мантика (от древнегреческого mantike, то есть «прорицать»).
Мантика представляет собой систему гаданий и предсказаний, которая основана на обрядовых приемах магии, но с иной конечной целью. Вместо вмешательства в будущее древние китайцы желали узнать о наступлении удачи или беды, хотели лучше понять волю богов через анализ предзнаменований. Приемы мантики находились на пике развития во времена Древней Греции и Рима. Древняя гадательная практика нашла широкое применение и в китайской культуре, которая только зарождалась.
Гадательные практики отражены в одном из древнейших китайских философских текстов «Канон Перемен» («И дзин»), относящемся к периоду около 700 года до н. э. Текст состоит из ряда гексаграмм – олицетворения космогенеза, который лег в основу китайской мысли. Самым известным и одновременно простым объяснением этого термина является идея об изменчивости всего сущего и цикличности каждого явления – силы инь и ян. Китайская традиция изначально развивалась под влиянием мантики, которая наложила отпечаток не только на основополагающие учения, но и на государственность и устройство социума.
Принято считать, что с распространением конфуцианства магические практики исчерпали свою значимость, однако писание «И дзин» исследователи приняли как один из канонических текстов (II век до н. э.). Ученые мужи заменили магические понятия: вместо воли духов они трактовали императору волю Неба. Гадатели не стремились влиять на будущее, а лишь считывали божественную волю и передавали ее правителю, избегая роковых ошибок.
Ни один смертный не способен претендовать на сверхъестественную силу изменять будущее. Шаманы, гадатели и предсказатели могли лишь читать и передавать волю богов, подсказывая императору верные шаги к достижению цели.
Под влиянием конфуцианства магическое мышление преобразовалось в этические нормы поведения и восприятия. Оттого служение древних ученых-конфуцианцев вполне можно считать своеобразной эволюционной ступенью магии. Магия в новом доминирующем учении смещала фокус влияния – шаманы влияли не на иной мир, а на земной посредством верных трактовок божественной воли.
Самым простым способом распознавания небесной воли богов и судьбы было гадание, которое совершалось с помощью бэй цзяо – предмета из дерева или корня бамбука. Он имел округлую форму, сужавшуюся к одному концу. После его разрезали пополам таким образом, чтобы каждая половинка имела плоскую и сферическую стороны. Шаман или другой гадающий становился перед алтарем или идолом, громко излагал свою просьбу или мольбу, а затем, соединив перед собой две половины бэй цзяо, бросал их к алтарю на землю. Если обе части падали плоской стороной вниз, ответ на заданный вопрос считался отрицательным, если разными сторонами – положительным.
Наиболее популярным способом предсказания стало гадание с помощью бамбуковых палочек, которые имелись практически в каждом храме. Вопрошающий бросал перед собой палочки/пластины и по их расположению рассуждал о божественном отклике на просьбу или вопрос. Если ответ расценивался как благоволение, то настоятель храма становился на колени перед алтарем и тряс стакан с бамбуковыми палочками до тех пор, пока хотя бы одна из них не выпадала. Номер выпавшей пластинки соотносился с религиозными изречениями, в которых вопрошающий отправлялся искать ответ на свой вопрос. [11]
Интересную роль в устройстве китайского общества играл император – Сын Неба. Помимо светских жрецов-прорицателей и ученых мужей, сам император выполнял ряд магических функций, которые дозволялось исполнять только ему и никому больше. Связано это с понятиями божественного наместничества и верой в то, что на троне не мог оказаться случайный человек. Император, как Сын Неба, считался посредником между Небом и людьми, и его власть была легитимизирована якобы божественным мандатом.
Считается, что концепция божественности императорской власти возникла в период династии Чжоу (1046–256 год до н. э.), когда китайские правители начали использовать мифологические и религиозные идеи для объяснения права на власть. Они утверждали, что Небо дало им мандат править страной и что они ответственны перед ним за благополучие и процветание народа.
Основой для системы философии, науки и религии в Древнем Китае стало представление о взаимодействии противоположных сил – Ян и Инь. Рассуждения об их взаимовлиянии со временем привели в форму линейной комбинации – натуралистического мистицизма. В рамках этой системы сформировалась особая практика гаданий – И цзин, или «Книга перемен». Она использует комбинации линий Инь и Ян для предсказания будущего и понимания природы и человека.
