Клинок выковывается — страница 16 из 67

— Добро пожаловать, Шарек-хан, — приветливо улыбнулся он.

— И тебе добра в дом, Усла-хан, — против воли улыбнулся злой Шарек. — Лесть, конечно, приятна, но сам знаешь, до хана мне пока далеко.

— Всё в руках всевышнего, — пожал плечами кочевник и, посмотрев на меня, спросил: — Эта пародия на человека — ваш боец? Племя Юрсула настолько обнищало, Шарек?

Шарек оскалился и ответил:

— А ты дай ему копьё и попробуй его хотя бы задеть.

Кочевник заинтересовался:

— Он настолько хорош?

— Давай поспорим на пять золотых, что ты его даже не поцарапаешь?

При словах о такой сумме кочевник развеселился.

— Ты же знаешь меня, Шарек, и ставишь такую большую сумму? Готовь деньги, друг.

Кочевник повернулся и прокричал в глубь арены, чтобы принесли боевое копьё.

Пока его несли, он снял с себя кольчугу и разделся до пояса, затем вытащил саблю и сделал несколько разогревающих мышцы упражнений. По его хвату и той скорости, с которой он орудовал саблей, я подумал, что, может быть, Шарек погорячился ставить на меня такую сумму. Вздохнув, я тоже начал разминаться. Моего согласия на участие в поединке никто не спрашивал, а что будет со мной, если Шарек проиграет деньги, я уже догадывался.

Когда раб подтащил мне копьё, я взял его в руку и легонько крутанул, проверяя баланс и вес. Копьё было хорошее, хотя и не моё, но очень приличное, с отличным балансом. Несколько раз прокрутив его и сделав пару выпадов, я приготовился, краем глаза заметив, что за нами внимательно наблюдают из клеток, даже медитировавший до этого старичок открыл глаза и смотрел на меня.

— Ранить можно? — спросил я Шарека — лучше быть точно уверенным, что мне всё сойдёт с рук.

— Если сможешь, — ответил за него Усла, лёгким, бесшумным шагом он скользнул ко мне.

Внешне медленно и лениво он сделал пару выпадов, проверяя мою реакцию, я вообще не сдвинулся с места, присматриваясь к его действиям. За этот месяц я научился противостоять лёгким, но таким смертоносным саблям кочевников, тренируясь со многими бойцами. Я понял основные приёмы и методы боя на саблях. Главное правило Рона оставалось неизменным и для этого вида оружия: «постоянно двигайся и не давай копью оставаться на месте, тогда все твои выпады будут нести реальную угрозу, а не так, как сейчас, только один из пяти. Тогда тебе будет безразлично, кто находится перед тобой и с чем в руках».

Видя, что его поддёвки не заставляют меня двигаться, кочевник двинулся вперёд и напал уже серьёзно. Сделав шаг назад, я легонько отклонил кончик его сабли остриём и, сделав быстрое движение вправо, закрутил копьём спираль вокруг сабли. Рука кочевника, попав в этот довольно сложный капкан, осталась на несколько секунд неподвижной, чем я сразу и воспользовался. Мгновенно переведя копьё из горизонтального в вертикальное положение, я подбил пяткой копья его ногу под коленной чашечкой и, когда он потерял равновесие, толкнул его древком в грудь. Кочевник понял, что произошло, только лёжа на земле и чувствуя возле своего горла холодный металл.

Подержав секунду копьё, я отступил на шаг и со всей силы метнул его в нижнюю балку расположенного рядом деревянного помоста.

— Ну как, Усла? — Шарек явно повеселел. — Обнищал наш клан?

Усла оскалился, но, поднявшись, потёр саднящую ногу и грудь.

— Хорош, нечего сказать, хотя на вид заморыш заморышем. Где нашёл такого?

— Случайно в плен взял, — самодовольно ухмыльнулся Шарек, не став разглашать, что «при случайном пленении» был убит его брат и ещё четверо соплеменников.

— Помещу его рядом с орком, — решил Усла, — пусть посмотрит, на что способен боец нашего клана.

Меня повели к клетке, стоявшей между стариком и большим, страшным на вид чудищем с горящими жёлтым глазами. Выгнав из клетки мужчину, он запер там меня, а его повёл в конец ряда.

Я критически осмотрел своё новое жилище. Прежний постоялец не отличался чистоплотностью, поэтому для начала я решил убраться и выкинуть из неё всю накопившуюся дрянь. Через час клетка была приведена в относительный порядок. Я уселся на кожаную подстилку, оставшуюся после прошлого владельца, и столкнулся взглядом с чудищем из соседней клетки.

Заинтересовавшись, я принялся его разглядывать: высокий настолько, что большая клетка была ему мала, с огромными узловатыми руками и ногами, на которых бугрились мышцы таких размеров, что у меня по спине прошёл холодок при одной только мысли о том, что с ним придётся сражаться. Моё любопытство начало его злить. Он, оскалившись и продемонстрировав мне большие нижние клыки, что-то прорычал. Я остолбенело замер, поскольку понял, что он мне сказал.

— Что вылупилась, лягушка? — вот как он ко мне обратился. Я так же неподвижно сидел, уставившись на него, — впервые знание стольких языков удивило меня самого. — Думаешь, твоя палка меня остановит? — снова гортанно проревел орк.

