в месиво.
Леопард нападает спереди лишь в том случае, если охотнику повезет (или не повезет!) застать животное врасплох и загнать его в угол или же если он успеет выстрелить и ранить зверя. Тогда Чуи вцепляется зубами в шейную вену, раздирает плечи жертвы передними лапами, а задними вытаскивает наружу кишки. Сзади ли нападет леопард, спереди ли — все равно, мало кто после этого остается в живых, если только кто-нибудь не придет жертве на помощь. В отличие от льва, который, сбив жертву с ног, может на том и остановиться, особенно если сыт, Чуи не оставляет врага в живых и с целым брюхом.
Учитывая присущие леопарду осторожность и ночной образ жизни, охотиться на леопарда организованно практически невозможно ни в Африке, ни в Индии. Но исключительно ради того, чтобы утолить ненасытное желание своих клиентов убить леопарда, профессиональные охотники частенько устраивают постыдный фарс, лишенный и достоинства и риска. Они вешают на дерево для приманки часть туши антилопы или зебры, а на безопасном расстоянии сооружают бому — укрытие для охотников. Иногда для приманки они привязывают к колышку козу или собаку. Если леопард приходит к приманке до рассвета, — а обычно он поступает именно гак, его можно подстрелить из винтовки с оптическим прицелом, причем без всякого риска для спрятавшихся охотников. Почему-то такая охота называется спортом.
Подобная «охота на леопарда» с приманкой из-за заграждения была показана в январе 1967 года в телевизионном сериале «Американский спортсмен». Киноактер Джон Саксон играл роль неустрашимого охотника-любителя, который, сидя на корточках в боме вместе с проводником, целился в леопарда сквозь оптический прицел и убивал его. Будучи в Африке новичком, он поверил заверениям охотников, что такая охота — настоящая.