Понятие души или духа
В культуре Китая исторически не сложилось единого понятия души, сопоставимого с древнегреческой концепцией anima (от греческого слова ψυχή (лат. anima), то есть сверхъестественная нематериальная бессмертная субстанция, придающая целостность и непрерывность индивидуальному существованию). В китайской культуре сформировались определенные особенности осмысления понятий и явлений, которые частично подпадают под западные определения термина «душа».
Специфика китайского осмысления заключалась в мифологическом мышлении: реальность разделялась на основе нумерологических представлений, из-за чего понятие «душа» теряло целостность и разделялось на спектр более узких понятий. В древних китайских трактатах встречается близкое по значению слова «душа» – «синь», то есть «сердце» или «центр». Синь определялась как материальное воплощение, которое управляло не только физическими функциями тела, но и мыслительными и психическими. Сердце управляло и регулировало интеллектуальные и мыслительные процессы, а также сверхъестественные стремления (то есть душевные).
Искусство понимания сердца («Синь шу») описывалось в древнейших философских трактатах: «Мэн-цзы», «Гуань-цзы» и «Сюнь-цзы». В каждом технология работы синь (сердца) описывалась по-разному, но посыл един: в «Мэн-цзы» сердце называлось «телом-корпусом» или «великим телом-корпусом»; в «Гуань-цзы» – «обителью разумности, гуманности и благопристойности», реже «Синь чжи синь», то есть «сердцем сердца».
Ближе других по значению к западному термину «душа» стал термин, описанный конфуцианским философом эпохи Хань – Дун Чжун-шу (II век до н. э.). В трактате «Чунь цю фань лу»[14] ученый приравнивает сверхъестественные функции синь к управлению энергией (пневмой) «ци», что значительно расширило поле значений китайских представлений о душе. [2]
В даосской литературе ци выступает в качестве основополагающего начала для трех видов сущностей, которые разделялись по степени утонченности. Описание структуры и особенностей можно найти в собрании даосской литературы «Дао цзан»[15]. Энергия ци – «Сань ци» – состоит из трех сверхъестественных начал, которые формируют понятие «души» и образуют собой путь Дао:
• Цзин – дословно «семенной дух»;
• Шэнь – божественный дух;
• Пневма – энергия.
На основе этого разделения выстроилось психофизиологическое учение, по которому каждый элемент соотносился с органами внизу живота, в области сердца и головы (мозга). Отсюда множество целительных практик и систем иглоукалывания – люди верили, что состояние души зависит от состояния тела.
Современные понятия души и тела («шэнь» и «син») в философии Китая отражены в трактате «Хуайнань-цзы». Понятие «шэнь» включало в себя психическую и сверхъестественную (духовную) деятельность, а «син» – противоположность, отражающая тело-фигуру, физическое воплощение человека.
Тема перерождения человека отражена в конфуцианских канонах. В «Цзо чжуань» («Предание Цзо» (535 год до н. э.)) зафиксированы представления о способности человека к перерождению. Также в «Ли цзи» приведены слова Конфуция об особенностях перерождения духа. После смерти энергия-пневма души «хунь» отходит на небеса, а душа-тела «nо» возвращается на землю для новой жизни. Также упоминается отдельная душа «гуй», которая с распространением в Китае буддизма перешла в ряд терминов, относящихся к миру демонов. Со временем появилось понятие «лин», обозначающее не столько дух, сколько умершее тело. В современном Китае эквивалентом западному термину «душа» выступает словосочетание «лин хунь», которое отражает сумму понятий о душе-пневме и умершем физическом теле. [2]
Часть IДревнекитайская картина мира
Мифология Китая уникальна – она тесно связана с историей, религиозными практиками и философией страны. Конфуцианство, даосизм и буддизм, оказавшие огромное влияние на культуру, привнесли в мифологию свои символы и концепции, создав уникальный синтез, где божественное соседствует с земным, а мистическое переплетается с повседневным. Здесь боги могут быть как покровителями людей, так и воплощением природных сил, а героями легенд становятся обычные люди как примеры добродетели и мудрости.