От такой наглости во мне снова проснулся дух противоречия, и я, недолго думая, брякнул, так напрягая для трудного горлового выговора слов свои голосовые связки, что заболела гортань:

— Заткнулся бы, сын червяка и собаки!

Настала очередь замереть орку. Он несколько раз поражённо моргнул и даже убрал клыки.

— Ты знаешь язык Первородителей?

— Нет, не знаю, — рыкнул я в ответ.

Орк замолчал, видимо, переваривая информацию.

— Слышь, старик, он может говорить на Первородном, — прорычал орк, игнорируя меня.

Настала моя очередь удивляться, когда маленький старик из соседней клетки спокойно произнёс на том же языке:

— Ты, Ур’такал, не знаешь даже половины того, на что он способен.

Я опять застыл с открытым ртом в позе истукана. Общающиеся между собой на неизвестном языке старик и орк явно были давно знакомы.

— Так, стоп. — Я остановил орка движением руки. — Если я правильно понял, мы сейчас гладиаторы, которые сражаются между собой. Как вы можете нормально разговаривать, если завтра будете убивать друг друга?

— Наивный лягушонок, — забулькал орк.

Видимо, это бульканье обозначало у него смех.

— Юноша, — усмехнулся старик и показал на стоящие рядом с нами клетки, — вот они — мясо, а мы с Ур’такалом знакомы уже шесть лет и договорились в совместных битвах проигрывать друг другу по очереди, не нанося существенных ран. Наши «хозяева» делают ставки на то, кто из нас победит, только не догадываются о нашей договорённости.

— А вы не боитесь, что я вас сдам? — усмехнулся я, ошеломлённо слушая старика.

Новости были, мягко говоря, убийственные.

Тут уже забулькали они оба.

— Лягушонок, ты забываешь, что тебе никто не поверит, а драться с нами на арене тебе всё равно придётся, если, конечно, доживёшь до этого, — между бульканьем прорыкал орк.

— А почему только вы между собой общаетесь? — спросил я. — Все остальные почему не договорятся между собой не убивать?

— Вот такая ирония, — сказал старик, — от всех остальных можешь не ждать такого, они дерутся за еду и самок, а животные здесь просто на убой.

— Я слышал, вы тут вроде чемпионов, — продолжил я. — Почему тогда вы не убежите отсюда?

— А куда? — рявкнул орк. — Я, например, изгнанник племени, а вот старикашка убил какого-то гуру и теперь тоже вне закона. Или ты думаешь, нас где-то встретят с распростёртыми объятиями? А тут хорошо, кормят в срок и не лезут всё время.

В моей голове по нужному руслу сразу же заструились мысли, и я решил осторожно проверить своё предположение.

— Вы хотите сказать, что в любой момент можете убежать, но не делаете этого потому, что вам некуда идти?

— Догадливый лягушонок. — Орк смачно рыгнул. — Лучше ответь, откуда Первородный язык знаешь?

— Тут всё просто, я не знаю, — честно ответил я.

Орк попытался прорычать, но его остановила лёгонькая ладошка старика:

— Не шуми, Ур’такал, парень честно ответил.

Я прикусил язык. Старикашка скорее всего был тем загадочным шаманом, на которого ставила половина кочевников, хотя, глядя на него, трудно было поверить, что он может отбиться от меня, не говоря уже об орке. Но если он читает мои мысли, нужно быть с ним осторожнее.

— И мысли ничьи я не читаю. — Старикашка противно захихикал, а я застонал от отчаянья. Угораздило же меня угодить в клетку между чудищем и телепатом!

— Слушайте, а если я предложу вам хорошее место с нормальным питанием? И драться ни с кем не надо? — осторожно поинтересовался я.

— Какой быстрый, — криво усмехнулся старик. — Чего ради нам менять тёплое местечко на нечто неизвестное? Конечно, твоё желание сбежать нам понятно, но не интересно.

— Но… — я попытался было продолжить, однако орк повернулся ко мне спиной, а старик снова уселся в позе лотоса и закрыл глаза.

«М-да, — грустно подумал я, — всё несколько сложнее, чем мне казалось». Как уговаривать пленников, которых всё устраивает, я даже не знал. Нужно обмозговать ситуацию.

Обдумывая варианты привлечения этих двух странных существ на свою сторону, я скосил глаз на старикашку и замер от увиденного: тело старика, опровергая все законы гравитации, легко парило в метре от пола клетки. Я протёр глаза, но зрение меня не обмануло: всё то, что нам так долго вдалбливали на уроках физики, рушилось у меня прямо на глазах.

Я окликнул орка, всё так же сидевшего ко мне спиной:

— Эй, Ур’такал, чего это со стариком?

Орк, не оборачиваясь, лениво проговорил:

— Он же шаман, чему ты удивляешься? Плавает сейчас где-то там, — орк показал огромной ручищей в небо, — не мешай мне, я сплю.

Я замолчал и стал рассматривать остальные клетки и находящихся в них людей и животных. Животные в основном лежали спокойно, кроме нескольких, видимо, особо агрессивных, которые ещё пытались грызть толстое и неподатливое дерево клеток. Люди кто лежал, кто ругался между собой или угрожал расправой особо надоедливым забиякам. Я решил, что, пожалуй, буду держаться этих двоих, уже знакомых, и не буду общаться со всеми остальными, поскольку орк явно дал понять, что большая часть сидящих в клетках рабов дерутся не по принуждению. Я размышлял и изредка косился на