В этой части вы узнаете о мироустройстве и системе Вселенной, о первом человеке и первоэлементах – воплощениях стихийных сил.
Глава 1Мироустройство
Тема мироустройства в культуре Древнего Китая неоднозначна и полна загадок. Трудность изучения этого вопроса заключается в расхождении содержания источников. Уникальность китайского взгляда на мирообразование – в отражении философских и религиозных идей в мифологических сюжетах. Повествование включает в себя элементы даосизма, конфуцианства, буддизма и других религиозных традиций (мы рассматривали их в главе «Религиозные традиции Китая»), которые слились в единое целое и создали уникальную мифологическую систему.
Отличительная черта мифологии Китая – понятие об образовании вселенной: в отличие от знакомой нам истории о сотворении мира, древние китайцы верили, что наш мир самообразовался из первородной материи. В центре представлений о первобытном хаосе и процессе сотворения мира лежит идея, что первоначальное состояние мира было хаотичным. Идея о хаосе как исходном материале встречается почти во всех древних космогониях, как мифологических, так и натурфилософских. Реже встречаются представления о персонификациях хаоса в зооморфных и героических образах.
В трактате «Хуайнань-цзы»[16], или «Мудрецы из Хуайнани», можно обнаружить фрагменты древних представлений о порождении в первобытном хаосе божеств неба и земли – этот миф можно трактовать как продолжение легенды о Пань-гу (см. «Сказания о первом человеке»).
В китайской мифологии время, когда природа пребывала в хаосе, называлось Хунь-дунь. В этот период Вселенная была лишена порядка и структуры и ничто не имело определенной формы или направления. Существуют различные мнения о том, какой была эпоха хаоса. Некоторые исследователи считают, что Хунь-дунь не имел никакой формы и олицетворял состояние полного беспорядка и неопределенности. Другие полагают, что хаос имел форму яйца, символизируя возможность рождения нового мира.
В любом случае Хунь-дунь – период, когда силы природы пребывали в состоянии хаоса, когда не существовало разделения между небом и землей, водой и огнем, жизнью и смертью. Вселенная была неделимым целым, лишенным структуры и порядка.
В «Книге гор и морей» Хунь-дунь назван богом, а его облик описывается следующим образом: «Там живет бог, похожий на бесформенный мешок, красный, как огонь. У него шесть ног, четыре крыла. Это – хаос (Хунь-дунь). У него нет ни лица, ни глаз. Он может петь и танцевать».
Образ Мирового яйца – один из наиболее распространенных символов в космогонических[17] мифах о происхождении Земли, встречающихся у различных народов мира. На ранних этапах развития человечества солнце и луна идентифицировались с яйцами, которые снесла божественная птица. Это свидетельствует о том, что символика Мирового яйца имеет глубокие корни в человеческой культуре и является универсальным символом создания и рождения.
Происхождение мира из Хунь-дуня описывается в даосском трактате эпохи Чжоу «Чжуан-цзы» (IV‒III век до н. э.). Согласно преданию, первородный бог Хунь-дунь находился в центре всего, он не имел лица и органов чувств. Параллельно сосуществовали повелители морей: Южного моря Шу («быстрый») и Северного моря Ху («внезапный»). Однажды владыки морей навестили создателя и решили помочь Хунь-дуню пережить наслаждение от вкуса, слуха, зрения и запаха. Стоило же им просверлить в его теле отверстия, Хунь-дунь скончался, и из его тела появилась Вселенная.
Начало мирообразования называется «кай-пи», что дословно переводится как «раскрытие». Мифологическое «яйцо»/хаос раскрылись, и небо с землей разделились на отдельных существ. Создание видимой природы имеет название «хой» и делится на три временных периода: формирование неба, земли и появление первых людей. При том что единого мифа о самообразовании мира нет, в китайских трактатах и философских учениях этот процесс описывается по-разному.
В момент разделения хаоса зародились два первоэлемента – Инь и Ян. В китайской мифологии взаимодействие Ян и Инь, двух основных принципов Вселенной, сводится к диаметрально противоположным друг другу принципам – согласия и борьбы. Эти два принципа не только противоположны, но и взаимозависимы, образуя единое целое. Их взаимодействие лежит в основе всего сущего, включая природу, человека и общество.
В древнекитайском учении существовало понятие согласия между противоположностями. С. М. Георгиевский объясняет это как зависимость земной жизни от тепла и света, которое дарит небо. Так, землю называли «чунь-Инь» («чистейший Инь»), а небо – «чунь-Ян» («чистейший Ян»). По-другому в мифопоэтическом воззрении китайцев небо представлялось как отец, а земля – как мать. Солнце и луну называли небесными очами, а гром – голосом неба. Такие ассоциации связаны с представлениями о зимнем и летнем солнцестоянии, то есть земледелием. [3]
Борьба между Инь и Ян – это привычное нам явление сменяемости в годичном цикле тепла и холода, света и темноты. Неодинаковость природных сил китайцы объясняли календарными циклами: в дни равноденствия силы Инь и Ян равны, в период летнего солнцестояния доминирует сила Ян, в день зимнего солнцестояния – Инь. Такая цикличность отражала гармоничное восприятие мира древними китайцами.
Убежденные, что любая жизнь на земле плод влияния неба на землю, союз двух начал, китайцы сделали вывод: каждый предмет природы порожден волей неба и земли, а их свойства и характеристики определяются доминантой в союзе. Именно эта мысль лежит в основе космогонических мифов Древнего Китая.
Помимо образа бога Хаоса, в «Книге гор и морей» описан другой миф, в котором фигурирует священная птица, обитавшая в горах Тянь-Шань, – Ди Цзян. Внешне птица походила на изображения Хунь-дуня: напоминала желтый мешок, у нее было шесть ног и четыре крыла, но не было лица (притом она воспринимала танцы и музыку).
Однако образ центрального божества, воплощающего бесформенный хаос, со временем потерял привлекательность в глазах людей. В первую очередь миф о Хунь-дуне поддерживали представители даосизма, так как их учение заключало в себе мысль возврата к первоприроде и пассивному восприятию. С распространением конфуцианства образ Хунь-дуня в преданиях обрел неприятные характеристики.
К примеру, в рассказах Пу Сунлина[18] «О чудесном и необычайном» центральное божество описывается как дикий зверь, одновременно похожий на собаку и бурого медведя, «имеющий глаза, но ничего не видящий, имеющий уши, но ничего не слышащий». Если божество столкнется с добродетельным человеком, то он в дикой ярости набрасывается на него, а если со злым – низко припадает и кивает. Из такого описания можно заключить, что со временем образ Хаоса обрел негативную окраску.
Один из общеизвестных мифов о возникновении мира описан в трактате «Хуайнань-цзы», в котором первоосновой Вселенной также представлен хаос. В глубокой древности, до создания Земли и людей, первородный хаос распался на два духа – Инь и Ян. Впоследствии две взаимосвязанные силы стали упорядочивать Вселенную, и со временем появились небо и земля.
Более интересен сюжет о небесном духе – Цзюйлин, который существовал одновременно с Хаосом. В даосской традиции Цзюйлин представлялся настолько всемогущим, что одним движением разделил только зародившийся мир на небо и землю. По другим сюжетам Цзюйлин являлся персонификацией горных долин и вод и происходил из русла реки Фынь-шуй. В средневековой мысли, не связанной с даосскими понятиями, Цзюйлина описывали лишь как божество реки, однако это не уменьшало его могущества: он двигал руками горы и топотом преграждал путь течениям вод.
В дополнение к мифу о Цзюйлине можно вспомнить легенду о супругах-великанах, которые существовали в эпоху сотворения земли и неба. Когда мир разделился на две сущности, на земле бушевал потоп. Тогда один из первых верховных владык – Шан-ди – приказал великану Пу-фу и его супруге усмирить водные силы. Великаны справились с задачей спустя рукава, из-за чего Небесному Императору пришлось самостоятельно бороться с водной стихией. Позже Шан-ди жестоко наказал великанов.
Другим создателем мира считался дух Чжу-лун – рассказ о драконе с лицом человека и кожей красного цвета описан в «Книге гор и морей». Согласно легенде, Чжу-лун длиной был в тысячу ли[19], его глаза имели необычную форму и выглядели как две вертикальные щелки. Стоило ему закрыть глаза, как на земле наступала ночь; стоило глубоко вдохнуть – по небу плыли алые облака, из которых падал крупный снег, и наступала зима. Во рту у него пылала свеча, которой Чжу-лун освещал небо и землю, отчего его называли «освещающий мрак».
В древнекитайской мифологии также описывается древнее существо в виде гигантской черепахи, на спине которой держался мир, – Ао. Осями, поддерживающими Землю, были священные горы – Инчжоу, Пэнлай и Фанчжан, где проживали боги и бессмертные. С распространением даосизма главных гор стало пять – добавляются Дайюй и Юаньцзяо. Черепаха Ао воплощала природу черепахи, лягушки и рыбы, иногда ее изображали с головой дракона. Черепаха Ао фигурирует в мифологическом сюжете о Нюйве и починке неба (см. «Нюйва – праматерь богов и людей»). [13]
В средние века образ черепахи Ао стал символом мудрости и достижения наивысшей степени учености. Бытовало даже выражение «голова Ао», что буквально значило состояние мудрости и всезнания. В честь черепахи Ао названа одна из академий Ханьлинь.
Сказания о первом человеке
Миф о Пань-гу как о первом человеке один из самых популярных в мифологии Древнего Китая. Сюжет развивался на протяжении многих веков, обрастая все большим количеством подробностей. Легенды о Пань-гу распространились и на территории Южного Китая – среди небольших народностей яо, мяо и ли. Миф о Пань-гу большинство ученых считают единственным космогоническим мифом, известным китайской традиции. [10]
Его образ играет важную роль в китайской мифологии и символизирует начало человеческой цивилизации. Интересно, что Пань-гу ассоциируется с символами змеи и дракона и в некоторых вариантах мифа изображался с телом первой и головой второго.
Миф о первом человеке известен по нескольким сюжетам. В различных регионах Китая и в разных культурных традициях Пань-гу предстает в различных образах и с разными характеристиками. В одних мифах он изображается как могущественный бог, создавший мир и установивший порядок в нем; в других – как герой, который боролся с монстрами и злом. В одной легенде говорится, что от длительного воздействия неба на землю появился первый человек – «сын Неба», или Пань-гу.
Один из самых распространенных сюжетов описал исследователь Юань Кэ:
У древнего правителя по имени Гао-синь-ван однажды заболела жена. Боли в ухе не прекращались на протяжении трех лет, правитель приглашал самых известных врачей, но никто не мог помочь страдающей княгине. Когда боль стала нестерпимой, из ее уха выскочил маленький золотой червячок, и боль тут же прошла. Тогда княгиня посадила червячка в тыкву-горлянку и прикрыла блюдцем. Со временем маленькое существо выросло и превратилось в крупного пса, ему дали имя – Пань-гу («пань» – «блюдо», «гу» – «тыква»). [9]
Сюжет другого мифа о Пань-гу описан в книге «Сказание о сотворении мира» (начало XVII века). Упершись спиной в небо, а ногами – в землю, Пань-гу попытался разделить их, однако между ними оставалась перемычка. Пришлось ему браться за топор и долото – стал Пань-гу бить и рубить, и в конце концов ему удалось отделить небо от земли. Юань Кэ отмечал, что в этом мифе отражена философская идея о необходимом труде, ведь все на земле создано благодаря усилиям.
Другой сюжет пересекается с мифом о появлении мира из яйца. Когда во Вселенной не существовало ни земли, ни неба, хаос пребывал в форме яйца. Именно в нем и зародился первопредок – Пань-гу. Спустя 18 000 лет он открыл глаза и обнаружил вокруг себя лишь темноту. Тогда Пань-гу взял топор и стал рубить мрак перед собой, пока не разбил яйцо изнутри. Нижняя часть стала землей, а верхняя – небом. Опасаясь, что скорлупа яйца вновь соединится, он подпер небосвод и уперся ногами в землю.
Прошло еще 18 000 лет. Пань-гу рос, и небо все выше поднималось над землей. Как необъятный столб, Пань-гу стоял между небом и землей, не позволяя хаосу вновь воцариться. Когда же мировые сущности окрепли и больше не нуждались в поддержке, великан Пань-гу присел отдохнуть и тут же умер. Каждая часть его тела обогатила мир, превращаясь в реки, ветер, солнце и луну.
Сколько прожил Пань-гу, редко упоминается в источниках. Сюжеты легенд о первом человеке сводятся к тому, что после смерти из его тела произошли основополагающие природные явления: дыхание превратилось в облака и ветер, голос – в гром, левый глаз – в солнце, правый – в луну. Туловище положило начало появлению сторон света, а кровь и мускулы – рекам и земной коре. Из пота пошли первые дожди. Мясо стало плодородной почвой, борода и волосы – звездами, а волосы на теле – травой и деревьями. Зубы и кости обратились металлом и каменными породами, мозг – драгоценными перлами. Люди произошли от паразитов, обитавших на теле Пань-гу, а ветер разнес их по всем сторонам света.
Юань Кэ в своем труде упоминает другой вариант легенды, указывая, что в древнем предании у Пань-гу была жена. Как и полагается, она родила двух сыновей, от которых и начался людской род на земле. Однако исследователь указывает, что эта версия сюжета не получила распространения, так как лишала образ Пань-гу сверхъестественных свойств.
Мифы о сотворении первых людей
Мифы о сотворении первых людей играют значительную роль в изучении мифологии, предоставляя возможность понять культурные и философские воззрения древних людей. В мифологических сюжетах отражены ответы на самые волнующие вопросы – например, откуда появился человек, в чем цель существования, какова роль божественной силы в жизни человека и Вселенной, – которыми задавались люди в архаичные времена.
Все рассуждения легли в основу философских и культурных воззрений древних цивилизаций и помогали систематизировать различные взгляды и учения.
Из китайской мифологии можно выделить следующие сюжеты о создании первого человека:
• люди пошли от паразитов, обитавших на теле первочеловека – Пань-гу;
• человеческий род начался от брака Пань-гу и его супруги;
• все живое в мире появилось благодаря силе Инь и Ян: животные – из грубых частиц, а люди – из тонких;
• людей создали древние божества;
• первые люди пошли от союза богини Нюйвы и ее брата – первого императора Фу-си.
Одна из сравнительно ранних версий о происхождении – легенда о том, что люди возникли в результате взаимодействия двух сил – Инь и Ян. Интересно, что в этом сюжете Инь и Ян изображены в виде божеств. После создания неба и земли они использовали оставшиеся грубые частицы для создания животных, птиц, рыб и насекомых, а из тонких частиц – людей. Юань Кэ подчеркивает, что эта версия не получила распространения в древнекитайской культуре и достаточно быстро исчезла, почти не оставив свидетельств среди современников.
Легенда о появлении людей из паразитов, обитавших на теле Пань-гу, подчеркивала важность его фигуры, но в то же время оскорбляла гордость человека. Вторая версия утверждала, что люди произошли от союза Пань-гу со своей женой, но, как уже упомянуто, подобный сюжет лишал образ первопредка фантастичности.
Особую роль занимала легенда о сотворении человека первыми божествами, но и ее сюжет имеет несколько интерпретаций.
Первая версия рассказывала о том, как верховный государь, восседавший на Небе и господствовавший на Земле, – Хуан-ди – решил создать людей и разделил их на мужчину и женщину. Ему на помощь пришли другие духи: Шан-пянь даровал людям органы чувств, Сан-линь – руки и ноги. Среди пришедших на подмогу оказалась и богиня Нюйва. Однако в сюжете легенды не упоминается, какой дар она преподнесла первым людям.
Юань Кэ отмечал, что записи с упоминанием этого мифа в древних книгах немногочисленны и скудны на описания. Как неизвестно, чем наделила Нюйва первого человека, так и нет информации о том, какие элементы или стихии воплощали Шан-пянь и Сан-линь. [9]
Наибольшим доверием и популярностью пользовался сюжет о сотворении первого человека Нюйвой. Само происхождение имени богини до сих пор вызывает споры среди исследователей. По одной версии, Нюйва изначально олицетворяла дух дождевых луж, и тогда имя богини трактовалось как «женщина-лягушка» («нюй» – «женщина», «ва» – «лягушка»). По другой версии, Нюйва представлялась женской ипостасей тыквы-горлянки, с которой связано множество легенд о фантастических рождениях первопредков (см. «Сказания о первом человеке»). [13]
Впервые имя богини упомянуто в трактате «Вопросы к Небу» Цюй Юаня (IV век до н. э.). Судя по древним записям, Нюйва изображалась в облике полуженщины-полузмея или полудракона, олицетворяя культ матери-прародительницы. В философской работе «Хуайнань-цзы» (II век до н. э.) с ее участием описана легенда о сотворении первых людей:
Однажды Нюйва заскучала и решила создать людей. Поначалу человек имел вид бесформенной массы, тогда к ней на подмогу прибыли духи – Шан-пянь и Сан-линь (духами чего являлись божества, вновь не упоминается). Они помогали лепить отдельные части тела: Шан-пянь – глаза и уши, Сан-линь – руки и ноги.
В другом трактате, «Толкование нравов и обычаев» Ин Шао (II век), этот же миф описан иначе:
Нюйва лепила людей из глины, но процесс отнимал много сил и времени, потому изредка она встряхивала руками. Из комочков, которые упали на землю, получились бедные и низкородные люди. Те, кого она вылепила своими руками, стали богатыми знатными людьми.
В продолжении легенды Нюйва является покровительницей брака. Так как процесс лепки отнимал много сил, она разделила людей на мужчин и женщин, чтобы те сами продолжили свой род. Отсюда культ почитания Нюйвы как покровительницы сватовства и бракосочетания.
Трансформация легенды отражает развитие не только мировоззрения древних китайцев, но и установление определенных социальных норм среди населения. Также появляется упоминание материала, из которого богиня вылепила первых людей, а помощники, напротив, исчезают из сюжета. В дополнение богине присваивают новые функции: у нее появляется новое воплощение в виде покровительницы бракосочетания – Гао-мэй.
В более поздних источниках, к примеру в «Критических суждениях» Ван Чуна (I век), с участием богини Нюйвы встречается множество различных легенд. Нюйве приписывают восстановление космического баланса после обрушения пределов земли, сражение с воплощением зла – черным драконом Хуайнань-цзы – и многое другое.
Главным спутником Нюйвы во многих мифах выступает ее брат – Фу-си. Как супружеская пара они предстают в достаточно поздних источниках, относящихся к IX веку. Согласно легенде, со времен сотворения мира Нюйва жила в горах Куньлунь[20] вместе с братом Фу-си. Оба имели облик полузмеев или полудраконов: верхняя часть имела человеческий вид, нижняя – звероподобный.
Когда Фу-си предложил сестре супружеский союз, та устыдилась. Тогда брат отвел ее на вершину горы Куньлунь и произнес заклинание: «Если небу угодно, чтобы мы поженились, пусть разразится дым столбом ввысь, если нет – пусть дым рассеется». Тогда столб дыма устремился в небо, и Нюйва и Фу-си поженились. В браке у них родились первые люди. Важно отметить, что информация о кровном родстве Фу-си и Нюйвы различалась в зависимости от местности. К примеру, у народов яо и мяо подчеркивалась мысль, что боги имели родственную связь.
В XX веке исследователи древнекитайского фольклора обнаружили среди сказаний Сычуаня легенду, в которой Фу-си и Нюйва описывались как выжившие после Всемирного потопа. Для возрождения человечества они вступили в брак, и от них пошел новый виток людского рода. [13]
Как уже было сказано, мифы о Нюйве воспринимались в Древнем Китае лучше всего. Возможно, благодаря идее о божественности людского рода (если брать за основу легенду о рождении первого человека от союза Фу-си и Нюйвы). Таким образом, люди происходили от архаичных богов и являлись полубогами. С другой стороны, если опираться на самый древний вариант легенды, где Нюйва сотворила человека из глины, важность происхождения подчеркивалась тем, что богиня самостоятельно вылепила первых людей.
Так образы Нюйвы и Фу-си были возведены на пьедестал первопредков и духов-хранителей человечества. В древности люди часто вырезали на могилах и в храмах изображения Фу-си и Нюйвы, чтобы умершие под их защитой могли наслаждаться радостями потустороннего мира.